ГЛАВА XXXIV
Мирное потрескивание костра, успокаивало, заставляя аруту тёплым потоком двигаться от кончиков пальцев к сердцу, делать большой круг, коснуться кончика хвоста, а затем возвращаться обратно. Глоток толье, разгорячил застоявшуюся кровь воина, расслабил натруженные долгим переходом мышцы. Затуманенным взглядом Тур посмотрел на сидевшую напротив него Аглакаю, улыбнулся и мягко спросил:
— Ты молода и красива, неужели всё это стоило того, а?
— Твои слова мне не понятны, тога?
Кисару осмотрелся вокруг, пробежал глазами по каменному куполу, выступавшему в свете костра из темноты.
— Чего тут непонятного — ты могла воспитывать малышей сидя в кочале. Как по мне достойное занятие для женщины кочевого племени. А вместо этого, лазишь по бесконечным коридорам земель нечестивцев. И при этом, хочу заметить — рискуешь, в любой момент, расстаться со своим хвостом.
— Чушь! До чего же тога бывают тупы, особенно когда зальётесь до верха толье! Ради чего, я должна плодоносить, словно самка кута? Я воин! Гореть тебе на ладонях Сам-Ру, чурбан, если любой твой кисару сможет выстоять против меня, хоть один круг, — Аглакая оценивающе оглядела сидящих рядом кочевников и не найдя, по её мнению, достойного соперника остановила свой взгляд на Туре, — то я готова принести извинения и вернуться в кочали.
— Остынь! Тут с тобой не поспоришь! Не так много мне встречалось подобных тебе воительниц, разве что в племенах ртупов. Да и то … В моём племени, таких как ты, определяют в жрицы Великой Ра-Аам. — Голос воина стал примирительно мягок, словно слова, которые он произносил, сладкой патокой стекали по горлу.
— Хм, что и требовалось доказать! Вот ваша слабость, тога, — девушка презрительно фыркнула, — ты столько сикелей преодолел ради общей цели, а аруту оставил у женских стоп, какой-то несчастной!
— Почему же ты думаешь, что она несчастна и ей не повезло?
— А зачем такой молодчик, у которого Сам-Ру сидит на хвосте? Сколько рассветов она провела с тобой, тога? Напомни-ка мне? Молчишь? То-то и оно! — торжествующе подытожила Аглакайя.
Тур, виновато, опустил голову, шрам на его лице налился кровью и стал практически фиолетовым. Воспоминания и вправду заставили его аруту разволноваться. А толье хлёстко ударив в голову, подбрасывало самые отчаянные идеи, осуществить которые, ему было явно не под силу. Подкинув сухой корень в голодную пасть костра, Тур обратился к сидящему рядом тога:
— С рассветом поднимемся на этот мост, возможно, сверху нам удастся разглядеть другой путь в Ситуст-Ру. Да, и выставите охрану по всему периметру, я не хочу проснуться с клинком у горла. Неизвестно сколько ещё нечестивцев Сабатаранги рыскают по этим тоннелям.
Воин, сидевший напротив тога, одобрительно кивнул, а затем, ни говоря, больше ни слова, отправился к другому костру, за которым кочевники, под действием толье, в полголоса затянули племенную песнь кисару, восхваляющую силу и красоту Великой Ра-Аам. Аглакая, тем временем, довольная собой, демонстративно достала саяк, затем принялась неторопливо заправлять клинок, испещрённый мелкими зазубринами. Тишина стала убаюкивать. Тур, не проронив больше ни слова, откинулся спиной на крупный валун и задремал.
Внезапно раздался дикий вопль, предупреждающий об опасности. Из темноты на рассевшихся у костров воинов выскочили сиронги. Надежно скрытые, от вражеских клинков доспехами, они, плотным кольцом, окружили обескураженных их внезапным появлением тога. Заколов первого из кисару, кто отважился вступить с ними в бой, сахигарлы дали понять кочевникам, что любое сопротивления бесполезно. Тур даже не стал подниматься со своего места, видя какое количество григеров направлено ему прямо в грудь и голову. Краем глаза тога заметил, как Аглакайя осторожно, стараясь не привлекать внимание, взялась за костяную рукоять меча. Девушка напряглась всем телом, готовая в любой момент пустить его в ход. Тур, не сводя глаз с блестящих панцирей сахигарлов, поспешил предупредить девушку:
— Даже не думай, разорви тебя агато! Если, конечно, не хочешь, чтобы нас нашпиговали болтами, словно спелый солот косточками. Сейчас твоя смелость нам ни к чему, храни аруту Великая Ра-Аам!
