Глава 16. Капитан Соло

— Лэйси, встретишь малышку?

Вопрос задавался всегда, каждый день. И она уже давно не пыталась убедить, что не надо постоянно набирать её (в самые неудобные для переговоров с мамой моменты) и спрашивать. Она встретит и так.

— Конечно.

Она сразу отключается, но момент потерян: там, где доля секунды важна, отвлекаться нельзя вообще. В принципе. Вот что бы маме на минуточку позже ворваться. Резкий поворот, почти в бок звездолёта собственной эскадрильи. Пике. Приказы срываются так быстро, что ей едва слышно: номера кораблей, обрывки фраз; но их выполняют. В конце концов, они же давным-давно сыгранная команда. И тот, кому по всем законам космоса, условного и настоящего, уже следовало её аннигилировать, рывком уходит с экрана — на нуле жизни. И она побеждает — она всегда побеждает.

Она вышла из игры и встала — ничего интересного сегодня больше в школьной сети не было. Правда, остались ещё какие-то лекции, но слушать было скучно, а спрашивать она всё равно ни о чём не станет — можно потом прокрутить запись. Или отложить до экзаменов.

Она подозревала, что ежедневные мамины наборы объяснялись вовсе не желанием узнать, заберёт ли она из школы Джис, а проверкой, где находится сама Лаиса. Но её комм давным-давно был распаролен и карта подкорректирована. Иметь друзей-коммеров — штука полезная. Сейчас мама видит, что браслет дочери фонит в школе, и спокойно возвращается к операциям с чужими деньгами. А то бы волновалась.

Конечно, она рисковала нажить крупные проблемы, если кто-то из учителей сообщит о череде её отсутствий родителям, но вживую на занятиях присутствовали далеко не все, это было делом обычным, а ей хватало ума вовремя врать, что она в школьной сети, и приемлемо сдавать тесты. Причин теребить семейство она старалась педагогам не предоставлять.

«Кэп, что это было?»

«Победа. На два часа выхожу. Дальше посмотрим».

Эти звёздные войны начинали её утомлять. Нет, эскадрилья выигрывала — всегда. Никто не претендовал на Лаисино место, никто не пытался и не смел ею командовать. Но с тех пор, как она вошла в тот фан-мод о мире под властью магов, которых сдерживает лишь рыцарский орден, о противостоянии не только в битвах, но в поединках ума, — она всё чаще предпочитала проводить время там. Команды у неё не было; кто-то шатался компаниями, но ей нравилось — сам за себя. Тем более, если ты один стоишь пяти противников. И это ещё скромно. Это не на пределе. Хотя в начале игры тебе и враги достаются слабенькие, но она уже не могла считать себя новичком, играя третий год. А потом был тот странноватый бой, когда враг вдруг вылез за рамки выписанных в игре магических возможностей — изученных до тонкостей, это она сделала в первую очередь и всегда прилежно следила за обновлениями. Но кто-то явно обманул весьма крепко запертую систему игры; и хотя такие фокусы её всегда раздражали, но интересно стало тоже — если так в принципе можно, то… почему не она?

Скиммер взять было бы весело, а флаер — разумно; она отбросила оба варианта и отправилась встречать сестрёнку пешком. Все знакомые хором назвали бы её чудачкой, а команда всерьёз бы обеспокоилась, всё ли в порядке у неё с головой: отказаться от лишнего полёта? Она усмехнулась: то было меньшее из отклонений от нормы… не общепринятой, но куда важнее: нормы, установленной для себя Лаисой Тай. Все, кто знал её, с этим считались. Даже малышка. Почти всегда. Но вот она сама…

Идя по парку, густо усаженному разномастными деревьями и подстриженными в виде сказочных зверюшек кустарниками (которые чудесно скрывали всех желающих полежать в травке вдвоём, что-то понюхать или кого-то подстеречь), она поймала себя на том, что ладонь привычно касается талии, ища эфес меча. Которого тут у неё нет… и это огорчало. С мечом было уютнее. Слово не вполне подходило: инсеть уверяла, что любимое её оружие, неширокий и слегка изогнутый клинок, от пояса почти до лодыжки, скорее походило на саблю. Но в её мире по части названий не изощрялись: несмотря на различия по форме и размеру, мечами звались все виды фехтовального оружия длиннее локтя. Сменив несколько, она обнаружила, что сражаться в принципе может чем угодно, одной рукой или обеими. Важен был вес: тяжёлые клинки раздражали, ей нравилось двигаться стремительно и легко, маневрируя и уклоняясь, играя на ловкости и умении сбивать противников с толку, вынуждая открываться. Это ей отлично удавалось. Но по неписаным правилам её мира воин обязан был достичь совершенства во владении тем оружием, которое подходило ему меньше всего. Поэтому последнее время бедро и ногу покрывали причудливой формы синяки всех расцветок, оставленные здоровенным плоским мечом: она таскала его напоказ, нарываясь на вызовы и с нетерпением ожидая рекордного их числа, после которого шедевр кузнечного искусства можно будет выкинуть.

