ГЛАВА IV

ГЛАВА IV

Дышать довольно тяжело. Пыль, то и дело, забивает носовые отверстия, заставляя громко чихать. Намордник, что дали сиронги, все время слетает, да и толку от него практически никакого. Приходиться постоянно кашлять, чтобы выплёвывать тёмно-коричневые сгустки. Руки ноют с непривычки, а кирка к концу смены становиться просто неподъёмной. Мирт брезгливо поморщился, сплюнул скопившуюся во рту слизь, после чего присел на каменный выступ, желая перевести дух. Взгляд застыл на покрытых кровавыми мозолями ладонях. Да, долго так нам точно не протянуть!

Десятый рассвет кисару, работая на износ, осваивал каменоломни Тиглура. Жуткое место! Участок его бригаде достался сложный, поэтому последние два рассвета юноша не помнил себя от усталости. Пыль застила глаза, прорывалась в лёгкие через повязку и душила мёртвой хваткой Сам-Ру. За время работы в шахте он успел перезнакомиться со всеми пленными из своего тока. С юношей на одной территории проживали ртупы, кисару, даже несколько корнеедов. Однако помимо пленных кочевников с ними также трудились свободные граждане Ситуст-Ры.

Рухра приезжали на больших гураму запряженных в телеги из Та-Паска и работали наравне со всеми. Как оказалось, сиронги не делали различий между провинившимся гражданином и пленным уранга. Все должны были работать на благо общества. Те, кто совершил плохой поступок на более лёгких работах отправлялись не надолго в каменоломни Тиглура, где оставались до тех пор, пока не получали положительную характеристику от надсмотрщиков, а после, если повезёт, возвращались назад в Та-Паска. Рухра покорно принимали наказание и всячески старались заслужить прощение исурамбу-таронгов, чтобы вновь вернуться к привычному для них укладу жизни. Рецидив был практически исключен. А повысить коэффициент полезности у Тиглура куда проще, чем на той же ферме по выращиванию кутов. Чем сложнее задачи, тем выше и быстрее растет шкала коэффициента, естественно, если они выполняются ответственно и с должным прилежанием. Попавший повторно в каменоломни Туглура сиронг уже считался не благонадежным и больше никогда не возвращался из шахты. Лишался все ступеней, а коэффициент полезности практически не на что не влиял. Сиронгу просто запрещали выходить с территории. Работая без выходных и перекуров, такой рухра быстро умирал. «Идущие последней тропой» рухра вызывали жалость даже у пленных урага. Но таких «оторванных» было ограниченное количество — они просто не выживали, воспринимаясь системой как социальный рудимент.

Постепенно Мирт начал привыкать к языку захватчиков. Это оказалось не так-то сложно. Каждый пленник, особенно если он собирался в будущем покинуть шахты, стремился как можно быстрей овладеть языком поработителей, а также хорошо работать. Потому что в один прекрасный момент ему могли выдать положительную характеристику. Был скромный шанс оказаться среди свободных граждан, вдыхать аромат цветов и слушать прекрасные мелодии рухра. Мирт в этом смысле не стал исключением. Кисару задался целью отыскать Ситу. А для этого он начал усиленно изучать язык строителей Каменной Кари. Время летело незаметно, между отбоем и подъемом под гул каменоломни.

— Вон, смотри — опять твой явился, — Гарпа кивнул в сторону сиронга, несущего в руке горящий факел. — И не надоело ему сюда таскаться-то? Другие своих поджидают у выхода, а этот прётся вниз, гореть ему на ладонях Сам-Ру! Посидеть спокойно не даст, сейчас начнёт горланить! Ты бы хоть поговорил с ним что ли, чего таскается, словно кут за мамкой! А то ненароком тюкну киркой по башке и закидаю бутом, пусть потом не обижается.

