Курс «Мастерство». Федералова Инна- #5: Стилистика и точка зрения персонажа.

Прошу заметить, что меня задели комментарии отзывантов относительно моего текста в январском раунде. Я не зациклена на трахе! И мои герои не думают только о сексе! Просто, были предоставлены начальные главы романа. Что же касаемо происходящего — так задумано! Потому, что я объединила две свои книги в одну и поменяла конструкцию сюжета в целом — совершила небольшую шахматную партию, переставив многие эпизоды. Именно поэтому, читая меня, другой участник абсолютно не врубился в то, почему это герои не раскрыты, а показаны только действия! А тут и нечего раскрывать! Амдусциас и Нибрас, к примеру — они вовсе не главные герои. Существуют для создания массовки, фона, я не знаю… От них нужны были только холодные расчетливые действия! Да, я про тот самый трах!

В виду последних обстоятельств став полудемоном-получеловеком, Серпент осознал для себя, что не может длительное время пребывать в преисподней. Первая и последняя попытка оказаться там, оставила ему глубокий шрам, пересекавший всю левую часть его лица и больные легкие, которые тогда едва не воспламенились: знойный воздух попав внутрь стал заживо пожирать клетки органов. Он ринулся вслед за демонами, сподвижниками Асмодея, возомнившие себя спасителями мессии. Это стало грандиозной ошибкой. Она умерла. «Всегда же есть другой вариант!» — как думал он тогда.

Не без помощи Абигора, который нашел ему кров и постоянную работу в этом злом городе, он вспомнил о своей настоящей личине и то, как под воздействием Асмодея Лэр отвернулась от него. Ее не стало рядом. Горькая улыбка отразилась в зеркале ванной комнаты. Каждое воспоминание о ней вызывало невыносимое мучение. Самоистязанием он ничего не добьется. Надо действовать.

Лэр была поистине царевной готического мира. Что его привлекло в ней? Почему он сам изначально не убил ее? Сложно было объяснить. Он и сам этого не понимал. Может, потому, что он впервые встретил идеальную для себя девушку. Надо же, как удачно в ней преобладали красота и ум одновременно.

Абигор же видел внутри нее такую силу, которая, если вырвется наружу, сметет на своем пути любого врага. Что он имел ввиду? Генерал Клана Карателей, лихой франт Асмодеева войска — он свято верил в то, что Лэр предначертана ему. Раздался смешок: «Глупости, какие». Воин влюбился в его прекрасную нимфу, оказавшуюся в оковах рабства у самого Асмодея. Самоубийца! И только.

Борьба за жизнь была окончена ее скоропостижной смертью. Портал Легиона Карателей итак едва не разорвал прекрасное тело на мелкие куски. Обычный-то человек такого не выдерживает, а уж, тем более, как то нежное создание, вроде его бывшей подружки.

Илэриас уже не спасти. И теперь, во что бы то ни стало, ему следует отыскать чудодейственные препараты от Уфира, который, скорее всего, уже был в заговоре, либо его держат в неизвестности. В любом случае Серпент отсекал прямую связь с ним, дабы тот по неведению обстоятельств его не выдал. Придется просить помощи у Локи…

(Ад, крепость Вертерон)

Краем уха во сне она уловила звук, больше похожий на грохот тяжело перемещавшегося металлического предмета. Веки с трудом разлепились. Голова-то как трещит. Беглый взгляд по сторонам. Очень высокие потолки. Нереальных размеров кровать с балдахином, на которой она лежала. В углу просторной комнаты — нет, скорее хором — находилось большое во весь рост зеркало с затейливой рамой. Рядом у другой стены, судя по виду, гардероб и ширма для переодеваний. «Что за...» Она не узнавала обстановку, больше походившую на царскую. Несмотря на роскошь, внутри же было очень темно. Тут всегда так темно? Откуда же исходил звук?

Кэм. Кэм. Кэм. Вертелось на языке. Голова туго соображала. Мозг пытался воссоздать образ красивого парня с воинственным лицом. Лэр обхватила голову, надеясь, что это поможет унять боль.

— Билл, — внезапно слетело с языка. — Черт! — в висках стучало невыносимо, а затылок гудел так, будто по нему кувалдой ударили.

Саднящая и ноющая боль с новой силой охватила тело. Резкий взгляд на руки — те были покрыты ссадинами и глубокими царапинами. Попытка опустить ноги на пол привела ее к чувству отчаяния — они не слушались. Нижняя часть тела ее не слушалась! «Парализована?» — страх сковал ее горло, но закричать не получилось. Вместо этого раздался сиплый хрип. Руками она обхватила ноги и со всей силы переместила их к краю постели. От напряжения запекшиеся раны на руках треснули — кровь тонкой струйкой потекла по коже.

«Зачем она такая широкая и большая?» — до боли прикусив нижнюю губу, попытавшись облокотиться верхней ччастью о высокие передние перила кровати, она попыталась встать, но ноги подкосились — и вместе с тем раздался звук рухнувшего нагого тела на холодный каменный пол. Пытаясь приподняться на руках, Лэр запуталась в огромных шелковых простынях, слетевших на нее сверху. «Какая слабость! Совсем нет сил… Что же с ней   произошло?» Новая резкая боль поглотила ее разум — она оглянула себя со стороны: огонь, рвущийся откуда-то изнутри, пожирал ее ноги заживо. Безмолвный крик застрял в груди. Глаза застила тьма… Пустота…

Амдусциас и Нибрас с ужасом обнаружили девушку лежащей у подножия высокой кровати: ее тело было перевернуто на спину, руки раскинуты в стороны — таким образом, преднося взору демонов искушающее зрелище аппетитных форм. Хотя, что-то было не так. И тут они увидели, что местами ноги ее были обуглены — черными пятнами зияли дыры.

— Говорил же я тебе, не следовало ее оставлять здесь без присмотра даже на пять минут. А ты, «Пойдем чаю у Уфира попьем, пойдем чаю попьем...»

В ответ на что второй только хмыкнул, уперев руки в бока:

— Не кричи на меня, а то заболеешь…

— Чем?

— Переломом челюсти и сотрясением мозга …

— Следовало ожидать, кретин, что Всепоглощающий Огонь почувствует подвох! — дал Нибрасу подзатыльник демон-музыкант.

— Надо что-то делать.

— Да неужели? — Амдусциас чуть было не задохнулся от его спокойствия.

— Если мысль долго не рождается, приходит «шеф» и делает кесарево, — не сдержавшись, вновь прыснул весельчак.

— Ангелы тебя побери, ты, как и Серпент, туп, словно пробка! И, можешь не продолжать… — поднял он палец вверх, стремясь остановить безсмысленный поток слов безумного, порой кровожадного, демона празднеств.

После этого предупреждения он забросил тело девушки себе на руки и они телепортировались в лабораторию к своему приятелю, которая находилась в самом низу Вертерона — в подвале.

Чтобы продолжить прерванную трапезу, Уфир заново разливал свой фирменный наркозный чай как раз в тот момент, когда те вновь вспыхнули у дверей желтым и черным облаками дыма. Да еще не одни!

— Какая прекрасная рабыня, — пропел он, завидев их.

— Ни в коем случае! — перебил его Нибрас. — Она, нечто большее для него. Люцифер лично пригласил эту девушку к себе на бал.

— Как интересно, — поцокал тот.

— Тебе бы подлечить ее к приходу князя, — бросил Амдусциас.

— Мда-а, не помешает. Ложите больную на кушетку.

Уфир как-обычно в подробности не лез, девушка сама расскажет ему, будучи наедине. Он тут же достал для нее одну из склянок. В ней словно живая сама по себе бурлила эмулься болотного цвета. Откупорив пробку зубами, он плеснул ее себе на руки, после чего в сантиметрах от тела бесконтактно повторил его контуры. И стал блаженно наблюдать за тем, как волшебная мазь начала свое функционирование непременно: резаные и колотые раны затягивались, кровоподтеки и обожженные участки восстанавливались — меняли цвет, уступая ровному здоровому тону ее кожи. Даже волосы вновь приобретали утерянный до недавнего времени блеск и упругость, завиваясь в длинные темные локоны.

Завороженно пучеглазившие позади него парни, восторженно вздохнули.

— Ангелы меня побери, она же сейчас очнется! — осенило вдруг лекаря.

И он, поспешно накинув на нее один из своих халатов, тут же отпрыгнул в сторону, чтобы не напугать эту крошку.

Сладко потянувшись и прогнувшись в пояснице, словно хищная кошка, с трудом разлепила глаза и тут же испуганно пискнула. Перед ней стояло трое странных парней, которых она не знала и, уж тем более, никогда не видела. Хотя, были они очень даже ничего: модельная внешность, оголенные торсы, заниженные штаны… Особенно блондинчик в распахнутом, белом, частично окровавленном, халате. Они стояли перед ней, блистая своими рельефными мускулами. один другого краше. И эдакая троица давила ей сейчас очаровательные улыбки. Тут она вновь оглядела себя: «Что? Опять голая?!» — ее разум медленно, но верно повергался в пучину хаоса.

— Вот, ты и пришла в себя, — радостно воскликнул парень, стоявший к ней ближе всех.

Словно снег при лунном свете его перламутровые волосы ниспадали до самой груди, неестественного цвета льдистые глаза хищно скользили по ее обнаженным плечам. Лэр передернуло. У незнакомца это вызвало улыбку. Уфир растянул губы обнажив свои клыки. Нет, он не был вампиром — это всего лишь результат его опытов над самим собой, чтобы сделать себя сильнее.

Налитые кровью, раскрытые полные губы девушки так и притягивали к себе, зазывая прикоснуться к ним и во всей полноте насладиться первым приветственным поцелуем. Она скромно придерживала халат, то и дело соскальзывавший с грудей доброго третьего размера. В ее глазах был виден страх. Она явно не понимала, что тут делает и кто они.

Словно опомнившись от магнетического взглядя блондина, Лэр попыталась встать. На этот раз попытка принять вертикальное положение увенчалась успехом. В такт ее движению длинные волосы густым каскадом растрепались по плечам и спине.

Другие двое тоже блаженно улыбались ей. Воцарилась неловкая пауза. Но первое, что она сказала подействовала на всех троих, словно ушат с ледяной водой:

— Вы кто?

Уфир обернулся на приятелей. Скривив губы, он озадаченно изогнул левую бровь:

— Сейчас твои друзья тебе все объяснят, — кивнул он на тех, кто стоял позади. — Я Уфир, кстати, — блондинистый красавчик протянул ей руку в знак приветствия.

— Это шутка такая? — неуверенно, но все же, она пожала ее в ответ. — Я не знаю этих ребят.

В ответ на что двое незнакомцев проступили вперед.

— Что?! — почти взвизгнул Амдусциас, вперив в нее обиженный взгляд.

— Остаточная амнезия, — констатировал Уфир.

— Головой вроде не ударялась, хотя кто ее знает… — пожал плечами Нибрас и скрестил на груди руки.

— Согреться не желаешь? — издевательски улыбаясь, предложил Амдусциас свою кружку с расслабляющим чаем. А что? Быть, может, намешанное экстази поможет прийти ей в норму?

