ГЛАВА III

ГЛАВА III

По резному каменному бортику колодца неторопливо полз крупный жук, величиной со спелый плод солота. Он быстро перебирал лапками подгоняемый лучиком света, который прошёлся по спящему сиронгу и уже собирался накинуться на дремавшего рядом кисару. Насекомое, почувствовав прикосновение тепла к хитиновым доспехам, распахнуло надкрылья и взлетело, но, не справившись с внезапным порывом воздуха, приземлилось на лоб Мирта. Сонный юноша смахнул жука рукой и открыл глаза. Первое, кого он увидел, был Ашат-Рар, стоявший в нескольких шагах от колодца и старательно натиравший свой красивый черный шлем. Амуниция всадника всегда должна сиять. И совершенно неважно в походе он или понёс суровое наказание.

— Ты вроде, как и не спал? — обратился к сиронгу Мирт, заранее зная, что сахигарл всё равно ничего не поймёт из сказанного им.

— Давай, давай. Там тебя и напоят, и накормят! — не отрываясь от своего занятия, воин грубо ответил на реплику пленника.

Проехать пришлось ещё около пяти сикелей. На этот раз Ашат-Рар сам забрался на топориска, а спутанный Мирт брёл впереди. Кисару с любопытством поглядывал по сторонам, временами ощущая на спине зловонное дыхание ящера. Рах-Кулана нисколько не уступала в красоте Та-Паска, скорее наоборот. Те же огороженные цветочной изгородью токи, с небольшими хозяйственными пристройками. Резные факельные столбы из белоснежного камня, с красивой чашей в форме цветка. Идеально прямые улочки, овальные ставни с продольными пропилами, резные столбы и ворота. Единственное что отличало ток сахигарла от тока рухра — это наличие небольшого шпиля, на котором развивался яркий флаг. Даже слишком яркий, по мнению кочевника. Цвет флага зависел от принадлежности сахигарла к той или иной военизированной службе Ситуст-Ры, которых оказалось довольно много.

Территория, по которой Ашат-Рар все это время вел Мирта, закреплялась за Тиглуром и, сплошь и рядом, рябила синими флагами. Сахигарл управлял каменоломнями и нёс ответственность только перед исурамбу-таронгами, не подчиняясь напрямую не одному из хадратов Ситуст-Ры. Белый камень, широко применявшийся повсеместно в строительстве на территории государства таронгов поставлялся исключительно Тиглуром. По пути Мирту с сиронгом, повстречались несколько воинов и одна девушка. Жители сектора так же, как и стража арки носили синие накидки, а на голове бронзовые шлемы с серебряными резными накладками. Некоторые щеголяли алыми гребнями из тонких крашеных полосок кожи гураму. Сахигарлы проходили мимо, совершенно не обращая внимания на всадника с пленным кисару, чего нельзя сказать о девушке.

Как только она поравнялась с пришельцами, юное лицо вытянулось от удивления, а корзина полная жёлтых плодов чуть было не вывалилась из хрупких рук. На ногах красовались изящные сандалии, серебряный пояс стягивал в меру узкую талию, туника похожая на ту, что носили жрицы Великой Ра-Аам, облегала точёную фигурку. Голову молодой особы украшала причудливая шапочка из кожи гураму, из узких разрезов которой, веером, торчали алые перья. Создавалось впечатление, что на её голове своеобразная корона. Подобная конструкция выглядела необычно, по мнению кисару, однако, как отметил про себя Мирт, очень шло этой девушке.

— Ашат-Рар! Ты вернулся? — желтые глаза, с янтарным отливом, светились искренней радостью от неожиданной встречи. — Кто бы мог подумать?! А мы-то тебя и не ждём уже, к радости таронгов! Всё говорят на границе неспокойно — значит, опять задержат с очередным отпуском! Ну как ты, братец? Почему не зашел, как приехал?

Сиронг, соскочил с топориска и подошёл к незнакомке, поднимая по пути фрукты, успевшие выпасть из плетёной корзины.

