Джис уютно устроилась в кресле с книгой и шоколадкой и слушала, как родители говорят о Лаисе в кабинете отца. Её не очень интересовал разговор (тем более, ничего нового пока не сказали), но не слушать было весьма затруднительно: беседовали громко. О ней, расположившейся в спальне сестры за стеной, они, разумеется, не знали. Они никогда не знают, где она и чем занята. Она об этом тщательно заботится. Часто о ней попросту забывают. Другое дело — Лэйси. О ней поди-ка позабудь!
— Преподаватели от неё в восторге. Не совсем понятно, отчего её интересы так изменились, правда...
Ей было понятно, само собой. Все «загадки» Лаисы были для неё открытой книгой. Ни сообщать об этом, ни вдаваться в объяснения по поводу «непредсказуемости» сестры, она, конечно, не собиралась.
— Они все говорят: у неё настоящий дар врача, и не развивать его — просто преступление! — голос отца сделался вкрадчивым: — И наконец-то она бросила болтаться по улицам со своей дикой компанией. Она эмоциональная, порывистая… неопытный доверчивый ребёнок, легко поддаётся влиянию, а тут вечно крутится этот мальчишка и таскает её на руках. Парень красивый, старше на три года, он к чему угодно мог её склонить. Счастье, что она вовремя увлеклась медициной и тратит на неё всё свободное время!
«Это Лэй легко поддаётся влиянию? Интересно. Никогда такого не замечала. Эмоциональная? Да — когда хочет. Неопытный доверчивый ребёнок, ха! Да они совсем её не знают. А Ник может склонить её только на выдумывание новых шуточек, бедняжка...»
— Ей надо закончить школу, — сухо произнёс голос матери. — За два года интересы могут измениться.
— А лучше бы не менялись. Отличная профессия, и весьма доходная.
— Если у тебя диплом по психосенсорике. Или ей останется разгуливать по больнице в сексапильном одеянии и приятно улыбаться пациентам, дабы они видели внимание и заботу. И получать за эти улыбки гроши.
— Я не думал об университете, — неуверенно солгал отец. — Наш колледж...
— Ничего ей не даст, — жёстко отрезала мать. — Ты знаешь не хуже меня, не надо притворяться! У неё проявился потенциал во время практики, верно? Поэтому тебя и вызывали в школу?
Молчание. Джис замерла от восторга. Значит, она угадала. Всё в сестре говорило о псире, пси-потенциале: самая яркая, удачливая, и вовсе не прилагала усилий, чтобы всегда быть фейерверком, пламенем, — просто была, и всё. Но прежде, стоило с ней заговорить о сенсах, она не слушала или смеялась, а теперь — теперь смеяться она не станет! Последнее, что разделяло их, исчезло. Она и Лэйси, обе… Вот потеха-то будет, когда бедненькая мамочка узнает и о ней!
— Мы не сможем оплатить университет, если содержание не прибавится. А оно давно не прибавлялось.
— Я тут посчитал: на один курс мы выкроим, если будем более аккуратны в расходах. Не разоримся.
— Более аккуратны?! — женский голос негодующе взлетел: — Ты это мне говоришь?! Не мне требуется каждый месяц обновлять весь гардероб, менять всю обстановку в комнате и выкидывать на фан-моды столько денег, сколько мы с тобой не тратим и за три месяца! И не мне недавно позарез понадобился личный скиммер… а ты его зачем-то купил, между прочим! Говори об аккуратности в расходах с нею!
— С нею, само собой, я тоже поговорю, — примиряюще заверил отец. — Золотко моё, уж тебя-то нельзя упрекнуть в недостатке бережливости! Лучшей хозяйки на всём свете не сыщешь.
— Терпеть не могу лести, — очень довольным тоном заявила Магда Тай. — Милый, а всё же университет — неожиданный расход. Какова вероятность, что человек проявит псир? Три процента. Вряд ли он их учитывал. Тебе надо связаться с ним, Жерар. Столь важный вопрос нельзя решать без его ведома.