Уфир, так благочестиво переданный Люцифером под покровительство Асмодею по временному договору, порхал вокруг девушки уже час, приводя ее душу и тело в порядок. Ввнезапно тяжелые стальные двери его кабинета молниеносно отворились, с грохотом ударяясь о стену — Лэр взвизгнула. Раздался оглушительный рев, больше похожий на стон. Это одного из бойцов Клана Карателей тащили на себе двое верзил.

— Скорее, Уфир, ему плохо! — крикнул один из них, превозмогая тяжесть раненного.

Перед глазами картинка малость поплыла. «Что за пойло ей подсунули?» — скривилась Лэр. Потом с интересом взглянула на появившихся существ. И тут же отметила, что таких невероятных габаритов монстров, как те, что беспринципно вломились, она могла видеть только в фантэзийных фильмах и компьютерных играх. Они напоминали ей зеленых орков «Варкрафта», за исключением того, что их кожа не была зеленого цвета.

По полу разлилась темная кровь, в нос ударил омерзительный запах плоти. У воина были оторваны обе ноги и не хватало половины правой руки. Броня на нем была искорежена в лохмотья, сквозь сталь на могучей груди виднелись глубокие царапины, а половина лица просто сожжена; еще у бойца не хватало одного глаза. Он захлебывался собственной кровью и, казалось, вот-вот испустит дух.

Только сейчас она поняла, зачем нужны были такие высокие потолки и мега-кушетки в этом большом кабинете: парни, что были с ней, на фоне тех бойцов казались березовыми тростинками — такими огромными они были. «Наверняка их члены размером с ее руку», — не вовремя закралась ей в голову грешная мыслишка. Не обращая внимания на присутствующих, она нелепо прыснула со смеху.

Амдусциас и Нибрас молча переглянулись. Умея проникать в людское сознание, они читали все ее мысли. Но, в связи с временной амнезией, их подруга по-ходу забыла, что когда-то умела «ставить блок» и, следовательно, ни о чем не подозревала.

«Грязная извращенка» — раздалось в ее голове.

Отчего она в буквальном смысле подпрыгнула на месте, не понимая, откуда взялся этот голос. Девушка взглянула на Нибраса: парень стоял напротив, глядя на нее с хитрым прищуром, уголки его губ слегка вздрогнули, незаметно растянувшись в улыбке. Он поднес указательный палец к губам и неслышно произнес: «Тсс-с». После чего началась игра в забавные гляделки.

— Тут все могут общаться таким образом?

— Вопрос не в этом, а в том, помнишь ли, кто ты?

Брови девушки сдвинулись к переносице. Пытаясь сфокусировать взгляд на парня с странным именем Нибрас, с запозданием отметила его красные глаза, ветвистые рожки, торчащие из головы… Внутри нее возникло какое-то, неведомой силы, магнитное притяжение. Отчего ей так захотелось прижаться к нему? К ним?

Демон, разговаривавший с ней, тут же накинул сильный блок им обоим на совместный обмен мыслями, дабы Амдусциасу негоже было вмешиваться. О, Всемогущий Дьявол! Какая она прелестная и до сих пор «невинная». Из нее можно было лепить свою куклу, какую бы он захотел.

— Я в аду?

— В гостях у своих приятелей, — добродушно отозвалось в ее голове.

— Наверное, тут не так уж и плохо.

— Тебе понравится… моя девочка.

Устав наблюдать за их гляделками и лишний раз не церемонясь, Амдусциас молча подошел к ней вплотную и, схватив за локоть, потащил к выходу.

— Спасибо, Уфирчик. Халат заберешь потом — бросил он напоследок.

— Конечно, — улыбчиво ответил лекарь, пыхтя вокруг раненного бойца.

В этот самый момент он поил его некой дрянью, способной за ночь нарастить ему конечности и залечить раны. После чего следовала длительная госпитализация и адаптация — придется его заново научить ходить, а хуже всего, превозмогать болевой порок.

Решив более не оставлять ее ни на минуту, верные спутники вернулись вместе с ней в царские покои. Амдусциас, недолго думая, стал разливать смесь крепленого вина из собственной винодельни хозяина крепости и веселящего наркозного порошка от их приятеля. Обоим вновь представилась возможность поближе познакомиться с нерадивой жертвой инкуба.

Девушка должна была успокоиться и расслабится. И, может быть, даже, ненароком вспомнить моменты минувшего времени. Рассчитывая на это, Нибрас нажал на круглую, едва заметную в кладке каменной крепости, черную кнопку: из невидимых динамиков разлилась музыка, заполняя мелодичным звуком пространство комнаты. Вальяжно развалившись на кровати, раскинув ноги в стороны, он стал неспешно потягивать жидкость цвета крови, уже горя от нетерпения, когда же произойдет ее реакция, как и другой демон, прекрасно знавший ее слабость…

Со всех сторон раздался приятный бархатный женский голос наряду с интенсивными динамичными перепадами электро-дарка, сливаясь в единую композицию, живой тьмой просачивающуюся в уши — доставляя тем самым несравнимый ни с чем «мозговой оргазм». Лэр с блаженством смежила веки: этот волшебный голос — он был ей знаком до боли в сердце. В неспешном ритме ее тело задвигалось в такт демонической музыки. Это была ее любимая группа «Evanescenc», а трек — «Sweet Sacrifaice». Краем глаза она уловила шест напротив своей кровати и направилась к нему.

Наблюдавшие за ней удовлетворенно отметили про себя, как полы воздушной ткани платья, найденного в гардеробе сразу же по приходу, то и дело оголяли изумительные формы ее ягодиц.

Предвкушая незабываемое зрелище, Амдусциас присоединился к приятелю, плюхаясь рядом. Такой они уже видели ее однажды. Тогда, в Куин Сити, Шэна откуда-то достала чудо-таблетки, после которых у всех снесло крышу. Девчонки устроили такое горячее представление для солистов «Careless destroyers» и Асмодея, в том числе — от которого каждый в своих мыслях захотел незамедлительно овладеть ими обоими.

Лэр продолжала возбуждающе изгибаться и кружиться вокруг стального шеста, обхватив его ногами. Она профессионально крутилась на нем, поднимаясь и спускаясь. В один момент, повернувшись к ним спиной и отставив аппетитный зад, прогнулась изящной волной: в груди парней, не сводящих с нее все это время похотливый взгляд, все перевернулось.

Как никто другой, Амдусциас остро пропускал через себя все самые яркие человеческие чувства, жадно испивая их, будто бокал хорошего игристого вина, целенаправленно оставляя на его черном сердце рубцы. Эйфория Лэр же отразилась в глубине его груди резкой и довольно глубокой раной — словно кто-то нарочно полоснул по нему хорошо наточенной катаной. Дыхание участилось, сердце колотилось так, что было готово вырваться, чувства, нахлынувшие на девушку тысячекратно увеличились внутри него. Именно настоящий огонь, стремительно разгоревшийся внутри нее и чувство желания от раздававшейся музыки — заставило его сейчас подняться и приблизиться к ней: осторожно, шаг за шагом, словно хищнику…

Амдусциас

Лэр заметила его приближение и вновь заскользила по шесту вниз. Возможно, она ждала этого. Не была до конца уверена. Но явно осознавала намерения демона с золотистым проблеском хищных желтых глаз. Когда он, в следующую же секунду обхватив ладонями ее лицо, с нежностью прикоснулся к ее рту, все сомнения разом развеялись. Требовательно раздвигая ее губы влажным языком, он зажмурил от удовольствия глаза.

Горя от возбуждения, рядом с ними оказался Нибрас. Наконечником своего хвоста он нетерпеливо сдернул с ее плеч сиреневую накидку и также молниеносно, расстегивая длинный замок на спине, избавил девушку от платья. Затем развернул к себе и властным движением руки заставил обвить его шею, другой — властно прижал к своей плоти.

— Илэриас, — раздался уже знакомый голос второго демона в ее голове, губы его незамедлительно завладели ртом.

Она ощутила ласковые поглаживания наконечником его хвоста по продолговатой впадинке позвоночника, плавно опустившегося к ягодицам. Лэр судорожно выпустила воздух из легких. Амдусциас прижался к ней сзади, руками зашарив по ее бедрам, став целовать ее шею и плечи с языком. И также, высвободив свой хвост, на пять кругов крепко обвил им талию Лэр.

Вместе с девушкой демоны за секунду переместились к постели, решая всласть насладиться моментом единения в отсутствие Асмодея. Он обязательно припомнит им за это, если узнает — так как по натуре своей был очень злопамятен и весьма мстителен. Но сейчас это их мало заботило: ведь на ней больше не было Его оков — они были разрушены при минувшей телепортации в преисподнюю. Сей факт означал, что она Ему теперь не принадлежала и больше не могла считаться Его наложницей.

Продолжая ласкать Илэриас, они незаметно обнажились сами. В этот момент заиграла песня «Nickelback» — «Into the night» (в Аду творчество этой группы было узнаваемым). Лэр по очереди принимала поцелуи то от одного, то от другого. Пока Нибрас не уложил ее головой на подушки:

— Помнится, ты говорила, что никогда не станешь моей, — шепнул он над ее ухом, — теперь же будет немного больно, — его слова приняли угрожающий оборот.

Едва она успела опомниться, как резким движением рук он раздвинул ей ноги: ощущение тяжелого раскаленного предмета, заполнило ее изнутри и окунуло в чашу невыразимо острой боли с головой. Стало тудно дышать. По щекам непроизвольно потекли слезы.

— Тшш, — она взглянула в его глаза. Сквозь заволокшую черноту, в них проблескивала озорная, словно звезда, искра.

Осознав, как ей неприятно, он остановился. Что-то горячее потекло между ее ног. Бросил туда взгляд и с ужасом обнаружил кровь.

Когда по комнате раздались страдальческие стоны, проходивший по коридору мимо Уфир поравнялся с дверью, за которой должна была пребывать гостья. Заинтригованный, он осторожно отворил ее, после чего его глаза в искреннем удивлении сделались шире. Взлохмаченные и жадно глотавшие воздух ртом, демоны находились в постели абсолютно голыми с Илэриас. Девушка ревела, пытаясь накрыться простыней. Кровь. У нее была кровь! В висках Уфира неприятно запульсировало.

— Развлекаетесь? — скорее проконстатировал тот, входя внутрь

Блондинистый мужчина в белом халате, все также измазанном кровью, становился напротив. Испепеляя Лэр взглядом, он неожиданно шикнул на хулиганов, чтобы те неслись в подвал. Дождался пока они скроются из виду и приблизился к ней. Та все еще пыталась унять дрожь в теле. И с испугом взглянула на него.

В ответ он с трепетом коснулся ее щеки:

— Они об этом пожалеют.

И стремительно встав с кровати, моментально испарился.

(Куин-сити)

Мое имя — Серпент. Когда-то я был очень сильным инкубом, любимым фаворитом самого Асмодея — Царя всего суккубата и инкубата. Теперь скитаюсь в изгнании, словно бродячий пес за предательство своего господина. В виду последних обстоятельств, сделавших меня всего-навсего полудемоном, я осознал для себя одну вещь — не могу длительное время пребывать в преисподней. Дорога домой мне закрыта.

Первая и последняя попытка оказаться там, оставила свой след. Я смотрю в свое отражение: мне противен это шрам, пересекающий левую часть лица. Борьба за девушку по имени Илэриас оставила мне больные легкие. Они едва не воспламенились: знойный воздух, попав внутрь, стал заживо пожирать клетки. Я ринулся вслед за демонами, сподвижниками Асмодея, возомнившие себя спасителями Мессии. Это стало грандиозной ошибкой. Она умерла. И я напрасно искал другой вариант воссоединения с любимой.

