ГЛАВА XXII

ГЛАВА XXII

Острая боль заставила открыть глаза. Рядом с лежащим кисару сидел маленький сиронг. Широко открытыми глазами он уставился куда-то в сторону. Странный малец! Нервно поправляя на голове правой рукой засаленный колпак, левой он пытался привести воина в чувство, хлопая ладонью по массивной груди. Мирт не сразу сообразил, в чём дело. Неожиданно малыш начал трясти кисару, что-то не разборчиво бормоча. Мирт повернул голову в ту сторону, куда смотрел сиронг. За перевёрнутой телегой и мёртвым телом гураму, хрупкая девушка, напрягая все силы, пыталась справиться с раненным сахигарлом.

Она вгрызалась зубами в плоть воина, пробовала когтями добраться до глаз, скрытых забралом, но все старания оказывались бесполезными. Несмотря на большую потерю крови, воин активно сопротивлялся, постепенно беря верх над более слабым противником. По выражению застывшим на лице Ситы было понятно, что сил у неё не хватит. Сахигарл навалился сверху всем телом и начал медленно, но верно сжимать толстые пальцы на шее дочери жреца. Вот же, фокуру! Кочевник окончательно пришел в себя, но мальчик по-прежнему, продолжал горячо трясти воина, чтобы тот помог ему оказать помощь девушке.

Мирт стиснул зубы, превозмогая боль, пополз к месту схватки. Однако получалось уж очень медленно. Понимая, что без посторонней помощи воин вряд ли справится, малыш стал помогать, однако и его усилий оказалось недостаточно. Детские руки не могли вытянуть на себе тяжелого кочевника. Мальчишке пришлось бросить юношу. Собрав остатки смелости, он кинулся на спасение Ситы, которая к тому времени практически перестала дышать. Она прикрыла глаза, застыв в цепких руках сахигарла, словно муха в лапах откета. Малыш поднял один из камней, которыми смотрители украшали цветники Ора-Хота, и с силой ударил патрульного по затылку, затем ударил ещё сильнее, рассчитывая пробить шлем. Раздался глухой звук — сердце маленького сиронга остановилось в ожидании чуда.

Однако воин оказался настолько крепким, что жалкая попытка малыша помочь своей новой знакомой окончилась для последнего весьма печально. Сахигарл отмахнулся, словно от назойливой мухи и угодил малышу прямо по лицу. Этого оказалось достаточно для того, чтобы ребёнок отлетел на несколько шагов, больно ударился о поверхность мощеной дороги и потерял сознание. Лежащий на полпути Мирт, смотрел, как враг медленно забирает аруту его соплеменницы. Не в силах ползти дальше кисару, попробовал отвлечь внимание сахигарла на себя. Терзая аруту бессильной злобой, Мирт закричал:

— Оставь ее, поганый фокуру! Вот же, грязь со стоп Сам-Ру, клянусь чистой аруту Великой Ра-Аам, я зубами вырву её из тебя! Посмотри на меня, сын кута! Ну же! Подлый трус! Иди ко мне нечестивец! Прими вызов от достойного противника, гниль солота!

Сиронг, на мгновение обернулся так, как обычно оборачиваются на писк комара. Громко выругался и с мерзкой улыбкой на устах продолжил начатое. Лицо Ситы приняло тёмно-синий оттенок. Вот же, фокуру! Мирт рывками стал продвигаться вперёд. Сахигарл повернул девушку лицом к лежащему неподалёку Мирту и прокричал:

— Ну что уранга, нравится тебе Ситуст-Ра, а? Говорят, вас со скорлупы приучают смотреть на это! Нравится?! Смотри, гадёныш!

Юноша сделал ещё одну отчаянную попытку добраться до сиронга, однако слабость сковавшая тело и боль сделали его совершенно беспомощным перед нависшей угрозой. Он, бестолково, скрёб руками по дороге не в силах помочь девушке. Корил себя и клялся богами, что непременно отомстит и сахигарлу и Сабатаранге и всей Ситуст-Ре. Гнев когтистыми лапами Сам-Ру буквально разрывал кочевника изнутри.

— Забери мою аруту, поганый нечестивец! Хватит! Великая Ра-Аам не нуждается в такой жертве! Много ли смелости надо, чтобы забрать аруту девчонки? Я, вместо неё, пойду по тропе, остановись!