— Я не могу, Мад, — ворчливо отозвался отец. — Ты отлично знаешь, у меня нет с ним связи. Может, он узнает сам и примет соответствующие меры. А нет — обойдёмся и так. Она девочка умная. Увидишь, она сама предложит уменьшить сумму, которая отводится на её расходы. Она ещё тебя удивит!
— Она с первого дня меня удивляет, — и тихонько стукнула дверь: родители отправились на вечернюю прогулку, и конец диалога безнадёжно от неё ускользнул. Интересно, часто ли ведутся такие разговоры в кабинете, смежном со спальней Лаисы? Много ли таких разговоров слышала её сестричка?
Очень интересно — о каком денежном содержании шла речь? И кто таинственный «он», от которого это непонятное содержание, похоже, зависит, и без переговоров с которым почему-то нельзя решить, будет Лэйси учиться в психосенсорном университете или нет? Очень-очень интересно...
___
— Они собираются отправить меня в университет. — Лаиса хмурилась и казалась почти смущённой, что бывало очень-очень редко. — Они хотят, чтобы я стала сенсом, Джис.
— А ты не хочешь?
— Не знаю. — Она передёрнула плечом: — Я сенс? Ты — да, но я… Странно.
— Ты им про меня сказала, Лэй?
Сестра проницательно глянула на неё и тряхнула роскошными рыжевато-каштановыми локонами:
— Я вообще почти ничего не сказала. Почему ты делаешь из этого тайну?
Джиссиана подобрала ноги на кресло и обняла их руками.
— Не люблю, когда все всё знают. Да и чего трепаться попусту? Мне до университета ещё далеко.
Лэй прошлась по комнате, шурша белым с серебряной отделкой платьем. Моде многовековой давности, начала Дозвёздной Эры, сейчас следовали и дети, и взрослые. У Лаисы Тай это получалось хорошо. Она словно носила такие платья всю жизнь: длинная, до пят, юбка изящно струилась вокруг её ног, не доставляя ей ни малейшего неудобства. Маленькой Джиссе плевать было на моду: ей нравились джинсы, кожа и чёрный цвет. Закутанная в чёрный плед (из-за открытого окна тут было прохладно), с чёрной лентой на коротких светло-русых волосах, она казалась живым символом ночи, тайны и самого удивительного волшебства. А Лэйси в облаке снежно-белой ткани была воплощением красоты и света.
— Ты одета, как принцесса в твоих фан-модах, — высказалась Джис. — Вот такая там ходишь?
— Там я платьев не ношу. Я же парень. С мечом, кинжалом, луком и стрелами.
— А предки думают, что ты бросила играть, — с невинным видом поведала Джиссиана.
— Я и бросила. А фан-мод — не игра. Просто ещё одна жизнь. Мне нравится быть мальчишкой, уметь драться, скакать верхом, делать что-то важное. А здесь слишком много болтовни и ничего настоящего. Ничего стремительного, кроме скиммеров. И можешь знать парня с пелёнок, учиться вместе, работать, заниматься любовью, нарожать кучу детишек и успешно впасть в маразм от старости — и не понять, любил ли он тебя всерьёз. Мы ведь живём так благоустроенно, размеренно и безопасно! И никогда не будет на карту поставлено всё, и жизнь на волоске, и ты потеряешь свою любовь или собой закроешь от отравленной стрелы. Так проверяются верность, мужество… настоящие чувства. А у нас, — девушка в платье принцессы древних времён презрительно скривила губы: — домик для Барби. Кукольный мир.
— А в твоём фан-моде? — задумчиво спросила Джис.
— Там другие законы. Тот мир не прилажен к самым скучным и ленивым людям, как перчатка к руке. Опасности, и приключения, и битвы… Там интересно. Всё живое, понимаешь?
— А почему ты там мальчик, Лэй? Твой мир не для девушек?