Аглакайя бросила злобный взгляд на превосходящую их по численности силу Ситуст-Ры, так же незаметно разжала пальцы, оставив саяк лежать рядом, по правую сторону от бедра.
— Клянусь властью таронгов, вот уж кого мы тут не ожидали встретить, так это жалкую горстку уранга! Заблудились или как? — проревел высокий воин, на груди которого красовался зелёный риклон армии Сабатаранги. — Соберите у них всё оружие, а тех, кто не пожелают отдать, убейте на месте и сбросьте со скалы. Церемониться с ними нет нужды!
Как только сахигарлы приблизились к кисару, чтобы выполнить распоряжение рахгута, среди тога прокатился тихий ропот недовольства. Аглакайя, не могла найти себе места. Посмотрев на суровое лицо Тура, еле слышно прошептала:
— Думаешь, потом у нас будет больше шансов, тога? Очнись! Чего мы ждём, или может толье превратило твою кровь в воду? Или сейчас или никогда. Тога!
Тур пробежался глазами по напряжённым лицам товарищей. Зацепился, пылающим ненавистью, взглядом за ложе заряженных григеров. Мысли путались в голове воина. Он пытался сообразить, как выйти из возникшей ситуации с наименьшими потерями среди товарищей. Однако прежде чем воин успел отдать хоть какой-то приказ, Аглакайя выбросила вперед руку и блеснувший, в свете костра, клинок кинжала оказался в бычьей шее рахгута. Воин вздрогнул всем телом, схватился рукой за горло, а затем, жадно хватая ртом воздух, рухнул на колени.
— На землю! — прогремел Тур, падая вниз и увлекая за собой девушку, — Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Аглакайя, ну кто тебя просил?
Раздался свист десятка разряженных григеров. И большая часть выпущенных в кисару снарядов нашла свою цель. Громкие крики раненых тога, заставили аруту Тура сжаться, он, до боли, стиснул запястье Аглакайи и зло прошипел:
— И чего ты добилась, неугомонная девчонка, раздери тебя агато?! Пустоголовая, сидела бы в кочали и варила кута для детворы! Вставай живее, пока нас не пригвоздили, воительница!
Тур прекрасно понимал, что для того, чтобы перезарядить оружие сахигарлам понадобится какое-то время, которое необходимо было использовать в свою пользу. Шансов практически не осталось, но попробовать стоило. В тот самый момент, когда тога бросился вместе с девушкой на стоящих напротив сиронгов, из ближайшего тоннеля выскочила небольшая группа италов. Ящеры издали пронзительный крик, потонувший в боевом кличе кочевников. Топориски накинулись на первых попавшихся им на пути воинов. Перепуганные внезапным появлением хищников, задние ряды сахигарлов дрогнули. Тога мысленно поблагодарил богиню. Поймав себя на мысли о том, что никогда в жизни не радовался так появлению прислужников Сам-Ру, как в этот момент. Хвала, Великой Ра-Аам!
Бряцанье оружия вместе с клацаньем мощных челюстей голодных ящеров, заполнило всё свободное пространство под куполом. Рамбуты охранявшие проход к Оку-Ра, серьёзно встревожились, боясь, что схватка перекинется на вершину моста, и они будут вынуждены вступить в бой. Старший дозора, сорвал с пояса сиронзу. Набрал в лёгкие воздуха и протрубил в рог три раза. Очень скоро прозвучал ответный сигнал, летевший откуда-то из-за горы, на что Тур, отбивавшийся от двух сиронгов одновременно, сразу обратил внимание. Тога, теснимый сахигарлами к обрыву, быстро огляделся вокруг, стараясь найти глазами Аглакайю. Однако девушки поблизости не оказалось. Он выругался про себя, упоминая имя Сам-Ру, а затем бросился к ближайшему входу в тоннель. Сиронги переключились на более опасного противника в лице, атаковавших их, италов. Занятые борьбой с ящерами сахигарлы Сабатаранги не стали преследовать сбежавших после схватки тога.
