Глава 38. Последняя капля

Как это жестоко! Джеймс прокручивал одну и ту же мысль в голове, словно диск с одной и той же песней. Трагической, грустной, навевающей негативные мысли чернее самой тьмы. Гредсон врал ему, а сам забирал костный мозг у Дика для того, чтобы оживить свою модель. Как же всё продумано!

А Кэтрин? Возможно, ей тоже была отведена роль какого-нибудь донора?

Она худа, слаба, не в себе… Это доказательство жестокости, которой она больше не должна подвергаться. Джеймс не позволит этому безумию продолжаться, пора ставить жирную точку в конце предложения.

Если бы можно было где-то взять ещё сил, ещё стойкости… Чтобы победить врага, всего этого нужно было иметь в избытке.

Джеймс мчал по коридору этажа, где находилась комната его жены. Единственное, чего он боялся — не успеть.

Но вот и она — сияющая, словно после целебных процедур — несла белое полотно бумаги и о чём-то задумалась. Джеймс невольно улыбнулся и, приблизившись, почти схватил жену за руки, заставив её испугаться. Кэтрин, словно каменная статуя, замерла, но вскоре оттаяла, когда муж крепко прижал её к своей груди. В его объятиях она почувствовала себя тепло и надёжно, словно в укрытии от бури.

— Я так рад, что с тобой всё в порядке. Нам нужно уходить!

— Почему так скоро? Я ещё не закончила пейзаж!

— Ты закончишь его дома и начнёшь новый! — взяв жену за плечи, говорил парень, — пожалуйста, доверься мне. Неважно, кто я и что будет дальше! Главное — выбраться отсюда и начать новую жизнь! Прошлому не бывать!

Девушка подняла на мужа глаза, словно они были тяжелее груды камней. Её глаза были белыми, как снег, а губы то и дело приоткрывались, чтобы сформировать связное предложение.

— Я дорисую, и мы уедем. Хорошо?

— Нет, Кэт, мы уходим сейчас! Нет времени объяснять!

— Я… Я не хочу никуда уезжать. Доктор Гредсон сказал, что я уже дома.

Джеймс был готов взорваться. Что случилось с тем светлым образом, который ещё пару lней назад понимал его и поддерживал?

— Кэтрин не здоровится?

Джеймс, услышав давно знакомый голос, медленно и неохотно обернулся. Сзади него стоял в деловитой позе, скрестив руки за спиной, Филипп Гредсон. Лёгок на помине! Но всё так же неприятен.

— Что вы с ней сделали? — зарычал парень, словно лев, готовый наброситься.

— Всего лишь пытался помочь, — тон доктора принял искусственный оттенок, словно за него говорил робот.

— Помочь? — проскрипел расстроенный Джеймс.

— Понимаешь ли, Кейл. Твоей жене была просто необходима помощь. Дженнифер…

— Что она сделала?

— Она… типичная женщина. Я всегда сомневался в её стойкости и выдержке. Но она сослужила мне неплохую службу. Может быть, я должен закрыть глаза на её шалости.

Джеймс почувствовал, что задыхается. Что натворила эта ведьма? Она рассказала Кэтрин всю правду и приукрасила её плодами своего больного воображения?

— Разбитое сердце не может молчать, друг мой. И женщина не успокоится, пока не превратит твою жизнь в ад. Женщины так склонны к мести, — войдя в роль артиста провозглашал свою речь Гредсон, — иногда их не остановить.

— Зачем она это сделала?.. Зачем? — едва сдерживая горячие слёзы, молвил Джеймс.

— Можешь спросить это у неё лично. А сейчас нам нужно сосредоточиться на том, как помочь Кэтрин выздороветь.

Джеймс снова захотел спрятать свои ладони — они тряслись, словно он падал с огромной высоты. Он был дураком, доверяя ситуации. Действительно, было глупостью недооценивать способности своего врага. Хаос мыслей и событий сделал его беззащитным, подвластным извращённой фантазии Филиппа Гредсона.