Мой младший братец Абигор. Что ж, спасибо ему за всю оказанную помощь. За кров и постоянную работу в этом злом городе. И, если бы не он, навряд ли бы я вспомнил тем, кем являлся. Лэр отвернулась от меня. Почему? Ее не стало рядом. Каждое воспоминание о ней вызывает невыносимое мучение. Самоистязанием я точно ничего не добьюсь. Надо действовать.

Поражаюсь самому себе: что могло меня привлечь в ней? И почему я изначально не убил ее? Сложно объяснить даже самому себе. Может, потому, что я впервые встретил идеальную девушку? Надо же, как удачно в ней преобладали красота и ум одновременно. Лэр, моя любимая Лэр. Поистине царевна готического мира!

И почему Абигор видел внутри нее некую силу, которая, если вырвется наружу, сметет на своем пути любого врага. Что он имел ввиду? Генерал Клана Карателей, лихой франт Асмодеева войска — он свято верил в то, что Лэр предначертана ему. Глупости, какие! Как можно влюбиться в девушку, заключившей контракт с Асмодеем? Самоубийца! И только.

Борьба за жизнь была окончена ее скоропостижной смертью. Портал Легиона Карателей стремился разорвать прекрасное тело на мелкие куски. Не вышло. Правда, обуглилась немного.

Тем не менее, Илэриас уже не вернуть к жизни. Надо искать другой выход связи с ней. Наверняка мне в этом помогут чудодейственные препараты Уфира. Но, боюсь, что тот, уже в заговоре, либо его держат в неизвестности. В любом случае, лучше не попадаться ему на глаза. А где же Локи? Придется его призвать…

(Ад. Похоть — второй круг Ада. Крепость Вертерон)

Как же режет уши! Что за звук? Больше походит на грохот тяжело перемещавшегося металлического предмета. Голова-то как трещит! И почему так сложно открыть глаза? Все же, я это сделала.

Стоп. Где я? Здесь очень высокие потолки. И кровать какая широкая, с балдахином. Расписной гардероб и ширма для переодеваний. Интересно. В углу большое зеркало с затейливой рамой. Что за девятнадцатый век? Зеркало. Мне надо взглянуть на себя. Но здесь темно. Тут всегда так темно? И, все же, откуда исходил звук?

Кэм. Кэм. Кэм. Да что это за имя? Почему оно всплыло в моей памяти?

— Моя голова, — мозг пытается воссоздать образ красивого парня с едкой ухмылкой и хитрым прищуром карих глаз. Я обхватила голову, надеясь, что это поможет унять боль. — Билл, — слетело с языка новое имя. — Черт! — в висках стучит невыносимо, а затылок гудит так, будто по нему кувалдой ударили.

Саднящая и ноющая боль с новой силой охватывает тело. Резкий взгляд на руки: покрыты ссадинами и глубокими царапинами. Попытка опустить ноги на пол приводит в полное отчаяние:

— Почему они не слушаются?

Нижняя часть тела не слушается! «Парализована?» — страх сковывает горло, закричать не получается. Вместо этого раздается сиплый хрип. Не остается другого выбора, как волочить бесчувственные ноги, ползти к краю постели, опираясь на руки. От напряжения запекшиеся раны на руках трескаются и кровь несколькими тонкими струями, будто кровавыми слезами, течет по коже.

— Зачем она такая широкая и большая? — я до боли прикусываю нижнюю губу.

Попытка облокотиться верхней ччастью о высокие передние перила кровати заканчивается падением на холодный каменный пол. Пытаюсь приподняться на руках, тут же путаюсь в огромных шелковых простынях, прилипших к ногам. Какая слабость.

— Совсем нет сил…

Что же происходит? Новая резкая боль поглощает разум и я вновь оглядываю себя со стороны: огонь, рвущийся откуда-то изнутри, пожирает ноги заживо. Как больно-то! Безмолвный крик застревает в груди. Глаза застилает тьма… Пустота…

Веселясь и хохоча, Амдусциас и Нибрас отворили тяжелые резные ставни. Смех мгновенно прекратился: девушка лежала у подножия высокой кровати. Ее тело было перевернуто на спину, руки раскинуты в стороны. Взор пал на искушающее зрелище аппетитных форм. Хотя, что-то было не так: местами ноги ее обуглены и черными пятнами зияли дыры в нескольких местах, обнажая кости.

— Говорил же я тебе, не следовало ее оставлять здесь без присмотра даже на пять минут. А ты, «Пойдем чаю у Уфира попьем, пойдем чаю попьем...»

В ответ на что второй только хмыкнул, уперев руки в бока:

— Не кричи на меня, а то заболеешь…

— Чем?

— Переломом челюсти и сотрясением мозга …

— Следовало ожидать, кретин, что Всепоглощающий Огонь почувствует подвох! — дал Нибрасу подзатыльник демон-музыкант.

— Надо что-то делать.

— Да неужели? — Амдусциас чуть было не задохнулся от его спокойствия.

— Если мысль долго не рождается, приходит шеф и делает кесарево, — не сдержавшись, вновь прыснул весельчак.

— Ангелы тебя побери, ты, как и Серпент, туп, словно пробка! И, можешь не продолжать… — поднял он палец вверх, стремясь остановить бесмысленный поток слов безумного, порой кровожадного, демона празднеств.

После этого предупреждения он забросил тело девушки себе на руки, и они телепортировались в лабораторию к своему приятелю. Та находилась в самом низу Вертерона, в подвале.

Чтобы продолжить прерванную трапезу, Уфир заново разливал свой фирменный наркозный чай. В этот момент у дверей желтым и черным облаками дыма вспыхнули оба демона. Да еще не одни!

— Какая прекрасная рабыня, — пропел он, завидев их.

— Ни в коем случае! — перебил его Нибрас. — Она, нечто большее для него. Люцифер лично пригласил эту девушку к себе на бал.

— Как интересно, — поцокал тот.

— Тебе бы подлечить ее к приходу князя, — бросил Амдусциас.

— Мда-а, не помешает. Ложите больную на кушетку.

Уфир как-обычно в подробности не лез, девушка сама расскажет ему, будучи наедине. Он тут же достал для нее одну из склянок: словно живая, сама по себе бурлила эмулься болотного цвета. Откупорив пробку зубами, он плеснул немного жидкости себе на руки. Занес ладони над телом и бесконтактно повторил его контуры. Волшебная мазь начала свое функционирование непременно: резаные и колотые раны затягивались, кровоподтеки и обожженные участки восстанавливались — меняли цвет, уступая ровному здоровому тону кожи. Даже волосы вновь приобретали утерянный, до недавнего времени, блеск и упругость, завиваясь в длинные темные локоны.

Завороженно пучеглазившие позади него парни, восторженно вздохнули.

— Ангелы меня побери, она же сейчас очнется! — на месте подпрыгнул лекарь, от того, что его так внезапно осенило. И, заржав, словно безумец, он поспешно накинул на нее один из своих халатов.

Сладко потянувшись и прогнувшись в пояснице, словно хищная кошка, та с трудом разлепила глаза и тут же испуганно пискнула.

Что за?.. Трое странных парней. Кто они? Модельная внешность, оголенные торсы, заниженные штаны… Особенно блондинчик в распахнутом, белом, частично окровавленном, халате. Блистают своими рельефными мускулами, один другого краше. И эта интересная троица давит свои очаровательные улыбки. Оглядываю себя: я что, голая?! Разум медленно, но верно повергается в пучину хаоса.

— Вот, ты и пришла в себя, — радостно воскликнул парень, стоявший ближе всех.

Словно снег при лунном свете его перламутровые волосы ниспадали до самой груди. Неестественного цвета льдистые глаза, казалось, хищно изучают. Меня передергивает. У незнакомца это вызвало улыбку. Клыки? Как странно. Вампир что-ли?

Ее догадки меня смешат. Нет, детка. Это результат моих многовековых опытов над собой, чтобы сделаться сильнее. Ах, эти полные красные губы так и притягивают, зазывая прикоснуться к ним и во всей полноте насладиться первым приветственным поцелуем. Какая скромница, вы только поглядите! Придерживает халат, то и дело соскальзывавший с грудей. По-моему, у нее добрый третий размер. Мой любимый размер! В ее глазах виден страх. Она явно не понимает, что тут делает и кто мы. Как интересно.

Его глаза. Я не могу оторвать взгляда. Они видят меня насквозь. Нужно встать. Я опускаю ноги на пол и с удивлением обнаруживаю, что, наконец, чувствую их. На этот раз попытка принять вертикальное положение увенчалась успехом.

В такт ее движению длинные волосы густым каскадом растрепались по плечам и спине. Другие двое тоже блаженно улыбались ей. Воцарилась неловкая пауза. Но первое, что она сказала подействовало на всех троих, словно ушат с ледяной водой:

— Вы кто?

Уфир обернулся на приятелей. Скривив губы, он озадаченно изогнул левую бровь:

— Сейчас твои друзья тебе все объяснят, — кивнул он на тех, кто стоял позади. — Я Уфир, кстати, — блондинистый красавчик протянул ей руку в знак приветствия.

— Это шутка такая? — неуверенно, но все же, она пожала ее в ответ. — Я не знаю этих ребят.

В ответ на что двое незнакомцев проступили вперед.

— Что?! — почти взвизгнул Амдусциас, вперив в нее обиженный взгляд.

— Остаточная амнезия, — констатировал Уфир.

— Головой вроде не ударялась, хотя кто ее знает… — пожал плечами Нибрас и скрестил на груди руки.

— Согреться не желаешь? — издевательски улыбаясь, предложил Амдусциас свою кружку с расслабляющим чаем, надеясь на то, что намешанное экстази поможет прийти ей в норму

Внезапно тяжелые стальные двери кабинета забавного лечащего врача молниеносно отворились, с грохотом ударяясь о стену. Вздрагиваю. Раздается оглушительный рев, больше похожий на стон. Перед глазами картинка малость поплыла. Что за пойло они мне подсунули?

Слышу, как кто-то кричит: «Скорее, Уфир, ему плохо!»

— О! Это воины Клана Карателей, — истерически смеясь, осведомил меня псих. Да, ему самому лечиться надо!

Бросаю взгляд на появившихся существ. Что за монстры? Их габариты впечатляют. Они напоминают персонажей фэнтезийных фильмов и компьютерных игр. Или зеленых орков «Варкрафта», за исключением того, что их кожа не зеленого цвета.

Один из них видимо ранен. Потому-что по полу разлилась темная кровь, в нос ударил омерзительный запах плоти. У, так называемого воина оторваны обе ноги и не хватало половины правой руки. Броня искорежена в лохмотья, сквозь сталь на могучей груди виднеются глубокие царапины. Половина лица, казалось, сожжена и не хватало одного глаза. Он захлебывался собственной кровью. Казалось, вот-вот испустит дух. Его тащили на себе другие двое верзил.

Понятно теперь, почему здесь такие высокие потолки и мега-кушетки. ТПарни, что стоят рядом, на фоне тех бойцов кажутся березовыми тростинками. В голову закрадывается грешная мыслишка: наверняка их члены размером с мою руку. Становится смешно, и я не сдерживаюсь.