Ашат-Рар с ходу обратился к Мирту:

— Собирайся, уранга, сегодня поедешь со мной. Пришло распоряжение от Сабатаранги. Даже не хочу ничего слышать! Выспишься в дороге, с рассветом ты должен быть в шахте, — перевёл слова воина Гарпа.

— Спроси у него, чего им от меня нужно-то?

Тога выполнил просьбу Мирта и снова перевёл:

— Говорит, прибыл какой-то там Таглака-Сар, возможно его заберут отсюда, а тебя заставят пройти проверку на уровень, — нехотя, разъяснил Гарпа, — только знаешь, Мирт, странно всё это. Слишком мало времени прошло для проверки. Ты ж ещё даже язык не выучил толком, кость им в горло! Поверь мне: от Тиглура так просто не уходят, что-то тут не чисто?! Как бы сказал Усурма-ох — голодный топориск хуже агато!

— А сколько обычно нужно ждать? — поинтересовался кисару.

— Никто не знает, но уж язык-то ты точно должен освоить. Как, по-твоему, им с тобой разговаривать, разорви меня агато. Нет, парень! Клянусь светлым ликом Великой Ра-Аам, тут что-то не так. Советую не расслабляться.

Несмотря на жуткую усталость, юноша быстро собрался, и не успела темнота поглотить красивые просторы Рах-Кулана, как два воина на резвых топорисках уже выдвинулись в сторону Та-Паска. Проезжая мимо сторожевого тока, Мирт обратил внимание на сиявшего звериным оскалом стража, который сидел, небрежно развалившись на маленькой скамье у самой двери. Его горящие местью глаза ярко вспыхнули в отсветах столбовых огней. Ашат-Рар даже не повернулся в сторону тока чем ещё больше разозлил сиронга. Сахигарл, про себя, всегда считал слабаками тех, кто не прошел службу на границе с Периферией и не принимал участия в подавление восстаний уранга. Каждый уважающий себя воин, по его мнению, должен был обагрить руки кровью бунтующих дикарей, а не греть спину у исурамбу-таронгов под боком. Ситуст-Ра никому не прощает слабости!

Разогнав топорисков, как следует, они проскочили дорожный патруль и вскоре оказались у большого здания овальной формы с множеством круглых окон. Вокруг него располагались небольшие токи на сферических крышах, которых развевались флаги различных цветов. Напротив, главного здания размещался большой загон для топорисков, куда Мирт вместе с сахигарлом поставили своих ящеров. После того, как сиронг доложил о прибытии в ток Тиглура, им довольно долго пришлось ждать, пока откроют двери главного здания.

— Уранга останется здесь, а тебе, сахигарл, нужно пройти наверх. На четвёртом квадрате, за зелёной дверью тебя ожидает Таглака-Сар, и не забудь сдать раг — металлическим тоном отчеканил высокий воин в красной накидке и с серебряной цепью на толстой шее. Риклон поблёскивал намекая на высокий статус владельца. Простым сахигарлам сюда не попасть. Он презрительно посмотрел в сторону кисару и недовольно фыркнул.

— А, его разве не будут проверять? — с надеждой в голосе спросил Ашат-Рар.

В глубине аруту, он хотел, чтобы кисару прошёл на новый уровень, и таким образом освободил сиронга от необходимости находиться с ним рядом. В случае Ашат-Рара одной заполненной шкалы коэффициента полезности недостаточно, чтобы восстановиться на службе. Сейчас вопрос о будущем воина стоял как нельзя остро. Таглака-Сар мог поспособствовать и, при случае, замолвить словечко перед агатра.

— Приказа не поступало! — снова отчеканил воин.

— Может стоит уточнить, ну, пока я его привёз? Чего лишний раз кататься-то? — не унимался сиронг.

— Прика …

— Да понял, я понял!

«И где только берут таких дурней? Всех на Периферию! Всех без исключения!» — мелькнуло в голове Ашат-Рара.