Но даже от того надоевшего неудобного клинка он бы сейчас не отказался! Она, поправила себя Лэй с иронией: напоминать приходилось часто. И всё реже хотелось. Он занимал всё большую часть жизни; его радости и печали казались реальнее домашних и школьных дел; его ссадины и раны, полученные в поединках и не только, болели почти по-настоящему. Как метки от слишком тяжёлого и широкого меча. Он был одинок, а она всегда с командой, ребятами из класса или детьми родительских друзей, с малых лет выбиравшими её «принцессой», хотя ей это принцесство никогда не нравилось: тогда уж королева, а то какой интерес. Но чем глубже погружалась в фан-мод — в его мир, — тем чаще ей чудилось, что и она по сути одинока, и понимает её разве что Джис. Особенно странным было острое чувство единства из-за того, что он рос без мамы и отца: её-то родители при ней, вполне живые. Вечно чего-то требуют и теребят, как сегодня, в самый неудачный момент выдирая из игры… а она не может разозлиться всерьёз, ведь он бы повышенному вниманию мамы только порадовался. Даже и взбучке наверняка… чему угодно — лишь бы мама вновь оказалась здесь…

Она зажмурилась и тряхнула головой, отгоняя чужие мысли. Свои, конечно, только у неё они откуда? Сейчас ей почти хотелось, чтобы в парке её приметил кто-то знакомый, даже скучные дочки маминых подруг, способные рассуждать лишь о карьере, модах, хороших знакомствах и выгодных вложениях. Но стоило их вспомнить, как непонятное настроение мигом рассеялось. Да и школа была уже совсем рядом.

А ещё ближе была Джисса, которой строго-настрого запрещали уходить из школы одной, и трое неопределённых детишек: с одинаковыми многоцветными причёсками-хвостами, в модных широченных джинсах и с явным недружелюбием настроенных. Джис с насупленным видом стояла спиной к дереву (воин внутри Лэй одобрительно кивнул) и раскачивала на руке рюкзак. Лаису компания не видела, но она это быстро исправила, бесшумно пронырнув за кустами и выйдя из-за дерева. Отчего кто-то из деток не додумался подобраться оттуда, она и не гадала: ясно, не стратеги. Стратегов она узнала бы.

Зато они узнали её, что тоже не удивляло: Лаиса Тай была легендой. И потому, что она-то стратегом являлась, одним из лучших; и не в последнюю очередь ‒ как раз из-за сестры, которую Лэй с первого дня в школе охраняла яростно и умело. Используя запретные, но действенные методы: вместо открытых стычек с врагами ‒ более тонкие атаки в комм-пространстве. А там могло случиться что угодно: пропажа заданий, мелкие изменения в тестах; хуже всего приходилось тем, до кого команда добиралась в играх. Тут почти невозможно было что-либо доказать, да и жаловаться не имело смысла: взрослые в целом игр не одобряли. И точно не стали бы тратить время и средства, встревая в детские разборки и выясняя, кто использует имя «капитан Соло» из старой сказки. Зато опытные игроки имя знали отлично и советовали новичкам держаться подальше. Напоминая события сказки и привычку стрелять первым.

Конечно, малявки были ему не соперники. Джиссе ‒ да, но и она с неподъёмным рюкзаком, наверняка набитым мамиными раритетными книгами, не оплошала бы. Вот только книжек жалко. Он на миг представил, что тут не дети, а несколько вооружённых громил, и улыбнулся. Ласково и многообещающе. Едва не скользнув ладонью на бедро, где не было ни эфеса, ни кобуры, но мелкие и без оружия прониклись: лица стали совсем испуганными, взгляды заметались по сторонам ‒ то ли оценивая пути к бегству, то ли ища остальную команду. Он улыбнулся вновь, стараясь развлекаться, а не давать воли раздражению: они что, думают, я не хожу в одиночку, только со свитой? Детсад, не имеющий понятия о чести… не тупи, какая честь, трое на одну маленькую девчонку...

‒ Так, ‒ мягко слетело с губ. Мелочь глядела, застыв, как суслики на голодного удава. ‒ Знаем, кто я?

Детки быстро закивали. Раздражение вот-вот грозило зашкалить и утопить ростки веселья напрочь: ну не побью же я их. Тут парк вообще-то. Общественное место. Всюду летают камеры. Каждую группу снимают. Кстати, стоило им об этом вспомнить прежде, чем приставать к Джис втроём: отлупили бы, а камера с минуту будет просто записывать, дальше вызовет копов, а дальше мама нагреет семьи мелких идиотов на такой штраф, что те спустят с детишек шкуры похлеще Капитана Соло со всей командой.

‒ Тогда слушаем внимательно. Это моя сестра. Вы теперь её охрана. Если кто её тронет, ответите вы.

Голос звучал негромко, ровно, спокойно. Пусть прочувствуют. Сильные не нападают ‒ им незачем.

‒ Договорились? Вот и чудно. Вы мне должны, кстати. О камерах позабыли? Вашим предкам не очень бы понравилось смотреть запись в суде вместе с адвокатом Тай. А потом обсуждать сумму компенсации.