Пока сиронги расправлялись с хищниками, Тур и ещё несколько воинов благополучно добрались до тоннеля, как раз в тот самый момент, когда с другой стороны к мосту высыпала вооруженная группа сахигарлов во главе с Ашат-Раром. Молодой воин резво нёсся вдоль скалистого обрыва сидя верхом на сильном самце топориска. За ним, еле поспевая, ехали сахигарлы из сопротивления Ра-Сом-ала. Шлем на голове всадника, из-за опущенного забрала, не выдал того удивления, которое испытал Ашат-Рар, когда увидел перед собой, как горстка уранга, совместно с фарангами Сабатаранги, пытаются одолеть италов.
Официально последние хамру армии агатра сдались несколько рассветов назад. Всех изменников, без исключения, направили на работы в каменоломни Тиглура. Поэтому, когда исурамбу-таронги выслали его хамру на зов рамбутов, охранявших мост Ока-Ра, воин даже не думал повстречать кого-либо из окружения Сабатаранги. Однако, висящие, жалкими лохмотьями на их доспехах, зелёные накидки, явно указывали на приверженность сахигарлов к идеям агатра.
— Фарангов брать живьём! — проревел Ашат-Рар, влетая с разгону, в самую гущу схватки.
Когда с ящерами, наконец-то, было покончено, сахигарлы Сабатаранги сдались на милость победителя, который не только превосходил их по численности, но и по вооружению. Узнав от пленных сиронгов, что группа сбежавших тога скрылась в тоннеле, Ашат-Рар отправил большую часть хамру назад в Твердыню Умра, а сам в сопровождении пары опытных сахигарлов поспешил на поиски беглецов. В первую очередь, он подумал о Мирте. Кочевник, как рахгута было известно, до сих пор плутал где-то по тёмному лабиринту в надежде напасть на след Сабатаранги.
Пока Ашат-Рар подавлял последний очаг восстания против власти исурамбу-таронгов, Тур вместе с жалкими остатками своего отряда пробирался по тёмным коридорам тоннеля Ситуст-Ры, в надежде отыскать выход. Он никак не мог понять, куда подевалась Аглакайя и почему она бросила их, особенно тогда, когда они так нуждались в каждом лишнем саяке. За тот период, что тога участвовал с ней в походе, девушка ни разу не выказала даже малейшего признака трусости.
Однако когда кисару преодолели больше пяти сикелей, кружа вдоль тёмных коридоров туннеля, Тур решил, что девушка действительно сбежала, не справившись с захватившим её аруту чувством страха. Воин в очередной раз, согласился с собственным утверждением, что место женщины только в кочали с детьми. Выбросив мысли об Аглакайи из головы, он сосредоточился на поиске выхода из лабиринта Ситуст-Ры. Продвигаясь по тёмным коридорам Ох-Ра, кочевники просили богиню о помощи.
Тем временем, сахигарлы Ашат-Рара разобравшись с пленными, покинули площадку перед каменным мостом, уведя с собой сиронгов Сабатаранги. Рахгута был вынужден вернуться назад, и, следом, отправится в Твердыню Умра, так как выйти на сбежавших кисару ему не удалось. Всадник прекрасно знал, что потеряться в лабиринте Ох-Ра ничего не стоило. Ашат-Рар не мог надолго оставить исурамбу-таронгов без своей поддержки. По-прежнему был высок риск восстания пленных сахигарлов, верных агатра. Поэтому воин отдал судьбу кочевников в руки богини. Где-то глубоко в своей аруту, он надеялся на положительный исход. Сиронг понимал, что на первом месте у него, прежде всего, должны быть интересы Ситуст-Ры, а исурамбу-таронги как раз очень нуждались в сильном лидере, способном сплотить граждан и не допустить распада государства, под влиянием иноземцев.