Воин оставил раг, бросил взгляд на сиротливо стоящего у входной двери Мирта и быстро побежал вверх по винтовой лестнице. Проследовав по коридору и проскочив не один десяток цветных дверей, сахигарл наконец добрался до нужного квадрата. Остановился напротив зелёной двери, над которой аккуратной рукой прописали личный знак Таглака-Сара. Аруту сиронга не на шутку разволновалась, а сердце начало отбивать барабанную дробь, да так, что закладывало слуховые отверстия. Наконец-то его мытарствам придёт конец, и он увидит родных. Сдёрнув шлем с головы, воин осторожно приоткрыл дверь, а затем быстро зашёл внутрь, так, словно его кто-то мог увидеть снаружи.

За овальным ослеплявшим белизной столом сидел крепкого телосложения сиронг и громко причмокивая пил толье из серебряной чаши. Налитые кровью глаза сахигарла смотрели в одну точку. При появлении воина он чуть было не поперхнулся. Поставил ёмкость, быстрым движением вытер рот, а затем спросил:

— Ты чего так влетаешь? За тобой, что кто-то гонится?

— Слава таронгам, Таглака-Сар! И я рад тебя видеть. Просто не хотел попадаться на глаза агатра. Мало ли что!

— А, слава, слава! Это, верно, довёл ты старика своими выходками. Без того всё закрутилось — не разобрать, а тут ещё это. На Периферии он тебя ещё как-то терпел, но тут-то … эх! Садись, чего встал! Поздно уже, сейчас сюда вряд ли кто зайдёт. Вот сижу в одиночестве, размышляю, так сказать, — воин поднял чащу и громко причмокивая, отпил содержимое, словно оно было очень горячим, — Даже не знаю, что теперь с тобой делать, дружище.

— Чего тут страшного-то, подумаешь, дал пару тумаков уранга. С кем не бывает? На границе мы их пачками режем, а затем стопками складываем, или не так? Да, не мне тебе рассказывать!

— То-то и оно, что на границе! Понимаешь не в том же дело, Ашат-Рар. Сабатаранга не простит тебе этой выходки, ой, не простит. Какого таронга, тебя дёрнуло хамить ему, а? О чём ты вообще думал? Тут и фаранги и уранга, — Таглака-Сар, сделал ещё один большой глоток. Громко булькая, жидкость провалилась внутрь сахигарла. Ашат-Рару показалось, что рахгута явно спешит повысить градус в своём растолстевшем от сытной жизни теле.

— Да, как-то всё само получилось. Сам же понимаешь, какое напряжение. Что говорят?

— Что говорят? — передразнил воина Таглака-Сар. — Нет, ты, вообще, думаешь, что творишь?! Не успел агатра забыть твой последний промах, как из каменоломен Тиглура на тебя настрочили жалобу! Ашат-Рар, как так-то? Ты же знаешь — этим бездарям только повод дай. Они же нас терпеть не могут, а ты к ним полез. Ну?! И чего теперь от меня хочешь?! Знаешь зачем я тебя вызвал?

Аруту сиронга налилось свинцом. Ашат-Рар с виноватым видом пожал плечами и предположил:

— Уранга сопроводить?

— Да нет, тебя обрадовать! Сабатаранга приказал твой своенравный характер исправлять на каменоломнях Тиглура. Дисциплина не терпит возражений. Пусть говорит, немного поостынет, да подумает. Твои показатели придержать и не пускать на рассмотрение коллегии, вот, так-то!

— Ах, ты ж, кость ему в горло!

— Тс-с-с! Ты, чего орешь, ополоумел? Пойми, дружище, старик хочет видеть тебя с киркой в руках, а не с рагом. Что и говорить — доигрался ты! Каждому известно, что сахигарл — не рухра. Нам не дают второго шанса. Оступился — искупишь позор кровью! Ты клятву давал — ну так чего теперь?!