Амдусциас и Нибрас молча переглянулись. Умея проникать в людское сознание, они читали все ее мысли. Но, в связи с временной амнезией, их подруга по-ходу забыла, что когда-то умела «ставить блок» и, следовательно, ни о чем не подозревала.

«Грязная извращенка» — вдруг раздается в голове.

Кажется, я даже подпрыгнула на месте: откуда этот голос? Один из парней смотрит с хитрым прищуром, уголки его губ слегка вздрагивают, незаметно растягиваясь в улыбке. Он подносит указательный палец к губам: «Тсс-с».

«Тут все могут общаться таким образом?»

«Вопрос не в этом, а в том, помнишь ли, кто ты?»

Пытаюсь сфокусировать взгляд. Его назвали Нибрасом. Имя, конечно, странное. С запозданием отмечаю его яркие, налитые кровью, глаза. Какого черта? Ветвистые рожки торчат из головы… Почему? Почему мне хочется к нему прикоснуться? Он так прекрасен! Захватывает дух. Его тело… Раскрытые губы… Хочу, чтобы он меня обнял. Мысленно одергиваю себя: с чего вдруг такие мысли? Отчего хочется прижаться к нему? К ним?

Сейчас стоит накинуть сильный блок на совместный обмен мыслями, дабы Амдусциасу негоже было вмешиваться. О, Всемогущий Дьявол! Какая она прелестная и до сих пор «невинная». Из нее можно было лепить свою куклу, какую бы я захотел.

«Я в аду?»

«В гостях у своих приятелей», — добродушно отозвалось в моей голове.

«Наверное, тут не так уж и плохо».

«Тебе понравится… моя девочка».

Устав наблюдать за их гляделками и лишний раз не церемонясь, Амдусциас молча подошел к ней вплотную и, схватив за локоть, потащил к выходу.

— Спасибо, Уфирчик. Халат заберешь потом — бросил он напоследок.

— Конечно, — улыбчиво ответил лекарь, пыхтя вокруг раненного бойца.

В этот самый момент он поил его некой дрянью, способной за ночь нарастить конечности и залечить раны. Потом следует длительная госпитализация и адаптация — придется его заново научить ходить, а хуже всего, превозмогать болевой порок.

Решив более не оставлять девушку ни на минуту, верные спутники вернулись вместе с ней в царские покои. Амдусциас, недолго думая, стал разливать смесь крепленого вина из собственной винодельни хозяина крепости и веселящего наркозного порошка от их приятеля. Обоим вновь представилась возможность поближе познакомиться с нерадивой жертвой инкуба.

Девушка должна была успокоиться и расслабится. И, может быть, даже, ненароком вспомнить моменты минувшего времени. Рассчитывая на это, Нибрас нажал на круглую, едва заметную в кладке каменной крепости, черную кнопку: из невидимых динамиков разлилась музыка, заполняя мелодичным звуком пространство комнаты. Вальяжно развалившись на кровати, раскинув ноги в стороны, он стал неспешно потягивать жидкость цвета крови, уже горя от нетерпения, когда же произойдет ее реакция, как и другой демон, прекрасно знавший слабость Илэриас.

Снова эта комната. Парень по имени Амдусциас заставляет меня надеть какой-то нелепый наряд. Да, хотя-бы что-то! Не голой ведь расхаживать. Внезапно со всех сторон раздается бархатный женский голос. Из невидымых динамиков наряду с ним разливается дьявольская музыка с интенсивными динамичными перепадами электро-дарка. Вместе с ней голос сливается в единую композицию. Она живой тьмой просачивается в уши, доставляет ни с чем не несравнимый мозговой оргазм. Я с блаженством закрываю глаза. Этот волшебный голос — он знаком до боли в сердце.

Демоны наблюдали, как ее тело в неспешном ритме задвигалось в такт. Это была ее любимая группа «Evanescenc», а трек — «Sweet Sacrifaice». Краем глаза она уловила шест напротив своей кровати и направилась к нему. Они удовлетворенно отметили про себя, как полы воздушной ткани платья, то и дело оголяли изумительные формы ее ягодиц.

Предвкушая незабываемое зрелище, Амдусциас присоединился к приятелю, плюхаясь рядом. Такой они уже видели ее однажды. Тогда, в Куин Сити, Шэна откуда-то достала чудо-таблетки, после которых у всех снесло крышу. Девчонки устроили такое горячее представление для солистов «Careless destroyers» и Асмодея, в том числе — от которого каждый в своих мыслях захотел незамедлительно овладеть ими обоими.

Лэр продолжала возбуждающе изгибаться и кружиться вокруг стального шеста, обхватив его ногами. Она профессионально крутилась на нем, поднимаясь и спускаясь. В один момент, повернувшись к ним спиной и отставив аппетитный зад, прогнулась изящной волной: в груди парней, не сводящих с нее все это время похотливый взгляд, все перевернулось.

Как никто другой, Амдусциас остро пропускал через себя все самые яркие человеческие чувства, жадно испивая их, будто бокал хорошего игристого вина, целенаправленно оставляя на его черном сердце рубцы. Эйфория Лэр отразилась в глубине его груди резкой и довольно глубокой раной — словно кто-то нарочно полоснул по нему хорошо наточенной катаной. Дыхание участилось, сердце колотилось так, что было готово вырваться, чувства, нахлынувшие на девушку тысячекратно увеличились внутри него. Именно настоящий огонь, стремительно разгоревшийся внутри нее и чувство желания от раздававшейся музыки — заставило его сейчас подняться и приблизиться к ней: осторожно, шаг за шагом, как хищника…

Амдусциас

Лэр заметила его приближение и вновь заскользила по шесту вниз. Возможно, она ждала этого. Не была до конца уверена. Но явно осознавала намерения демона с золотистым проблеском хищных желтых глаз. Когда он, в следующую же секунду обхватив ладонями лицо, с нежностью прикоснулся к ее рту, все сомнения разом развеялись. Требовательно раздвигая губы влажным языком, он зажмуривал от удовольствия глаза.

Горя от возбуждения, рядом с ними оказался Нибрас. Наконечником своего хвоста он нетерпеливо сдернул с ее плеч сиреневую накидку и также молниеносно, расстегивая длинный замок на спине, избавил девушку от платья. Развернул к себе и властным движением руки заставил обвить его шею, другой — прижал к своей плоти.

«Илэриас», — раздался уже знакомый голос второго демона в ее голове, губы незамедлительно завладевают ртом.

Она ощущает ласковые поглаживания наконечником хвоста вдоль спины — они плавно опускаются к ягодицам. Судорожно выпускает воздух из легких. Амдусциас прижимается сзади, руками зашарив по бедрам, целует в шею и плечи с языком. Высвобождает хвост и на пять кругов крепко обвивает талию.

Вместе с ней демоны за секунду перемещаются на постель, решая всласть насладиться моментом единения в отсутствие Асмодея. Он обязательно припомнит им за это, если узнает — так как по натуре своей был очень злопамятен и весьма мстителен. Но сейчас это мало заботило: ведь на ней больше нет Его оков — они разрушены минувшей телепортацией в преисподнюю. Она Ему теперь не принадлежит. А, значит, не может считаться Его наложницей.

Продолжая ласкать Илэриас, они незаметно обнажились. В этот момент заиграла песня «Nickelback» — «Into the night» (в Аду творчество этой группы было узнаваемым). Лэр по очереди принимала поцелуи то от одного, то от другого. Пока Нибрас не уложил ее головой на подушки:

— Помнится, ты говорила, что никогда не станешь моей, — шепнул он над ее ухом, — теперь же будет немного больно, — его слова приняли угрожающий оборот.

Едва она успела опомниться, как резким движением рук он раздвинул ей ноги: ощущение тяжелого раскаленного предмета, заполнило изнутри и окунуло в чашу невыразимо острой боли с головой. Стало трудно дышать. По щекам непроизвольно потекли слезы.

— Тшш, — успокаивающее произнес он.

Девушка взглянула в его глаза. Сквозь заволокшую черноту, в них проблескивала озорная, словно звезда, искра.

Осознав, как ей неприятно, он остановился. Что-то горячее потекло между ее ног. Бросил туда взгляд и с ужасом обнаружил кровь. По комнате раздались страдальческие стоны.

Проходивший по коридору мимо тех дверей, Уфир вернулся и поравнялся с дверью. Заинтригованный, он осторожно отворил ее. И был искренне удивлен, отчего глаза сделались круглыми. Взлохмаченные и жадно глотавшие ртом воздух, Амдусциас и Нибрас находились в постели абсолютно голыми с гостьей. Девушка всхлипывала, пытаясь накрыться простыней. Кровь. У нее кровь! В висках Уфира неприятно запульсировало.

— Развлекаетесь? — скорее проконстатировал тот, входя внутрь

Блондинистый мужчина в белом халате, все также измазанном кровью, становился напротив. Испепеляя Лэр взглядом, он неожиданно шикнул на хулиганов. Те растворились в воздухе, но он успел им приказать, вернуться в лабораторию. После чего приблизился к ней. Та все еще пыталась унять дрожь в теле. И с испугом взглянула на него.

Он с трепетом коснулся ее щеки:

— Они об этом пожалеют — пообещал Уфир и тоже моментально испарился.

В тот момент, когда Уфир вышел из лаборатории, чтобы зайти к гостье и познакомиться, внутрь проник Локи. Он подошел к нужному шкафчику, перебрал склянки, прочитал этикетки и выудил хорошо припрятанную колбочку с дополнительной записью — «Удачно прошло последние испытания». Чудодейственная эмульсия для Серпента была найдена. Можно выдыхать. Чувствуя себя последним воришкой, Локи все же обратил внимание на журнал, где следовало заполнять строки о передаваемых снадобий. Там он и поставил свою печать. Навряд ли этот сумасшедший лекаришка будет его расспрашивать о надобности таких скляночек.

Теперь Серпент вновь сможет обжиться на родных просторах. Как его преданный друг, сын Люцифера сделал все, что в его силах.

Та эмульсия предназначалась воинам-карателям для несокрушимой силы, правда не всегда она помогала. Из запасов Уфира Локи захватил еще и оборотную сыворотку, чтобы Серпент также мог перевоплотиться до неузнаваемости — опять-таки временный результат. «Ну, ничего, — размышлял демон, — этого добра у него навалом». И только собрался было исчезнуть, как внезапно за дверью он почувствовал приближение самого хозяина кабинета в сопровождении Амдусциаса и Нибраса. Да, он узнал их по неповторимой, ни с кем не сравнимой ауре. Спрятавшись за угол, стал ожидать занимательный разговор. Может, какие новости полезные узнает об Илэриас. Где же они, ангелы их побери, держали девчонку?

— Асмодей жаждет возвращения, как только услышал сию прискорбную весть о вашей подружке. Говорит, чтобы я проследил за ее неприкосновенностью. Теперь у вас парни будут большие неприятности, — зло усмехнулся Уфир.

— Твои предложения? — не растерялся Нибрас, поняв, что именно он имеет ввиду, в отличие от соучастника, который так и застыл в оцепенении.

— Каков будет финал этой истории… — не в тему задумчиво произнес демон, — Лэр должна стать независимой демонессой со своими отличительными способностями. Не хочу, чтобы это прелестное создание кому-либо конкретно принадлежало.