После того как сиронги скрылись в тёмном тоннеле, наступила долгожданная тишина, привычная для рамбутов охранявших мост. На том месте, где ещё совсем недавно проливалась кровь, остались лишь тёмные пятна, как напоминание о последнем кровавом сражении. Шаркая старыми сандалиями Тамонтса-Ра, осторожно начал свой подъём наверх, где по-прежнему возвышались четыре неподвижные фигуры сахигарлов. Кирувит, постукивая концом копья перед собой, проследовал мимо кровавых следов и уже собирался ступить на деревянный настил, когда его слуховые отверстия уловили еле различимый шёпот. Чуткий слух слепого старика нащупал среди тишины голос, в интонации которого читалась угроза. Как следует, прислушавшись, старик сообразил, что, судя по интонации, кто-то сильно ругался, используя языковое наречие кочевников.
— Кто здесь? — прокричал Тамонтса-Ра, не решаясь пойти дальше. Кирувит прикинул, про себя, успеет ли выполнить возложенную на него задачу, если попробует выяснить, кто скрывается поблизости. Однако когда речь стала чётко различима, старый сиронг, не раздумывая, направился на звук голоса и очень скоро оказался у самого края обрыва. Тамонтса-Ра чуть наклонился вперёд, водя концом копья по воздуху над пропастью. Тихо чихнул, а затем ещё раз повторил свой вопрос:
— Кто, здесь?
— Хватит орать, большеголовый, лучше помоги мне вылезти! — прошипела Аглакайя, скрепя от натуги зубами, — Уф! Сколько мне ещё здесь болтаться? Чего уставился, помогай?
Девушка из последних сил пыталась удержаться на каменном выступе, цепляясь за него изрезанными в кровь руками. Алые капельки лениво сбегали по её мускулистым рукам и падали вниз, теряясь где-то далеко внизу, среди тёмной зелени Ситуст-Ры, там, где токи горели яркими огнями факельных чаш. — Да он не только глухой, а ещё и слепой, разорви меня агато! Ну, конечно, а почему бы и нет! Вот же, охвостье кута!
Кирувит ни слова не понял из того, что прокричала разгневанная девушка, но сразу догадался, как кисару могла оказаться висящей над пропастью. Тамонтса-Ра осторожно присел, лёг на живот, опустил копьё, при, этом случайно угодил наконечником прямо по голове Аглакайи. Девушка вскрикнула от боли, чуть не разжав пальцы, которыми, ей неимоверным усилием воли, до сих пор удавалось держаться за острые выступы скалы.
— Если выберусь, обязательно двину по твоей башке, лупоглазый!
Не разобрав сказанного, кирувит интуитивно ответил на гневный посыл уранга.
— Ничего, ничего! Ползи быстрее, стар, я стал, хватка уже, как видишь, не та! — ответил на ворчание кисару Тамонтса-Ра.
Сиронг стиснул зубы, до боли в нижней челюсти, когда почувствовал как его рука, несмотря на толстую ткань балахона, врезается в острые углы выступа. Аглакайя изнемогая от боли, скользила окровавленными пальцами по полированному древку копья. В любой момент кисару могла сорваться и полететь вниз. Хаотично работая ногами по воздуху, она пробовала найти хоть какую-то опору. Зацепиться за отвесную стену было практически не возможно. Очень медленно, превозмогая сопротивление Сам-Ру, Аглакайя поднималась по древку. Получалось довольно неуклюже, казалось вот-вот, и она стащит со скалы за собой кирувита. В один момент древко перегнулось настолько, что затрещало, и уже казалось, что их гибель не минуема, однако девушка все же успела, ухватиться рукой за складки одежды старика.
— Только не разжимай пальцы! Клянусь, чистыми стопами Великой Ра-Аам! Я даже подумаю над тем, чтобы назвать своего первенца в честь тебя, большеголовый! Ну! Держись же, старая развалина!