Вот тут деток проняло всерьёз. Такие слова, как запись, суд и компенсация, были знакомы каждому с пелёнок. И могли нагнать страху похлеще чьих-то опасных старших сестёр, даже с друзьями-коммерами.

‒ Умнички. С завтрашнего дня сестру мою бережёте, как свои комм-браслеты. А сейчас свободны.

Трясущуюся мелочь сдуло стремительно, словно телепортом. Джис хмуро покосилась из-под бровей:

‒ Будто я сама бы не справилась.

‒ Не хотелось выяснять. А после снова просить Грега поболтать с братцем насчёт починки книг.

Сестричка надулась. Естественно. А зная её необъятное самолюбие и страсть к экспериментам ‒ не провернула ли она всё это нарочно? Конечно, не в расчёте на спасителя ‒ кто знал, что Лэй внезапно пойдёт сквозь парк пешком, а не полетит, как обычно, на скиммере, ‒ а вот проверять собственные силы Джис вполне могла. Ну и что, пугать родителями уже её? Глупо, на самом деле… и недальновидно: Лэй и сама много чего от них прячет, хорошо известного тихой наблюдательной сестрице.

‒ А где скиммер? ‒ Джис повертела головой без особого интереса.

‒ Дома.

‒ Пошли гулять! ‒ обрадовалась младшая. ‒ Только парком не хочу, он скучный.

Лэй молча кивнула, не особо заботясь о том, какую дорогу домой выберет сестра: ей сгодился бы и парк, он напоминал леса её мира… если не приглядываться к вездесущим камерам и синт-автоматам. Но раз Джиссе интересней тащиться по «джунглям» из пластали, с асфальтом вместо троп, ‒ на здоровье.

Впрочем, сейчас «джунгли» порядком вымерли, как всегда в середине дня. Пешеходы были редкостью: те, кто действительно хотел куда-то успеть, летали на флаерах; гуляли лишь пожилые пенсионеры, да ещё слонялись безработные: не имеющая средств или желания учиться молодёжь, живущая за счёт более трудолюбивых родителей, и редко забредающие в город цветочники. Все они Лаису не интересовали. В её мыслях скакали кони, звенели мечи, сверкали разряды магических молний. И он снова думал, когда в одной из битв окажется против друга...

‒ Почему они тебя послушались?

‒ Боятся. Меня и команды. И маминых исков к их предкам. Элементарно.

‒ Нет. Тогда бы и меня боялись: мама у нас одна, и кто моя сестра, все знают.

‒ Видно, не все. Или у особо одарённых память, как у кузнечиков.

‒ Они, конечно, идиоты, ‒ согласилась Джис. ‒ Но дело не в том. Ты всегда это делаешь.

‒ Хм? ‒ без интереса отозвалась Лэй. Она была далеко: в городе с тротуарами из живого камня, впитывающего грязь и навоз лошадей, с крышами из солнечных панелей и окнами-картинами, которые нельзя разбить… без коммов и флаерных вышек ‒ но почему-то её это совершенно не смущало.

‒ Ты велишь, и тебя слушаются. И мелкие, и в играх. Думаешь, это ничего не значит?

‒ Значит, что у меня есть мозги и харизма, ‒ фыркнула Лэй, поневоле втягиваясь в разговор.

‒ И псир. Возможно.

‒ Ерунда, ‒ от неожиданности она чуть не налетела на синт, вовремя уклонилась и поморщилась: терять самоконтроль она никогда не любила. ‒ Он наследуется. А папа с мамой нормальные.

‒ А сенсы психи, по-твоему?

‒ Нет, но это не норма. Их сколько, три на сотню? Я ни одного живьём не встречала. Только в инсети.

Сестричка как-то очень полностью замолчала. Словно заперлась на замок и включила звукозащиту. И Лэй подумала, что это похоже на сложенный паззл: все кусочки легли на места, картина наконец-то ясна.

‒ У тебя пси-потенциал? Уверена?

‒ С чего ты взяла! ‒ ощетинилась Джис.

‒ Сама мне сказала. Слушай, не тумань. Выкладывай.

‒ Не о чем, ‒ Джис помолчала. ‒ Я не знаю, какой это уровень. Может, самое дно, ниже некуда.

‒ А что ты сделала? Как догадалась?

‒ Полетела.

Лэй свистнула ‒ по-мальчишески, вздыхала мама и советовала завести более женственные привычки.

‒ Круто. Вряд ли это самое дно.

‒ Недалеко, ‒ призналась Джис неохотно: внезапный восторг в голосе скептичной насмешницы Лэй ей понравился. ‒ По комнате. Вообще-то я просто прыгнула со стола и не сразу на полу оказалась.

‒ Всё-таки круто, ‒ резюмировала Лаиса, глядя искоса на сестру. ‒ И странно. Папа с мамой по нулям.

‒ Или мы не знаем.

‒ Да ладно. Мы знали бы. Зачем скрывать такое от семьи? От чужих ‒ да, если сенс-специй мало, но…

‒ По-моему, человек может и не знать. Не все же лезут на столы и оттуда падают.