Видя замешательство их обоих, Уфир со смехом продолжил:

— А что же до вас, могу послать… С низкого старта, по горящей путевке, в легкое эротическое трехбуквенное турне!

С этими словами он яростно притянул к себе демона празднеств и, одним сильным движением развернув того спиной, грубо воткнул в его задний проход острие своего хвоста — отчего тут же брызнула кровь, добавляя себе новых пятен на халате. Тот оглушительно заорал, хотел было ударить в ответ, но не мог двигаться. Несмотря на свою обманчивую, хрупкую, словно у женщины фигуру, Уфир без усилий одной рукой пригвоздил его голову к своему столу. Одновременно с этим, разрывая изнутри ткань брюк, вместо члена оттуда, извиваясь, у него поползло нечто отдаленно напоминавшее морского черного угря с рядом острых зубов. Который неминуемо проник в рот Нибрасу — отчего демон стал задыхаться и уже просто кряхтел…

— Я буду нежным, — промурлыкал сумасшедший голос.

И гневный взгляд устремился на Амдусциаса, который поздно заметил, как пальцы правой кисти лекаря превратились во множество тонких ветвистых лиан. Угрожающе вытягиваясь и извиваясь, они атаковали и его: один отросток плавно скользнул в его рот, другой вошел в зад. Оставшиеся ветви лианы разделились, парочка таких намертво обвили его причиндалы, туго стиснув яйца и проникнув в отверстие члена; другая такая — обвилась вокруг его рычага, поочередно став скользить вверх-вниз. Остальные вцепились в руки и ноги, не давая и шанса на малейшее движение.

— Обалдеть можно, — вжавшись в стену, охнул Локи одними губами, он краем глаза наблюдал за развернувшейся перед ним мерзкой какофонией садистского извращенского наказания.

Для бедолаг все это паразитирование произошло настолько быстро, что те и опомниться не успели, как мастерски Уфир завладел их телами. Казалось, воздух вокруг наполнился концетрацией неимоверной боли, унижения и злости.

— Ведь всем хорошо… когда конец хороший, — продолжал довольствоваться демон.

Не в силах больше наблюдать за этим ужасом, Локи, недолго думая, бесшумно телепортировался в дом к своему другу.

Впервые, за долгое время, проявив себя хладнокровным маньяком, Уфир устроил для них настоящую жесткую порку. А затем взял с них обет молчания в виду своих планов на девушку.

Из Куин Сити прямиком в Ад…

Серпент наконец дождался своего благодетеля, который тут же обо всем ему доложил. В виду обстоятельств ему, как и в прошлый раз, предстояла неравная борьба. Хотя, где-то внутри еще теплилась надежда вернуться в ряды инкубов, к Асмодею. Как говориться, она, то есть, надежда, умирает последней — глупость не умирает вообще.

— Итак, ты готов?

Полудемон-получеловек кивнул.

— Предупреждаю, будет больно. На собственной шкуре ощутил когда-то.

— Ху, давай! — выдохнул мужчина, потерев ладони.

Локи протянул ему сразу две склянки, которые Серпент тут же опрокинул. Двоякие ощущения жжения и тошноты не заставили себя долго ждать. Ему казалось, будто кто-то засунул внутрь трос и стал ворошить там все органы всмятку. Он наблюдал за собой со стороны в зеркало. Чувствовался необыкновенный прилив сил с одновременным чувством того, что с него заживо сдирают кожу. На самом деле, так и происходило — менялась его внешность. Теперь вместо него стоял некий «Красный» демон-воин, совсем юноша, это был уже не тот брутальный мужчина своих зрелых тридцати семи годков, а какой-то сопливый подросток двадцати трех лет.

Серпент с интересом провел пятерней по своей шикарной гриве растрепанных ежиком волос и попробовал напрячь помолодевшую мускулатуру груди и рук.

— Ух, ты. Да я хорош.

— Мм, тот еще экземплярчик, — возвел глаза к потолку приятель и скрестил на груди руки.

Неожиданно на его теле пазлом сомкнулись броневые пластины оответствующего цвета, а на спине уже в нетерпении угрожающе постукивали друг о друга два мощных тесака.

С легкостью переметнувшись сквозь портал легиона карателей и оказавшись у подножия Асмодеевой крепости, Реддистон — так теперь он прозвал себя — прямиком направился на поиски своей красавицы Илэриас, жаждя сдавить ее в своих объятиях.

За минуты до того…

Длительное время отходившая от произошедшего, в один момент Лэр захотела взглянуть на себя в зеркало. И, подобравшись к туалетному столику, чтобы привести себя в порядок, только хотела опуститься на пуфик, как вдруг в ее покой и тишину ворвался еще один вооруженный до зубов головорез. От неожиданности пискнув, она до боли сжала перекладину столешницы — отчего та тут же раскрошилась в щепки.

Стремительно сократив между ними расстояние, этот самурай схватил ее за локоть, молниеносно прижал к своему телу и, пробубнив пару фраз на языке Древнего Египта, телепортировался с ней в темную пустынную местность. Она испуганно огляделась: вокруг были одни только высохшие черные деревья и скалы. Наконец он снял с лица красную маску и широко ей улыбнулся.

— Тебе имя Кэм ни о чем не говорит?

Лэр в замешательстве изучала черты лица очередного незнакомца, хотя это имя до сих пор вертелось на ее языке.

— Кэм, — повторила она за ним. — Мне сказали, что я потеряла часть своей памяти… и еще, что я известная певица из Куин Сити.

Он держал ее руку в своей, прижимая к груди.

— Я вернулся сюда… ради тебя, — произнес он, не отрывая от нее своих глаз, рубинами блестевших при лунном свете.

— Кто ты?

— Тот, с кем ты была счастлива… Однако нас разлучили… — прохрипел он, проведя ее ладонью по своему лицу, тем самым открывая телепатический доступ к своим воспоминаниям.

В ее сознании стали всплывать отдельные отрывки из жизни, когда она была счастлива в кругу своих друзей и момент, когда внезапно, как и сейчас, нарушая мирное течение привычных событий, в ее повседневность ворвался мужчина с крыльями и рогами. Только он никак не напоминал ей того, кто стоял сейчас перед ней и так трепетно гладил по руке. Но, внезапно для себя, Лэр ощутила ту искру, воспламенившуюся сейчас огнем в груди. Как тогда — при их первом тесном контакте…

— Это имя дала тебе я, — произнесла она неуверенно.

— Верно, — улыбнулся он. — Тогда я выглядел не так… Монстры, что тебя окружают, они… — тяжело вздохнул Реддистон, — они опасны. Ты даже представить себе не можешь, какую они вынашивают мерзкую идею относительно тебя.

— Сперва они мне казались очень забавными, — выдавила она из себя, не понимая, чего хочет от нее этот красноголовый.

— В целях своей же безопасности ты должна выпить эти снадобья.

Он протянул ей такие же два эликсира, которые принял сам. Отличием ее эффекта будет в том, что она останется навсегда тем демоном, в котрого она перевоплотится. Чего парень и опасался.

— При помощи них ты обретешь небылую силу и станешь подобной мне. — И вот, опять он увидел в ее глазах смятение. — Мы когда-то мечтали об этом вместе. Помнишь?… Нет? Вот он — наш шанс! Пожалуйста, ты должна мне довериться. Иначе твое пребывание в невинном людском обличье станет настоящей пыткой…

— Я поняла, поняла!… Мне нечего терять, — раздраженно прервала его монотонную болтовню Лэр. И, резко выхватив у него два бутылька, залпом опрокинула их внутрь.

— Будет больно… — не успел сказать Реддистон, как любимая согнулась пополам, обхватив живот и застонала.

Ее пронзила нестерпимая боль, от которой выворачивало внутренности и мутило. И было такое ощущение, будто кожу сдирало живьем…

— Лэр, — только охнул парень, завороженно наблюдая за ее трансформацией.

Кожу на спине разрывало перепончатыми отростками, которые тут же разрослись в огромные крылья, как у летучей мыши, с восемью остроконечными шипами, готовыми проткнуть любого противника. Изящные, тонкие, слегка завитые с боков и «смотрящие» вперед рожки — были просто изумительными! Одновременно с этим острый хвост замелькал позади, вытянувшись до полутора метров и яростно размахиваясь, словно пробуя свою силу. Из треугольного наконечника торчал острейший прочный шип, который «затягивался» внутрь, минуя опасность. В руках ее оказалась невероятно крутая бас-гитара и сияющий россыпью бриллиантов микрофон, что могло значить только одно: она стала таким же демоном музыкантом, как и Амдусциас. За исключением того, что ее способности во много раз превосходили даже такого демона: что-то было намешано в этом эликсире такое, сделав ее боевым демоном. Так он расшифровал ее особый штрих-код в виде татуировки, образовавшейся с внутренней стороны правой икры — черная роза и два пересеченных самурайских клинка.

Значит так было суждено. И произошло это по вполне понятным причинам. Музыка жила внутри нее всегда. Всегда мотивы ее излюбленных песен крутились в голове на протяжении всей ее короткой, но яркой жизни. Несмотря на то, где и с кем она находилась…

При чем внешне Лэр оставалась неизменной — что, значительно, радовало. Хотя, казалось, стала чуточку краше, выше ростом и силуэт прорисовывался тоньше и изящнее. В целом, в образе она представала более дерзкой, своенравной и боевой натурой — не похожей на ту, что когда-то была трепещущим, нежным и хрупким созданием.

Да! Он сделал это! Он лично сделал ее демоном! Он один. Только он… — ликовал про себя Реддистон. И нареченным именем ее стало — Рэзамэль. О, дьявол, как она была прекрасна!

— Темная Герцогиня, — с восхищением произнес он, вспомнив слова Абигора.

— Ох, мой малыш.

Покачивая бедрами, неспешной походкой она приблизилась к нему и, дотронувшись ладонью до его щеки, прижалась своим пухлым красным ртом к его губам. Сладострастный поцелуй затянулся на продолжительное время. А потом она прошептала, не отрываясь от него:

— Мне так… жаль, — одновременно с чем Реддистон ощутил острую боль в животе.

Эта стерва проткнула его скрытым в микрофоне кинжалом. Как больно-то! Но он устоял на ногах, нагло рассмеявшись ей в ответ:

— Ты что же задумала? Убить меня!

На ее ошеломленных глазах дыра в его животе мгновенно затянулась, с хлюпом засасывая кровь обратно внутрь, после чего он вновь вытянулся и грозно надвинулся на нее: легкий испуг просквозил в ее глазах. Хоть какая-то положительная эмоция! — самодовольно хмыкнул про себя красный демон.

— Плохая девочка должна быть наказана.

Недолго думая, Рэзамэль бросилась было бежать и взлетела на своих крыльях, стремясь как можно быстрее покинуть его. Но тот, быстро нагнав ее в полете и, схватив за ногу, притянул к себе, с болью сдавливая в объятиях. Одновременно с этим так искусно овладевая ее губами, увлек страстным животным поцелуем, что невольно новоявленная демонесса ощутила сладкую негу внизу живота. И постепенно расслабилась, притянув его к себе в ответ, возвращая не менее страстными поцелуи. Возбуждение настигло самого пика. И оба уже в нетерпении стали избавляться от одежды прямо в темном небе, внезапно прорезавшимся ветками когтистых молний.