Аруту Ашат-Рара покрылось льдом и мгновенно сжалось до размера горошины. Вот так новость! Он не боялся физической работы, но вот позор ему перенести было трудно. А как же родные, Мия-Ру?! Воин и так с трудом смирился с клеймом Тиглура, а тут замаячила перспектива сгнить заживо вместе с ненавистными уранга. В голове воина сразу промелькнуло недовольное лицо отца и опечаленный взгляд матери. Всё пропало! Карьера и будущее, на которое они так рассчитывали — всё катилось под откос на огромной скорости! Какой пример для малышки Мия-Ру? Кто захочет взять в жены девушку, чья семья замарана с неблагонадежным. Морально неустойчив — стандартная заметка для таких как он. Ашат-Рар выдохнул:

— К-к-как с киркой?

— А вот так, — Таглака-Сар сделал ещё один глоток, после чего долил толье и подал чашу товарищу. — На, вот, промочи горло, а то на тебе лица нет. В общем, не буду больше мучить тебя. Сейчас сдаёшь мне свой риклон, оставляешь топориска и топаешь на работы к Тиглуру! Вот и всё! Разговор окончен, дружище! И не вздумай на меня обижаться. Клянусь властью таронгов, сделал, что смог.

Ошарашенный подобной новостью Ашат-Рар, никак не мог заставить себя проглотить толье, который уже успел отпить. Чаша в руке сахигарла задрожала, что не ускользнуло от внимательных глаз собеседника. В голове вихрем закружились мрачные мысли — одна хуже другой, а перед глазами появился туман. К горлу подкатил комок. Не столько больно, сколько обидно. Сиронг почувствовал жуткое желание убежать — всё бросить и убежать. Да с чего, вообще, Сабатаранга решил, что может так запросто, без ведома таронгов, распоряжаться судьбами граждан Ситуст-Ры?!

— Ты, чего это, дружище? Да, брось ты так убиваться, с кем не бывает! Клянусь таронгами, я сделал всё что в моих силах! — рахгута поднялся, взял из рук товарища чашу и выпил содержимое до дна. — Ашат-Рар, ты даже не представляешь, что здесь сейчас твориться! Ужас! Щас-с всё расскажу, ты только не падай …

Изрядно захмелевший воин, завалился на стол. Так, чтобы дотянуться до слухового отверстия собеседника. Громко икнул и заговорщицки начал шептать. При этом его лисьи глаза наполнились пьяной злобой. Вид у воина был неподобающий положению и занимаемой должности. Это ещё больше разозлило Ашат-Рара. Зависть к удачливому другу мерзкой кари закралась в сердце. Чем Таглака-Сар заслужил такой «пиетет» от Сабатаранги?

— Сабатаранга задумал поднять бунт против исурамбу-таронгов! Бунт!!! Слышшиш … меня? Нет …, парень, ты услышал, что я сказал?

Нижняя челюсть Ашат-Рара непроизвольно опустилась вниз. К подобной новости воин оказался совершенно не готов. От его выходки страдала всего лишь карьера одного сахигарла, а от того, на что решился пойти агатра пострадает вся Ситуст-Ра. Подумать только, куда замахнулся! Ашат-Рар в одно мгновение забыл о собственных проблемах и переключился на рахгута. Он внимательно вслушивался в каждое слово сказанное захмелевшим товарищем.

— Ты, перебрал, Таглака-Сар! Хватит! Толье тебя до добра не доведёт, дружище!

— Молчи! Молчи и слушай! Да послушай, что скажу! — не унимался разгорячённый спиртным собеседник. — Сабатаранга протолкнул кучу сахигарлов в Твердыню Умра на последнем голосовании. Кирувитов там меньше всего, рухра все под сахигарлами. Смекаешь, а? Всё! Теперь мы — достойные править, возьмём власть в свои руки! Вот этими руками я лично передушу сборище этих большеголовых стариков! Хватит нам бегать по их указке! Пусть сами кормят кровососов в рампа Периферии. Верно, я говорю? Теперь вот посмотрим кто кого?