— Успеешь! Я и твою заберу, не беспокойся! Вот только разделаюсь с уранга. Ничему вас не научили фаранги периферии. Ну, ничего — мы это сейчас быстро исправим, клянусь властью таронгов!

— Хватит!

Сахигарл напряг мышцы рук, которые обвили мощные кости воина подобно десятку змей. Раздался еле различимый хруст шейных позвонков. Расставленные в стороны руки Ситы повисли вялыми плетьми. Она вдруг, на короткий миг, открыла глаза и посмотрела перед собой. Наполненные нестерпимой болью они мгновенно потухли, теряя связь с аруту. Приоткрытый рот девушки исказила глупая ухмылка. Сиронг, стоя на коленях, приподнял перед собой бездыханное тело и брезгливо отбросил в сторону. Всё кончено! Вот же, фокуру! Юноша зарычал, словно раненный агато. Мирт не находил себе места, его разрывала на части злоба на себя, на сиронга, на Сам-Ру.

— Ну, теперь думаю нужно помочь тебе уранга проводить подружку. Готов встретиться с богами? Правда придётся на этот раз обойтись без жертвенных костров и дурацких танцев! Ну, ничего, вытерпишь! Всегда был против того, чтобы вас брали в плен. Негоже, грязным ногам уранга топтать землю Ситуст-Ры!

Сахигарл приподнялся на ватных ногах и, покачиваясь, пошёл к распластанному по дороге кисару. Мирт улыбнулся, воздав благодарность Великой Ра-Аам за помощь. Единственное, о чём мог мечтать кисару, это возможность дотянуться до сахигарла, даже если потом ему самому предстоит оказаться перед ликом тёмного бога. Когда сиронг остановился над лежащим юношей, Мирт собрался. Всадник скинул с себя шлем, опустился на колени: силы, вместе с кровью, покидали сахигарла, понимая это, он без промедления начал наносить удары по израненному телу лежащего перед ним юноши.

Мирт даже не пробовал отбиваться от атак противника. Времени на это не оставалось. Из последних сил кочевник вцепился в горло врага, сгорая от желания разорвать нечестивца на части. Ярость смертельным ядом сжигала сердце. Однако, несмотря на все старания кисару, сиронг по-прежнему упорно сопротивлялся общей слабости. Он отлично знал, что даже если выйдет победителем, всё равно скоро отправится следом за уранга. В расположение патруля ему наверняка не дойти.

После удачного попадания сахигарла по свежей ране Мирта, юноша потерял сознание от нестерпимой боли. Однако патрульный не успел насладиться плодами победы. Когда он наклонился над телом уранга, собираясь покончить с врагом, к нему со спины подкрался маленький сиронг. Дрожа от страха, малыш размахнулся рагом и вогнал клинок в бычью шею сахигарла чуть выше ворота серебряной сатунгасу. Дрожа всем телом, мальчик выпусти из рук меч. Горячая кровь гранатовыми каплями оросила лицо Мирта. Зрачки сиронга вытянулись в нить, а из горла раздался хриплый, булькающий свист. Мощное тело качнулось вперёд, вздрогнуло, а затем завалилось на бок, рухнув на дорогу рядом с кисару. Малыш широко открытыми газами впился в лицо кочевника, ища поддержку.

Юноша криво улыбнулся, устало прикрыл глаза и прошептал:

— А меня Ашат-Рар убеждал, что кирувиты не могут пройти уровень на сахигарла! Вот же, фокуру! Гореть мне ладонях Сам-Ру: сиронг убил сиронга ради спасения аруту кисару! Надо же. Расскажи кому — не поверят!

Малыш, всё ещё находясь под впечатлением от совершенного поступка, стянул грязный колпак с головы, чтобы вытереть с лица кровавые потёки. От увиденного Мирт даже приподнялся на локоть здоровой руки: голова юного кирувита оказалась вытянутой вверх и перетянута серебряным обручем с тремя вертикальными плашками. Вытянутый вверх череп, скрываемый большим колпаком, напомнил юноше голову Уно, а небольшой рост юного сиронга придал ему ещё большее сходство.

«Великая Ра-Аам, неужели Уно был кирувитом! Но как?»