Реддистон плавно приземлился с ней на скалу, увидев там небольшое углубление, которое оказалось пещерой и чьим-то убежищем. Внутри был оставлен теплящийся огонь. Продолжая терзать ее поцелуями и провокационными поглаживаниями выпуклых частей тела, он не спешил овладевать ею. Хотя сам уже изнемогал на грани. Его просто всего трясло от нетерпения! Он яростно прижал ее к бугристой стене, не отрываясь от сочных губ, и запрокинув ее ноги себе на бедра, неумолимо исследовал языком рот.

— Что же ты медлишь, — мучительно прошептала она.

А он только этого и ждал.

— Сладкая дьяволица, — усмехнулся Рэд, как можно крепче обхватив ее и, не спеша стал вводить в нее свой толстый, налитый кровью тридцатисантиметровый агрегат.

Постепенно скользя с ним в глубины ее узкого лона, он со всей силы стал наносить проникновения в ее гладкое лоно — да так, что яйца стучали об ягодицы.

— Моя малышка, — захрипел демон.

В полутьме красные глаза его довольно заблестели. Он опустил голову к ее груди и губами ухватился за сосок, нежно потянув его на себя. Реддистон ускорился. Он не сводил с нее своего взгляда, приблизив губы к ее губам. Но из-за собственного бешенного ритма не мог проникнуть внутрь влажной пещерки ее рта. Зато девушка могла высунуть свой длинный змеевидный острый язычок и начать ласкать им ухо красноволосого любовника. Отчего тот испытал невероятной силы эйфорию.

Страстно вздохнув, Рэзамэль потеряла всякое самообладание и не выдержав, громко застонала:

— Да, Ред, да-а-а! Да-а-а-а!!! О-еээ! Ах!!! Да-а-а!

Они содрогались всем телом, вкушая яркий оргазм, в последующем, который, Рэзамэль не сможет испытать настолько сильно, как сейчас — потому что это было в первый раз… в обличье демона, сравнимое с лишением девственности…

— Меня ждут дела, — сообщила она, скоропостижно собираясь, когда ее дыхание стало ровным и спокойным.

— У тебя какие-то планы? — подошел он к ней, положив руки на талию и нежно прижавшись к спине. — Я хотел сказать, что нам троим нужен приватный разговор. — Его руки поползли вверх, сжав груди в ладонях.

— А кто третий? — она удивленно цокнула.

— Асмодей.

— Мне он зачем?!

— Ну как, ты же должна познакомиться с великим князем инкубата, раз уж спишь в спальне по соседству, — слукавил Реддистон.

Уфир (изобр. 1)

— --Незадолго до минувшего происшествия--—

Когда из лаборатории выходил Уфир с намерением зайти к гостье и познакомиться поближе, внутрь проник Локи. Приблизившись к шкафчику над письменным столом, он стал перебирать множество склянок из цветного стекла — больших и маленьких, запечатанных и вскрытых, внимательно изучая состав на каждой этикетке. Он должен найти оборотную сыворотку для своего друга, падшего демона.

Наконец, его взгляд пал на хорошо припрятанную колбочку. За ней была еще одна. На первой и второй гласила запись: «Образец удачно прошел испытания». Хм. Не те ли это? Теперь следовало заполнить строки в журнале о, якобы, переданных снадобий. Там он и поставил свою печать. Навряд ли этот сумасшедший лекаришка будет его расспрашивать об их надобности. Он — сын Люцифера. Ему не нужно искать причины, чтобы что-то взять. Теперь Серпент вновь может обжиться на родных просторах.

Новейшая разработка Уфира предназначалась воинам Клана Карателей и их главнокомандующему, молодому Генералу Абигору. Серпент может перевоплотиться до неузнаваемости. Хотя, это будет временный результат. Поразмыслив, Локи захватил еще парочку таких. Как оказалось, этого добра у наемного врачевателя навалом: он чисто случайно выдвинул секретный ящик.

И только собрался исчезнуть, как за дверью почувствовал приближение хозяина лаборатории. Да не одного, а в сопровождении Амдусциаса и Нибраса. Он узнал их по неповторимой, ни с кем не сравнимой ауре. Спрятавшись за угол, стал ожидать занимательный разговор. Может, какие новости полезные узнает об Илэриас. Где же они, ангелы их побери, держали девчонку?

— Узнав прискорбную весть об этой девушке, Асмодей жаждет скорейшего возвращения. Говорит, чтобы я проследил за ее неприкосновенностью. Теперь у вас парни будут большие неприятности, — зло усмехнулся Уфир.

Амдусциас застыл в оцепенении. Нибрас же и бровью не повел. Стоял перед ним скрестив на груди руки и надменно усмехался. Да что, вообще, он может ему сделать!

— Может, договоримся?

— Каков будет финал истории… — задумчиво парировал Уфир, устремив взгляд куда-то в сторону. — Думаю сделать Лэр независимой демонессой. Не хочу, чтобы такое прелестное создание принадлежало этому напыщенному индюку.… А что же до вас обоих? Могу послать с низкого старта, по горящей путевке, в легкое эротическое трехбуквенное турне, — истерически засмеялся он с этими словами яростно притянул к себе демона празднеств.

Одним сильным движением развернул того спиной и грубо воткнул в задний проход острие своего хвоста — в разные стороны брызнула кровь. Теперь добавились новые пятна на халате. Вот же досада. Тот оглушительно орет, хочет ударить в ответ, но не может двигаться. Несмотря на свою обманчивую внешность: хрупкую, словно у женщины, фигуру — Уфир без усилий одной рукой пригвоздил его голову к столу. Одновременно с этим, разрывая изнутри ткань белых брюк, извиваясь поползло нечто, отдаленно напоминавшее морского черного угря с рядом острых зубов. Оно неминуемо проникло в рот Нибрасу — демон празднеств давился и кряхтел.

— Я буду нежным, — промурлыкал сумасшедший голос.

Гневный взгляд устремился на Амдусциаса. Пальцы правой кисти Уфира превратились во множество тонких ветвистых лиан. Угрожающе вытягиваясь и извиваясь, они атаковали и его: один отросток плавно скользнул в рот, другой вошел в зад. Оставшиеся ветви разделились: парочка таких расстегнула молнию на его брюках, после чего намертво обвила причиндалы, туго стиснув яйца, проникла в отверстие члена. Другая такая — обвилась вокруг жилистого ствола, поочередно став скользить вверх-вниз. Остальные обвились вокруг рук и ног, не давая шанса на малейшее движение.

— Обалдеть можно, — вжавшись в стену, охнул Локи, он краем глаза наблюдал за развернувшейсся мерзкой какофонией садистского извращенского наказания.

Для этих демонов момент паразитирования произошел настолько быстро, что они и опомниться не успели. Мда-а-а, Уфир просто мастерски завладел их телами. Он — опасный противник. Кажется, даже воздух вокруг наполняется концетрацией неимоверной боли, унижения и злости.

— Ведь всем хорошо, когда конец хороший, — напевая, продолжал довольствоваться демон.

Не в силах больше наблюдать за этим ужасом, Локи бесшумно вспыхнул красным огнем и исчез.

Впервые за длительное время в Вертероне Уфир устроил для себя настоящее веселье и остался доволен.

Из Куин Сити прямиком в Ад…

Серпент наконец дождался своего благодетеля. Где-то внутри еще теплилась надежда вернуться в ряды инкубов, к Асмодею.

— Итак, ты готов?

Старинный друг кивнул.

— Предупреждаю, будет больно. На собственной шкуре ощутил когда-то.

— Ху, давай! — выдохнул тот, потерев ладони.

Локи протянул ему сразу две склянки. Серпент одну за другой проглотил обе жидкости и стал наблюдать за собой со стороны в зеркало. Ощущения жжения и тошноты не заставили себя долго ждать. Ему казалось, будто кто-то засунул внутрь трос и стал ворошить там все органы, превратив их в единую кашу. Необыкновенная сила раздирала изнутри его тело так, что, казалось, лопалась кожа. На самом деле так и происходило — менялась его внешность.

Через мучительные мгновения спустя в отражении возник юный демон-воин с красными волосами до плеч. Серпент с интересом провел пятерней по шикарной гриве и попробовал напрячь помолодевшую мускулатуру.

— А я хорош.

— Мм, тот еще экземплярчик, — наблюдатель устремил взгляд в потолок. — Это еще не все, подожди.

В подтверждение слов Локи неожиданно на теле пазлом сомкнулись броневые пластины красного цвета. И на спине в нетерпении угрожающе стали постукивать друг о друга два мощных тесака.

— Хэй, давай мы дадим тебе сценическое имя Ред!

…

На этот раз я без происшествий воспользовался порталом Легиона Карателей и через несколько секунд оказался у подножия крепости Вертерон. Где же красавица Илэриас? Так хочется сдавить ее в объятиях. Можно предполагать, что ее разместят по соседству с Асмодеем. Так и есть. Я нашел свою девчонку.

Она как-всегда прихорашивалась у зеркала. Но увидев меня, вооруженного до зубов головореза, завизжала в испуге. Костяшки пальцев ее побелели: так сильно она сжала перекладину туалетного столика. Не произношу ни слова. Стремительно сокращаю между нами расстояние.

Хватаю ее за локоть и прижимаю к телу — вместе с ней перемещаюсь в пространстве. Мы вдали от крепости — в темной пустынной местности. Лэр испуганно оглядывается. Как я ее понимаю! Вокруг только высохшие черные деревья и скалы. Пришло время снять маску.

— Тебе имя Кэм ни о чем не говорит?

Лэр смотрит на меня в замешательстве. Я тебе нравлюсь таким? Хмыкаю.

— Кэм, — повторяет она. — Мне сказали, что я потеряла часть своей памяти… и еще, что я известная певица из Куин Сити.

Держу ее руку в своей, прижимаю к груди и не могу отвести своего взгляда.

— Я вернулся сюда… ради тебя

— Кто ты?

— Тот, с кем ты была счастлива… Нас разлучили. Ты совсем ничего не помнишь? — провожу ее ладонью по лицу, открываю телепатический доступ к своим воспоминаниям.

На самом деле я так делать не умею. Это лишь единичный момент, которым я могу воспользоваться здесь и сейчас. Когда Абигор востанавливал мою память, эта часть его способности передалась мне. «На всякий случай» — сказал тогда брат.

Картинки в голове стали появляться черной дымкой и сменяться одна за другой. Темная звездная ночь. Дует прохладный осенний ветер. Передо мной толпа восторженных фанатов, беспрестанно скандировавших: «Dream nymphs». Вот и я. Значит, вижу сейчас глазами Кэма?

«А сейчас, я хочу вам представить наше новое творение. Текст и музыку мы с Кэмом придумывали вместе. Песня о любви!»

Покраснела. Ребята из группы смотрят на меня, то есть на Кэма. Какое нелепое у меня лицо. Почему я не могу отвести взгляда от него? Неужели, влюблена?

«Акт отчаяния! — выкрикнула я.»

В зале по периметру потолка зажиглись прожектора. Искры по краю сцены взметнулись гейзером. Отмечаю про себя, что демонический грим группы как нельзя, кстати, подходит к тематике альбома.

