ГЛАВА XVIII
Тёплая кровь липкой жижей обтянула руки кисару. Неприятный запах, исходящий из вспоротой утробы топориска, раздражал носовые отверстия. Аруту воина на мгновение содрогнулась, когда он попытался представить, что мог переваривать в своём желудке хищник. Мирт напряг закалённые жизнью на Периферии мышцы и с помощью Ситы скинул с себя окровавленную тушу ящера на сторону. Девушка помогла воину подняться, чтобы перебраться к зелёной ограде тока, подальше от неподвижной массы оставшейся после убитого Миртом хищника. Аруту юноши всё ещё тряслась, словно натянутая на жреческий бубен кожа гураму. Ах, ты ж, охвостье кута! Молча протянув флягу с толье кисару, Сита, по его просьбе, вытянула из-под ящера григер. Дотащив до Мирта колчан со стрелами, она устало присела рядом. Грудь девушки всё ещё вздымалась, пытаясь, вобрать внутрь как можно больше воздуха.
— Уф-ф, ну и тяжеленный! Клянусь чистой аруту Великой Ра-Аам, я уж было подумала, отправит он тебя в обитель Сам-Ру. На этот раз, повезло!
— Повезло! Да не в этом дело, думаю, богиня никогда не оставляет мою аруту. Понимаешь, порой, мне кажется, что она словно извиняется за то, что когда-то лишила меня близких, заставив терпеть нападки и унижение со стороны кисару, — Мирт сделал маленький глоток, повернулся набок, чтобы лучше видеть девушку и добавил, — Знала бы ты сколько раз, да из каких передряг Великая Ра-Аам помогала мне выбираться! Один Рурсур чего стоил, а уж про …Да, ладно, чего уж теперь вспоминать, — осекся юноша.
— Ну не так тебе и повезло, — девушка дотронулась до глубокой царапины на предплечье кисару, которая тектонической трещиной пролегла вверх от запястья почти до самого локтя.
Воин вздрогнул, словно прикосновение Ситы обожгло его огнём Сам-Ру, поднёс руку к носовым отверстиям, принюхался и лизнул рану.
— Вот же, болотная гниль! Подожди. Там, в мешке, есть мазь. Я помню, видела, как сиронг использовал её во время своих тренировок. Они даже, когда занимаются, ведут себя не лучше топорисков — видят кровь и становятся безумцами. Не смотри, что старый. Раг практически не выпускал из рук. По этой причине всегда боялась находиться с ним рядом. Бр-р-р! До сих пор, как вспомню, дрожь пробирает до кончика хвоста. Сейчас принесу. Как знала, специально прихватила с собой.
Девушка осторожно размазала по царапине тёмно-синее вещество. Ощущалось легкое покалывание. Затем холод. Пахло неприятно, вызывая раздражение в носовых отверстиях. Сита наложила тугую повязку, которую нарезала из куска материи, оказавшегося в походной сумке мёртвого сахигарла. Вооружившись его рагом она, помогла юноше подняться. Снова повеяло гарью. Ах, ты ж, охвостье кута! Мирт живо представил, как воины Сабатаранги «зачищают» территорию, добивая молотом раненых. Кровь, стоны и боль — нескончаемая песнь Сам-Ру, которую завел вышедший из-под контроля дряхлеющий сахигарл!
Не спеша, скрываясь за цветущей зеленью токов, они направились к Твердыне Умра.
— Думаю, нам стоит пока спрятаться за изгородью, да отлежаться там до темноты. При свете Великой Ра-Аам я и один привлеку внимание патрульных, а уж с уранга вооруженной рагом нас непременно захотят остановить. Что скажешь?
— Нет, нужно идти дальше. Иначе Сам-Ру скоро придёт за твоей аруту. Посмотри — ты же не протянешь до темноты. На твою руку страшно смотреть! Нет, Мирт, останавливаться нельзя, нужно идти. Тем более топориски сахигарлов чуют кровь.
Кисару сделал пару шагов самостоятельно, и упал на колени.
— А так думаешь, выдержу?! — юноша показал пальцем на темную рану, ниже груди, которая воспалилась ещё сильнее с того времени как они сняли с него сатунгасу. — Всё одно идти тропой Сам-Ру, стоит ли так упираться? А вот у тебя, без меня, куда больше шансов проскочить.
— Ничего, сейчас перевяжем и вперед. Помнишь, как тебя изодрал Тиграт Молок, когда мы стянули его булу? Я тоже думала: не выживешь, ведь на тебе живого места не осталось.
Мирт натянуто улыбнулся.
— Тогда меня спас Ма-Карай.
— А сейчас я. Потребуется, потащу на себе, но нельзя останавливаться. А если тебе станет хуже? Нет, Мирт, об этом не стоит даже говорить! Главное успеть до рассвета, доковылять до стены. Пусть хранит наши аруту тепло Великой Ра-Аам! Кстати, знаешь, кто разобрался с Тигратом, я сама случайно узнала, подслушав разговор отца с одним из хизов?
Мирт отрицательно покачал головой.
— Рурсур! Удивительно, не правда ли? Мне казалось, он ужасно тебя недолюбливал, а тут такое. Уж не знаю, что там и как у них произошло, а только после того случая тога не мог терпеть Молока рядом.
— А я-то думал, его утащил зубастый тахор. Так объявил верховный жрец.
— Ага, только хромой и злой, как топориск, — девушка, смеясь, побежала к походному мешку сахигарла.
Однако, несмотря на то, что, благодаря стараниям Ситы, рана начала затягиваться, крови кисару потерял очень много. Передвигаться им стало намного тяжелее. Как девушка не пыталась приподнять кочевнику боевой дух, проковыляв чуть больше сикеля, Мирт упал на колени, а затем и вовсе перестал реагировать на её слова. После непродолжительного отдыха, кисару попробовал приподняться самостоятельно, но ничего не вышло — силы покинули юношу. Голова гудела, перед глазами, словно стоял туман. Вот же, никчемное охвостье кута!