Внезапное открытие, сделанное кисару, заставило аруту затрепетать. Сердце юноши ритмично билось в груди, а стук гулким эхом отдавался в ушных отверстиях. Вот же, грязь со стоп Сам-Ру! Мысли, одна за другой, атаковали мозг, предлагая различные варианты, того, как маленький кирувит мог оказаться среди кочевников за пределами Ситуст-Ры. Но, вскоре, голос малыша вернул Мирта к реальности, напомнив о себе и о Сите.

— Она больше не дышит, — мальчик склонился над безжизненным телом девушки.

— Да, я знаю. Сита погибла намного достойней своего отца, скажу я тебе. Совсем скоро они встретятся за вратами в обитель Сам-Ру! Любопытно посмотреть, кто её встретит. Придёт ли верховный жрец к вратам обители? Вот интересно, что ты будешь ей рассказывать, Рату? Соврешь, как обычно, или перед светлым ликом богини откроешь всю правду? Сита, Сита.

— Её отец воин, как ты?

— О, нет. Рату был верховным жрецом одного из самых больших кочевых племён кисару, но погиб-то как жалкий кут! Если, конечно, ты понимаешь, о чём я?

— Думаю, что понимаю. Вообще-то каждый кирувит Ора-Хота, в отличие от сахигарлов или рухра, обязан знать историю Ситуст-Ры, а также некоторые сведенья о периферии. Смотрители рассказывают нам о жизни уранга. Я слышал и о Большой войне и, даже, о последнем восстании ртупов Забытых Пещер. Знаешь?

Мирт, протолкнув внутрь себя ком боли воспоминаний, резко ответил:

— Нам нужно сложить жертвенный костер, чтобы помочь аруту Ситы добраться до обители Сам-Ру. Ты поможешь мне? Как твоё имя?

— Котояр-Ма Асур. Старший подразделения. Здесь жечь нельзя патрульные сразу заметят дым, и, думается мне, мы очень скоро отправимся следом за ней. Там за парком есть имшмая-митра, в которой установлена большая печь, с наступлением темноты мы сожжем её. Подойдёт?

Легкая ухмылка тронула губы Мирта.

— Вот только, как мы дотащим Ситу, я и сикеля не проползу? — размышлял вслух кисару.

Малыш согласно кивнул, после чего, не объясняя ничего юноше, скрылся в густой зелени парка.

— Котояр-Ма? Котояр-Ма Азур? Ты куда подевался, старший подразделения? Эй, дружище?

Но ответом кисару была тишина. Пока кирувит отсутствовал Мирт, глядя на каменные столбы, подпиравшие необъятный купол обратился к богине:

— Великая Ра-Аам, позволь твоей жрице пройти по узкой тропе Сам-Ру и донести аруту до врат его обители, где Ситу встретит Рату. Надеюсь, что встретит. Жрец будет недоволен — я не смог освободить её и вывести из плена Ситуст-Ры в долину Слёз Ра-Аам. — юноша посмотрел на похудевшее лицо, цвета молодой листвы, отметив про себя, что мёртвая кисару чем-то стала слегка походить на Рату. В груди неприятно закололо, чувство вины перед соплеменниками подступило к горлу, — Обещаю тебе: твой прах, как полагается, пройдёт весь путь до обители Сам-Ру вниз по реке наших предков. А Сабатаранга ещё пожалеет о том, что натворили его прихвостни — нужно было лишить меня арату вместе с Цоробо-ох и Туром! Дай мне только сил Великая Ра-Аам. Дай только сил!

Хруст веток позади воина заставил содрогнуться аруту, а кончик хвоста слегка дёрнулся от дуновения холодного ветерка исходящего из чертогов Сам-Ру. Мирт сжал рукоять рага, который он предусмотрительно вытащил из горла поверженного сиронга. Звук шагов усилился, и вскоре на поляну высыпало около десятка маленьких кирувитов на головах, которых красовались большие колпаки разных цветов. Из остальной одежды на малышах были только серые набедренные повязки да сандалии. Грудь каждого сиронга украшал маленький медальон, на котором стройными рядами располагались уже знакомые Мирту символы. Такими закорючками расписана вся Ситуст-Ра. Они напоминали ему те, что он видел ранее на камнях Зоркого Шуму. Ростом малыши были не выше Котояр-Ма и все, как один, оказались вооружены рагами. Странное сочетание. Смута, скрутившая своими могучими щупальцами всю Ситуст-Ру, коснулась и Ора-Хота, заставив юное поколение взяться за оружие раньше положенного срока.