— Рад встречи, Мия-Ру! — всадник положил ладонь на плечо сестре. А затем с теплотой в голосе добавил, — Не представляешь, как я по тебе соскучился, сестренка! Да, я и сам не знал, когда отпустят. Просто так вышло, обстоятельства резко изменились. Да, что тут объяснять — служба! Сама понимаешь. А ты-то как здесь оказалась, сохрани тебя власть таронгов?

— Вот, — Мия-Ру, улыбаясь, посмотрела на корзину, — ходила к ишмая-митра. Сегодня раздают матанги. Чуть выше, за тем поворотом, открыли новый пункт, теперь стало ближе брать продукты здесь. Там красиво, играют на кефали и лотоке, прелесть! Хочешь, свожу тебя, послушаем. Так бы сидела, слушала и не уходила. Очень талантливо.

Девушка задорно рассмеялась. Мирт и забыл, когда последний раз слышал такой чистый заливистый смех. Она подмигнула брату, весело поглядывая на пленника, что топтался рядом с ящером.

— А почему пешком?

— Мой топориск захворал, а у отца я просить постеснялась. Он и так опаздывал на совет сахигарлов. Сегодня что-то серьезное намечается, точно правда не знаю. Вызвали, как только рассвело, говорят срочное собрание. Ну, в общем, говорю же: я не знаю что там у них и как, но что-то очень важное. Ты-то надолго к Тиглуру? Что передать матери? Кстати, у нас сейчас новый мусороприемник поставили, теперь даже выходить из тока не приходиться: бросишь огрызок и рычаг на себя, готово! Мама не нарадуется! Ой, как же она обрадуется за тебя Ашат-Рар!

Всадник потупил взгляд, зло посмотрел на застывшего возле топориска кисару и нехотя ответил:

— Знаешь, сестрёнка, ты … не говори пока нашим ничего. Ну, про то, что видела меня здесь. Хорошо?

Девушка удивленно посмотрела в глаза сиронга, а затем снова перевела взгляд на Мирта. Кисару, сам не зная почему, чувствовал себя, довольно неудобно догадываясь, что речь зашла о нём. Неприятное чувство мерзким червём Сам-Ру вползло внутрь аруту и никак не хотело убираться обратно.

— Как бы, э …, понимаешь: так они будут думать, что я ещё в рампа Од-Ра, зачем лишняя суета? Тут такое дело … Мия-Ру, да не мучь ты меня расспросами. В общем, пока помалкивай, а там видно будет. Просто сделай, как прошу, сестренка.

— Ты провинился перед агатра? Опять? Ашат-Рар!

— Да ну что ты, Мия-Ру! Вот отведу уранга, да послежу там за ним немного. Понимаешь, сестрёнка — служба! Сама же говорила — мама ждёт, ну и всё такое. Ну как ей будет, когда она узнает, что дышу пылью в каменоломнях?! Ты же её знаешь, — Ашат-Рар растерянно улыбнулся, пряча глаза от девушки. У него не получалось ей врать, да и не хотелось особо, и это злило больше всего.

— Ашат-Рар, я всегда могла разглядеть обман в твоих глазах. Не юли, братец! Что с тобой?

Девушка подошла к Мирту, желая лучше осмотреть его со всех сторон. Всадник поспешил предупредить сестру:

— Мия-Ру! Мия-Ру, только не прикасайся к нему. Последняя группа уранга довольно агрессивна, а этот так вообще бешенный. Чуть, что не так кидается, словно безумный итал. Ладно, всё! Давай, сестрёнка, нам пора, чего в нём интересного? Тупой уранга, ничего более, чуть умнее моего топориска. Хотя порой я в этом даже сомневаюсь. Мия-Ру! Мы пошли.

Девушка с вызовом посмотрела в оранжевые глаза кисару, словно пытаясь прощупать его аруту. Какой острый и вместе с тем отрешенный взгляд! Некоторое время они изучали друг друга. Затем Мирт нервно сглотнул, не в силах выдержать упрек, читавшийся в глазах юной представительницы Ситуст-Ры. Он опустил голову и занялся разглядыванием когтистых лап топориска. И чего привязалась, шла бы своей тропой?!

