Глава 30. Деловое предложение

Гредсон положил на стол бумаги и откинулся на спинку кресла. Сегодня он узнал кое-что очень важное для себя и для клиники в целом. Но полученная информация не помогла ему смягчить каменную мину на его лице, она лишь поспособствовала погружению в навязчивые мысли. Казалось, само противоречие окутало их, и доктору нужно было какое-то время, чтобы сопоставить несопоставимое.

Напротив отца сел Кевин, такой же растерянный и поникший. Нельзя сказать, что новости его расстроили. Скорее, усложнили план, по которому тот пытался действовать.

— Думаешь, наши старания напрасны?

Филипп подал знак сыну, чтобы тот оставил его в одиночестве. Вдвоём они никогда не могли принять правильного решения, будто олицетворения двух противоположностей во мнениях. Даже когда отец и сын находили общий язык в общем деле, то договориться всё равно было трудно. Наученный горьким опытом ведения дел с Кевином, Филипп решил стать более строгим отцом и принимать решения опираясь на своё мнение. Сейчас ему как никогда хотелось остаться наедине с самим собой — новость была столь тревожной. Впервые за всё время он позволил себе поколебаться.

Джеймс вдыхал свежий воздух, любуясь синевой чистого неба. Это редкое удовольствие наполняло парня своей особенной магией, которая была присуща только этому месту. Если отбросить на все ужасы, происходящие за стенами, то клиника Гредсона представляла собой даже очень милое местечко — утопающее в цветах и деревьях, окружённых янтарными пятнами морского полотна, разорванного скалами и камнями. Джеймс по-прежнему не был уверен в целесообразности этого экстремального мирка в жизни пациентов — вместо надежды на спокойствие они получали бессонные ночи и страх. Шторм, словно дикий зверь с острыми когтями и кровожадными клыками, выходил из океана и под прикрытием мрака бродил по влажной земле, ища, кого бы поглотить.

Но относительное спокойствие вокруг не могло подарить Джеймсу то состояние, в котором он нуждался. Сердце не переставало бороться с телесной преградой, обещая вырваться на свободу. Хотелось прикрыть эту область груди ладошкой, чтобы сдержать ожесточённое биение, разрушающее последнюю надежду на рождение спасительных мыслей.

Джеймс выставил руку вперёд. Пальцы по-прежнему слегка подрагивали, словно после алкогольной передозировки, и лучи света, просачивающиеся между ними, мерцали перед взором. Тёмное пятно нарисовалось на фоне впереди, и Джеймс вернул руку в первоначальное положение — в карман брюк.

Этим пятном оказался Генри Вилсон, начальник охраны клиники. Он, словно мрачное привидение, брёл в поисках самого себя, и, осознавая, что он навсегда потерян в неизвестных мирах, выглядел устало и обречённо.

— Спрашивать о ваших делах будет глупо, правда? — лениво прозвучало, словно скрипел сухой, ржавый механизм.

— Можете попытаться, — ответил Джеймс, ожидая, когда парень перейдёт к делу.

Вилсон осмотрелся по сторонам, хотел удостовериться, что за ними никто не наблюдает.

— Я могу вам помочь. Но только услуга за услугу, — сказал он как можно тише, но Джеймс расслышал целую фразу.

— У меня два вопроса. Как вы можете мне помочь? И второй… О какой услуге идёт речь? — промолвил Джеймс, пытаясь уговорить себя не попасться на очередную уловку, — хотя нет, три! Почему я должен вам верить?

— Интересный вопрос. В силу того, что у меня нет способа вас убедить, я попробую пойти другим путём. С чего бы мне, человеку, который имеет достаточно знаний и опыта, а также благосклонности Филиппа Гредсона, просить о помощи того, кто вот-вот впадёт в немилость?

— Ответ прост: я же Кейл Хайлер! — провозгласил Джеймс, словно с трибуны и едва не рассмеялся от собственных слов.

— Я хочу найти Шерил. Помогите мне отыскать человека, который мне дорог, и я помогу вам спасти того, кто дорог вам.

— Я же пленник, да и вообще, какое мне дело до Шерил! — небрежно бросил Джеймс, понимая, что может ввязаться в то, что затормозит собственное дело.

— Хорошо. Я знаю о вас всё, знаю, что вы хотите домой. Не так ли? Я помогу вам бежать. Вам и вашей жене. Не забывайте, я начальник охраны, и у меня есть кое-какие связи и возможности.

— Ладно, что от меня требуется?

— Это уже другой разговор. Шерил так просто не сбежать, и если Гредсон что-то заподозрит, нам всем конец. У меня есть план, — сказал Вилсон и подошёл ближе, — если устроить небольшой переполох в клинике, то искусственно создадутся условия для побега. Никто и не заметит, как хрупкая девушка покинет стены здания, которое ей столь неприятно… Я в долгу перед ней. Она мне небезразлична.