Девушка подставила Мирту хрупкие плечи, пытаясь хоть как-то выправить ситуацию, однако тяжёлое тело воина для неё оказалось просто неподъёмным. Ноги Ситы подгибались от веса раненного, и вскоре кисару сама стала изнемогать от усталости. Кое-как дотащив юношу до изгороди ближайшего тока, Сита зарядила григер, приготовила снаряды и устроилась удобно возле лежащего Мирта. Она не собиралась отдавать Сам-Ру аруту без боя, тем более, когда пройдена большая части пути. Бросив взгляд на переполненный стрелами колчан, а затем на изможденное лицо соплеменника, попросила богиню о помощи.
Время тянулось, подобно паутине откета. Мирт по-прежнему не реагировал на тихие обращения к нему Ситы. Девушка понимала, что кочевник стоит у самого края тропы в обитель Сам-Ру. Когда аруту юной кисару взвыла, подобно раненому гураму, от безысходности и тяжести положения на мостовой показалась группа всадников. Воины не сразу заметили притаившихся у изгороди тока беглых уранга. Поблескивая доспехами, всадники мчались по улице сектора. Сита не стала рисковать, дожидаясь, когда вражеский снаряд отправит её аруту прямиком к темному божеству, поэтому без предупреждения выстрелила. Руки девушки дёрнулись вверх, она до крови прикусила язык. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру!
Болт, угрожающе, просвистел над серебряным шлемом всадника. Словно по сигналу все воины оказались на земле. Они лежали, не поднимая головы, с трудом, сдерживая за поводья нетерпеливых ящеров. Косолапо переступая на месте, топориски зло клацали зубами, прощупывая глазами ближайшие кустарники тока. Сверкая перламутром клыкастой пасти, озлобленные хищники готовы были сорваться в любую минуту, оставив хозяев наедине с врагом. Старший патруля попытался подняться, однако болт, прилетевший от изгороди соседнего тока, выбил из него аруту раз и навсегда. Воин замертво рухнул с пробитым черепом, заливая товарища кровью. Снаряд попал точно в глазницу забрала.
Среди сиронгов волнение усилилось, сначала они попробовали отползти, но так как топориски мешали им, ящеров пришлось отпустить. Хищники тут же рванули назад, не разбирая ничего на своём пути. Топориск не гураму, даже приученный к всаднику он редко остается рядом, предпочитая свободу. Сита мгновенно сообразила, что Великая Ра-Аам даёт кисару очередной шанс на спасение, тщательно прицеливаясь, начала стрелять из григера по сиронгам. Плечо ныло от боли, а пальцы не слушались, но девушка продолжала перезаряжать оружие, надеясь унести с собой в обитель тёмного бога, как можно больше вражеских аруту. Дочь верховного жреца и сама не подозревала, какой потенциал скрыт у неё внутри. Выстрел, снаряд, прицел, снова выстрел, затем ещё один, ещё и ещё!
Как вам такой радушный прием, грязь со стоп Сам-Ру?
Мирт по-прежнему лежал возле девушки, не приходя в сознание. Когда Сита истратила весь запас снарядов, она отложила григер в сторону, и приготовилась отражать нападение всадников при помощи меча. Девушка закрыла глаза, и последний раз обратилась к Великой Ра-Аам. Просто так кисару не отдаст аруту нечестивцам. Однако невидимый союзник беглецов держал сахигарлов на мушке, и при малейшей попытке подняться в атаку он тут же отправлял их аруту к Сам-Ру. В рядах сиронгов началась паника, что ещё больше усугубило и без того не простое положение.
Наконец последний всадник получил болт в шею и рухнул на мостовую, словно скошенный саяком тростник. Несмотря на то, что обстрел прекратился, Сита ещё какое-то время не решалась подняться. Она попеременно всматривалась то в темноту булыжной мостовой, то в зелень ближайшей изгороди, за которой предположительно находился их спаситель.
Неожиданно позади кисару раздался треск ломающихся веток, после чего пара жилистых рук затянула тело полумёртвого юноши за изгородь. Сита не стала дожидаться отдельного приглашения и с ловкостью кута протиснулась через живой забор. Оказавшись по другую сторону, она обнаружила перед собой девушку — сахигарла. Незнакомка имела стройную фигуру, довольно симпатичное для сиронгов лицо и при этом очень воинственный вид. Как показалось Сите: её уверенный взгляд был способен переломить даже самую стойкую аруту. На кожаной сатунгасе сахигарла красовался зелёный риклон, а из под серебряного облегчённого шлема торчали тремя пучками уже знакомые ей алые перья сиронгов.
— Чего уставилась, словно к тебе явились разом все исурамбу-таронги? Давай помогай, одна я его не дотащу! — девушка подхватила Мирта за руки и потянула в сторону распахнутой двери, — Слух потеряла или как? А ну давай живее, пока не прибыло подкрепление! Тут их за каждым током, что солота на дереве! Или думаешь, топориски без всадников не привлекут к себе внимание?
Сита отбросила в сторону раг и, обхватив ноги юноши, кряхтя, словно молодой гураму, которого впервые запрягли в телегу, потащила Мирта к току. Не успели девушки внести раненного внутрь строения, как за кустарником послышался крик разгневанных всадников, обнаруживших перебитый патруль. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Только этого не хватало!
— Скорее в погреб! Они без труда догадаются, с какой стороны вёлся обстрел, нагрянут в ток, тогда точно останетесь без хвостов, считай — пропали! Прыгай, говорю! — незнакомка решительно сдёрнула толстую циновку с открытого люка, из которого повеяло холодом и пещерной сыростью. — Да, живей же ты, отмороженная! Ну!
Сита нахмурилась, но понимая, что сейчас не подходящий момент, для выяснения отношений молча, проскочила в отверстие. Не успела она, как следует оглядеться по сторонам, а девушка-сахигарл уже сбросила на неё бесчувственное тело кисару. Следом полетел григер и связка из нескольких болтов. После чего она спустилась сама и закрыла за собой крышку люка. Стало тесновато. После жуткой встряски Мирт ненадолго пришел в себя, водя по каменным стенам мутными глазами, он шепотом спросил у Ситы:
— Где мы? Обитель Сам-Ру или … ?