— Я бы так не сказала. Посмотри, Ашат-Рар, он же меня боится. Чего тут опасного? Ты же, верно, шутишь, братец, да? Думаешь, раз я младшая, так надо мной можно смеяться? — сказав это, девушка слегка дотронулась до плеча пленника. — Братец, только взгляни на это — да, он же весь усыпан шрамами! Бедненький. Что с ним случилось? Ты знаешь? Ашат-Рар!

Юноша вздрогнул от прикосновения тёплой руки и с вызовом посмотрел в лицо девушке. Нервная дрожь пробежала по телу. Кисару почувствовал себя гураму которого отбирают для стада, слишком явно читалась оценка в глазах юной сиронга. Это было понятно Мирту без лишних слов. Мия-Ру широко улыбнулась, затем примирительно коснулась раскрытой ладонью своей груди — жест понятный даже кочевнику. В конце концов, рассуждала она: чего ещё ждать от дикарей, способных лишь охотиться на свирепых хищников, есть сырое мясо и рубить друг другу головы?!

— Всё! Всё говорю — хватит, нам нужно ехать, — сиронг встал между девушкой и растерявшимся от нахлынувших чувств кисару. — Значит, договорились — родителям ни слова. Пусть хранит вас власть таронгов!

— Хорошо, только обещай: как вернёшься, обязательно мне всё расскажешь. Ты же знаешь мне до жути это интересно! Какие они на Периферии и остальное. Договорились, братец? Ашат-Рар?

— Уф! Договорились. Ну, иди, иди уже, Мия-Ру. Да-да. Клянусь силой таронгов!

Мия-Ру вновь мельком взглянула на кисару, но на этот раз Мирт не заметил ничего кроме любопытства. Сиронги положили друг другу руки на плечи, после чего всадник запрыгнул в седло, а девушка поспешила вниз по мощеной дороге, не забыв прихватить с собой корзину матанги.

«Странная какая-то! Видимо подруга, а может спутница. Хотя нет …Интересно, если у них такие приятные женщины чего воины-то рождаются чуть симпатичней агато? Только тебе Великая Ра-Аам известны подобные тайны. Даже у Сиены не такие глаза, у этой горят, словно начищенный амулет жреца! А глубина в них! Ух! До сих пор трясёт. Вот же, гряз со стоп Сам-Ру!» — так размышлял про себя Мирт после того, как они двинулись к большой горе, которую при свете стало отчётливо видно. Весь остаток пути до каменоломен оба воина думали только о Мия-Ру.

Каменоломни Тиглура располагались на возвышенности в окружении нескольких десятков строений похожих на большие токи. Отличались они от обычных лишь формой, слегка вытянутой вверх, так что издалека, больше напоминали огромные яйца охносов. Три строения предназначались для администрации с охраной, а остальные были заполнены рабочими. Имелся большой загон для топорисков и корпус, в котором обеспечивали питание всему личному составу, а также необходимую медицинскую помощь. Каждое здание сиронги держали под усиленным контролем посредством вооруженной охраны. Вся территория была разбита на равные сектора при помощи той же зелёной изгороди, которая буквально утопала в цветах. Этот аромат насквозь пропитывал воздух Ситуст-Ры и заставлял сердце кочевника биться сильнее. Странное место и довольно непонятное. Юноша никак не мог прийти в себя после перехода через пустыню и с жадностью впитывал сочные краски Ситуст-Ры.

Ашат-Рар остановил топориска перед маленьким током, над которым развевался синий флаг Тиглура. Воин, стоявший у двери, приоткрыл её и что-то крикнул сидящим внутри сослуживцам. Через мгновение из здания вынырнули два коренастых сиронга на синих накидках которых красовались серебряные бляхи. Шею того, что постарше украшал нефритовый риклон на толстой витой цепочке. Они неторопливо подошли к всаднику. Вальяжная походка старшего караула сразу не понравилась Мирту, слишком откровенно страж демонстрировал пришельцам своё пренебрежение.

Сиронг с тёмно-зелёным лицом и хищным взглядом первым обратился к всаднику.

— Слава таронгам! Никак ещё одного уранга, решили нам выделить? Правильно, тут им самое место! Дороги надо обновлять, да лишние токи не помешают. Мне вот давно хочется переехать, ну вот теперь с вашей-то помощью, кажись переду, наконец-то.