‒ Допустим…

Ей не хотелось говорить и вообще-то не очень хотелось вникать в смысл нового открытия ‒ о мире или о чём-то более личном? Мир был скучноват и слишком заполнен расчётами, но вполне устраивал её в том виде, как есть. Собственная семья… тут было сложнее, иначе год назад она не стала бы убегать. Но ведь она вернулась. Сама. Отчётливо осознавая, что все объяснят это желанием избалованной детки получить назад уютное гнёздышко ‒ с заботой родителей, красивой одеждой, вкусной едой, комфортом, безопасностью, и главное, коммом. Но без перечисленного она отлично обходилась тот месяц; главным стало ясное чувство, что малышке без неё плохо. Она не объясняла никому, даже Джиссе. Ей самой это казалось естественным: сёстры связаны неразрывно, они ощущают друг друга. Поскольку семьи с двумя детьми были редкостью, то сравнить впечатления было не с кем; но ей и не требовалось.

Но Джис ‒ сенс… внезапно, хотя она не удивилась, будто некая её часть уже приближалась к догадке. И всё же это оказалось сюрпризом ‒ и вызывало вопросы. Много вопросов. И первый ‒ как быть с известной всем истиной, что псир всегда означает наличие психогенной сенс-схемы у предков?

‒ Инсеть может врать, ‒ твёрдо заявила Джис, словно подслушав её мысли. ‒ Или это от прадедушки.

‒ Как вариант, ‒ пробормотала Лэйси, с неуютным смущением понимая, что о прадедушках ничего не знает, и о прабабушках, и вообще о семьях матери и отца. Но прежде ей и не было интересно… ведь да?

‒ Я хочу в этом разобраться, ‒ сказала она ‒ скорее, самой себе, чем сестре. Обещать, чтобы не искать повод отступиться. ‒ Психогенетика ‒ штука забавная. А мне всё равно пора выбирать специализацию.

‒ Это медицина, ‒ хмыкнула Джис. ‒ Тебе оно надо? Кровь, кишки, скелеты.

‒ А вдруг. Я же не пробовала.

‒ Туда особо и не пробуют без псира.

Лэй кивнула. После печально известного Разграничения Люта уютный мир технологий превратился в руины: крах космофизики задел рикошетом много других отраслей, и медицина в списке самых важных потерь оказалась первой. Именно с неё и началось триумфальное шествие по развалинам былых знаний принципиально новой науки ‒ психосенсорики.

Которая до сего момента Лаису особо не занимала. Сенсы просто есть ‒ как модельеры и сантехники. И к её жизни имеют весьма косвенное отношение. Полезный народ, угу, пусть будут, но она-то при чём?

Но если Джисса ‒ сенс, то она очень даже «при чём». Такие новости всё меняют. Родители не одобрят ‒ хотя кто их спросит, способности себе не выбирают… отчего я думаю, что им не понравится? А мне?

За этими раздумьями она, едва ли не впервые, перестала следить за дорогой. Идеально ровные улицы меж домов, деревья унылыми стройными рядами, скамейки, синты, на что тут глядеть. Поэтому момент, когда сёстры зашли в узкий проулок, и спереди нарисовались не очень приветливые на вид личности, а бросив быстрый взгляд назад, она обнаружила парочку таких и за спиной, ‒ она пропустила.

Чёрт. Трясины Тьмы. Что со мной творится, и где были мои глаза и мозги, когда мы сюда попёрлись?

Она мягко подтолкнула сестричку к стене и встала перед нею. Ей было прохладно и почему-то весело ‒ ледяное, злое веселье, знакомое по битвам… не в звездолётах, а с оружием. Здесь он был ею, и оружия не было, как и навыков боя, но это казалось почти неважным. Парни подступили совсем близко. Пятеро, ровесники или чуть постарше. Незнакомые, и судя по дешёвой одежде, в её школе они не учились точно.

‒ Привет, ‒ спокойно сказала она. Прикидывая, кого из них лучше достать первым, чтоб Джис могла убежать. ‒ Давайте решим всё быстро, я спешу. Карточка именная, могу отдать комм. Маячка на нём нет.

Главный из них ‒ его она опознала сразу, вожак чует вожака, ‒ нехорошо усмехнулся. Да, тут меч не помешал бы… Его рука потянулась к ней и некрепко сжала плечо. Лэй смотрела ему в лицо. Ещё одно движение ‒ и я постараюсь представить, что я там, где отлично умею… освобождаться от чужих рук.

‒ В чём проблема? ‒ мягко спросил её голос ‒ словно сам по себе, пока глаза и ум оценивали расклад. Не в её пользу, как ни крути. Была бы одна, но с малышкой...

‒ А как думаешь? ‒ с ухмылкой отозвался он. Но хватку не усилил. Остальные, хотя засмеялись тоже, не спешили подойти. Во всём этом было нечто странное… пусть её опыт и не включал пока уличных драк, но в другом месте случалось всякое. Если это всерьёз, банда против одного ведёт себя иначе. Если...

‒ Убери руку, ‒ тихо велела она. Их взгляды скрестились. Она не сомневалась. Не ощущала страха. ‒ Не люблю, когда незнакомые люди меня хватают.