— Шутить вздумал? А на, что ты надеялся? Хочешь резать головы сиронгам и остаться безнаказанным? — шепотом возмутилась девушка-сахигарл. — Лежи и помалкивай там, если дорожишь своей аруту.
Кисару прищурился, желая разглядеть в слабом свете зажжённого факела говорившую с ним сахигарла. От удивления у него даже перехватило дыхание.
— Мия-Ру!
— Признал. Ну, значит, вместе с кровью не вся память вытекла! Мне просто везёт в последние рассветы на раненных кисару. Вижу, с после нашей встречи, ты успел обзавестись друзьями.
— Это Сита, дочь верховного жреца Рату.
— Ну-ну. Что ж ты, дочь дикой Периферии, стрелять-то толком не научилась или григер первый раз видишь?
— Да, знаешь, что … — возмутилась, было Сита, однако сахигарл резко прервала её.
— Не одного попадания. Кто же метиться, а потом закрывает глаза? Ты, и в правду думала, что положила всех сиронгов, стреляя наугад по кустам тока?
Ах, ты ж, грязь со стоп Сам-Ру!
Сита надулась, такого поворота она точно не ожидала. А как ей хотелось похвастаться перед Миртом, что благодаря её таланту воина они остались живы и ускользнули из цепких лап Сам-Ру. Вот же, охвостье кута!
— Ладно, не дуйся, мне не один рассвет пришлось потратить под чутким надзором брата, прежде чем стало что-то получаться. И ведь, как знал Ашат-Рар, что пригодиться, а я ещё сопротивлялась из вредности.
— Да, если бы …, да я просто …— пыталась оправдаться кисару, однако Мия-Ру не желала больше ничего слышать, и так прекрасно зная, о чем девушка поведет речь.
— Расскажешь потом, коль пожелаешь, а сейчас тихо. Дождёмся ухода всадников, и я вас отведу в лагерь Ра-Сом-ала. Клянусь властью таронгов, Ашат-Рар будет безумно рад этой встрече.
— Ашат-Рар? — кисару подался всем телом вперёд, чтобы лучше расслышать, что скажет девушка.
Однако Мия-Ру прикрыла изящной ладонью рот воина, напоминая, что им необходимо соблюдать тишину. Уже через пару минут Мирт вновь потерял сознание, оставив девушек наедине со своими страхами. Несмотря на просьбы Ситы Мия-Ру удалось убедить юную кисару в том, что выходить сейчас равносильно смерти. Скрипя сердцем, девушка согласилась, так как унести одной воина на себе у неё всё равно бы не получилось. Несколько раз Мия-Ру поднималась из люка, чтобы осмотреться и узнать там ли ещё сахигарлы. После четвёртой вылазки она с радостью сообщила о наступившей темноте. Из плащ-накидок, которые удалось раздобыть в покинутом токе, они связали подобие волокуши и, положив в неё Мирта, двинулись к стене. Мия-Ру предупредила, что до следующего появления патруля на этой улице у них не так много времени, поэтому придется идти, не останавливаясь на отдых.
К тому моменту, как дорожный разъезд сахигарлов в половину хамру выскочил на булыжную мостовую, девушки успели преодолеть опасный участок и оказались на территории подконтрольной силам сопротивления Ра-Сом-ала. Первый же дозор выделил им одного топориска, чтобы погрузить на ящера тело раненного кисару. Не успел рассвет окрасить серыми пятнами стены Твердыни Умра, как девушки уже сидели перед горящей чашей, и поедали тушеные ножки кута заправленные тёртым солотом. Ашат-Рар как только узнал о появлении в лагере Мия-Ру да ещё вместе с Миртом отложил ночную вылазку целью, которой была серьёзная диверсия на продовольственных складах Сабатаранги. Вместо себя воин послал одного из подручных, тщательно проинструктировав. Пообщавшись с сестрой, сахигарл отправился в ток, в который поместили кочевника. Воин просидел до рассвета рядом с кисару пока сон окончательно не сморил его.
Благодаря усилиям лекарей рухра через три рассвета Мирт смог подняться, чтобы присоединится к своим друзьям. Собравшись за одним столом, все командующие сопротивлением детально разобрали план дальнейших действий. Ашат-Рар упорно настаивал на немедленной атаке на вражеский лагерь, пока силы Сабатаранги не привлекли контингент, призванный из рампа Периферии. По всей Ситуст-Ре шли упорные слухи, о том, что через Пояс Сам-Ру, тянутся караваны сиронгов на помощь агатра. Ашат-Рар уверял соратников, что каждый новый рассвет приближает их к поражению. Медлить никак нельзя! Ему противостоял Усомо-Сарак на пару с Ривухетом и Атое-Гиномом, говорившие в один голос о слабости сопротивления и неминуемой гибели Ра-Сом-Ала.
— Ну, я не знаю, как быть! Тьфу! Вы, что стая бестолковых кутов, тычетесь от страха кто куда? Хоть ты-то меня поддерживаешь, Мирт? — устало спросил Ашат-Рар. Сахигарл посмотрел на кисару единственным глазом, ища поддержки и понимания.
Атое-Гином недовольно фыркнул. Старый всадник терпеть не мог уранга, тем более тех, кто по нелепой случайности, как он считал, вознеслись на недосягаемый, для дикарей Периферии, уровень. Но до поры, до времени! Пока следовало молчать, иначе кампания могла закончиться серьезным кровопролитием уже в рядах сопротивления.
Ашат-Рар нервно покосился на старого сиронга. Атое-Гином отвел взгляд, не желая провоцировать молодого командующего. Дело в том, что с некоторого времени, Ашат-Рар стал слишком вспыльчив, а старый сахигарл не так глуп, чтобы подставлять шею под горячий раг молодого воина.