Стараясь помочь себе ногами, девушка начала медленно подниматься. Несмотря на дикую боль, и опасность стянуть за собой вниз хлипкого кирувита, она всё же заползла наверх. Тяжело дыша, откатилась на сторону, так, чтобы случайно не оказаться снова у края обрыва. Закрыла большие глаза и обратилась к богине, чувствуя как по венам, острыми иглами, пробирается кровь. Перед затуманенным взором вновь всплыл последний момент схватки. В сознание, четкой картинкой, отпечаталось, как её скинули с обрыва. Девушка не успела увернуться от летящего на Тура всадника, топориск сиронга, при развороте, сбил Аглакайю своим мощным хвостом. В мгновение ока, она ощутила себя в свободном полёте над тёмной пропастью Ситуст-Ры. Где-то, в самом низу мерцало, тысячью факельных огней, государство сиронгов. Только природная реакция и неимоверная удача поспособствовала тому, что кисару успела ухватиться за небольшой скальный выступ. Он походил на вытянутую голову старого охноса, и это позволило ей продержаться, вися над пропастью, до появления кирувита.
Аглакайя повернулась на бок, сплюнула кровь на пыльную поверхность каменной площадки. Мысленно девушка ещё раз поблагодарила богиню за помощь. Словно в тумане, она вспомнила, как висела над пропастью, с замиранием сердца, вслушиваясь в слова сиронгов, стараясь угадать их дальнейшие намеренья. Особенно тяжело было смириться с тем, что Тур и остальные тога скрылись в холодном тоннеле лабиринта, и она возможно больше их не увидит. Всегда успешно справляясь со страхом, Аглакайя впервые ощутила настолько сильный холод Сам-Ру внутри своей аруту. Страх сковал её и практически лишил надежды на спасение, в тот момент, когда один из фарангов Сабатаранги нагнулся, чтобы поднять валявшийся рядом с обрывом раг. Только после того, как всё стихло, девушка пришла в себя.
Откашлявшись, старый сиронг сначала встал на четвереньки, затем поднялся и, на трясущихся ногах, прошёл несколько шагов, чувствуя как, от напряжения, начинает кружиться голова. Возраст сильно стеснял его действия. Кирувит устроился на выступе у самого основания моста, на котором всегда отдыхал перед подъемом или после спуска. Аглакайя по-прежнему лежала на спине, вглядываясь в темноту. Грудь девушки высоко поднималась, стараясь вобрать внутрь как можно больше воздуха. Белыми зрачками старых глаз Тамонтса-Ра посмотрел в сторону лежащей незнакомки и с какой-то теплотой в голосе сказал:
— Я не думал, что кочевники стали настолько бедны войнами, что готовы отправлять в набеги своих жен!
— Спасибо, конечно, за помощь, но что за язык у вас нечестивцы? Любой надравшийся толье кисару говорит и то понятней. Думаешь, я разбираю, что ты там мямлишь, головастый?
Тамонтса-Ра достал из складок своего балахона сушеный кусочек солота, сдул с него прилипший мусор и протянул Аглакайе. Девушка поднялась, уверенным шагом, подошла к кирувиту. Она с интересом уставилась на его большую голову, напомнившую ей формой яйцо агато. Аглакайя изредка находила их, кочуя по территории племени Рахмая-Короткая память. Многочисленные складки, собранные на лобной части, придавали голове сиронга ещё большее сходство со скорлупой крупных ящеров. В сою очередь, Тамонтса-Ра уставился блёклыми глазами на девушку, ориентируясь по шороху её шагов. Он слегка наклонил голову набок, прищурился, словно пытался разглядеть кисару, сквозь мутную занавеску слепоты. Закинув кусок солота в пересохшее ротовое отверстие, Аглакайя стянула с пояса флягу, сделала несколько глотков, а затем угостила толье кирувита. Старик пригубил напиток, тяжело вздохнул и обратился к девушке:
— Хотелось бы мне посмотреть на смелую воительницу, дошедшую до ворот Ока-Ра. Кто бы мог предположить, что по землям сиронгов будут ходить свободные кочевники. Да, к тому же …
Тамонтса-Ра не договорил мысль до конца, сообразив, что собеседница наверняка не оценит ее глубину по достоинству.
— Послушай, старик, ты бы мне хоть показал в какую сторону идти, чтобы нагнать тога и не напороться на очередной разъезд сахигарлов. — Понимая, что кирувит вряд ли разберет её речь, Аглакайя всё же решила попытать удачу, надеясь внутри аруту на помощь Великой Ра-Аам. — Так и думала, ну что ж, лупоглазый, видимо, жестами тоже из тебя ничего не выпытать.