— Нет, сиронги не пойдут на это! Ерунда! О чём ты вообще говоришь, Таглака?! Прекрати сейчас же, если нас услышат, то в каменоломни Тиглура мы с тобой вернёмся вместе.

— Да послушай ты, размазня! — Таглака-Сар схватил воина за пояс и зашипел. — Послушай, Сабатаранга захватит Око Умра, он — только он сможет контролировать его! Смекаешь? Ни кирувиты, ни сами исурамбу-таронги не смогут нам противостоять. Ты понял, меня?!

— И что теперь? — вскочил со своего места Ашат-Рар. — О чём вообще думают сахигарлы? Надо же что-то делать! Хватил лакать толье, Таглака-Сар! Дружище, ты действительно не понимаешь, чем всё это грозит Ситуст-Ре? Этого ни в коем случае нельзя допустить. Ничем хорошим заигрывания с таронгами не закончатся. Вы хотите ввергнуть Ситуст-Ру в пучину гражданских войн?

— Да ничего! Ха-ха-ха, — закатился пьяным смехом Таглака-Сар. Безумный взгляд сослуживца заставил нервничать Ашат-Рара ещё больше. Рахгута явно был не в себе. Он встал со стола, шатаясь, обошёл вокруг него и плюхнулся на своё место. — А кто, что-то там надумает быстро присоединится к тебе, ну или вообще расстанутся со своей аруту. И так может закончиться. Да, да! Всех на раг и дело с концом. Ты воин, Ашат-Рар, и не подобает тебе сомневаться в решениях принятых командованием. Поверь, дружище, они лучше нас с тобой знают что делать, а главное как.

Ашат-Рар потупил взгляд, выдохнул, а затем тихо сел на скамью. Как же так получилось? Его личные проблемы в одно мгновение отошли на задний план. Он даже не мог охватить масштабы предстоящей катастрофы. Привычный мир рушился на глазах, и ему было не под силу ничего изменить. Так вот, что всё это время вынашивал агатра. Вот почему, находясь одной ногой над пропастью, он не смог смириться даже с незначительным непослушанием в рядах своих воинов, на которых так долго делал ставку. Только безукоризненная вера в правильность того, что делает агатра, могла обеспечить ему победу. Ашат-Рар, как говориться — просто попал под горячую руку. Сабатаранга сделал ход, теперь очередь Твердыни Умра. Чем ответят кирувиты? Мысли когтистыми лапами разрывали голову Ашат-Рара. Он свято верил в силу Ситуст-Ры и даже не предполагал, что так запросто можно пойти против системы.

Тем временем захмелевший сиронг, решил сменить тему для разговора.

— А как там твоя сестрёнка Мия-Ру? Ты ещё не виделся с ней?

— Нормально, иногда заглядывает.

— Нужно, как-нибудь, наведаться к вам. Что-то ты больше не приглашаешь старого друга, а?! Ах, да, да, я и забыл! Уф! Что-то и вправду толье нынче крепковат. Ну, ничего — сейчас Сабатаранге будет не до тебя! Уж, поверь, дружище. Может и удастся вытащить твою аруту из липких лап Тиглура, а? Ты главное смотри, чтобы Мия-Ру-то не гуляла с кем не попадя, пока я по рампа кочую! Кочую, фу! Слово-то, какое подобрал! Поживёшь среди этих уранга, ещё не то на язык прилипнет. Я бы их всех на раг пустил, видеть не могу этих поганцев. Ну, ничего вот только Сабатаранга возьмёт власть, мы им устроим охоту. Да и …

Глаза Таглака-Сара начали закрываться, поэтому Ашат-Рар уложил второго рахгута Сабатаранги на стоявшую вдоль стены кушетку и тихо покинул помещение. Печаль крепким узлом скрутила аруту воина, сахигарл почувствовал, что из-под него выбили опору и он медленно скатывается в пугающую своей неизвестностью бездну. А как же нести ценности Ситуст-Ры в дикие просторы Периферии? Ради чего или кого, они проливали кровь, принуждая кочевые народы к повиновению? Ради Сабатаранги? Неужели Твердыня уступит ему?