Последние слова были отголоском переживаний внутри, казалось бы, снаружи холодного расчётливого человека. Но за маской скрывалась открытая душа.

— Я прямо прослезился, — нотки иронии прослеживались в его голосе, — я бы не хотел становиться участником ваших сердечных дел. Но предложение мне нравится. Думаю, нужен чёткий план.

— Твои друзья из подвала могут помочь.

Джеймс насупил брови, будто не знал, о ком речь. «Друзья из подвала» звучало так, будто разговор шёл о каких-то уличных бомжах. Джеймсу стало неприятно слышать эти слова, словно они задели его самого.

— Попрошу немного уважения. Они — всего лишь жертвы, — кашлянув, ответил он.

— Простите, мистер Баттлер, — демонстративно забрал свои слова назад Вилсон, — просто мне является в кошмарах тот день, когда эти варвары устроили в корпусе кровавый переполох.

— У меня дополнение к условию — Дик тоже должен оказаться на свободе.

Вилсон замялся. Но отступать не собирался. Поэтому неохотно кивнул собеседнику в знак своего согласия.

…

Джеймс остаток дня не скучал. Ему не давала покоя тоненькая книжечка, позаимствованная у сокровищницы знаний. Кейл снова был неповторим в высказываниях, несмотря на то, что предмет обсуждения был далёк от интересов читателя.

Сюжет повествования снова коснулся генетики. Кейл был просто помешан на исследованиях и клонировании, считая себя богом этой сферы медицины. Возможно, он достиг определённых успехов, но поклоняться его мастерству пока что рано — Кейл был весь в поисках… Он мог гордиться тем, что сумел вложить свои знания в маленький компьютерный чип, чтобы обеспечить им бессмертие.

Филипп упоминал о чипе… Кто-то из них клон… Джеймс почесал затылок и почти впал в медитацию, пытаясь доказать самому себе, что он создание рук далеко не человеческих. Это было бы последней каплей для ослабевших нервов.

Джеймс взбодрился, когда снова кое-что вспомнил. Это были слова Сэма, точнее одно важное слово… «операция»…

Всё, Джеймс был почти уверен в том, что Сэм и есть клон. Но от этого не легче. Тогда Джеймс — Кейл?

«Ангелы и демоны»… Именно в этой книге должен быть ответ на все вопросы. Джеймс, не будучи медиком, считал эту книгу особенной. Что-то внутри подсказывало ему о важности написанного. И Джеймс заставил себя снова открыть её. На этот раз следует призвать на помощь всё своё усердие.

«… Я думаю, моя практика принесёт огромную пользу развитию современной науки. Надеюсь, в этом мире найдутся не учёные, а искатели, которые в погоне за сокровищем, откроют для себя новые методы их поисков. Я пишу эту книгу для них, поскольку моё пребывание в мире науки может таинственным образом прекратиться, и настанет новый день — день открытых дверей в новую эру бытия…»

«… Мои изыскания не прошли даром, теперь я знаю, как помочь людям. Я исследовал современные нейролептические медикаменты и убедился в том, что они несовершенны, как и методика их применения. Поэтому я придумал кое-что новое. В месте, где я жил, всегда ходило много слухов о целебности природы, и я не стал пренебрегать этим. Я представлял моё новое лекарство на конференции в Риме, и сегодня снова упомяну о нём, потому что результаты его воздействия были видны как никогда. В химические соединения я легко добавил элеутерококк, траву, которая улучшает деятельность головного мозга…»

«… Я часто слышал фразу «Клин клином вышибают». Но никогда не понимал её смысл. Мне казалось, это нелепая выдумка людей, которые пытаются найти альтернативу традиционным методам и скрыть своё бессилие решить проблему. Но это не так. Спустя время я понял, что в этом заключается замечательное средство для лечения многих болезней. Например, в моей клинике есть достаточно пациентов, которые получили нервные расстройства из-за страхов. Но когда сам организм готов прийти на помощь, не стоит бояться жить. Если пациент боится шторма, я показываю ему, какой безобидной является вода в стакане, которая не может выйти из своих берегов. Если пациент боится каких-то вещей — я показываю ему их модели и уничтожаю на глазах, чтобы страх таким образом внезапно исчез, испарился из тела, поддавшись законам психологии. В моей клинике работают только лучшие психологи, и их методы работы со страхами являются производными метода «Единорог», который набирает популярности в медицине. А если показывать пациенту какой-нибудь, желательно, запоминающийся чем-то, предмет, то он привыкает и быстрее адаптируется. И процессы в организме протекают быстрее».

Монетка…

«… Чтобы понять своё истинное предназначение, надо смириться с трудностями, умереть для прежнего образа жизни и родиться снова…».

Числа в музее…