Мирт обвёл собравшихся тяжёлым взглядом. Сита с Мия-Ру замерли, ожидая, что скажет в ответ, самый знаменитый уранга Ситуст-Ры. Им позволили присутствовать по требованию Ашат-Рара, хотя, не имея нужного уровня, они не могли посещать подобные мероприятия. В условиях активных военных действий приходилось отступать от правил, что заслуженным сахигарлам сильно не нравилось, но иного выхода у них не осталось. Либо борьба под флагом оборванцев Периферии, либо смерть от рук Сабатаранги. Свой выбор они сделали сразу, поэтому отступать поздно и придётся придерживаться намеченной цели, даже когда она идет в разрез с принципами.
Юноша выдохнул. Тяжело и трудно, брать на себя такую ношу. Груз ответственности, свалившийся внезапно на кочевника тяготил и, волей — неволей, толкал на тропу Сам-Ру. Мирт глотнул из фляги и тихо проговорил:
— Наступать мы не станем …Не сможем. Нет! Но и ждать когда наши ряды пополняться перебежчиками тоже не стоит.
Ашат-Рар, не веря своим слуховым отверстиям, обжёг друга взглядом. Вот же, дикий сын кута! Предательство? Нет, только Мирт! Как же он посмел? Сахигарл постарался проглотить боль от нанесенной обиды, однако уязвленное самолюбие лидера требовало немедленного отмщения. Сам-Ру повел игру на два фронта, в надежде, что рано или поздно жертва запутается и попадет к нему в лапы. После последней схватки с фарангами, когда воины Ривухета освободили его, уранга потеряли боевой настрой и отказывались идти в бой. Сахигарл возлагал большие надежды на Мирта, поэтому очень болезненно воспринял отказ кисару поддержать его план. Делать нечего, придется уступить! Сиронг потупил взгляд, ловя на себе ухмылку Усомо-Сарака. От презрительного выражения на лице Атое-Гинома, Ашат-Рара трясло, но пришлось заломить себе руки, иначе быть кровопролитию, победителей после которого точно не останеться.
— Мы с тобой, Ашат-Рар, пройдём за стены Твердыни Умра и переговорим с исурамбу-тарогами. Если свет Великой Ра-Аам поступает через Око Умра и Сабатаранге не терпится им завладеть нужно чтобы кирувиты раньше всадников использовали это преимущество. Необходимо помешать агатра, завладеть Оком, все остальное вторично, как я понимаю.
— Таронги нас не пропустят! Глупо. Для них, что мы, что Сабатаранга — одно и то же. Даже понимая, что Ра-Сом-Ала проливают за них кровь, они не пойдут на такой риск. Это тебе не жреческий алтарь! До тех пор пока жив последний исурамбу-таронг, за ворота к Оку Умра не пройдёт ни один сахигарл, тем более уранга. Они не откроют. Ну, по крайне мере на это рассчитывает Тамонтса-Ра. Кто бы не оказался внутри, это нанесет непоправимы вред Ситуст-Ре, а на это никто из них не согласиться. Вряд ли. Как по мне: только зря потратим ресурс.
Присутствующие на совете сиронги согласно закивали, поддерживая мнение высказанное воином.
— Значит, возьмём их приступом! Не можем же мы ждать, когда всех нас передушат, словно кутов, раздери тебя агато! Раз Сабатаранга настроился на Твердыню надо его опередить и дать, как следует по зубам, иначе …
Ашат-Рар ещё больше открыл глаз, словно пытаясь глубже заглянуть в аруту юноши. В воздухе повисло напряженное молчание. Ривухет переглянулся с Усомо-Сараком, перевел взгляд на Тигурим-Арама. Атое-Гином, подался вперед всем телом. Сиронги выжидали. Виданное ли дело: с их молчаливого согласия уранга пытается покуситься на «святыню»! Что на это ответит Ашат-Рар?
— Думаю, уранга стоит оставить в стороне при решении этого вопроса, тем более что он ещё не совсем здоров, как я погляжу, — язвительно заметил Усомо-Сарак и, оскалившись во весь большой рот, по-приятельски, толкнул локтём сидевшего рядом Тигурим-Арама.
— Чушь! Мне казалось это общее дело?! Оно касается как уранга, так и кирувитов. А про сахигарлов, я вообще молчу. В отличие от вас мы бьёмся за свободу, а не тёплое местечко при новой власти! Расплатиться с Сабатарангой кровью кочевников у вас не получиться! Не позволим! — возразил Мирт, — Или так или топайте к кутам со своими ценностями. Хватит тиранить Периферию, пора отдавать долги. Сабатаранга не от нас пришел, вы его создали, вы и разбирайтесь, а нас это, в таком случае больше не касается! Пока мы будем отгрызать ишмая-митра, один за другим, он заберет все. Вы, вообще, за что тут воюете, а? Или думаете агатра просто так вышел к Твердыне, погулять?
Атое-Гином взревел, словно раненный гураму. Такого хамства старый сахигарл позволить уранга не мог. Рахгута схватился за рукоять рага, но Ашат-Рар жестом остановил его.
— А что тут ещё можно сказать, все улицы залиты кровью сахигарлов! — ухмыляясь, заявил Усомо-Сарак, скрестив мускулистые руки на широкой груди, скрытой под серебряной сатунгасу.
— Чьи же токи до сих пор дымятся, а? — возмущённо вмешался Ривухет, грозно посмотрев в сторону сахигарла. — Чего замолчал-то? Договаривай, Усомо-Сарак, до конца, коль начал!
— Только сахигарл поймет сахигарла! Ничего, отстроим новые, не всё ли вам равно, из какого тока идти на поле? — не унимался Усомо-Сарак.
Ривухет поднялся, выхватил григер из колчана и одним ловким движением зарядил оружие. Сам-Ру облизнулся, предвкушая новую порцию жертвенной крови.
— Кажется, кому-то пора заткнуться?! Не думаешь ли ты, сахигарл, что рухра не решаться напичкать твоё разжиревшее от сытой жизни тело смертью?! Чего потемнел-то, страшно, воин? А ну, вставай! У меня с предателем разговор короткий. Ну!