— Мне быть мужчиной больше подходит. — Она усмехнулась. — Я рыцарь и сражаюсь со злом, я у нас лучший мечник, лучший наездник, лучший во всём, за что возьмусь… и лучший друг. Здесь это никому не нужно. Здесь даже это не очень нужно, — она с пренебрежительной гримасой вытянула ножку. — Не имеет значения, красив ли ты, есть ли у тебя честь, отвага, чувство юмора — вообще всё неважно, кроме того, чем забита твоя голова. Оценки, баллы, тесты, зачёты, экзамены… А в моём королевстве людей судят по поступкам. По сути.
— Лэй, а почему маги там злые?
Лаиса по-кошачьи сощурилась.
— Магия отравляет души всевластием. Есть предание: однажды придёт герой с сердцем твёрдым, как сталь, и полным огня. Он устоит перед соблазном могущества, станет Светлым магом и победит Тьму.
— Ты собираешься им стать, Лэй? — спокойно поинтересовалась Джиссиана.
— Да это просто легенда. В любом мире есть такие. Нет, я бы в маги не пошла. Рыцарем куда лучше.
— В универ ты поэтому не хочешь? — уточнила Джис.
— Кто сказал, что я не хочу? Лечить-то мне нравится. Значит, нужна степень и диплом университета. — Она усмехнулась: — У нас магия попроще, чем в фан-моде. Врач должен разбираться в психосенсорике.
— Всё-таки придётся тебе стать героем с пламенеющим сердцем, — заключила Джис. — Лэй, а может кто-то из твоих партнёров в игре быть настоящим сенсом?
— Мы все гадаем, кто у нас сенс в жизни. Маги — слишком банально. Конечно, никто не признаётся.
— Представь: твой лучший друг — на самом деле маг.
— Жуть, — поморщилась Лаиса. — Нет. Если бы не он, тот урод меня бы прикончил, а на кой чёрт магу рыцаря спасать? Разве что в доверие хотел втереться… Ха! Интересно. Надо будет лучшего друга ещё разок проверить. Спасибо, сестрёнчик.
— Ты никому не веришь безоглядно, Лэй?
— Я хочу выжить, ребёнок. Чужие души мне неведомы.
Джис рассмеялась:
— И с такими взглядами на вещи ты рыцарь Света?
— С такими взглядами я живой рыцарь Света, — насмешливо объяснила Лэй, вставая. — Пошли на балкон, Джис. Не могу долго быть запертой среди стен, мне необходим ветер и звёзды… Пойдём!
Джиссиана, ворча, как недовольный котёнок, неохотно выбралась из уютного гнёздышка в кресле.
— Ты в этом платье замёрзнешь.
— Я никогда не мёрзну. А сейчас такая жара… невыносимо. Я задохнусь, если не выйду на волю!
Ничего себе жара, мрачно думала Джис. Холодно и ветер! Они стояли на балконе, глядя на звёзды.
— Почти свобода, — сказала Лэй. — Всё и всегда «почти». Часть меня — в королевстве, часть тут скоро сдохнет от скуки… Мне надо найти живое здесь, в реальности. Кажется, я знаю, что.
— Секс? — деловито предположила Джис. — Тебе уже можно влюбляться. Даже папочка волнуется.
— Волнуется? — рассеянно повторила Лэй. — О, да, из-за Ника. Глупости. Ник — мальчик, домашняя куколка, как все. Он даже удержать и поцеловать меня не умеет. Тут не в кого влюбиться: одни дети и ходячие компьютеры. А я хочу живого мужчину, настоящего мужчину, решительного, романтичного...
— И сумасшедшего, — подсказала Джиссиана.
— Точно. Дерзкий сумасшедший авантюрист. Красивые руки, тонкие запястья и длинные пальцы. И язвительная усмешка, а за нею — нежность. И пламя, не бешеное, а чтобы он умел им управлять. Он был бы хрупким на вид, но в сердце — сила, благородство и бесстрашие… и ледяной огонь — и только я могу растопить лёд. И он должен знать цену жертвам и быть самоотверженным. И очень-очень щедрым.
— А нимб вокруг головы? — поинтересовалась Джис. — И как насчёт крылышек?