‒ Так и познакомимся. Заодно.

‒ Немедленно.

Его пальцы едва заметно дрогнули и разжались. Она не улыбнулась только потому, что любая смена декораций сейчас могла разрушить… что именно, она не думала. Она уже победила — как всегда.

Остальные, казалось, недоумевали, но вмешиваться не пытались; они не имели значения. Главарь руки не убирал и морщил лоб, будто не понимал, что с ним творится. Отпусти, мальчик. И уходи. Ну?

— Кэп? Мы не слишком долго?

То, что было натянуто, как стеклянная сеть, дрогнуло и разбилось. Парень крепко стиснул её плечо. Она сдержала раздражённый вздох и обернулась: в проулке стало совсем уж тесно. Но если в битве среди звёзд два корабля плюс флагман капитана запросто могли размазать превосходящую по размерам эскадру, то появление их пилотов в реальности не особенно сгладило численный перевес.

Уж скорее — наоборот. С девчонкой и малышкой драться не стали бы. А вот с новоприбывшими… Младший из них, Дэн, сузил глаза — он тоже просчитывал варианты. И судя по грустному взгляду на браслет комма, охотней всего вызвал бы полицию, если бы те умели, как в игре, тотчас прыгнуть сюда телепортом.

Ники стремительно подошёл, выставив перед собой бутылку, как щит:

— Пока нашёл, что ты просила, ребята тебя потеряли. Любишь ты вперёд убегать. А это кто ещё?

— Приятели.

Сестрёнка шустро выскользнула из-за её спины, метнулась к выходу из проулка и замерла, как прикормленный парковый бельчонок: глядя без испуга, но настороженно. Лэй взяла бутылку, лёгким движением сбросив чужую руку и чуть отстранившись; неторопливо сняла колпачок, глотнула. Шерри-колу она терпеть не могла, о чём Ник прекрасно знал. Как и все её знакомые.

Умничка. Неожиданно, но приятно: манёвр вполне неплох. Для того, кто всего с одним спутником пошёл за мной следом и нарвался на сюрприз. Ясно, лучше сыграть «Мы отстали, разыскивая тебе напиток, а сейчас подтянутся и остальные» — чем выдать противникам правду: мы наткнулись на вас случайно, никакой поддержки нет, а сражаться не в сети, а грубо, с помощью кулаков, мы не умеем и не хочется. Молодец, Ники. Учишься.

— Спасибо, самое то. Слушай, мне надо тут потолковать. Будьте зайками, доставьте мелкую домой.

Мелкая сердито насупилась. Извини, сестрёнчик, не до тебя сейчас. Все вы тут лишние.

Вид у Ника тоже сделался несогласным. Дэн смотрел растерянно — как и четверо парней, которые благоразумно отошли подальше и старались не поворачиваться к Джис лицом: на её запястье засветился комм, что всегда могло означать запись и отправку в инсеть, а тогда визита полиции им не миновать. И все участники действа хорошо это понимали.

— В чём дело? — добавляя в тон весёлого удивления, осведомилась Лэй. — Ребёнку пора обедать. Кто-то не в курсе, где я живу? Идите, что вы застряли.

— Кэп, — Ник на редкость решительно вклинился между нею и чужаком: — Пошли-ка вместе. У меня к тебе дело…

— Которое подождёт. Мы теперь обсуждаем слова капитана?

— Мы не в игре.

— И я не помню, чтобы разрешала за мной шпионить.

— Кто шпионил?! — вскинулся юноша: — Просто хотели пройтись с вами. И согласись, пришли вовремя!

— Да. Всё блеск. А сейчас вовремя приведите Джиссу домой, пока мама не послала за ней копов.

Она не вполне понимала, отчего досадует: ребята и впрямь появились своевременно и, вероятно, спасли её… или нет. Она уже почти спасла их обеих сама. Но Ники-то этого не знал и испугался...

— Я выйду в сеть через час, — пообещала она и мирно улыбнулась: — Всё в норме. Иди, а?

Через минуту проулок опустел. Сестричка явно нацелилась упираться, но Лэй умела настроить её на серьёзный лад — хватило одного взгляда. Потом ей это аукнется: малышка уступать не любила. Впрочем, как и она. Ну вот потом и будем разбираться… начиная с того, как кто-то вместо школьного двора оказался в парке. Несостоявшиеся враги исчезли сразу, едва вожак кивнул им. Похоже, покинуть это место им хотелось куда больше, чем неумело притворяться опасными и угрожать ей.

Остались они вдвоём. Она и парень, что был в чужой компании главным.

И он глядел на неё с совершенно безразличным лицом, что не мешало ей видеть: его поза, сжатые губы, застывшие плечи — всё говорит о том, насколько он ошеломлён и ничего не понимает.

Вот и славненько. А не надо было хватать.

— Как зовут?

— Колин, — он дёрнул уголком рта: называть имя, конечно, не собирался. — Так это ты — Капитан Соло?

— Мы знакомы? Сражались?

— А я думал на того типа. С колой. Он старший, с шикарным скиммером, другие его слушают. Вроде.