Осторожно спустившись вниз, Ашат-Рар сдал риклон дежурному сиронгу, забрал раг, Мирта и пешком отправился в каменоломни Тиглура. Мысли пчелиным роем гудели в голове. Он не обращал внимания, на вопросы пленного кисару, словно в тумане плутая по знакомым улицам. Проходя мимо поворота, что вёл к току родителей, сиронг резко притормозил: ему пришла в голову мысль наведаться к ним в гости. Чем он собственно теперь рискует? В ближайшие рассветы привычный мир сиронгов измениться до неузнаваемости. А значит, никому не будет дела до его шалости.

— Слушай внимательно, — быстро зашептал сахигарл. — Сейчас мы ненадолго заглянем к моим родным и бегом к Тиглуру. Хорошо? Ты главное не шуми, понял меня, уранга? Но смотри — одно неверное движение и я отправлю твою аруту к предкам! Ясно?

Мирт, дослушав внимательно до конца, и разобрав лишь некоторые слова, поспешил ответить:

— Если ты решил сократить путь, то я только за! Постараюсь идти тихо. — кисару указал на единственную сандалию, состроив недовольную гримасу.

Ашат-Рар улыбнулся и кивнул в ответ.

Над территорией Рах-Кулана стояла привычная тишина, нарушаемая редким движением всадников по освещённым дорожным артериям. Ловко обходя патрули, Мирт с Ашат-Раром вскоре добрались до нужного места. Перебравшись через зелёную ограду, они короткими перебежками, словно куты на охоте, быстро преодолели открытую площадку, покрытую мелкой травкой, и оказались у теплой стены тока.

«Э, да он меня явно не в каменоломни ведёт. Уж не бежать ли надумал этот сиронг? И вид у него был, после того, как вышел из большого тока, словно его за хвост агато теребит. Я смотрю, у них тут тоже проблем-то не меньше нашего будет, гореть мне на ладонях Сам-Ру! Надеюсь, ты нас верной тропой ведешь Великая Ра-Аам?»

Пока Мирт пытался разобраться в своём отношении ко всему происходящему, Ашат-Рар отыскал нужное окно и несколько раз тихонько постучал. Вспыхнул приглушенный свет ночника, после чего в круглом отверстии показалось заспанное лицо Мия-Ру. Сообразив кто перед ней, девушка тут же потушила свет и по плечи высунулась в окно.

— Ты чего это, Ашат-Рар? Случилось что?

— Передай отцу, чтобы на следующий совет сахигарлов не ходил. Слышишь меня, Мия-Ру?

— Это ещё почему? У них на рассвете, вроде как, важное совещание. Все сахигарлы соберутся, пропустить нельзя.

Ашат-Рар начал терять терпение.

— Мия-Ру, не задавай лишних вопросов. Пока, я ничего не могу тебе сказать. Просто сделай, как говорю.

— Да, он и слушать меня не захочет. О чём ты вообще говоришь, Ашат-Рар?

— Клянусь властью таронгов, Мия-Ру, если он появится на совете, то больше не вернётся домой! Ты понимаешь, сестрёнка?! Я не шучу! Подумай сама, стал бы я сбегать, чтобы предупредить вас! Просто сделай, как я сказал. Придумай что-нибудь. Ты же у нас всегда была такой сообразительной! Мия-Ру.

— Хорошо. А я смотрю — тебе нравится это уранга, раз ты его с собой повсюду таскаешь, а? Вот и к родительскому току привёл. Прям парочка закадычных друзей.