Кэтрин зашаталась, Джеймс подхватил девушку и заметил, как на халате выступило красное пятно. Сердце забилось ещё сильнее, парень развязал узел на поясе, и халат обнажил рану ниже груди. Джеймс лихорадочно дышал и бросил испепеляющий взгляд на доктора.

— Кэтрин, что же ты наделала! — воскликнул доктор и приблизился к девушке, — боюсь, ей нужна срочная помощь!

Джеймс ничего не видел, кроме крови, вытекающей из глубокой раны. И это видение сбылось…

На помощь примчало несколько докторов с кушеткой на колёсах, девушку положили и увезли в одну из палат, чтобы оказать первую помочь.

Джеймс держал её за холодные руки, смотрел на синеющие губы и чувствовал, как по щеке спускается капля горечи и бессилия…

— Держись, Кэт! Я прошу тебя, не умирай!

— Ты, правда, никогда не любил меня? — сквозь дрожь молвила девушка.

— Это ложь, я всегда любил только тебя. Верь мне, и всё будет хорошо. Веришь?

— Даа…

…

Джеймс сидел на крылечке и думал. Казалось, воздух вокруг исчез, и лёгкие опустошались с каждой секундой. Боль, словно сверло, бурило новые дыры в расколотой на части душе. От безысходности и бессилия что-либо изменить хотелось забиться в угол и не шевелиться.

Тучи толпились и теснили затерявшийся в поднебесном пространстве одинокий солнечный луч. Солнце отвернулось от грешной земли, и лишь он один тянулся вниз. Джеймс не был рад этому вторжению, для него свет превратился в тьму, а тепло — в холод. Кэтрин была ещё так слаба, новость подкосила её, словно новая болезнь. Как теперь смотреть ей в глаза. Как собраться с силами и рассказать? Сколько боли она перенесла… Так не хотелось травмировать её снова. И если учесть, что она по-прежнему уверена в том, что её муж — Кейл Хайлер, безжалостный монстр, предавший все общечеловеческие ценности, то факт о предательстве ещё и семейных будет приличным бонусом и новой гранью его личности. Нет, он не сможет сидеть здесь и думать, что делать дальше. Противоборствующие мысли поглотят его.

Джеймс двинулся навстречу новым испытаниям. Он шёл по коридору и прокручивал в голове модель предстоящего разговора. Наверное, будет невыносимо трудно построить конструктивный диалог с человеком, с которым нужно обращаться как с хрустальным сосудом, боясь прикоснуться и оставить след на блестящей поверхности. Одно резкое движение, и сосуд рассыплется на мелкие частички.

Вокруг творился хаос. Пациенты из корпуса «С» сбежали от стражи, и теперь все бросились на охоту за диким зверем. Но Джеймс не ощущал никакого ритма, казалось, время остановилось, и тишина пронзила его мысли. И стены небольшого мирка, в котором он оказался, возвышались до самих небес.

Фигуры мелькали впереди, но для Джеймса они были частями плывущего впереди тумана. Но когда взгляд остановился на стоящем напротив дереве, то за ним показались двое знакомых, но уже безумно чужих лица… Эдди и Дженнифер двигались в сторону корпуса «С», встревоженные и что-то активно обсуждающие. Заметив «друга», Эдди приостановился, но сил подойти не хватило. Ничем хорошим это бы не закончилось. Лёгкий прохладный ветер перерос бы в бурю, а силы нужно было приберечь для усмирения бунтовщиков. Хотя искушение хоть как-то искупить свою вину выступило на лице тонким слоем пота, парень прошёл мимо. А с ним и «красотка», Дженнифер, проплыла, как теплоход, который вот-вот потонет. И кто посмел назвать её психологом? Обиженная судьбой напыщенная натура актрисы. Да по ней самой клиника плачет!