Она отметила это «вроде». Колин с неожиданной проницательностью кивнул:

— Со стороны так казалось. Близко-то я не подваливал. Решил, ты его девчонка.

— Вообще-то я спрашивала имя в сети.

Парень кривовато поморщился.

— Не суть. Слушай… а ты чего осталась?

— «Несуть» — не помню такого нейма. — Она усмехнулась: вид у него стал откровенно ошарашенный. — И какие у тебя проблемы с Капитаном Соло?

— У меня к нему дело… ну, к тебе.

— Думал, без приятелей с ним не справишься?

Он нахмурился. Всё верно: дружков притащил не для разборки кучей на одного. Ему такое не по душе.

— А то золотой мальчик побежал со мной разговаривать. Вот прям по свистку.

— И поэтому надо прийти бандой, чтобы он вызвал копов. Разговор выйдет лучше некуда.

— Так мы потому и тебя… — он замялся. — Он не вызвал бы. Пока я тебя держу. Побоялся бы.

— Ты не мог знать, что он придёт.

— Тебе бы велел с ним связаться.

— Круто. Допустим, он и вправду не рискнул бы звать копов, пока я у тебя. А где гарантия, что он не сдаст вас всех позже, когда его девушку отпустят? Вы с ним говорите, он в это время всё пишет в комм, уходит и шлёт ваши личики полиции.

— Коммы я бы отобрал, — сердито пробурчал тот.

— Вот только мой — при мне. Ты уверен, что я его не включала? А если копы уже в пути?

— Ты бы тогда не осталась. Светить, как мы тут болтаем по-дружески.

Наблюдение было столь справедливым, что она заинтересовалась всерьёз: а Колин-то вовсе не дурак.

— Ты не мог знать, как он поступит. Нормальный человек не пойдёт в гости к похитителю, а сразу сообщит копам.

— Капитан Соло не трус. Он принимает сражения. Чем круче враг, тем ему лучше. Я наблюдал.

Совершенно не дурак, но и не играет. Оценил мою реакцию, глядя на бои. И угадал. Мило. Промазал только в одном: наклеил нейм не на ту персону. Но тут уж, не подойдя близко, не понять. А он неплох…

— И всё-таки это неосторожно и глупо — заранее настраивать против себя. Вы вообще сколько дней за мной следили? Я редко хожу пешком. И никогда — по таким переулкам. Шансов у тебя не было.

— Ты гуляешь в парке. И из школы часто уходишь не вместе со всеми. Одна и без скиммера.

Тут ты прав. Я настолько заметная мишень? Повезло, что до вас никто не попытался меня похитить.

— Спасибо за предупреждение.

— Не за что, — парень вдруг ухмыльнулся.

— Кончай трёп. Выкладывай.

— Мне надо, чтоб вы сдали игру.

Может, всё-таки дурак? Только нетипичный…

— Пошли отсюда. Не люблю переминаться посреди улицы. Посидим в кафе.

У Колина заметно затвердели плечи.

— Тут есть парочка… недалеко… но туда такие, как ты, не ходят.

— Игроки? — она прекрасно всё поняла. — Или девушки?

— Богатые детишки. По тебе сразу кто угодно скажет.

— Чудно. Тогда идём в то, что знаю я. И не дёргайся, я плачу. Я же приглашаю.

Его взгляд стал хмурым и почти враждебным, как вначале.

— Ещё не хватало, чтоб девчонка за меня платила...

— Не тупи. Не девчонка. Капитан Соло.

По его губам скользнула усмешка. Лэй нетерпеливо кивнула:

— Тебе это важно. А важное стоит обсудить. Или выйдет полная трясина… ерунда.

Шли быстро и молча: Колину явно затея не нравилась, и он спешил отделаться поскорее, как от теста или визита к стоматологу. Ей бы тоже стоило поспешить, но не хотелось. Хотя Ники, не увидев её в сети спустя обещанный час, вполне мог удариться в панику и кинуться если не в полицию, так к отцу — своему или её, то-то будет весело. Но всерьёз тревожиться она не могла. Наконец-то. Приключение!

Когда с широкой улицы, ведущей в элитные кварталы, повернули в парк, парень покосился удивлённо, и Лэй едва сдержала ироничное: не ожидал? С аллеи она вскоре увела его вглубь, в почти настоящий лес, где вся ухоженность ограничивалась наличием ровных троп и синтов. Несколько из них даже не прятались, открыто располагаясь под навесом, низеньким и засиженным поколениями птиц. Но в подобии беседки не было людей и были скамейки — именно то, что требовалось. Колин присвистнул:

— Крутое место для золотых деток, да?

— Зато спокойно. И кофе не такой уж невкусный. — Она не утерпела: — И не разоришься.

— Это да…

Они устроились за обшарпанным столиком; пластиловая крышка была покрыта процарапанными неведомо чем рисунками, не всегда приличными, именами инко-звёзд, названиями групп и инициалами.

Лаисин кофе был густо-чёрным; у Колина — с шапкой желтоватой пены.

— Как тебя сюда занесло?