Девушка прекрасно знала, как ненавидит брат кочевые народы Периферии. С детства тех, кто проходил уровень на сахигарла, готовили к защите границ от уранга. Им вбивали в головы, лютую, ненависть к кочевникам — каждый воин должен был без колебания отправить любого уранга к праотцам по команде старшего. Водить дружбу с дикарями, а тем более иметь панибратские отношения, сахигарлам было категорически запрещено. Уранга враг и разговор с ним короткий, только на острие рага!

— Прекрати, Мия-Ру, мне сейчас не до твоих глупых колкостей.

— Эй, уранга, не надоел тебе ещё мой братец, а? — девушка захихикала, прикрыв рот ладонью. — Он только с виду такой суровый, а так ничего.

Мирт поняв, что она обращается к нему, пожал плечами, чем ещё больше развеселил Мия-Ру.

— Ты посмотри, братец, даже он сомневается. Скучно с тобой Ашат-Рар до жути! Я бы …

— Мия-Ру! Хватит! Угомонись уже. Не забудь, зачем я приходил. Ладно, сестрёнка, нам пора бежать. Да, чуть не ушел: приходить ко мне пока не стоит. Потерпи немного. Хорошо? Возникли кое-какие трудности. Как только разберусь, сообщу. Ну, кажется всё, прощай!

Сиронг коснулся ладонью обнажённого плеча девушки и бросился к изгороди. Не сразу сообразивший, что произошло, Мирт, немного замешкался, чем опять развеселил Мия-Ру.

— Давай, давай за ним. Живей, — она махала рукой кисару, показывая направление, куда побежал брат. Тихо хлопнула в ладоши и рассмеялась.

Юноша резво, словно перепуганный кут, преодолел открытый участок до кустарника и, получив хорошую оплеуху от сиронга за нерасторопность, отправился вместе с конвоиром в каменоломни Тиглура. Когда они доковыляли до сторожевого тока, раздался звук сиронзу возвещавший о начале новой смены. Мимо них спотыкаясь спешили опаздывающие рухра. Одеты они были все как один в синие накидки, которые получали проходя через арку Рах-Кулана.

— Куда направились?

Ашат-Рар и Мирт синхронно повернулись на визгливый голос. Хлопнув дверью тока, к ним спешили старые знакомые. Вот же, фокуру! Только этого не хватало! Кисару понимая, что ситуация может вновь повториться пожалел, что не имел на поясе саяк.

«Если они нас сейчас задержат, мы точно опоздаем на смену, а тогда … А, что тогда? Даже не знаю. Но Гарпа, постоянно твердит о каком-то серьёзном наказании. Да, сохранит наши аруту Великая Ра-Аам!»

— Я спрашиваю, куда это вы направились? Ты, что, сахигарл, не знаешь здешних порядков?

— Слава таронгам! — смущенно ответил Ашат-Рар, не желавший, как и кисару задерживаться на сторожевом токе. — Я уже регистрировал и себя и уранга. Слышал сигнал, мы торопимся.

— Ба, вы только посмотрите на это! — глухо рявкнул страж, указывая пальцем на грудь сахигарла.

— Слава таронгам! Кочевник-то, есть, а вот фаранга из пограничного корпуса у меня не значится, — больно ужалил самолюбие воина страж. — Что-то, я не вижу на тебе риклона воин? Ты рахгута, али кто? Прав оказался, Топокуар! Значит, допрыгался — разжаловали! Ну, ну!

Ашат-Рар опустил глаза, чувствуя, как внутри аруту всё закипает. Луч теплого света вскользь коснулся его начищенного шлема и упёрся в грубое лицо старшего стража. Ну и поганый же караул, так и норовят нарваться на неприятности. Перед глазами сахиграла возникло пьяное лицо Таглака-Сара.

— Ты посмотри на него, Раклак, а нашему смельчаку вроде как даже стыдно?! Али я ошибаюсь?