Джеймс вспомнил про Дика. Необходимо было что-то предпринять, чтобы завтра не умер кто-то ещё. Иначе он не простит себе этого…

Он не заметил, как оказался в корпусе «С». Тропа к этому зловещему зданию была истоптана, словно к какой-то мировой достопримечательности. Сидеть на месте и ждать, пока окончится медицинские процедуры Кэтрин, он не мог, это грозило безумием, поэтому он двинулся к другу. Дик был чужим, но казался родным, словно между ними тянулась ниточка из прошлого. Но кем бы он ни был для Джеймса, он был готов пойти на многое ради спасения невинной души.

В корпусе царил хаос. Все шумели, кричали, бегали, словно самым безумным методом готовились к какому-то важному мероприятию. Джеймс проскользнул между звуками и оказался в подвале. Дика в клетке не оказалось, и, услышав женский голос, Джеймс направился ему навстречу. Миновав кирпичный коридор, он оказался в помещении с винтовыми лестницами, которое уже было ему знакомым.

Дженнифер разговаривала с одним из охранников и, когда он ушёл, Джеймс позволил себе нарушить её распорядок дня. Глаза её вспыхнули, как будто в них поселились молнии, а голос прогремел, словно гром между мрачными кирпичными стенами, и эта неприятная картина переросла в поле сражений. Девушка встряхнула головой, перебросив локоны назад, и взгляд приобрёл оттенок самоуверенности. Она была готова его выслушать, хотя это будет не легко для обоих.

— Ты оказалась ещё хуже, чем я ожидал. Зачем ты так поступаешь?

— Я начинаю привыкать к твоему отношению ко мне. И, думаю, оно вряд ли изменится, — гордо ответила девушка.

— Ответь на вопрос!

Лицо девушки помрачнело, словно тучи собрались над её головой. Грозный тон собеседника поднял на поверхность ураган эмоций, который она старательно сдерживала.

— Понимаешь, Кэтрин никогда не верила в счастливый брак. Я думала, это можно излечить, но увы… Неудачный опыт так глубоко вошёл в её сознание, что у неё сформировалась определённая программа…

— Что за чушь! — перебил её Джеймс, — хватит нести всякий бред. Я пришёл всего лишь посмотреть в глаза змее, которая притворялась невинной овечкой.

— Это правда, от которой ты бежишь. От того, кто ты, и от того, кто она. Вы оба всегда были чужими друг другу. И это было неизбежно и непоправимо с того самого момента, когда ты понял, что тебе не нужна эта семья.

Дженнифер больше не могла говорить, так как оказалась прижатой к стене. Она ощущала тяжёлую руку немного выше груди и демонстративно задыхалась, словно ей нравился этот спектакль. Будто вместо угроз ей осыпали поцелуями.

— Из-за тебя Кэтрин сейчас в реанимации! Ты просто безумна! Почему люди, вместо того, чтобы заниматься своей жизнью, так охотно рушат чужие? Гредсон не смог вернуть жену, ты не смогла начать новую жизнь… А из-за вас, сумасшедших, я не смог сохранить себя! Хочешь отомстить мне — делай это со мной! Кэт не виновата в наших с тобой интригах!

— От…пус…ти.

Джеймс ослабил хватку, и девушка смогла выдавить из себя пару слов.

— Я выполнила свою миссию, Джеймс, я помогла Кейлу Хайлеру вернуться. Теперь я уйду. Я больше не хочу быть рядом с тобой!

— Аж от сердца отлегло, — усмехнулся Джеймс, — ещё скажи, что я недостоин твоей любви, я ничтожество, я тебя использовал. Я готов выслушать любые комментарии.

Девушка подошла к перилам и облокотилась на металлическую преграду. Разговор свернул не в то русло, но она была намерена продолжать.

— Ваша семейная жизнь — пустота. Всего лишь пара чёрных полос вокруг жирной точки, которая была поставлена в самом начале вашего совместного пути.

— Что за ересь? — протянул Джеймс, а перед глазами ожила картина, которую Кэтрин рисовала в саду в одном из его снов.