— Слава! Я от агатра Сабатаранги. Мне приказано расположиться здесь и передать вам этого кочевника из племени кисару, так сказать, на перевоспитание, — пробурчал Ашат-Рар. Расслабленная манера общения местной охраны, сильно раздражала воина, привыкшего к строгой муштре агатра.

— А чего такой недовольный-то, а? — спросил тот, что повыше, обходя вокруг Мирта, — Или элите Ситуст-Ры, не в чести нести службу у Тиглура? Не по нраву вам кирка или вага?

Стражи одобряюще улыбнулись и закивали, соглашаясь с высказыванием товарища.

— В точку, Раклак, они после первого срока на Периферии все возвращаются, задрав морды до самой Умра, — хихикнул первый. — Ничего, повкалываешь вместе со всеми — спесь мигом сойдёт. Кирка и не таких гордецов усмиряла, Верно, говорю? Ха-ха-ха. Ты посмотри какой — не нравиться!

Ашат-Рар насупился, начав развязывать путы Мирта, пока оба стражника отпускали колкие шуточки в их адрес. Караульная служба бывает довольно скучна, особенно, если проходит вдали от центра.

— А ты чего, это делаешь, малец? — спохватился старший, сжимая рукоять массивного рага — очередная награда за отличное несение службы.

— Не — не, сахигарл, ты отведи его в приёмник, там вам всё скажут, — добавил тощий сиронг, дёрнув всадника за руку. — Слышишь, так не пойдёт!

Ашат-Рар ловко освободился от захвата, толкнул коленом наглеца и когда страж оказался на земле подставил ему меч к горлу. Ах, ты ж, охвостье кута! Одно неверное движение и прольётся кровь.

— Ещё раз дёрнешь меня, и клянусь властью таронгов — окажешься без башки, понял? — рявкнул Ашат-Рар.

— А, ну, прекратить! — завопил старший караула, обходя всадника со спины. — Клянусь таронгами, я это так не оставлю! Ты, чего это, сахигарл, удумал, перепил толье? Живо заканчивай! На камни захотел вместе со своим уранга? Убирай, говорю раг в ножны! Живей! А не то …

Мирт руки, которого к тому времени оказались свободными, стоял, открыв рот. Кисару с интересом наблюдал, как на его глазах разгорается ссора между тремя вражескими воинами. Кровь, вопреки здравому смыслу, начала закипать в груди кочевника.

«Да тут, не всё так просто, как я погляжу, разорви меня агато! А парень-то неплох. Уж не знаю, что между ними произошло, но ведёт сиронг себя как настоящий тога! Клянусь светлым ликом Великой Ра-Аам, он мне даже начинает нравиться!»

Ашат-Рар убрал раг, молча сел на топориска и указал кисару копьём направление, по которому им надлежало следовать. Воин демонстративно не обращал внимания на стоящих поодаль стражников. Сиронги заговорщицки переглядывались между собой.

— Мы тебя запомнили, сахигарл, ещё встретимся! — бросил в спину отъезжавшему всаднику старший караула. — Я обязательно доложу о твоей выходке куда следует! Слышишь?! Эй! Тоже мне важный таронг! Видели таких! Все в секторе У, ровными рядами горшочков.

Мирт заметил, как на лице Ашат-Рара заиграла улыбка. Он повернул голову, собираясь, ответить на вызов, но стражники уже исчезли за дверью тока. Бездари и лоботрясы! Воин, что стоял на дверях, довольно ухмылялся, всем своим видом показывая, что полностью поддерживает выходку Ашат-Рара. Скука одолевала ленивые сердца и заставляла иначе смотреть на привычные вещи.

Цветы, росшие вдоль дороги, раскрылись навстречу свету, привлекая суетливых пчёл в свои кроваво-алые объятия. Полосатые трудяги сновали между широких листьев растения стремясь отыскать самый ароматный бутон. Каменная поверхность дороги накалилась и Мирт начал прихрамывать на ту ногу, которая осталась без сандалии. Облизнув пересохшие губы юноша обратился к своему конвоиру:

— Ты бы мне хоть ноги развязал, что ли! Куда я здесь убегу-то, раздери тебя агато?