Усомо-Сарак, вскочил, оттолкнув Тигурим-Арама, и встал в боевую стойку. Началось! Мия-Ру опустила голову — довольно неприятное зрелище. Позор для всей Ситуст-Ры!
— Прекратите! — гаркнул на них Ашат-Рар, — Клянусь властью таронгов, мы уже и так лезем на стены Твердыни из-за ваших раздоров. Что дальше? Нас гоняют по Ситуст-Ре, словно кутов в силки, и скоро некуда будет бежать! Одумайтесь, сахигарлы! Где были рухра, когда всадники Таглака-Сара брали склады под охраной Тигурим-Арама? Я что-то не помню, чтобы среди освободивших меня из плена воинов, были твои сахигарлы, Усомо-Сарак? Что молчишь? Ты просто не пустил их! Правильно? Может теперь стоит тебя вздернуть на столбе, для порядка? Не нравится? Остынь! Ты не будешь новым Сабатарагой! Хватит плодить тиранов! Хочется вам или нет, но мы примем решение, и оно будет общим! Все!
Старый воин, недовольно хмыкнул и процедил сквозь зубы:
— Пленный сиронг — мёртвый сиронг! Сам-то куда метишь?! Не затыкай мне рот, мальчишка.
Ашат-Рар взревел. Схватился за рукоять рага, висевшего на поясе, в ответ сахигарл повернулся к нему и рассёк мечом воздух над головой рахгута. Ещё чуть-чуть и прольется кровь. Сам-Ру приготовился сделать бросок.
— Клянусь чистой аруту Великой Ра-Аам, если так пойдёт дальше Сабатаранга добьётся своего! Не удивительно, что агатра одерживает верх над нами. Именно таким способом он справился с кочевыми племенами Периферии! Вы считаете, себя высшей породой созданной богами, а нас презрительно зовёте уранга, но где же ваша хваленая образованность?! Где все уровни и ступени, которыми вы так гордитесь и за которые готовы предать или пойти на любую низость? Где коэффициент полезности, о котором я постоянно слышу с тех пор как попал сюда? Что толку от всех ваших уровней? Стоило одному, выжившему из ума и жаждущему власти, старику пойти против устоя, и вся Ситуст-Ра вспыхнула огнём Сам-Ру, впав в дикость! Посмотрите на себя! Тьфу! Грызетесь, как дряхлые куты за возможность облизать кость. Противно! Гореть вам на ладонях Сам-Ру!
— Ты слишком много говоришь, кисару, не зря у вас никогда не получалось пройти дальше второго уровня. Сабатаранга не просто вождь соседнего племени! Кто бы, что ни думал, но это великий воин. Он достойный сын Ситуст-Ры, хоть и выбрал не ту сторону! — огрызнулся Усомо-Сарак. Сахигарл подался вперёд в попытке схватить Мирта за кирасу.
Юноша увернулся и больно ударил рахгута по протянутой руке. Атое-Гином вскочил со своего места, выхватив раг. Сам-Ру огрызнулся, обнажив когти.
— Знаем! Великий воин, надежда народа и все такое! Тьфу! Эта тропинка нам знакома! Гореть моей аруту на ладонях Сам-Ру, если вашему агатра нужно не тоже, что было нужно верховному жрецу. Власти захотел. Только руки побольше, да возможности ширше, а так все одно. Рату был велик в своих речах, а толку? И где он сейчас, не подскажешь?! Может рассказать? Путь Сам-Ру ни к чему хорошему не приведет ни тебя, ни Ашат-Рара, никого из нас. Опуститесь только до этого и обратной тропы не найти. Вера в избранность застит глаза ничуть не меньше забрала на шлеме, а он у тебя видно туго сидит, сахигарл. Плен многому учит, так, что можешь убрать раг, если не хочешь собирать внутренности по току.
Сита подняла испуганное лицо на юношу, прикусив губу до крови. Откуда в нем это? Ситуация грозила выйти из-под контроля и обернуться кровопролитием. Усомо-Сарак сделал выпад, но промахнулся. Мия-Ру резко поднялась со своего места, Сита вскрикнула от неожиданности, прикрыв лицо руками. Ловко увернувшись, Мирт нанёс сильный удар кулаком по голове сахигарла. Затем прыгнул на грудь противника и начал отчаянно наносить удары по лицу, не позволяя сиронгу прийти в себя. Удар, ещё удар! Кисару рычал, словно загнанный топорисками агато. Вся злоба, копившаяся на сиронгов, выплескивалась на голову незадачливого сахигарла. Удар, удар, удар, ещё удар! Кровь хлынула из носовых отверстий рахгута, окрасив алым бисером полы тока. Сам-Ру упивался жертвенной данью.
Ашат-Рар и Тигурим-Арам кинулись их разнимать. Немного повозившись, у них все же получилось растащить по сторонам двух разгоряченных воинов, однако Сам-Ру не спешил отступать. Порой вид крови, взывающий к низменным инстинктам, намного сильнее разума. Стоит пролиться лишь капле и это запускает внутренние механизмы прирожденного убийцы, справиться с которыми не каждому под силу, на какой бы ступени цивилизационного развития не находился участник конфликта. Врожденное всегда сильнее приобретенного, а вот способность контролировать его является первостепенной задачей цивилизации. Однако Сам-Ру не так прост и опускать лапы после первой схватки не собирался.
— Мирт, прекрати! — грозным криком пробовал успокоить юношу Ашат-Рар, цепляясь, из последних сил, за юркого кисару.
— Да идет все к куту! И вы, и ваши таронги, и вся Ситуст-Ра! Вы заплатите за каждую загубленную аруту Периферии! Слышишь меня, сахигарл?
Усомо-Сарак не был из робкого десятка и не собирался уступать, какому-то выскочке из джунглей Периферии. Оскорбленное самолюбие первого рахгута, требовала немедленного реванша. Сахигарл оказался настолько возмущен нападками кочевника, что оттолкнув товарища, обошёл стол и стал к кисару вплотную, так что юноша упёрся глазами в мощную грудь сиронга.