Тогда она прокомментировала свои художества, как пустоту…

— Я работала с твоей женой! — послышался порыв ветра из её груди, — я пыталась понять суть вашей проблемы! И поняла… Тебе нужна была совсем другая женщина, сильная, успешная, страстная и коварная! Только такая — ровня независимому лидеру, стремящемуся к победам!

— Что… ты… несёшь? — почти про себя произнёс Джеймс, не отводя взгляда от Дженнифер, которая решила стать самим откровением.

— Да, она талантлива, красива… А что дальше? Рядом с тобой она была незаметна. Признайся, что тебе было неинтересно с ней!

— Ты слишком глупа, чтобы понять…

— Не обманывай себя! Ты приходил ко мне, потому что хотел чего-то… особенного.

Джеймс едва не рассмеялся, считая, что особенного в ней было ровно столько, сколько у него желания вернуть всё назад. Всё по нулям.

— Вдвоём мы бы свернули горы! Я бы помогла тебе подняться на вершину славы!

Это воплощение безумия находилось рядом с Кэтрин… Эта мысль подкидывала поленьев в разгорающийся внутри огонь гнева. Хотелось придушить эту ужасную женщину. Она вызывала только негативные чувства. И Джеймс корил себя за связь с ней.

Шум быстрых шагов отвлёк от мыслей. Джеймс окинул взглядом помещение — никого.

— Я бы не осудила тебя, как сделала она! Ведь я бы знала, что это дело всей твоей жизни!

— Ты точно ненормальная, Дженни. Здесь происходят ужасные вещи, их нельзя оправдать.

Глаза девушки продолжали пылать, словно всё внутри неё сейчас взорвётся. Её выразительные, но ничем не выделяющиеся черты лица скривились в мине удовольствия, словно она жила теми представлениями, которые она выпустила наружу. Пухлые губки приоткрылись, будто она была готова проронить ещё одну остроумную фразу.

— Ты ведь хочешь меня! Я чувствую…

Джеймс молчал, каменным взглядом отрицая сказанное. Шаги участились, словно приближались. Джеймс насторожился.

Через пару секунд из тёмного прохода выбежал получеловек с длинными руками, схватил девушку и повалил на пол. Джеймс схватил монстра за худую спину, пытаясь оторвать его от своей жертвы. Но пока он боролся с одним, на лестничной площадке появился следующий. Глаза его были разъярены, а худое тело, набрав скорости, со всей силы ударилось о металлические перила, перекинувшись через них.

Джеймс, откинув назойливого монстра, понял, что не успел — Дженнифер оказалась у самого края в тот роковой момент. А сейчас покоилась у истоков винтовой лестницы, в самом низу. Пара стражников, наконец, схватили беглеца. Джеймс ещё с минуту стоял и смотрел вниз. Как это могло случиться? Как он не смог успеть? Он ведь не желал ей смерти, что бы он ни думал про себя, он не желал никаких потерь. Ему было искренне жаль…

Рассмотрев в пучине полумрака лицо Дженнифер, Джеймс ощутил боль внутри… Её глаза сомкнулись, но, казалось, они вот-вот откроются, и она продолжит говорить. Через минуту помещение наводнили стражники с дубинками и пистолетами, а Джеймс продолжал стоять…

Выхватив из кобуры оружие, Джеймс направил ствол в воздух между двумя парнями.

— Мистер Баттлер… — начал было один из них, но тот, к кому он обратился, молча нажимал на курок.

— Что за игры? — произнёс он чуть громче, чем шёпотом.

И разломал оружие надвое. Почувствовал себя в мире обмана, парень бросил остатки оружия и помчал по тёмному коридору.

— Ты — убийца! — слышал он где-то в стороне.

Видение мальчика снова объявилось, как всегда для того, чтобы уличить Джеймса в его грехах. Но сейчас он не виноват. Он пытался помочь погибшей.

Глоток свежего воздуха и… привычное ощущение плена на мнимой свободе.