— Опять пить? Обойдешься. Потерпишь, говорю!

— Ну, не хочешь, я сам могу!

— Клянусь таронгами, сейчас понаделаю рагом в тебе дырок, если не будешь идти быстрее. Вы прожорливее своих гураму, как я погляжу. Хватит канючить, давай живее! Дернуло меня не в ту сторону. Пошевеливайся! Навязал себе на голову, бестолочь!

Мирт попытался жестами объяснить всаднику суть просьбы, но после нескольких болезненных уколов копья решил оставить эту бессмысленную затею. Ашат-Рару было откровенно наплевать на проблемы уранга. Когда подошва ноги кисару начала нестерпимо чесаться они, наконец, достигли цели. Пройдя все необходимые процедуры, сиронг определил юношу в ток для пленных рабочих, а сам отправился в головной сектор, предназначенный для охраны, где собирался выяснить свою дальнейшую судьбу. В итоге его распределили точно в такой же ток, как и Мирта, с тем лишь отличием, что в нём размещали провинившихся воинов Ситуст-Ры. Приговор по его проступку вынесет военная коллегия таронгов, но сахигарл даже не сомневался, что он будет в точности соответствовать тому, что сказал Сабатаранга — лишение всех ступеней и чистая шкала коэффициента полезности. Превосходно!

Охранять пленных уранга на самой грязной территории государства сиронгов считалось худшим занятием для сахигарлов любой ступени. Служба в рядах стражи Тиглура ставило большое пятно на карьере. Очень большое! Отец будет недоволен. Шутка ли после элитного подразделения всадников самого Сабатаранги в караул Тиглура! Ашат-Рар должен был находиться рядом с кисару внутри каменоломен, а в дальнейшем, если поведение пленного кочевника будет соответствовать требованиям Ситуст-Ры, сиронга переведут на более комфортный участок. Но от клейма неблагонадёжного воина ему уже не избавится никогда. Злость бурлила внутри сахигарла, заставляя перебирать в мозгу различные варианты как можно попытаться обойти систему и при этом не погибнуть от рук правосудия таронгов.

Внутри ток для заключенных оказался довольно вместительным и чем-то напоминал огромный пчелиный улей. Вдоль длинного коридора сновали охранники, следящие за порядком, а по обе стороны размещались горизонтальные камеры, расположенные рядами до самого потолка. В них отсыпались рабочие, после окончания смены. Каменоломни работали постоянно: один пленный приходил в ток, чтобы отдохнуть, а другой собирался идти в шахту, чтобы занять освободившееся место. Здесь не было привычного аромата цветов, а также яркого света. Удручающаяся обстановка. Такое ощущение, что Ситуст-Ра забыла заглянуть со своими правилами в этот забытый богами уголок. Ничего лишнего, лишь маленькие скамейки, рассчитанные на одного, чтобы удобней было одеваться и ёмкость для умывания с чистой водой. Единственное отверстие, проделанное вдоль коридора, сквозь которое шел свет, располагалось в крыше и тянулось по всему току.

Хромоногий страж, напомнивший своей внешностью Мирту Рурсура, ткнул корявым пальцем в камеру на третьем ярусе над которой красовалась синяя загогулина, и отправился по своим делам. Все камеры имели наверху определённый символ, как успел подметить Мирт. Юноша скинул, единственную сандалю и уже собирался лезть наверх, когда услышал за спиной знакомое наречие. К нему обратился рослый ртуп сидевший напротив:

— Ты куда так спешил, малец, думаешь, у сиронгов на тебя каменных плит не хватит? — в его жёлто-зелёных глазах плясал озорной огонёк. — Клянусь Цоронгом, там этого добра столько, что и на твоих внуков хватит и даже правнуков. Все тут останемся. Чего перепугался-то, немытая скорлупа Цоронга? Ртупа никогда не видел?

Мирт отчего-то смутился, и попытался, пяткой, задвинуть потрёпанный сандаль под скамейку.

— Пленного впервые. Я так понял, что мне нужно лезть наверх, — юноша указал на камеру над головой.

