Глава 21. Таинственные цифры

Облака толпились над крышами, морские волны поблёскивали, словно ночные звёздочки упали на неспокойную гладь. Несмотря на прохладу внутри, Джеймс спешил оказаться снаружи, чтобы почувствовать дуновение свежести. Отсутствие воздуха внутри несло его к дверям, и только оказавшись на пороге, Джеймс смог рассмотреть красоты окружающей природы и сделать вдох полной грудью.

— Бежим, бежим отсюда! — прокричал женский голос, и чья-та рука схватила его.

Джеймс невольно поддался и стал перебирать ногами в сторону ворот. Несмотря на это, в голове активно прокручивалась мысль о предстоящей схватке с охраной. Гредсон не отпустит ни его, ни Кэтрин просто так.

— Кэт, как мы сбежим через охрану?

— Ничего не бойся! Я с тобой, мы что-нибудь обязательно придумаем!

Джеймс невольно бросил взгляд на океанскую гладь. Блистающий слой исчезал на фоне тускнеющего солнца. Тучи, чёрные, как пятна чернил, накрывали источник дневного света собой, погружая скалы и здание во тьму. Сумерки окутывали всё вокруг, превращая атмосферу лета в призрачную дымку зимы.

— Быстрее! — выкрикнул Джеймс, заметив, что жена приостановилась осмотреться.

Но девушка, поймав пару ледяных снежинок на своей ладони, не смогла скрыть отчаянного удивления — сменилось не только время суток, но и время года. Джеймс схватил её за руку и потянул за собой.

— Вы не пройдёте! — крикнул Генри Вилсон, вытаскивая пистолет из кобуры.

Джеймс повалил Генри весом своего тела на мокрый асфальт, но выстрел, прозвучавший следом, заставил его пошатнуться. Кровь, хлынувшая из груди, залила снежный слой у ворот. И только тёплая маленькая ладошка была единственным, что видели его глаза в тот момент… момент, когда он потерял всё.

…

Глубокий вдох эхом пронёсся между стенами. Джеймс поднялся с кровати и первым делом примкнул к окну. Через блестящую поверхность стекла было заметно, как едва шевелятся жёлтые листья деревьев, волнуется морская гладь, яркий солнечный диск красовался над водой. Спокойствие вытеснило нервозность.

Тепло от её ладони до сих пор преследовало его. Казалось, Кэтрин тянется к нему, думает о нём, хочет что-то сказать… Она только внешне холодна, неприступна, а изнутри она соткана из внимания, заботы и нежности.

— Ты увидишь свою жену, Джеймс. Но сначала мне нужно провести с вами обоими кое-какое исследование. И не надо на меня так смотреть. Ты помогаешь мне, я — тебе.

Джеймс кивнул и промолчал. Единственным возможным вариантом покинуть стены этой клиники будет тот, который одобрит его величество Филипп Гредсон. И другого пути нет.

Для Джемса стал открытием тот факт, что Гредсон только сейчас решился на лабораторные исследования. Либо это часть сюжета…

Джеймс никогда не любил больницы. Взятие крови из пальца для него было пустяком, но когда в руку вставляют подобие кинжала, а потом высасывают почти литр крови, это уже переходит границы представления о нормальной медицине. А потом перед глазами заиграли разноцветные баночки, капли из которых окрасили воду в светло-жёлтый цвет. Джеймс даже посмеялся, что пьёт лимонад. Жаль, трудно представить себя на берегу моря, под палящим июльским солнцем, так как больничные стены совсем не располагают к подобным размышлениям. Казалось, здесь обитало само напряжение, способное заключить в плен любую светлую мысль.

Самым впечатляющим зрелищем оказалась машина для тестирования способностей головного мозга. С первого взгляда могло показаться, что аппарат предназначен вовсе не для игрушек — удобное сидение, колпак над головой с кучей кнопок и провода, способные связать накрепко слона, казалось, при наборе тайной комбинации могли стать неплохим сопровождением при полёте в космос.

Филипп выбрал для этой машинки лучший кабинет и не мог налюбоваться пополнением ряда своего аппаратного арсенала. Глазами охотника он следил за каждым её звуком и, словно шаман, проходя вокруг, выплясывал дикие танцы с невидимым бубном.

Джеймс невольно расслабился даже когда почувствовал лёгкое покалывание в висках: к ним приблизились металлические цилиндры — считывающие устройства. В какой-то момент страх овладел беспомощным телом — Джеймс не хотел, чтобы в его воспоминаниях так небрежно и жестоко рылись. Мало ли какие моменты могут всплыть при детальном обзоре. Хоть это кресло не было археологической «лопатой» или машиной времени, нельзя было отдаваться в руки беспринципной медицины полностью. Гредсон не внушал для этого должного доверия.

Должно быть, Филипп будет озадачен законами высшей математики, пытаясь расшифровать файлы, полученные при исследовании. Расшифровка будет заключаться исключительно в сопоставлении фактов прошлого и настоящего. Никакой определённости, ведь супермашина не описала человека полностью, она лишь оценила способности и уровень «ай-кю», а также сопоставила части мысленного потока одну с другой, чтобы выявить хотя одну ассоциацию. Гредсон не добился того, чего жаждал — машина не стала читать мысли и вытаскивать из человека его прошлое.