— Да, недолго риклон всадника ему шею-то натирал! Ха-ха-ха — задёргался от смеха рослый охранник, — придётся рассчитываться с Топокуаром.

Ашат-Рар положил ладонь на рукоять рага и громко вздохнул.

— А ты это чего, сахигарл, раг нам свой собираешься оставлять? — подначивал старший караула, провоцируя Ашат-Рара на нападение. — Ну, доставай, посмотрим — чему вас там обучают. На Периферии-то! Али, боишься? Ну, ну! Испугался, малец?! Правильно, это вам не уранга гонять по лесам. Здесь у нас закон и порядок. Понял, непуть?! И не смотри так на меня, а то вмиг загремишь в погреб или того хуже. Нахватаются дикарских замашек и …

Мирт понимая, что сейчас всё это может, очень плохо закончится, решил прийти на помощь сиронгу единственным доступным способом. Он подскочил к старшему стражу, ударил ногой в живот, а затем вцепился зубами в протянутую руку. Второй стражник тут же выхватил раг, собираясь воспользоваться им по назначению. Однако Ашат-Рар жестом остановил перепуганного сиронга, воин дёрнул кисару за хвост и закричал на непонятном наречии, стараясь придать словам наибольшую схожесть с языком кочевников. Юноша не разобрал ни единого слова из сказанного сахигарлом. Однако сразу догадался, что от него требует Ашат-Рар. Отпустив руку изнывающего от боли стража, кисару отпрыгнул за спину всадника, который к тому времени обнажил меч. Раг поблескивал в мускулистой руке воина, как бы намекая противникам на грядущие серьёзные неприятности.

— Клянусь таронгами — мы спешим, этот уранга ещё не кормлен. Они там у себя на Периферии питаются не только гураму, могут, знаете ли, при случае, свободно и сиронгом перекусить. Сам не раз видел. Мне приказано сопровождать его. И если вы дадите повод, властью, возложенной на меня самим Сабатарангой, я с удовольствием согрею раг в вашей крови!

— Проваливай! — брезгливо поморщился старший караула, — Но помни, сахигарл, мы обязательно доложим о случившимся. Не будет тебе спокойной службы на каменоломнях Тиглура, верно я говорю Раклак? Не будет!

— Да, да! Если потребуется мы и до самого Тиглура дойдём! Клянусь властью таронгов! Топокуар! Куда он подевался? Топокуар! — поддержал старшего товарища долговязый. Трусливо озираясь по сторонам он довёл раненого стража до тока и с силой захлопнул за собой дверь.

— Ну и вляпались мы сейчас! — улыбающийся, Ашат-Рар по-дружески хлопнул Мирта широкой ладонью по спине. На короткий промежуток времени воин совсем забыл, что перед ним представитель враждебного народа, — Теперь тебя не скоро поведут на прохождение уровня, это даже не обсуждается. Ну, всё равно — спасибо! А ты не так туп, как я погляжу!

Мирт широко улыбнулся в ответ, но так ничего и не понял из сказанного сиронгом. Кочевник предпочёл промолчать. А тем временем из каменоломен доносился грохот падающих камней и лязг металла, сопровождаемый гомоном голосов.

Над помятым шлемом кисару пролетела крупная бабочка, сделала несколько кругов и приземлилась на ветку кустарника. Сочная раскраска крыльев привлекла внимание топориска, хозяин которого забежал ненадолго в сторожевой ток. Ящер покрутил головой пытаясь сфокусировать зрение на красочном рисунке, но как только он собрался проглотить прекрасное творение Великой Ра-Аам — хлопнула дверь тока, и чаровница взмыла под самый купол Ситуст-Ры. Топориск проводил её голодными глазами и недовольно зарычал. Порой невинная красота скрывает в себе губительную силу, а то, что ещё совсем недавно казалось чудовищным, вопреки всему, помогает сохранять жизнь.