— Они помогут перенести тебя и эту уранга до ближайшего ишмая-митра, но остаться мы с тобой не сможем.

— И на том спасибо! — Мирт криво улыбнулся, наблюдая, как молодое поколение сиронгов, поднимает на носилки из толстых стеблей растения, тело Ситы.

— Как быстро патруль начнёт разыскивать сахигарла? — поинтересовался юноша у стоявшего рядом с ним Котояр-Ма.

— Трудно сказать. Бывает, они от рассвета до рассвета, рыщут по токам, разыскивая смотрителей или сочувствующих Ра-Сом-ала. Но этот-то рахгута, думаю, уже с рассветом морды их топорисков появятся в парке, а там и до ишмая-миртра доберутся. Уходить тебе нужно уранга, и чем раньше, тем лучше!

Когда страх выветрился из глаз малыша, он стал не похож на себя. Исчезла детская растерянности, а во взгляде появилась твёрдая решимость война. Данный факт не ускользнул от Мирта. Он опять вспомнил Уно. Сходство неоспоримо.

— А ты забавный! — кисару посмотрел на свои окровавленные конечности и тяжело вздохнул. — Мне бы ещё подлечится, не мешало, а там ...

— Мы отнесём тебя к Ра-Сом-ала, они помогут. Обязательно.

— А почему бы вам не уйти со мной?

— Пока мы прячемся по токам Ора-Хота нас не тронут. Распоряжение агатра. Те же, кому удалось выбраться и примкнуть к Ра-Сом-ала больше не топчут дороги Ситуст-Ры. Фаранги не считают их детьми — отбраковка. Пару рассветов назад патрульные провезли обезглавленные тела по всем улицам Ора-Хота. Жуть, но мы знали, на что шли. Они распяли их на шестах, словно кутов на вертеле. Сабатаранга не прощает предательства, агатра приказал избавляться от каждого кирувита отступившего от него, даже если придётся оставить Ситуст-Ру без единого молодого сиронга. Поэтому исурамбу-таронги как и воины Ра-Сом-ала больше не пытаются, вытащит нас. Я слышал, сахигарлы Сабатаранги вырезали почти всю Коло-Араста — старые сахигарлы, естественно, не захотели поддержать агатра и не пошли против исурамбу-тарогов.

Малыш замер потупив взгляд, затем со вздохом продолжил:

— Их сожгли в башне Ока Умра: агатра приказал высушить тела! Коло-Араста сопротивлялась, но старость была не на их стороне. Нам страшно здесь, но пока мы ещё дышим, помогаем, чем можем любому стороннику власти таронгов. Хотя без поддержки сопротивления, нам очень скоро нечего будет есть. Солот закончится и тогда …

— Я знаю, о чём ты. Великая Ра-Аам провела меня через эту башню. — Мирт коснулся кончиками пальцев стянутую ярким светом Ока Умра кожу предплечья.

На маленьком лице Котояр-Ма отразилось не скрываемое удивление. Он ещё в телеге заметил тёмные пятна, расположенные по всему телу кисару но не придал этому значения. Лучистые глаза юного кирувита потеплели и как-то по-новому стали смотреть на раненного воина.

— Мой отец погиб там. Смотрители учили нас, что никто не сможет вытерпеть свет, льющийся из Ока Умра.

— Думается мне: я бы тоже не смог, даже с защитой самой Великой Ра-Аам, если бы не сиронги Ра-Сом-ала.

Вновь послышался уже знакомый хруст веток, перемешанный с шелестом листьев. Среди кустов показался колпак первого кирувита, из тех, что унесли тело Ситы к ишмая-митре. Малыши окружили Мирта, осторожно подняли на носилки, затем, не проронив ни слова, направились сквозь зелёную прохладу парка. Путь оказался не таким коротким, как предполагал кисару: петляя по извилистым тропам, группа юных кирувитов пересекла тенистый лабиринт и вышла к невысокому зданию с куполообразной крышей, над которой развевался зелёный флаг Сабатаранги. Стены здания, были выложенны крупными валунами, издалека они напомнили кочевнику покрытую волдырями кожу, а круглые окна, расположенные обе стороны от дверей, придавали ишмая-митра сходство с огромной жабой.