— Да, знаю. Этот ярус для новичков. Чем выше — тем моложе, так сказать. Лови первое правило! Можешь не благодарить. А ты, как я погляжу, недавно, с Периферии-то? Угадал?

За беседой двух кочевников пристально наблюдал охранник и несколько рабочих из ближайших камер. Они высунули головы и жадно впитывали информацию, стараясь ничего не пропустить в общем гомоне голосов.

— Да.

— И сразу сюда?! Чего ж ты такого натворил, что они тебя даже через уровень не прогнали?

— Уровень? Мне не понятно, что такое уровень. Но ничего особенного я не сделал: сцепился с одним сиронгом на глазах у агатра Сабатаранги. А что значит этот самый уровень?

Ртуп хихикнул и зло покосился на стоящего неподалёку охранника.

— Уровень, дружище, эта такая интересная штука, о которой в двух словах и не скажешь. Понимаешь: мы для них вроде как гураму. Поганцы эти сиронги, что и говорить! Так вот слушай меня внимательно, парень: каждого пленного проверяют на пригодность — ну там чего можешь, чего не можешь, и всё такое. Смирный али нет. А уж опосля распределяют по секторам. Вроде как на переобучение. Тьфу! Тот ещё народец! Если приспособишься и покажешь себя с хорошей стороны — доживёшь до старости можно сказать как жертвенный кут у ног жреца. Насколько это возможно, конечно, для пленного уранга. А если нет — сдохнешь вместе с нами в шахте, там тебя и зароют. С этим они не церемонятся — вмиг голова с плеч! Судя по тому, что ты мне только что поведал, первый вариант тебе точно не светит. Так что запасись терпением и береги здоровье, оно тебе теперь — ой, как пригодиться.

— А дальше?

— Дальше, если повезет, можешь и до гражданина дослужиться. Но, тут уж на всё воля Цоронга! Много ртупов среди вас было?

Воин замер в ожидании, сверля взглядом кисару насквозь. Массивные руки упёрлись в колени. Мирт нервно сглотнул, представив на мгновение, что ртуп в гневе может сделать с противником, попади он ему в руки.

— Порядком. Все из племени Напада.

— Значит свидимся. Вот и мне пора, слышишь сиронзу? Лови второе правило: услышал сигнал — либо пора спать, либо уже проспал. Для тебя, пока что, и то, и то — плохо, немытая скорлупа Цоронга! Вот так-то, дружище! Береги легкие и дыши чаще пока наверху, там туго придётся особенно по первой.

Ртуп погрустнел, поднялся и, проходя мимо Мирта, добавил:

— Я из племён Коско, может, слышал о таком?

Мирт отрицательно покачал головой.

— Если что зовут Усурма-ох. Обращайся, всегда рад помочь!

Воин дружески похлопал по плечу кисару, бросил злобный взгляд на охранника и побрёл по коридору заступать на очередную смену. Могучий воин, что и говорить. Как позже узнал Мирт: ртупов в каменоломнях было больше всего. Они были крепче остальных кочевников, к тому же имели крутой нрав, в отличие от других представителей необъятной Периферии.

— Он никак своих дождаться не может. Мы вообще-то думаем, что и племени-то такого нет — тоже мне Коско! Чушь какая! Странный малый, с чудинкой! — пояснил пленный кисару, торчащий из камеры второго яруса, — я Гарпа. Ты ползи, ползи наверх скоро наша смена, не успеешь глаза сомкнуть, а уже пора. Позже всё расскажу. Да и самому не терпеться тебя расспросить. Что там, да как?

Мирт кивнул, а затем послушно забрался по вертикальной лестнице на третий ярус. Внутри камеры оказалось довольно просторно. Имелся мешок, набитый соломой в качестве подушки и небольшое лоскутное одеяло из кожи кутов. Удобно разместившись, юноша, наконец, беззаботно заснул.

— Мирт! Мирт, эй, парень, вставай! — бунтовала аруту кочевника.

Юный воин, с трудом, оторвал голову от мешка и посмотрел в отверстие камеры. Оттуда на него таращился незнакомый сиронг. Вот же, фокуру! Неужели пора?

— Живее, кисару! Собирайся, твои выходят! Здесь тебе не кочали.