— С цветочниками. Здесь старые автоматы, вкусов мало, поэтому народу нет.

— А цветочники-то к тебе каким боком?! — юноша изумлённо поставил высокий стаканчик на стол.

— А что такого? — Она помолчала, маленькими глоточками отпивая горячий напиток. — Когда из дому убегала, они мне много чего показали. Где есть, пить, ночевать. Как от копов прятаться.

— Ничего себе. Зачем кому-то вроде тебя… — он схватил стакан, залпом опустошил, поморщился и неловко уточнил: — Твои предки, они в норме? В смысле, не моё дело, конечно, у тебя же парень…

— Ник не парень, а мой офицер. А родители в порядке. Не бьют и не насилуют.

Колин вскочил, снова двинулся к синту и застрял там, повернувшись к девушке спиной.

— Мне как был у тебя, — подсказала она. — Бери морской, он забавный. С корицей, перцем и солью.

— Ты странная. — Он сел, оперся о стол локтями и внимательно на неё уставился. — Правда, зачем?

— Пошла с тобой? Мне интересно. Послушай, хватит тянуть. Расскажи. Ты ведь не игрок, я вижу.

Он поскрёб ногтем пластил столешницы.

— Откуда ты взяла?

— Сам признался. Не «я заметил», а — «я наблюдал». Значит, со стороны. И для кого стараешься? Для подружки?

— Нет у меня никакой подружки, — отрезал он, глотнул остывшего кофе и хмуро сказал: — Для брата.

И замолк снова, уставясь то ли на затейливые картинки на столе, то ли на остаток напитка в стакане.

Лэй терпеливо ждала. И радовалась, что хоть сейчас комм не оживёт, требуя немедленного ответа: занятия окончены, и она имела полное право связь отключить. Ну… родители сердились, но всё же не запрещали. После её побега они вообще вели себя осторожно. Хотя если подумать, опасения их сегодня вполне оправдались.

Ещё бы понять, как всё это я объясню Джис и Нику. Остаться наедине с бандой хулиганов, а потом пить с их главарём кофе в месте свиданий цветочников… Сама бы кому угодно сказала: безумие.

По крыше глухо застучали капли дождя. К счастью, хоть беседка была и древняя, без экрана, но до их столика вода не долетала. Лаисе нравился запах дождя в лесу: терпкий, острый и какой-то настоящий… как в её рыцарском фан-мире. Без которого она уже потихоньку начинала скучать. Вот бы туда позвать Колина: он тощий, но мускулистый и кажется ловким; в бою он будет выглядеть неплохо…

— Мой брат, он… болеет. Так-то с виду он в норме, всё понимает, тесты сдаёт отлично. Только не ходит никуда. И не разговаривает. Врачи это объясняли, но их поди пойми. Он родился такой. Живёт в своей голове, внутри себя… типа как в коме, но двигаться может. Немного. И играть.

— Это лечится?

— Нет. Ну, если без операции. А на неё куча денег нужна. И не факт, что мозг вообще не поломается. Я в этом ничего не понимаю, но вроде может вылезть наружу другой человек… здоровый, как все, но уже не Мэтт. А тогда выйдет, что мы его просто убили и заменили кем-то новым, верно?

Лэй растерянно кивнула: о таком она прежде не слышала. Главным неприятным сюрпризом оказалась даже не болезнь, а невозможность лечения. Она думала, медицина может всё, там ведь всесильные сенсы?

— А как же он играет?

— Да как все. Только не бросает, пока комм не отнять. У него здорово выходит… да ты его знаешь.

— В каком он фан-моде? — её обжёг внезапный холодок: кто-то из её мира? Рыцарь? Соперник… маг?

— В космосе.

Конечно. Бестолочь, он ведь искал Капитана Соло. Да и вообще, какая разница? Это просто игра.

— Его нейм — Коршун.

— Вау.

Коршуна она знала давно: уже три года он был постоянным их противником в сражениях. И хотя ему ни разу не удалось выиграть вчистую, но очень часто итог битвы лишь с натяжкой мог зваться победой.

— Но он же крут. Слушай, и ты хочешь, чтобы я ему поддалась? Зачем? Это неинтересно… он поймёт.

— Я затем и хотел с твоим парнем перетереть… ну, с Соло. Надо так, чтоб он не догадался.

Лэй вопросительно молчала, ожидая объяснений. Колин мрачно взлохматил волосы, смял стакан.

— У него через неделю день рождения. А врачи говорят, состояние у него ухудшается. Тело-то не железное… оно слабеет, мозг реагирует. И если мы даже операцию не сделаем, он… может измениться.

— Так тебе не игра нужна, а деньги! — она уткнулась в комм, пытаясь прикинуть, что из вещей можно нелегально продать, и сколько всё её барахло на тёмном рынке будет стоить. Начиная со скиммера.

— Ты что, думаешь, я затем тебя позвал? Из-за денег? Не дури, с какой стати?! Смотри на меня, ну!

Она негодующе подняла на него глаза:

— Помолчи, а? Я считаю. Твоему Мэтту необходима операция. А денег у вас нет. Вот и будут.