Аглакайя заливисто рассмеялась, вспомнив о том, что ещё совсем недавно обещала кирувиту назвать первенца в его честь. Девушка никогда не думала о подобных вещах, раз и навсегда решив, что посвятит себя богине, только в отличие от жриц Ра-Аам, будет служить ей на боевом поприще.
Кисару успела запомнить несколько простых слов на языке сиронгов, за то время когда находилась за стенами Ситуст-Ры, и попыталась выпытать у старика маршрут, используя их. Но это не помогло. Не долго помучившись с ним, окончательно выведенная из себя, она закусила кусочком солота и, попрощавшись, как умела, отправилась в ближайший тоннель на поиски Тура с тога. Кирувит, какое-то время, ещё прислушивался к удалявшимся шагам девушки, затем сполз со своего места и тихонько начал подъём по мосту Око-Ра.
За свою долгую жизнь, большую часть которой он провёл в полной темноте, Тамонтса-Ра не раз встречался со смелыми воинами даже среди пленных кочевников, однако ни разу ему не попадалась среди них девушка-воин. Оценивая поведение кисару, постепенно он пришёл к выводу, что народ способный на столь отчаянные поступки, не может быть истреблён, вопреки заявлениям рахгута Сабатаранги. Сторонники повстанцев на каждом совете кричали о слабости и никчёмности кочевых племён, о полной деградации дикой Периферии, с которой пора разобраться. Долгое время Сабатаранга доказывал исурамбу-таронгам, что ему необходимо укомплектовать приграничные рампа лучшими сахигарлами Ситуст-Ры, чтобы окончательно разобраться с уранга. Он заверял совет в том, что вся Периферия заполнена слабоумными дикарями, численность которых необходимо контролировать при помощи самых жёстких методов. Агатра лишь отчасти говорил правду, на самом деле ему нужен был повод. Сабатаранга надеялся собрать вокруг себя сплочённую группу сахигарлов способных пойти против власти исурамбу-таронгов, несмотря на отсутствие реальной угрозы со стороны кочевых народов.
Пока старый сиронг неторопливо поднимался к рамбутам, Аглакайя, плутая в полумраке коридоров Ох-Ра, успела преодолеть расстояние в пару сикелей. Она блуждала по холодным тоннелям лабиринта, пока не набрела на помещение, в котором всё вокруг было завалено огромным количеством старых, посеревших от времени, костей. Стараясь на ощупь обходить наиболее крупные кучи костяков, кисару добралась до высокой стены. По центру, чёрной пастью, зияла дыра размером с крупного кута. Аглакайя присела и втянула носовыми отверстиями пыльный, слегка влажноватый воздух. Тёплый поток лизнул лицо и скрылся в тёмном тоннеле, девушка напрягла зрение, пристально всматриваясь в чёрный зёв отверстия. На мгновение Аглакайе даже показалось, что в глубине пролома моргнул огонёк света, а затем раздался едва различимый стон. Несколько раз она крикнула в темноту на языке кисару, но, так и не дождалась ответа. Вот же, мерзкое охвостье кута!
— Придется проверить, раздери тебя агато!
Девушка протиснулась в отверстие и на четвереньках поползла навстречу воздушному потоку, доносившему до её ушных отверстий едва различимый незнакомый голос. Несмотря на то, что проход постепенно сужался, кисару продолжала упорно продвигаться навстречу неизвестности. Когда стало совсем тесно, она попыталась расширить проход локтями. Раздался хруст сухих корней, а затем вокруг все пришло в движение, почва посыпалась куда-то вниз, увлекая за собой девушку. Кисару подняла, ощущая всем телом легкую вибрацию. Неожиданно в глаза Аглакайи ударил белый свет, и она почувствовала, как твёрдая почва уходит у неё из-под ног. Девушка, не открывая глаз, сделала шаг, полетела вниз, перевернулась через голову и, больно ударившись, оказалась на холодной поверхности пещеры.
Воин подошел к земляной насыпи. Опустился на колени рядом с бесчувственным телом Аглакайи, осторожно перевернул девушку на спину, провёл рукой по кровавой ране на лице. Тёплая жидкость лениво стекла по ладони и, каплями граната, упала на пол, очень быстро растворившись в пыли.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.