— Чёрных, как ночь! — Лаиса расширила глаза: — Крылья из полночи, с ароматом диких трав и песней инструмента, которого я никогда не слышала. Я буду любить его, Джисса. Я буду безумно его любить! Вечно. До самой смерти. И его я закрыла бы грудью от стрелы. Без колебаний.
— Даже если стрела отравлена?
— Тем более, если отравлена. — Она вздохнула. — Никогда такого не будет. Он может найтись только в фан-моде. В реальности — нет. А секса без любви мне пока не надо. Нет, другое...
Младшая сестра без удивления кивнула.
— Магия. Твой псин, Лэйси.
Лаиса рассмеялась слишком громко и беспокойно.
— Как просто ты говоришь! Мне придётся отправиться в пси-университет, верно? Выхода нет?
Выхода нет, эхом прозвучал в сознании Джиссианы глухой недобрый голос. Нет… НЕТ!
— Лэй! — она схватила сестру за руку: — Пошли домой? Здесь… холодный ветер. Пойдём! Пожалуйста!
Лаиса удивлённо вгляделась ей в лицо: сестрёнка редко волнуется… а ведь и ей тревожно. Очень.
— Я хочу пройтись по улице, — медленно произнесла она. — Мы слишком далеко от земли.
— Ты всегда любила высоту!
— А сейчас не люблю. — Лаиса взглянула на комм на запястье и досадливо нахмурилась: — Чёрт, папа запер скиммер! Джисса… а давай спрыгнем.
— Прямо на защиту? Как те ребята на вечеринке? Вот полиция порадуется.
— Пролетим мимо защиты. Она же неширокая, её обогнуть запросто.
— Ты свихнулась?!
— Джисса, — ласково промурлыкала Лэй, присев на корточки. — Солнышко. Ты ведь сенс, Джисса.
— Я… — Джис ошеломлённо задохнулась. — Я левитирую совсем чуточку! И я тебя не удержу! Очнись, Лэй, это ж не со стола на пол прыгнуть!
Лэй блеснула изумрудными глазами ведьмы.
— Я тоже сенс, детка. Я вижу болезни, я слышу правду и ложь, я знаю, как люди ко мне относятся. Расстояние не имеет значения. И вес не имеет значения. Мы сумеем полететь. Веришь?
Джис молча кивала. Вот вам и Лэйси, легкомысленный фан-модер! Лэйси, которая не любит магии!
— Я буду держать тебя за руку, крепко-крепко! — голос Лаисы стал почти умоляющим: — Пожалуйста.
Джис глотнула и беззвучно шепнула: «да». Лэй просияла и вскочила. Длинные пряди каштановых волос летели по ветру, захлёстывая бледное счастливое лицо, делая её похожей на настоящую ведьму… нет — на фею, добрую фею из сказки. По её губам бродила нежная ликующая улыбка.
— Раз, два, три, — твёрдым голосом сосчитала она. И они прыгнули.
… и полетели. Ветер нёс их, точно две пушинки, а затем они мягко встали на ноги. Полёт занял всего пару секунд. Или намного больше? Ощущение времени Джис в воздухе потеряла...
— Вот видишь! — Лэй торжествующе усмехнулась. — Ну, погуляем немножко или домой?
Они взглянули на трёхэтажный дом, мирно спящий в десятке метров от беглянок, и тут он вспыхнул бесшумным оранжевым пламенем — весь целиком, как вспыхнул бы домик из тонкой бумаги. Они не успели моргнуть, вздохнуть, двинуться с места; а он уже погас. И осыпался серыми мягкими клочьями. На месте дома, где они провели всю свою сознательную жизнь, лежала горстка пепла, и ветер, играя, разносил её по тротуарам, газонам, деревьям, стенам и крышам соседних домов.
— Мама? — шепнула Джис, глядя то на сестру, то туда. Её голос стал хрупким, как хрусталь: — Мама?!
Лаиса, свинцово-серая, с лихорадочным блеском в глазах, стремительно зажала ей рот ладонью, а потом обняла и крепко притиснула лицом к белому с серебром, тихонько шуршащему платью.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.