Стою с левой стороны от него. Он неотрывно смотрит на меня: платье в греческом стиле цвета крем-брюле воздушной тканью струится по телу, опускаясь до самых щиколоток, длинный шлейф, развеваетсяся при каждом порыве ветра. Кажется, я ощущаю биение его сердца. Сейчас я — это он. Его всего трясет. Как же ты волнуешься, Кэм. И не опускаешь с меня своего взгляда.

Читаю его мысли, как свои: «Да, пожалуй, мой выбор очевиден. Ее красота сравнима с инопланетной. Она привлекательна и наделена хорошими вокальными данными. Но избалована вниманием своей публики.» — Господи. Да ты — демон! Вот жеж, гад!

Снова смотрю на себя его глазами, переживаю раздираемые внутри чувства Кэма: черные блестящие волосы развеваются при каждом порыве ветра, волнистым каскадом опускаясь на плечи. Сцепляю зубы: чертовы мысли демона, и почему я вынуждена их читать? «Из раскрытого красного рта мелодией сфер льется ее ангельский голос. Он так будоражащее просачивается в мою темную душу, отдается на спине приятными мурашками… О, Великие Боги, знали бы они, как она горяча в постели!» — Что?! Да, что он о себе возомнил?.. Хулиганье!

Его взгляд перемещается на рьяных оторв из толпы, бьющихся в конвульсивном экстазе — их безуспешно пытаются утихомирить приставленные органы правопорядка.

Глаза парней горят настоящим адским пламенем: ребята стремятся спасти толпу от осеннего ветра и зажечь своим драйвом. Наша музыка — будто живая симфония ада — так злобно звучит, что меня это тоже приводит в состояние эйфории. Пронзительный скрим Кэма рвет и мечет, источая ярость. Вижу, что фанатов наши мелодии цепляют, приковывают к себе до финального аккорда. И правильно.

Я полностью сосредотачиваюсь на ощущениях, которые дарит мне Кэм. Тьма окутывает своими крыльями: хочу туда — в это воспоминание. Неужели это было когда-то? Кто я? Уже знаю одно: музыка — мой экстаз.

… Это элемент страсти

В моём осознании,

Это последствия сострадания.

… Это приглашение

В закоулки моего сознания.

Акт отчаянья,

Чтобы увидеть, что я смог найти.

Здесь наш пункт назначения.

Что ж, заходи,

Возьми мою руку и ты

Узнаешь, что я скрываю…

Его голос, грубый и хриплый, рвется из динамиков в зал с неистовой силой, изредка сливаясь с подпевкой гитаристов. Гитары вытягивают стремительные проигрыши, ревут фузовой окраской и протяжно стонут на высоких нотах. Кэм стоит по правую сторону от меня. Опускаю взгляд: его руки властно держат гитарный гриф, а пальцы быстро и умело перебирают по струнам.

Наш стиль — мелодичный блэк-метал, композиции в котором стали звучать гармонично и интересно… с появлением Кэма. Звук бьется о стены шатра, раскинувшегося в имитации сцены, проникает в толпу и завораживает слушателей. Вижу, как клавишник за двумя синтезаторами работает будто фокусник, создавая яркое симфоническое звучание. Все это соединяется в музыке, скоростной брызжущей, энергетикой.

Черная дымка этого воспоминания растворилась, уступая место следующему. Холод. Все в пространстве замерло. В прямом смысле слова «замерло»! Мы в пабе? Их группа, фанаты, и другие случайные посетители — скорее, были похожи на восковые фигуры. Даже невзначай расплескавшиеся капли алкоголя зависли в воздухе, словно их что-то удерживало.

Кэма эта стихия не могла затронуть. Теперь с изумлением наблюдаю за тем, как величественной походкой из образовавшегося тумана навстречу вышагивает Асмодей. Стоп. Почему я знаю, как его зовут? Ах, да: это же мысли Кэма. Я снова смотрю на все происходящее глазами Кэма.

«Явился собственной персоной во всей своей красе, сложив крылья за спиной. Позади черных брюк виднелся скользкий хвост длиною в полтора метра, на конце которого красовалось нечто, словно обрывок намагниченного электрического провода — так случалось, когда он был готов напасть в любой момент. Любой момент, который мог стоить жизни врагу. При спокойном же состоянии был вполне себе привычным для дьявола острием.» — Мда-а уж, эти знания мне пригодятся.

Он деловито прошел мимо и хлопнул Кэма по раскрывшейся челюсти. Эй, мистер! Это было больно! Он устроился позади меня, игриво приподнял стрелообразным наконечником хвоста полы длинного платья. Ох, уж эти демоны. Как меня угораздило с ними связаться?

«А ничего так попка!» — еще один извращенец! Но как он хорош…

«Не смей,» — в руках лопается бокал. Чувствую эту переполнявшую злость — желваки Кэма заходили под кожей.

Смотрю на Асмодея: губы демона дрогнули и растянулись в улыбке:

«Знаешь, она мало, чем отличается от остальных твоих девушек. Хотяааа, что-то в ней есть. Дааа.»

Он сверлит своим взглядом насквозь. И что нужно этому демону от Кэма? «Он жаждет узнать причину, по которой она все еще жива», — возникает мысль. Что за черт? Почему он должен был меня убить? Этот Асмодей — мой враг?

«Каково истинное предназначение этой девушки для тебя. Еще ни один инкуб так долго не игрался своей жертвой.» — Что? Они — инкубы?!

«То, что творится внутри меня, когда я нахожусь рядом с ней, Асмодей, тебе не понять,» — зло отвечает Кэм.

«Я в курсе,» — пренебрежительно вздернул тот плечами и взглянул на меня. В тот же миг он становился напротив — лица обоих оказались буквально в сантиметре друг от друга. В очередной раз замечаю, что этот Асмодей дьявольски хорош. Даже слишком для меня. "— Ты должен понимать и нести ответственность за то, что было между нами. Знаешь, я никогда не забуду наши с тобой забавные ночи. Было прикольно. Я даже соскучился!" — второй демон облизал губы. Ужас какой! Он любит мужчин? Противно от одной этой мысли, если представить, как он их любит. Меня мутит.

Чувствую, как мышцы напрягаются. Кэм, да ты не промах!

«Все больше походишь на человека, тебе это не к лицу. Демоном ты выглядишь куда сексуальнее. Прямо-таки, и съел бы тебя,» — длинный раздвоенный язык Асмодея дотрагивается до щетинистой щеки. Фу-у, как вульгарно!

«То, что и было когда-то, произошло не по моей воле,» — взгляд Кэма лениво скользит по рельефному телу самого могущественного и знатного демона-инкубата.

Ух ты, вот это новость! Да передо мной сам Царь инкубата и суккубата. Есть кое-какие познания в демонической иерархии — этого не отнимешь. И почему я забыла, что Асмодей — великий князь разврата? Как же он притягателен! И в тоже время просто отвратителен… Двоякие чувства Кэма тоже начинают раздирать меня изнутри.

«Дааа? Ты вдруг представил меня в своих развратных мыслях, а потом у нас случилась такая оказия?» — смешно округлил тот миндалевидные нефритовые глаза. «Знаешь, мне скучно без тебя. Я устал забавляться монахинями и прочими наложницами в одиночестве. А тебе, тут смотрю, весело. Видишь, почему я здесь? Знаю, что тебе сейчас хорошо и мне тоже от этого должно быть хорошо… Ты же всегда делишься со своим Повелителем?» — Нет, мне, конечно, приятно узнать, что Асмодей не совсем гомо… Но какого черта?! Почему это Кэм должен мной делиться? Я ему не какая-нибудь шлюха! Ужжасти какие…

«Асмодей, — грозно произнес Кэм, — что ты задумал?» — снова перед глазами омут ядовитых нефритовых глаз. «Готов поклясться, что он вновь применяет свои чары — голова кружится, живот внизу начинает приятно ныть» — я вновь рассуждаю его мыслями.

«Мы ещё встретимс-с-с-ся», — прошептал вдруг Асмодей

Туго соображаю и не сразу понимаю, как тот оказывается возле меня: шлепнув по заду острием хвоста и громко заржав, он вдруг растворяется прямо в воздухе. Вот же гад! Надо обязательно будет ему за все припомнить.

Снова черная дымка — второе воспоминание растворилось, уступая место новому. Да, сколько же их у тебя! Мне долго еще эти фильмы смотреть? Устало вздыхаю, но не могу открыть глаза — Кэм не позволяет.

Возникает хорошо обставленная просторная комната. Много темных силуэтов вокруг. Кэм видит только Асмодея и меня в его объятиях. Что? Что произошло? Я искренне удивлена сейчас!

«Она МОЯ!» — вижу, Асмодей дергает меня за цепи, прикрепленные к двум кольцам на шее. Кэм же сверлит взглядом в нашу сторону. И почему я так надменна?

«Бунтуешь? Против меня?!» — говорит он.

«Какой же ты мерзавец, Кэм!» — я становлюсь напротив и со всей силы ударяю его по щеке. — Это за измену". Вот это поворот. Не ожидала от себя такого.

«Что?! Какую измену?» — я искренне солидарна с чувствами Кэма в этот момент.

«А ты даже не помнишь?» — издеваясь, продолжил шипеть Асмодей.

Он выставил ладонь вперед: на ней развернулась лазерная голограмма. что-то прокручивает на ней. Не разберу. Жаль. Не знала, что Асмодей так может. Хватаюсь за голову — сознанием завладело отчаяние.

«С другой стороны ты не виноват в том, что потерял бдительность», — продолжал Повелитель.

«И при всех обстоятельствах девушка твоя до сих пор тебе не изменила, — шепнул мне на ухо сидевший рядом красивый юноша. Младший брат? „Представляешь, сколько в ней мужественности, она до сих пор ему не поддалась. Проникновения не было!“ — совсем уж громко зашептал этот парень последнюю фразу и тут же получил подзатыльник от красивой пышногрудой девушки с красными волосами. Тунрида. Ее зовут Тунрида. Кто она?

»Ты отправляешь его в изгнание?" — голос этой девушки прозвучал испуганно.

«Кто-то хочет последовать за ним?» — Асмодей вопросительно изогнул свою правую бровь, уголки губ поползли вверх. — Тунрида. Хорошенько подумай…

Воцарилась неловкая пауза. Асмодей молчал. Что происходит. Моя голова болит. Смотрю на себя и вижу, что едва сдерживаю слезы.

Я встаю на колени, склоняю голову и покорно расправляю демонические крылья. Внутри пустота. Кэм, зачем ты это делаешь? Хочется кричать! Но это всего-навсего его воспоминание. Почему же мне так плохо. «За измену в первую очередь самому себе, как инкубу, я должен понести наказание». — Нет, Кэм, нет!

«Знаешь, мне это сложно сделать», — слышу голос Абигора. Что они собираются делать? Боль. Острая боль пронзает мое тело. Она сводит меня с ума! Я кричу вместе с Кэмом. Пустота.

— Достаточно, — слышу я настоящий голос демона. Он трясет меня за плечи и пару раз легонько шлепает по лицу. Наконец, я могу открыть глаза.

— Они монстры, — было первым, что мне хотелось произнести.

— Верно, — улыбнулся он. — Ты даже представить себе не можешь, какую они вынашивают мерзкую идею относительно тебя.

— Сперва они мне казались очень забавными.

— В целях своей же безопасности ты должна выпить эти снадобья. — он протянул какие-то две склянки. — Держи. При помощи них ты обретешь небылую силу и станешь подобной мне. Мы когда-то мечтали об этом вместе. Вот он, наш шанс! Пожалуйста, ты должна мне довериться. Иначе твое пребывание в невинном людском обличье здесь станет настоящей пыткой.