— Если ты не захлопнешь свою пасть, фокуру, и не вернёшь раг на место, клянусь властью таронгов, я заставлю тебя жевать собственный куций хвост! Поганый ты отпрыск Периферии! За эту выходку ты ответить по всей строгости перед Ситуст-Рой, слышишь меня? Я этого так не оставлю, Ашат-Рар, и плевать на все его заслуги. Тоже мне спаситель! Падаль вы и таковыми останетесь!
— Вот уж нет, разорви меня агато, молчать я не стану. Ещё ваши деды топтали кочевые земли и жгли кочали моего племени. До сих пор пепел костров ощущается на языке! И когда сейчас Ситуст-Ра может погибнуть, а вы, как никогда, нуждаетесь в нашей помощи, ты заявляешь мне о своей исключительности? Оскорбляешь? Тупой головорез! Мерзкий прихвостень Сам-Ру! — Мирт задрал голову вверх, так чтобы заглянуть в глаза собеседнику. Его аруту сжалось от предчувствия неминуемой беды, однако он постарался не подавать виду. С легким свистом втягивая ноздрями воздух, кисару постепенно выжигал в аруту сахигарла уверенность. Пламя гнева пожирало грудь изнутри, и готово было вырваться, как только юноша откроет рот. Одно неверное слово, ещё лишь одно слово и он перегрызет ему глотку, чего бы это им не стоило. Хватит терпеть высокомерие Ситуст-Ры!
Усомо-Сарак резко выбросил руку перед собой и ударил широкой ладонью Мирта по лицу, юноша слегка присел, гася силу удара противника, после чего, размахнувшись как следует, вогнал раг ему в шею. Затем ещё раз и ещё! Все присутствующие ахнули, такого поворота никто не ожидал. В который раз, жертвенная кровь сахигарла окропила натертые до блеска полы тока. Ашат-Рар, схватил кисару за ворот сатунгасу, резко потянул на себя и перекинул через бедро. Мирт отлетел к стене, Атое-Гином подскочил и выбил ногой раг из руки кочевника. Сита, сидевшая рядом, отскочила в сторону, почувствовав как по её лицу россыпью прокатились рубиновые бусины крови. Ах, ты ж, охвостье кута! На этот раз Сам-Ру взял верх над аруту кочевника, выпустив на волю природное естество дикого хищника.
Мирт быстро поднялся, готовый схватиться с Атое-Гиномом. Он будет резать каждого сиронга, кто осмелиться встать у него на пути. Если не заставить Ситуст-Ру уважать кочевые народы сейчас, то нет смысла идти по этой тропе дальше. Отчаянная решимость подпитываемая Сам-Ру сжигала аруту кочевника изнутри. Испуганным взглядом девушки посмотрели на стоящего напротив стола юношу. Члены совета замерли, пролилась кровь союзников. Сплоченность Ра-Сом-ала серьезно пошатнулась и это понимали все присутствующие.
Атое-Гином сделал замах, однако кисару опередил его. Подхватив лежавший на полу меч, юноша, рассек воздух тока, наполнив пространство жертвенной кровью Сам-Ру. Ах, ты ж, охвостье кута! Мирт продолжил атаковать, не позволяя врагу опомниться. Атое-Гином увернулся и провел серию ударов. На этот раз пролилась кровь кисару. Сахигарл оказался хорошим фехтовальщиком и очень быстро довел соперника до состояния изнеможения. Пространство помещения не позволяло ему развернуться в полную силу, однако и этого вполне хватило, чтобы показать зарвавшемуся уранга его место. Началась схватка не на жизнь, а на смерть. Ни один, ни другой ничего не хотели слышать, игнорируя отчаянные попытки собравшихся прекратить междоусобицу.
Кисару изматывал противника резкими выпадами, пользуясь тем, что высокий рост сиронга, существенно снижал его маневренность. Наконец все закончилось. Молодость и, отчасти, везение, помогли Мирту преодолеть сопротивление могучего воина Ситуст-Ры. Сам-Ру остался доволен. Сахигарл рухнул на колени, сраженный рагом кочевника. Мирт схватил обмякшего Атое-Гинома, оттащил к стене, затем повернулся к группе воинов, остолбеневших от столь неожиданной развязки. Юноша виновато улыбнулся, кивнул Ашат-Рару и, как ни в чём не бывало, сел на своё место.
Внутри все полыхало, чувство вины разрывало аруту, но он не мог заставить себя сказать ни слова. Какого кута с ним произошло? Откуда вдруг эта лютая ненависть, к тем, кто ещё прошлый рассвет бился с ним бок о бок? Может таронги правы — кочевые народы Периферии дикие хищники немногим лучше тех же топорисков? Что это, дурная кровь кочевника? Юноша неожиданно вспомнил Рурсура и его приступы бешенства, при которых зачастую страдали невинные. Один раз тога раскроил череп своему гураму только за то, что то попал ему под разгоряченную руку — Рату наказал воина за непослушание, а гураму, как назло, решил отбиться от стада. А тут союзники, воины Ра-сом-ала! Так чем Рурсур хуже?
Вот же, никчемная грязь со стоп Сам-Ру!
Молчание затянулось. Наконец Мирт собрался, придавил остатки совести и процедил сквозь зубы:
— Великая Ра-Аам с радостью примет эту жертву, во славу будущих побед Ра-сом-ала! Нам следовало избавиться от зараженной крови, очиститься, чтобы пойти на поправку. Иного выхода у меня не осталось, вы же все сами видели. И один и другой оказались потенциальными предателями. Или может вы не слышали, как были сказаны речи о величии того, по чьей вине мы все тут оказались? Может, стоит посмотреть правде в глаза — я всего лишь сделал то, на что у вас не хватало решимости. Вот только не надо теперь на меня так смотреть, Ашат-Рар! Ты и сам был не против разобраться с Усомо или не так? Все во славу Великой Ра-Аам!
Вперед выступил Тигурим-Арам.
— Сиронги не поклоняются вашим богам, глупый дикарь! Только что, ты подтвердил наши опасения, уранга. Умертвить двух лучших рахгута, ты, на чьей стороне? Тут ещё нужно разобраться кто здесь предатель! Как я могу довериться тебе, мальчишка, если в любой момент твой раг может застрять у меня в груди?! Ну, отвечай! — проревел сахигарл.