— Это только начало, — с гордостью провозгласил Филипп.

…

То ли под действием внушающих медицинских процедур, то ли под озарением свыше Джеймс сгенерировал необычную просьбу.

— Я хочу увидеть его кабинет.

Гредсон едва не вздрогнул, не ожидав услышать подобное. И можно было прочесть по выражению лица, что он был готов открыть ему дверь во имя нахождения ответа на волнующий вопрос. Да, Филипп молча открыл кабинет.

Первое, что Джеймс в нём увидел, и что едва не уничтожило его самого… это фото. Это было фото в позолоченной рамке, на котором были изображены два сияющих от радости лица, одно из которых принадлежало… Джеймсу Баттлеру! Кусочек пластика едва не выпал из трясущихся рук. Джеймс про себя отметил, что нервы уже ни на что не годятся.

Гредсон почесал подбородок и хотел было прокомментировать происходящее, но сдержался. Казалось, впервые за всё время пребывания Джеймса в апартаментах его клиники он удержался от того, чтобы сказать что-нибудь «важное» для дела. Может быть, он и сам понял, что в возможно сказанном будет мало позитива.

Дверь тихо захлопнулась, и Джеймс понял, что остался наедине с атмосферой кабинета. Наконец, он осмотрелся. Кабинет был небольших размеров, но в нём прекрасно разместились рабочий стол из светлого дерева, высокое кожаное кресло, напоминающее трон (значительно более внушающий трепет и благоговение, чем «трон» Гредсона), способное свободно кружить в тесном пространстве, разделявшем стол и стеклянный шкаф.

Джеймс подошёл ближе.

Шкаф был переполнен интересными вещицами. Например: коллекционная шариковая ручка в виде шприца с иглой Кассирского (теперь-то Джеймс вспомнил это название), блестящая белая коробочка с красным крестом на крышке, имеющая только декоративное предназначение, а также декоративные ножи. На двух нижних полках стояли книги. Их было более чем достаточно, чтобы получить знания во всех сферах медицины. Ничего не смысля в медицине, Джеймс пробежал глазами названия книг и перевёл взгляд на стол. На столе лежала большая тетрадь, как оказалось минутой позже, совершенно без записей. Посреди стола стоял монумент глобуса, текстурированного под футбольный мяч. Интересная вещица! Кейл увлекался наукой, а иногда посматривал футбол?

Стол и шкаф были выполнены из светлого дерева, все предметы в кабинете были аккуратно расставлены с неким тонким изощрённым вкусом ценителя науки. Кабинет делили на свет и тьму четыре огромных окна, открывающие вид на океан. Слегка спущенные жалюзи придавали помещению деловой вид. Джеймс обратил внимание на то, насколько кабинет был не защищён от волеизъявлений местной погоды. Слишком много света, и вид на порой грозное серое небо, исполосованное сеткой молний, был совсем безжалостным к хрупкой психике Кейла. Значит, она совсем не такая! Джеймс, учитывая его реакцию на грозу, невольно задумался над этим.

Вернёмся к некоторым предметам. К тетради. На обложке было написано имя — Кейл Хайлер. И снова этот почерк… Словно рука Джеймса только что нацарапала эти буквы. Неужели? Нет! Джеймс гнал эти мысли.

Посреди кабинет стоял блестящий кожаный диван цвета спелого тёмного винограда. Солнечные лучи топили его в изобилии света. Маленький стеклянный журнальный столик держал над полом всего один журнал — «Мир медицины», старый выпуск двухгодичной давности. За ним стояла полу-засохшая пальма, её твёрдый крепкий ствол казался частью каменной земли, в которую он плотно врос. Её причудливая перекошенная форма сообщила, что, возможно, это был новый малоизвестный вид, выведенный тайным селекционным способом.

Парень остановился полюбоваться солнечной погодой, которую здесь редко наблюдал за всё время, которое он здесь провёл. Так получилось, что он облокотился на шкаф, который под тяжестью веса парня слегка отъехал. Заметив это недоразумение, парень решил выяснить принцип действия данного загадочного механизма.

Оказалось, что отодвинуть шкаф можно было почти не прилагая усилий. То, что открылось за шкафом, привлекло внимания Джеймса. Металлическая поверхность была оснащена кодовым замком.

Сейф Кейла.

Чтобы его открыть, нужно где-то достать комбинацию. И Джеймс совсем не стремился к этому. Скорее всего, там важные документы, деньги или что-нибудь медицинское.

«Три, четыре, семь»… Три магические цифры, оставленные Кэтрин в записке. Чудом он вспомнил их, словно жена стояла рядом и нашептала их, сообщив снова. Но Джеймса взяли сомнения… Откуда Кэтрин знала код?

Но Джеймс решил, что попробовать стоит. Пальцы сами потянулись к панели.

Он ввёл три цифры, что-то тихо щёлкнуло, и дверца открылась. Всё, что там лежало, наверное бы не привлекло особого внимания со стороны парня, зато привлекло внимание вошедшего в кабинет Гредсона. Он замер у двери, а рука потянулась за атрибутом уверенности. Монетка остановилась в воздухе.

Гредсон считал, что почти достиг ответа.

Но так ли это?