«Интересно, все стражи здесь знают язык кочевников, или с остальными придётся общаться жестами?!»

Юноша спустился вниз, надел единственную сандалию и уже собирался бежать за сиронгом, как его остановило прикосновение чьей-то холодной руки. Кисару повернулся и уперся в ледяные глаза, от которых веяло смертью. Дрожь пробежала по всему телу кочевника и замерла на кончике хвоста. Вот же, несносный фокуру! Рядом с юношей стоял Рату. Жрец попробовал улыбнуться, но у него это получилось довольно плохо, так как зубов во рту старика практически не осталось. Лишь тягучие слюни, словно паутиной откета, стянувшие обе челюсти старца тускло мерцали в свете факела. Мирт почувствовал на спине ползущую вниз вереницу муравьёв.

— Не спеши, нечестивец, мы ещё с тобой не посчитались! — жрец придвинулся так близко, что у Мирта похолодели пятки. — Помнишь, о чём я тебя просил, мерзкий кисару?

Юноша сделал шаг назад, но упёрся во что-то твёрдое и холодное. За его спиной стоял Рурсур, саркастически улыбаясь. Глаза тога впали и потускнели, от них веяло холодом Сам-Ру. Хромоногий воин подался вперёд, подталкивая мощной грудью Мирта к верховному жрецу.

— Даже не думай, фокуру! От нас не так-то просто избавиться, лопни твоя скорлупа!

— Где Сита? — вдруг завопил Рату в ушное отверстие кочевника, — Или ты решил, что Великая Ра-Аам из особой любви к неудачникам, не отдала твою поганую аруту Сам-Ру? Где Сита, фокуру? Кого спрашиваю?! Чего молчишь-то, отвечай мне, кисару?

— Кисару! Кисару!

Юноша вскочил, больно ударившись о гладкий потолок камеры. На него смотрел перепуганный Гарпа.

— Ты чего, новичок, давай собирайся?! Остальные уже ушли. Тут лучше не опаздывать, как услышал звук сиронзу сразу поднимайся. Тебе, что Усурма-ох говорил?!

Голова Гарпы внезапно исчезла, а вместо неё появилась недовольная физиономия стражника. Сиронг обвёл глазами камеру юноши и громко выругался. Мирт не стал дожидаться повторного приглашения, а как только сиронг исчез, быстро спустился. Натянув на ходу сандалию, юный воин, спотыкаясь, поспешил следом за Гарпой. Оказавшись снаружи тока, кисару вдохнул воздух полной грудью и посмотрел на купол. Он всё тот же. Темнота практически задушила лучи света. Территория до стен Рах-Кулана а за ней и вся Ситуст-Ра покрылись тысячью сверкающих огней. Мощёные дороги золотой паутиной оплетали долину, завораживая своим блеском. Как же красиво! Сады, окруженные сотнями токов, мохнатыми шапками торчали из-за длинных стен. Мирт вдохнул мощной грудью, жадно впитывая глазами необычную темноту Ситуст-Ры. Как же она близко и одновременно далеко.

«Очень красиво! Непривычно, но красиво. Знают же, фокуру, в этом толк-то, раздери их агато! Жрец не просто так приходил ко мне из обители Сам-Ру. Где-то здесь должно быть находится его Сита? Судя по всему, просто так от старика не отделаться. Он мне покоя не даст. У кого же теперь узнать про неё, Великая Ра-Аам? Старый безумец не зря мне начал опять сниться, нужно срочно отыскать Ситу! И чем раньше, тем лучше!»

— Эй, ну ты чего там? Давно не получал от сиронгов?

— Тише, чего ты? Бегу!

Мирт бросил последний взгляд на огни Ситуст-Ры а затем побежал за Гарпой по тесному мощенному белыми валунами коридору вглубь каменоломен Тиглура. Он не знал, что приготовила ему Великая Ра-Аам, но аруту была не на месте. Образ Рату никак не покидал голову кочевника. Страх поселился внутри и пустил глубоко свои щупальца. Юноша бежал, а перед глазами стояли пустые глаза верховного жреца. Аруту Рату никак не могла успокоиться в жарких объятиях Сам-Ру. Нужно найти Ситу.