Глава 11. Первые признаки грозы

Небо трескалось на куски молниями, а на влажную землю опустились вязкие капли. Джеймс не узнавал сам себя. Тело пробрала мелкая раздражающая дрожь. Джеймс оторвался от окна и зажмурился. Свет от молнии ворвался в его голову и приземлился на самом чувствительном месте. В глазах потемнело, а тело на минуту потеряло силу. Но даже в таком состоянии он был готов бороться с Гредсоном. В тот момент, когда он открыл дверь, бессилие улетучилось. Внутри просыпался дикий зверь, готовясь обнажить клыки.

Гредсон как всегда восседал в своём кресле. Такое ощущение, что он ждал визита. Расслабленная поза и нацеленный взгляд на гостя поведали о его готовности к общению. Джеймс растерялся и даже не знал, с чего начать серьёзный разговор. Почему-то он сразу обратил внимание на окно: оно было настежь открыто, и занавески вырывались с креплений в сторону восставшей природы. Казалось, шторм был на подходе. Но пока что настоящая буря назревала внутри самого Джеймса.

Разрази его гром, если он сейчас не выяснит правду. В клинике Гредсона творится достаточно сумасшедших вещей, чтобы выйти из себя.

— Присаживайтесь, мистер Баттлер. Я, можно сказать, ждал вас.

Джеймс ожидал именно такой реакции. И это ещё больше взбудоражило его.

— Как ваше самочувствие? Я вижу, уже лучше. Лекарство помогло вам встать на ноги.

— Или лишиться последней надежды найти свою жену…

Гредсон тихо вздохнул и встал с кресла. Джеймс поймал взором серебряную монетку, спокойно лежавшую на поверхности стола возле бумаг. Если он возьмёт в руки эту чёртову монетку… Джеймс взорвётся.

— Зачем вы так, мистер Баттлер? Многие уверены в эффективности моего лечения. И я рад, что могу оказывать помощь людям, тем более, таким беззащитным, как люди с нервными расстройствами, — томно произнёс Гредсон, при этом его лицо скорчило жалостливую мину.

— Видимо, я не вхожу в их число, — зло огрызнулся Джеймс, — весь это туман рассеется, и умы одурманенных насытятся просветлением.

Улыбка едва коснулась тонких полосок губ доктора. Глаза выдавали его энтузиазм. Видимо, ему было, что сказать.

— Мне казалось, вы футболист, а не писатель. Или я ошибаюсь?

— Вы ошиблись только в одном: вы достаточно неосмотрительны, доктор, информация о том, что творится в вашей клинике, скоро разлетится через прессу и полицию. Вы проиграете, — сказал Джеймс с излишней самоуверенностью.

— И что же, интересно, в моей клинике творится?

И тут Джеймс поведал Гредсону пару кошмарных эпизодов, которые ему случилось пережить при встрече с сумасшедшими. Казалось, эти слова не привели доктора в удивление. Он задумчиво почесал подбородок и остановился посреди кабинета.

— …Как после всего этого вы с таким спокойным лицом смеете утверждать, что ваша клиника именно лечит?

Гредсон ехидно и ядовито рассмеялся. Это был самый жуткий смех, который Джеймс когда-либо слышал. Он даже показался ему зловещим.

— Эти люди больны, мистер Баттлер. И я… — тут он сделал паузу, указав пальцем на себя, — их спасаю. Да, да, именно. Спасаю.

Джеймс больше всего на свете хотел рассмеяться как можно громче.

— Вы сами были свидетелем, причём став незваным гостем в опасной зоне, — уточнил доктор, — эти люди довели себя до состоянии исступления сами. Особенно, это касается Дика Воррена.

Глаза доктора загорелись, словно он упомянул какую-то важную персону. А Джеймс, в свою очередь, вспомнил, что имя Дик Воррен было записано среди остальных в том ужасном журнале.

— Он превратился в настоящего убийцу! Сила так и бьёт из рук… Приходится оставлять увечья самому себе.

— Что за ерунда?

— Он как раз и напал на вас в подвале. Убить не успел, мои люди подоспели. Он всегда сидит на цепи, но часто его сила справляется и с таким препятствием.

— Я, наверное, должен вас благодарить? — без намёка на благодарность произнёс Джеймс.

— Я прошу вас только быть осторожным.

— Почему вы не рассказали про корпус «С»? Почему мы не ищем мою жену там?

— Потому что её там быть не должно! — немного повысил голос доктор, — это запрещённая опасная зона. И пробраться ей туда никак не получится.

Джеймс схватил доктора за халат и прижал к стене.

— Жалкий ублюдок! Моя жена там, не надо отрицать очевидное! И этот журнал, который вы мне подсунули… В нём описаны ваши тайные лабораторные исследования.

Глаза доктора не приобрели взгляда жертвы. Казалось, он был спокоен, как морские волны за окном. Ветер успокоился, и лёгкая прохлада проникла в кабинет. Лёгкая дрожь пробежала по телу. Хотелось придушить лжеца, но, казалось, при всём желании не хватит сил.

— Я… всего лишь хотел… помочь, — выдавил из себя Гредсон, продолжая прорезать пустоту невинными глазами.

— Помочь? Чем? Шокировать меня? У вас получилось! Поздравляю!

Эмоции Джеймса заставляли руку дрожать ещё сильнее, от чего голова Гредсона каждый раз впивалась в холодную стену.

— Где моя жена? Не ответите — сверну шею!

— Отпустите меня, — проскрипел Гредсон, будто рассыпаясь на части.

Джеймс убрал руку. Другого варианта, как выслушать этого сумасшедшего, не было. Ветер снова нанёс визит, своим неистовством переворачивая бумаги и теребя лёгкие занавески. Золотая ветвь разорвала небо, и тревожный стон небес раздался по округе… Джеймс резко взялся за голову. Сверкание молний всколыхнуло в нём странное беспокойство. Стоять на ногах становилось всё тяжелее. А в глаза пробирался коварный туман.

Джеймс облокотился на спинку кресла, а Гредсон помог ему сесть.

— Я ничего не вижу, — ощущая густую темноту, заявил Джеймс.

Услышав, как доктор открывает ящик своего стола, парень положил руки на стол и начал шарить по нему в поисках чего-либо. Только не лекарства… Может быть, нащупав что-нибудь тяжёлое, ему удастся остановить коварного доктора?

— Дик Воррен не был болен. Я точно знаю это.

— Значит, вспомнил, — послужило ответом.

Затем наступила тишина…