В виду последних обстоятельств став полудемоном-получеловеком, Серпент осознал для себя, что не может длительное время пребывать в преисподней. Первая и последняя попытка оказаться там, оставила ему глубокий шрам, пересекавший всю левую часть его лица и больные легкие, которые тогда едва не воспламенились: знойный воздух попав внутрь стал заживо пожирать клетки органов. Он ринулся вслед за демонами, сподвижниками Асмодея, возомнившие себя спасителями мессии. Это стало грандиозной ошибкой. Она умерла. «Всегда же есть другой вариант!» — как думал он тогда.
Не без помощи Абигора, который нашел ему кров и постоянную работу в этом злом городе, он вспомнил о своей настоящей личине и то, как под воздействием Асмодея Лэр отвернулась от него. Ее не стало рядом. Горькая улыбка отразилась в зеркале ванной комнаты. Каждое воспоминание о ней вызывало невыносимое мучение. Самоистязанием он ничего не добьется. Надо действовать.
Лэр была поистине царевной готического мира. Что его привлекло в ней? Почему он сам изначально не убил ее? Сложно было объяснить. Он и сам этого не понимал. Может, потому, что он впервые встретил идеальную для себя девушку. Надо же, как удачно в ней преобладали красота и ум одновременно.
Абигор же видел внутри нее такую силу, которая, если вырвется наружу, сметет на своем пути любого врага. Что он имел ввиду? Генерал Клана Карателей, лихой франт Асмодеева войска — он свято верил в то, что Лэр предначертана ему. Раздался смешок: «Глупости, какие». Воин влюбился в его прекрасную нимфу, оказавшуюся в оковах рабства у самого Асмодея. Самоубийца! И только.
Борьба за жизнь была окончена ее скоропостижной смертью. Портал Легиона Карателей итак едва не разорвал прекрасное тело на мелкие куски. Обычный-то человек такого не выдерживает, а уж, тем более, как то нежное создание, вроде его бывшей подружки.
Илэриас уже не спасти. И теперь, во что бы то ни стало, ему следует отыскать чудодейственные препараты от Уфира, который, скорее всего, уже был в заговоре, либо его держат в неизвестности. В любом случае Серпент отсекал прямую связь с ним, дабы тот по неведению обстоятельств его не выдал. Придется просить помощи у Локи…
(Ад, крепость Вертерон)
Краем уха во сне она уловила звук, больше похожий на грохот тяжело перемещавшегося металлического предмета. Веки с трудом разлепились. Голова-то как трещит. Беглый взгляд по сторонам. Очень высокие потолки. Нереальных размеров кровать с балдахином, на которой она лежала. В углу просторной комнаты — нет, скорее хором — находилось большое во весь рост зеркало с затейливой рамой. Рядом у другой стены, судя по виду, гардероб и ширма для переодеваний. «Что за...» Она не узнавала обстановку, больше походившую на царскую. Несмотря на роскошь, внутри же было очень темно. Тут всегда так темно? Откуда же исходил звук?
Кэм. Кэм. Кэм. Вертелось на языке. Голова туго соображала. Мозг пытался воссоздать образ красивого парня с воинственным лицом. Лэр обхватила голову, надеясь, что это поможет унять боль.
— Билл, — внезапно слетело с языка. — Черт! — в висках стучало невыносимо, а затылок гудел так, будто по нему кувалдой ударили.
Саднящая и ноющая боль с новой силой охватила тело. Резкий взгляд на руки — те были покрыты ссадинами и глубокими царапинами. Попытка опустить ноги на пол привела ее к чувству отчаяния — они не слушались. Нижняя часть тела ее не слушалась! «Парализована?» — страх сковал ее горло, но закричать не получилось. Вместо этого раздался сиплый хрип. Руками она обхватила ноги и со всей силы переместила их к краю постели. От напряжения запекшиеся раны на руках треснули — кровь тонкой струйкой потекла по коже.
«Зачем она такая широкая и большая?» — до боли прикусив нижнюю губу, попытавшись облокотиться верхней ччастью о высокие передние перила кровати, она попыталась встать, но ноги подкосились — и вместе с тем раздался звук рухнувшего нагого тела на холодный каменный пол. Пытаясь приподняться на руках, Лэр запуталась в огромных шелковых простынях, слетевших на нее сверху. «Какая слабость! Совсем нет сил… Что же с ней
Запросто!