Как только стало темнеть, малыши разожгли в печи огонь. Выставили дозорных, после чего, рассевшись полукругом, с интересом стали наблюдать за обрядом, который проводил на их глазах кисару. Несмотря на сильное недомогание по всему телу, Мирт нашёл в себе силы для жертвоприношения. Уложив тело жрицы вдоль большой печи, юноша обратился к Великой Ра-Аам. Он постарался вспомнить все те слова, что обычно Рату говорил, когда кисару теряли аруту в схватке с охносами или топориском. Громко, нараспев повторяя десятки раз слышанные им от жреца фразы, юноша подкидывал палено, за поленом в огонь печи, где уже начала заниматься ярким пламенем одежда девушки. Скорбь сдавила горло, мешая говорить, однако он находил в себе силы и продолжал цедить слова сквозь сито зубов.

— Храни твою аруту Великая Ра-Аам, Сита! — закончил обряд Мирт. Слабость разламывала тело. Юноша уставился стеклянными глазами в тлеющие угли костра, где ещё совсем недавно лежала его соплеменница. Единственная из кисару, кто никогда не отворачивался от него и не желал зла.

Собрав остывший пепел в кожаный мешок, любезно предоставленный Котояр-Ма, Мирт очень скоро заснул, сломленный последними событиями и болью от ран, полученных в результате схватки с всадниками Сабатаранги. После обряда ему сделалось значительно хуже. Оставив охранять спящего кисару одного малыша, кирувиты отправились по своим делам. Обстановка внутри сектора не позволяла расслабиться. Одни ушли на поиски пищи, другие на разведку.

Совсем недалеко прозвучало несколько сигнальных звуков сиронзу. Словно куты, рыскающие по джунглям, маленькие сиронги лавировали между токов, стараясь не попадаться на глаза патрульным. После обхода они собрались в заброшенном ишмая-митра, где прятался израненный кисару. Вопреки ожиданиям Котояр-Ма, Мирт не пришёл в сознание, а оставался, ещё на три рассвета, лежать в полном беспамятстве. Всё это время, юные кирувиты заботливо ухаживали за воином, тщательно промывая и обрабатывая его раны. Когда кисару в очередной раз открыл глаза, потревоженный маленьким лучиком света вокруг не оказалось никого кроме малыша, сладко дремавшего у окна, сквозь которое сочилось тепло рассвета.

— Где Котояр-Ма? — прохрипел Мирт, глядя на заспанное лицо юного стража.

Малыш ничего не ответил, лишь кивнул в сторону оконного проёма. За зелёной изгородью ишмая-митра, по тропе, ведущей из парка, шагали несколько кирувитов во главе с Котояр-Мой. Мирт присел на трясущихся ногах рядом с маленьким сиронгом, придерживаясь за край невысокой скамьи. Небольшой отряд быстро проследовал вдоль вереницы токов и до того как кисару решил вернуться на своё место, оказался внутри здания. Прежде чем подойти к Мирту, Котояр-Ма перекинулся парой сухих фраз с кирувитом. Получив новое поручение от старшего, малыш кивнул в знак согласия, приложил руку к груди, как делали это взрослые сиронги, и растаял в дверном проёме.

— Наступление Ра-Сом-ала на Ора-Хота ожидается, как только по всей Ситуст-Ре опустятся сумерки, ближайший патруль снялся с лагеря и выступил к Рах-Кулана, у тебя появился шанс попасть к ним. Раненному уранга, здесь оставаться слишком опасно. Найдут — убьют без промедления, даже разбираться не станут.

— Хвала Великой Ра-Аам! Я верил, что сопротивление, рано или поздно, возьмёт верх над сахигарлами!

Мирт приподнялся на локтях не в силах сдержать радости.

— Особо-то восхищаться нечем, слишком они малочисленны. Если агатра надумает вернуться — всё. Дело — дрянь!

— Как много фарангов на территории Ора-Хота?

— После призыва Сабатаранги их осталось не так-то много, но они всё равно не уступят исурамбу-таронгам, перебежчиков не принимают ни те, ни другие. Сахигарлы, что сдались, Ра-Сом-ала при освобождении Коло-Араста были казнены, все до единого. Нам приказано пока сидеть на месте и не высовываться из токов.

— Я должен обязательно попасть к Ра-Сом-ала! Гореть мне на ладонях Сам-Ру, если останусь здесь ещё, хоть на один рассвет!

— Не останешься, всадники первым делом проверят ишмая-митра. Поставки провизии прекращены, не успевшие проскочить сквозь кольцо сопротивления будут прятаться по свободным токам, как и в прошлый раз, до той поры, пока не вернётся Сабатаранга. Они отправят тебя к праотцам, если найдут, а заодно и нас вместе с тобой.