Воин всем своим видом показывал, что не собирается терпеть свершившийся произвол. Медленно, не сводя с кисару пылающих гневом глаз, сахигарл вынул из ножен раг. Мощный, даже для сиронгов, воин представлял серьезную опасность. С таким справиться будет нелегко, тем более после двух поединков. А если подключиться ещё кто-то из сахигарлов?! Ах, ты ж, никчемное охвостье кута! В помещении опять запахло кровью, Мирт ощущал явное присутствие Сам-Ру, где-то совсем рядом. Ах, ты ж, болотная гниль!
Ашат-Рар, предвидя дальнейшие действия второго рахгута, постарался предотвратить очередное кровопролитие. Такими темпами Сабатаранге особо и делать-то ничего не придётся! И тут стоит задуматься о «неоценимом вкладе» Мирта в победу агатра. Сиронг, конечно, не сомневался в товарище, но некоторый скепсис закрался в аруту сахигарла. Он слишком мало знал изнутри жизнь кочевников. Приступы чрезмерной жестокости — приобретенный признак банального отсутствия воспитания или присущая всем обитателям Периферии отличительная черта. А чем собственно сахигарлы лучше? Ашат-Рар вспомнил идею Сабатаранги о превосходстве сиронгов над другими обитателями известного им мира, включая мургов и кочевые племена — Чикуим-Тая!
Агатра не раз, выступал перед гарнизоном с красочными описаниями будущего Ситуст-Ры, если она отвергнет примитивные идеи исурамбу-таронгов, направленные на перевоспитание уранга, и примет Чикуим-Тая. Идея избранности одновременно и нравилась и пугала молодого рахгута. Особенно, когда он на собственной шкуре убедился, как резко может все измениться, стань он только неугоден системе. Однако она как лакомый кусочек запретного плода манила сахиграла. Возможно Чикуим-Тая всего лишь инструмент, а значит, при правильном подходе он может сработать конструктивно и вознести Ситуст-Ру до небывалых высот. В руках одного хиза скребок бесполезная вещь, другой способен с его помощью скроить отличный походный плащ. Так он хуже, того же агатра?
Ашат-Рар в первый раз серьезно задумался над тем, ту ли тропу он выбрал, когда пошел плечом к плечу с кочевыми племенами Периферии. Чикуим-Тая не так плоха, как могло показаться на первый взгляд. Сколько топориска не корми, а стоит отпустить на волю, он очень быстро становиться италом, причем намного кровожаднее прежнего. Так правильно ли будет тратить силы на перевоспитание дикарей и безумцев, когда проще от них избавиться, а территории заселить более лояльным и послушным «хвостатым субстратом», как любим выражаться Сабатаранга.
Наконец Ашат-Рар пришел в себя и заговори:
— Тигурим-Арам, не стоит сейчас усугублять положение. От того, что лидеры Ра-Сом-ала отрубят друг другу головы, Сабатаранга только выиграет. Успокойся, сахигарл. Дело очень серьёзное. Ты не хуже меня понимаешь, что Усомо-Сарак только мешал, да и Атое-Гином не отличался лояльность режиму таронгов. Чего уж там. Будь у него возможность, он давно бы перешёл на сторону агатра. Спросишь зачем? А я отвечу — слишком велик соблазн заполучить так сразу, нахрапом, всю власть над Ситуст-Рой. Такой настал момент, что очень легко ошибиться и перейти на темную сторону. Усомо-Сарак видел другой путь, но сейчас не об этом. Мирт совершил глупость, однако рано или поздно — моя, а возможно даже твоя рука всё равно отправила бы артуту рахгута к праотцам. Или я не прав?! Тигурим-Арам?
Ашат-Рар намеренно не стал произносить вслух ничего о Чикуим-Тая, но все присутствующие сахигарлы прекрасно знали, о чем идет речь. Однако признать правоту Сабатаранги означало бы принять поражение и смерть, а на это никто пойти, не согласен. Гораздо рациональней подождать и на практике убедиться, какая система окажется более приспособленной к выживанию. Но, кому посчастливиться дожить до этого момента — большой вопрос. Отсюда и постоянные «метания» среди командующего состава сопротивления. Долгие наставления Сабатаранги о превосходстве Чикуим-Тая над всем, что предлагает Ситуст-Ре Твердыня, не прошли даром и в этом Ашат-Рар убедился лично.
— А уранга во главе сопротивления сиронгов тебя не смущает, Ашат-Рар? Кто за ним пойдёт? Кочевой сброд? С этим мальчишкой, ты собираешься бороться против собранных из лучших воинов хамру Сабатаранги? Или может он выведет с собой на бой гураму, чтобы затоптать обученных фарангов? Одумайся! С каждым рассветом становиться, все труднее противостоять агатра и кочевники, как видишь, тут нам не помощники. По крайней мере, в их советах Ситуст-Ра точно не нуждается, уж поверь мне.
— В нашей ситуации, даже самый хилый из них имеет большое значение. Ещё пару рассветов и …
— И именно поэтому уранга режет лучших воинов у нас на глазах? А ты смотришь на это и говоришь — все нормально, так и должно быть? Одумайся! Кто-нибудь подумал, о том, что произойдет с нами, когда мы одержим победу, и уранга получат долгожданную свободу? Чьи трупы нам продеться собирать по секторам? Довольно! Я требую лишить кисару права голоса на совете! Я не шучу, Ашат-Рар. Слышишь меня?! Не вынуждай нас уводить сахигарлов и… Уф! Выбор не простой, но я готов его сделать. Слово за тобой, Ашат-Рар.