— Я сроду твоих денег не возьму! Свихнулась? Да послушай ты!

Он потянулся через стол, едва не опрокинув недопитый стакан, и резко сжал её руку с коммом:

— Соло… ёпт, как тебя зовут по-настоящему?

— Лэй.

Она не пыталась выдернуть руку.

— Лэй, не надо никаких денег, правда. Отец хочет взять кредит, ему дадут, врач Мэтта поможет. Я вовсе не о том. Это его последний день рождения перед… всем. И я хочу сделать подарок. Настоящий. Чтоб он обрадовался. Он же вообще не радуется… может, и не замечает нас. Вещи ему не нужны. А вот игру он любит. И я подумал, если он победит, ну знаешь, красиво, будто сам, — это его точно порадует.

Лэйси задумчиво кивнула.

— Наверняка. Но он настоящий мастер. Если поддаться грубо, он заметит.

— А ты сумеешь? — с надеждой спросил Колин. — Не грубо.

— Скорей всего.

Юноша сник.

— Не на все сто?

— Он мастер, говорю же. Расслабься, я сделаю. Я знаю его стиль. А побеждали мы его всегда сложно.

Она потянула руку; Колин с недоумением поглядел на неё, словно забыл, что ещё держит, и отпустил. Девушка встала. Дождь почти перестал, но его пряный аромат пронизывал воздух, растекался вокруг — возможно, достигая даже улиц города.

— Проводишь?

— Можно, — с заминкой бросил он.

— Завтра пойдём в нормальное кафе. Тут поблизости есть не очень дорогие.

— Мы что, завтра встречаемся? — он явно растерялся. Но недовольным вовсе не выглядел.

— Да, потому что мне нужна тренировка. Проверить кое-что. Если он заметит, поймёшь? На события игры он реагирует?

Они шли совсем рядом — тропа была довольно узкой. Дождевика Лэй на двоих бы хватило, но Колин не выглядел тем, кто согласится прятаться под чужой защитой, так что и она включать не стала. Дождик всё равно едва капает.

— Когда ему скучно, он меняет игру. Иногда сердится. Если приглядываться, это заметно.

— Отлично. Значит, сегодня следишь, пока он играет… до полночи, — поправилась она. — Дальше меня отключают. Завтра встречаемся в два. Там же, где сегодня. Надеюсь, там не будут шастать грабители.

Колин криво ухмыльнулся.

— Будут, разберусь. Ты что, взаправду придёшь?

— Сказала же. А сам успеешь? Ты где учишься?

О вопросе она тотчас пожалела: образование выше начальных пяти классов было по карману не всем. Многие не по доброй воле уходили к цветочникам.

— Работаю.

Он снова насупился и едва заметно отстранился.

— Круто, — спокойно прокомментировала она. — Не то что сидеть на шее папы с мамой. И что делаешь?

Плечи юноши расслабились, чуть распрямились. Если бы она не наблюдала, могла и не уловить.

— Синт-сервис. Ничего особо крутого. Чистишь их, тестируешь, и всё. К двум я смогу, устрою перерыв.

— Погоди, а сегодня? Тебе же надо на работу?

— Сегодня меня подменят. Ребята в курсе… — он смущённо хмыкнул: — Ты ж видела. Они в норме. Не банда на самом деле. Для меня старались. По дружбе.

— Повезло, — оценила степень дружеской заботы Лэй. Кто замедлил шаг первым, она не заметила, да и не гадала.

— Дальше я хочу в колледж. Для того и работаю, чтобы накопить. Где учат на синт-конструктора. Чтоб не только грязь с них стирать, а усовершенствовать. Вот это круто по-настоящему.

— Придумывать новые вкусы?

— И это тоже, но главное, витамины и всё такое. Ведь на синт-еде долго не проживёшь. Кто живую пищу ест, те живут сколько лет, примерно полторы сотни, так? А цветочники — хорошо если семьдесят.

— Да ладно? В два раза меньше?

— Ну, может, девяносто. Кому повезёт. Об этом, ясно, громко не говорят, а знают-то многие. Но синты ведь меняются. Я читал, самые первые вообще не были рассчитаны, чтоб питаться только из них, вредно это было. Теперь совсем другое дело, но есть куда улучшать. Я рассчитал: года за три накоплю, и в колледж. А потом, глядишь, тоже перееду сюда, к богачам, — он со смешком огляделся. — Тут каждый дом на одну семью, да? Хоть три этажа, хоть пять?

— Конечно.

— По этажу на человека, что ли?

— Не обязательно. Тренажёрные, библиотеки, кабинеты, гостевые… А врачом ты стать не думал?

— Для этого надо быть сенсом. А на сенса-то не научишься. — Он вздохнул. — Им родился или уж нет.

Уже ночью, успешно почти проиграв бой, она сидела у спящего комма и бездумно глядела на тёмный квадрат монитора. Спать не хотелось. Сенсом надо родиться… и спасать людей не в фан-моде. Всерьёз. Таких, как Коршун… Мэтт. И вместе с ними — их родных… вынужденных просить кого-то сжульничать в игре — просто чтобы подарить младшему брату настоящий подарок.