— Значит, решено — вы отведёте меня к Ра-Сом-ала. Пусть только Сам-Ру распустит свои сети по Ситуст-Ре!

Малыш согласно кивнул, не говоря больше ни слова, вышел наружу. Вскоре ишмая-митра наполнилась маленькими кирувитами разного возраста, которые как один подчинялись распоряжениям Котояр-Мы. Вооружившись рагами, они собрались отвести Мирта к Ра-Сом-ала. Всё оставшееся время до темноты Мирт потратил на заточку меча, который ему принёс Котояр-Ма. Малыш почти не отходил от юноши, заваливая вопросами. Его ужасно интересовала жизнь периферии и кочевых племён в частности. Кирувиты с любопытством слушали о парящих под куполом охносах, коварных откетах, вопрах, бесноватых кутах, а также головастых агато снующих по джунглям в поисках пищи. Малыши были просто в восторге: одно дело слушать нудные лекции смотрителей с демонстрацией скелетов, совсем другое беседовать с тем, кто сам неоднократно становился жертвой в далеком, полном опасности мире. Рассказ Мирта о диких племенах, с которыми ему пришлось столкнуться, вызвал у маленьких сиронгов особо бурные эмоции.

Как оказалось потомство Ситуст-Ры воспитывающееся в пределах Ора-Хота отлично осведомлено об истории своего государства, но очень мало знает про периферию. Только самое необходимое. Основные племенные союзы, религия и пограничные воины — это всё что надлежало знать юному кирувиту не прошедшему уровень на таронга. Самые просвещённые, такие как Котояр-Ма могли похвастать знанием имён нескольких племенных вождей. С раннего детства им внушали, что уранга дикие, необразованные животные, которых стоит опасаться и при встрече за пределами Ситуст-Ры их надлежит немедленно убивать. Исключение составляют те из них, что прошли уровень и оказались «одомашненными».

Достигших определённого возраста кирувитов отправляли в башню исурамбу-таронгов откуда они уже, как правило, не возвращались, а оставались получать образование под контролем старших смотрителей. Тех, кто по какой-либо причине, не смог пройти испытания на уровень, как и большинство девочек, отправляли, либо к сахигарлам, либо к рухра, где они расселялись по токам и заводили семьи в надеже, что потомкам повезёт больше. Браки между кирувитами и сахигарлами не приветствовались в отличие от браков с уранга, так как редкий сын сахигарла соглашался проходить уровень на таронга, предпочитая обзавестись рагом, а также объезженным топориском. Провести остаток жизни, в обществе стариков, наблюдая из башни за жизнью Ситуст-Ры, редко кому представлялось увлекательным.

— Ра-Сом-ала прорвали оборону Ора-Хота! Они гонят всадников к парку, возможно, скоро будут здесь! — прокричал маленький кирувит ворвавшийся в главный зал ишмая-митра, где собрались малыши окружившие кисару.

— Главное чтобы патруль не появился здесь раньше. Клянусь властью таронгов, если всадники найдут нас …

Но Котояр-Ма не успел.

— Патруль! — раздался крик малыша, который сидя на обшарпанных пустых бочках, наблюдал через окошко за мощеной тропой, ведущей из парка.

— Не успели! — Котояр-Ма перепуганными глазами уставился на Мирта.

Острые как клинок рага когти боевых топорисков скребли по булыжной мостовой, возвещая окружающим о приближении патрульных разъездов. Сахигарлы строем проследовали мимо зелёной изгороди токов к ишмая-митра. Воины периодически оглядывались на тёмно-зелёную шапку парка, откуда в любую минуту мог вынырнуть передовой отряд Ра-Сом-ала. В авангарде ехал мощный сиронг, державший в руках каматра, острая часть которого была обагрена свежей кровью. Серебряную сатунгасу покрывала усыпанная бурыми пятнами зелёная накидка. Смахнув тыльной стороной ладони, остаток паутины, он впился глазами в приоткрытую дверь здания. Осадив топориска, сбросил тяжелый каматра на землю, после чего сам мягко приземлился рядом с ним. Подав сигнал всадникам остановиться, сиронг вооружился молотом, подошел к зданию и, толкнув плечом овальную дверцу, вошел внутрь.