— Успокойся. Сейчас не стоит из кута делать агато. Не тот момент. Вот увидишь — ещё пару рассветов и кирувиты станут массировать толстые шеи сахигарлов Сабатаранги. Ты этого хочешь рахгута? Сейчас не удачный момент для проявления гордости. Остынь! Положиться нельзя даже на сиронгов, поэтому ты уж потрудись сделать выбор, Тигурим-Арам. Но прежде хорошенько подумай. Пойми, я, как и вы все, хочу одного, чтобы Ситуст-Ра вздохнула свободно от гнёта агатра. Неужели вы не понимаете, чем нам может грозить очередной захват Око Умра?! Вы только представьте, как всё может закончиться! Ведь нам с таким трудом удалось вырвать Твердыню из рук Сабатаранги. Сколько крови сахигарлов уже пролито, а сколько ещё придется пролить?! И вот сейчас, когда необходимо сплотиться мы вдруг развернемся, и, отказавшись от поддержки уранга, пойдём умирать? Нравится вам или нет, а без помощи кочевников Ра-Сом-ала не справиться. Нет, и думать забудьте!
— Уж очень дорого, обходятся Ситуст-Ре твои желания, — пробубнил Тигурим-Арам, нехотя, присаживаясь рядом с Мия-Ру.
Ашат-Рар выдохнул. Холод остался между членами совета, однако на некоторое время катастрофу удалось отложить. Чикуим-Тая вновь овладела аруту сахигарлов, заставив засомневаться в правильности сделанного выбора.
Раздался протяжный вой труб дозорных и все собравшиеся, подобно испуганным кутам, покидающим заросли кустарника, бросились вон из тока. Натыкаясь друг на друга, они вывалили на мощеную площадку, над которой развивалось знамя сопротивления Ра-Сом-ала. Старший дозора, остановил запыхавшегося топориска, тяжело спрыгнул на булыжную тропинку, идущую по двору тока, и быстрым шагом подошел к Тигурим-Араму. Закинув забрало на покатый лоб, воин приложил кулак в груди и громко доложил:
— Хуму Тигурим-Арам, Сабатаранга прорвал линию обороны, авангард его хамру в паре сикелей от лагеря!
Старый сахигарл с ненавистью во взгляде посмотрел на Мирта, затем с ещё большей злобой взглянул на Ашат-Рара и прошипел:
— Ну, что, рахгута, что ты теперь на это скажешь? Кто сейчас поведёт сахигарлов Усомо-Сарака? Может делегировать это Атое-Гиному? Ах да, я и забыл — он же тоже мёртв! Ну?
Ашат-Рар, выведенный из себя дерзким обращением к нему Тигурим-Арама, постарался успокоиться, чтобы не сорваться и окончательно все не загубить. С большим трудом, но ему все-таки это удалось.
— Он и поведёт! — воин повернулся к кисару, протянул риклон убитого командира сиронгов и добавил, — Не хочу ничего слышать, Мирт, пора устранять последствия проявленной слабости. Смог навредить — имей мужество исправить, а будет нужно, то искупи кровью. Или ты не согласен? Бери топориска, да скачи к току Усомо-Сарака, скажешь, что рахгута левой руки занемог, и командование временно принимаешь ты! Предъявишь риклон, с тобой отправлю посыльного, на этом все, а там разбирайся сам. Все понял?
— Ты думаешь …
— Тьфу! Думать раньше надо было, когда размахивал рагом! Мирт, соберись, наконец! Никто ничего не спросит. Сиронги не станут разбираться, когда враг на подступах. Риклон не снимай! Заводишь левую руку в тыл прорвавшимся хамру, на помощь Тигурим-Араму. А я к главным воротам Твердыни Умра. Если Сабатаранга вновь прорвётся к Оку Умра, больше его он нам точно не отдаст. Тигурим-Арам, теперь с тобой: ты должен задержать авангард пока Мирт правит левой рукой. Сделай, все возможное, рахгута, но не пропусти врага к Твердыне. Это очень важно. Не мне тебе объяснять, чем все закончиться, прорви они оборону.
— Эх, о чём только думали исурамбу-таронги, доверив вам, руководство Ра-Сом-ала, — пробурчал старый сиронг. Накинул шлем и направился, быстрым шагом, к своему топориску, стоявшему перед строем воинов под его командованием.
— Без нас вы сдали бы Твердыню Сабатаранге. — прошептал Ашат-Рар глядя в след хвостатому ящеру, на котором умчался Мирт.
«Да, если кисару не сможет убедить сахигарлов Усомо-Сарака — мы обречены. Агатра слишком долго боролся за власть над Оком Умра. Терпение его на исходе. Сохрани наши аруту под властью исурамбу-таронгов! Иначе …»
Ашат-Рар с Ривухетом, прихватив с собой Мия-Ру и Ситу, отправились к главным воротам Твердыни Умра, куда прорывались всадники Сабатаранги. Рах-Кулана вновь вспыхнула сотней дымящих костров. Разгневанный упорством сопротивления, агатра приказал жечь все токи, в которых ещё остались сиронги не признавшие новую власть. Слишком много из Ра-Сом-ала оказалось в тылу после очередной чистки. Простые сахигарлы заявившие официально о своём нейтралитете зачастую скрывали беглецов, преследуемых воинами Сабатаранги. Поэтому при наступлении на ворота Твердыни Умра, кровь обагрила полы токов по всей Рах-Кулана. И не было этому смертоубийству ни конца, ни края.
Сахигарл объявил, что если случаи укрывательства станут регулярными, он сожжёт сектор до основания, превратив в кучи пепла, а после войны они отстроят новый. Ситуст-Ра утопала в крови. Сабатаранга сжимал могучей рукой толстую шею государства, заставляя пойти на уступки и принять-таки Чикуим-Тая и душой и телом. От рассвета к рассвету сопротивляться становилось все труднее. Оставалось решительным ударом рага обезглавить творение исурамбу-таронгов и все закончится. Твердыня падет, а с ней и прежний режим. Агатра воздвигнет новый: без ненавистных таронгов и заунывных речей о равенстве и братстве всех жителей известного им мира. Придет новое правление — Чикуим-Тая. Система, при которой в величии Ситуст-Ры не усомниться даже последний кут за Перевалом.
И во главе всего этого будет стоять он — великий агатра Сабатаранга!
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.