— Я поняла, поняла!… Мне нечего терять, — раздраженно прерываю его монотонную болтовню и резко выхватываю у него эти бутыльки.

— Будет больно… — не успел сказать Реддистон, как девушка согнулась пополам, обхватив живот и застонала.

Пронзила нестерпимая боль, от которой выворачивало внутренности и мутило. Возникло такое ощущение, будто кожу сдирало живьем…

— Лэр, — только и охнул парень, завороженно наблюдая за трансформацией.

Кожу на спине разорвало перепончатыми отростками — они тут же разрослись в огромные крылья летучей мыши с восемью остроконечными шипами, готовыми проткнуть любого противника. Изящные, тонкие рожки вытянулись с боков головы, причудливо завившись вперед — смотрелись очаровательно. Раздался звук бича — замелькал позади остроконечный хвост, вытянувшись до полутора метров: он яростно размахивался, словно пробовал свою силу. Из треугольного наконечника торчал острейший прочный шип, который «затягивался» внутрь. Очень полезная штука!

Но, как оказалось, на этом изменения не закончились В руках девушки появилась невероятно крутая бас-гитара и сияющий россыпью бриллиантов микрофон. Это могло значить одно: она стала таким же демоном-музыкантом, как и Амдусциас. За исключением того, что ее способности во много раз превосходили даже этого демона.

Глаза в удивлении округлились: наконец, появился ее особый штрих-код в виде татуировки с внутренней стороны правой голени — черная роза и два пересеченных самурайских клинка. Что-то было намешано в этом эликсире такое, что сделало ее боевым демоном. Так он расшифровал его. Может, Локи что-то напутал? Интересное сочетание. Боевой музыкальный демон. «Может, одним взмахом по струнам она готова разметать целый полк?» — ему сделалось смешно. — «Да ладно!» Значит так было суждено. И произошло это по вполне понятным причинам: музыка жила внутри нее всегда.

При чем внешне Лэр оставалась неизменной — это, значительно, радовало. Хотя, казалось, стала чуточку краше, выше ростом и силуэт прорисовывался тоньше, изящнее. А еще в этих глазах сквозила дерзость.

Да! Он сделал это! Он лично сделал ее демоном! Он один. Только он… — ликовал про себя Реддистон. И нареченным именем ее стало — Рэзамэль. О, дьявол, как она была прекрасна!

Рэзамэль

— Темная Герцогиня, — с восхищением произнес он, вспомнив слова Абигора.

— Ох, мой малыш.

Покачивая бедрами, неспешной походкой она приблизилась к нему, дотронулась ладонью щеки, прижалась пухлым красным ртом к губам: сладострастный поцелуй затянулся на продолжительное время.

— Мне так… жаль, — чуть оторвавшись от них, прошептала она, и Реддистон ощутил острую боль в животе. «Эта стерва проткнула меня скрытым в микрофоне кинжалом. Как больно-то!»

Но он устоял на ногах, нагло рассмеявшись в ответ:

— Ты что же задумала. Убить… меня?

На ее ошеломленных глазах дыра в животе мгновенно затянулась, с хлюпом засасывая кровь внутрь. Он вытянулся и грозно надвинулся в ее сторону. Глаза ее в ужасе распахнулись, а рот приоткрылся в немом недоумении.

«Хоть какая-то положительная эмоция!» — самодовольно хмыкнул про себя красный демон.

— Плохая девочка должна быть наказана.

Недолго думая, Рэзамэль взлетела на своих крыльях, стремясь как можно быстрее покинуть его. Но тот быстро нагнал ее: схватил за ногу и притянул к себе, с болью сдавливая в объятии. А потом так пламенно приник к губам, что невольно Рэзамэль ощутила сладкую негу внизу живота. И, повинуясь раздираемым изнутри чувствам, притянула его в ответ. Небо внезапно прорезалось ветками когтистых молний.

Увидев в одной из скал небольшое углубление, Реддистон плавно приземлился, держа девушку на руках. Внутри они обнаружили пещеру. Чье-то убежище? Ред продолжил терзать Рэзамэль поцелуями и провокационными поглаживаниями выпуклых частей тела. От этого чувствовал себя на грани.

— Что же ты медлишь, — та словно прочитала его мысли.

— Сладкая дьяволица, — шепчет он в полураскрытые губы.

В полутьме красные глаза его довольно заблестели.

Серпент рядом. Спит. Но мне на него глубоко наплевать. Все мои мысли сейчас занимает Лэр-Рэзамэль. Я что-то упустил. Как? Как она могла сама захотеть так долго гостить у Дара? Неужели ей понравилось с этим безнадежным девственником? Неужели он в постели оказался лучше меня?

Рассуждаю, как последняя мразь. Но, я и есть — мразь. До сих пор задаюсь вопросом, влечет ли она меня так сильно, как при первой встрече. Скорее, «да», чем «нет». Интересно. А вдруг он с ней запечатлился? Если это так, как быть? Убить его? Не слишком ли высокая цена за ее душу? Эта девчонка продолжает сводить с ума. Думаю, стоит окунуться в воспоминания…

Царь инкубов вновь откинулся на подушки и закрыл глаза, представляя себе девушку с длинными локонами цвета горького шоколада, большими, вечно удивленными, синими глазами и волшебным голосом, способным пробудить из глубин темного сердца самые теплые чувства, разлив их по всему телу. Окутать бесконечной любовью, довести до состояния дьявольского экстаза.

Эта девчонка пленила моего лучшего фаворита. Задержала в своем мире на целых два месяца… И стала моей главной мишенью. Нужно было обезвредить окружение Серпента, войти к ней в доверие, влюбить в себя, растоптать ее хрупкий внутренний мир, потом убить. И я не смог. Были шансы. Очень много благоприятных моментов, чтобы воплотить тщательно продуманный план. Но также, как и Серпент, попал в ее сети. Сделался очарованным ею.

Захотелось испить ее душу до дна. Прочувствовать словно дорогое вино многолетней выдержки. Тогда возникает новая цель: заключить с ней договор, согласно которому она становится моей преданной рабой. Только так можно отгородить своего фаворита от ее чар.

Я ворвался в ее сон. Накануне, в хэллоуинскую ночь, предстоял грандиознейший рок-фестиваль. Я создал маленькую его иллюзию. Она думала, что уже на концерте. Видит меня в первый раз. Мы встречаемся взглядами: в моей голове тут же проносится вся ее жизнь. И я знаю, зачем она вернулась за кулисы вновь. Она солгала Серпенту. Ее необратимо тянет ко мне!

Поймала на себе мой взгляд — я уже ожидал у дверей ее гримерной: облокотившись плечом о стену подбрасывал в воздух большое красное яблоко. Она живо встрепенулась — не ожидала такого поворота. Нелепо улыбнулась мне и влетела в гримерную, разыгрывая спектакль: прикинулась, будто рьяно что-то ищет, начинает рыться по ящичкам туалетного столика.

— Привет, — продолжаю блаженно растягивать губы в улыбке и следом влетаю за ней. «Ну, что ж. Я охотно подыграю», — улыбаюсь. — «Только игра эта — моя!» По щелчку пальцев дверь закрывается на замок, пока жертва не видит. — Тебе помочь?

Лэр вздрагивает. Оборачивается и вжимается руками в тумбу позади:

— Вы как сюда пробрались?

Я медленно приближаюсь. Меня заводит ее страх. И я заставлю ее бояться.

— Какая же ты красивая, о великий дьявол! — властно поднимаю лицо за подбородок, всматриваюсь в совершенные черты. Одним ловким движением руки беру за талию и прижимаю к телу — она судорожно выдыхает. Казалось, еще чуть-чуть и упадет в обморок. Знаю, как сейчас завожу одним только видом. Наблюдаю, как она тает в моих руках. Внезапно доходит, что Серпент для нее — всего лишь игрушка. У нее нет настоящих чувств к нему. Начинаю ворошить мысли в голове жертвы.

Видит, как мои глаза заволакивает живая непроглядная тьма. Вот он, страх во всем своем великолепии! Наслаждаюсь. У нее возникает желание бежать от меня подальше. И я парализую ее тело одним лишь взглядом.

— Я быстро найду то, что ты ищешь, если подаришь мне поцелуй, — мое предложение звучит, пожалуй, слишком дерзко. Наклоняю к ней голову — пожалуй, слишком близко.

Лэр будто осенило:

— Я поняла… ты такой же…

— Тшш, — палец ложится на ее губы, — я знаю.

— Прошу прощения, но я уже занята, — пытается парировать. Вы только посмотрите на эту несносную девчонку!

Ее волосы пахнут великолепно: словно животное, втягиваю воздух вокруг нее, утробно рычу ей на ухо, губами касаюсь шеи — одновременно, прижимаюсь к бедрам мгновенно налившейся кровью плотью.

— Я считаю, каждый человек свободен на все сто процентов. Тебе ли это не знать?

Лэр чувствет, что может двигаться — зря ослабил хватку: она наотмашь ударяет меня по лицу — да так, что я резко отворачиваю голову.

Смех. В ответ она слышит мой смех. Смотрю на нее вновь — в ее глазах недоумение: несмотря на сильный удар, следа в виде отпечатки ладони не было, ни единого красного пятна. Вероятно, рука ее болезненно пылает огнем.

— Детка! Я остановил время. Нам некуда спешить.

— Кто же ты? — Лэр снова стала пробирать мелкая дрожь.

Лезу в ее голову: видит во мне темную сущноть, думает, я один из самых могущественных властелинов Ада. «Ее познания в демонологии поражают!» Правильно, детка. Я — Асмодей.

— Если я захочу, то разрушу целый город только для того, чтобы ты осталась совсем одна, — продолжаю шептать грозно. — И мне ничего не стоит овладеть тобой прямо сейчас. Поверь, никто тебе не поможет. Никто тебя не услышит. Ты можешь сопротивляться сколько угодно. Ты сама этого захочешь, вот увидишь.… Ты будешь страдать… молить меня о желанном соитии… пока я не решу, что мы станем единым целым.

Пугаю ее еще больше. Теперь она видит, что я и вправду могущественен. Мой голос вездесущ — он звучит отовсюду: сверху, снизу, со всех сторон, обволакивает ее затуманеный мозг сладостной негой, противиться которой совершенно нет желания.

В моей руке появляется ожерелье из красных рубин в серебряной оправе. Мягко поворачиваю Лэр к зеркалу — себе спиной. Она податлива. Хочу, чтобы лицезрела великолепие своего рабского ошейника. Царское украшение плотным воротником прилегает к ее шее и декольте: словно живое, ползет по коже, стягивается под волосами. Вот и попала на крючок. Теперь ты — моя!

По щелчку пальцев платье на ней из белоснежного становится черным, на спине и руках затягивается затейливым кружевом. Прическа преображается — зачесанные на один бок, волосы шелковым каскадом струятся по правой стороне стройного силуэта.

Прижимаюсь и ласково шепчу:

— Kulla qablak mush fakira, kulla ba3adak mush 3ayiza.… Скажи мое имя, — целую в шею.

Раздается щелчок, какой издает бич — я обнажаю свой хвост:

— Ты умничка, должна знать, — обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе.

— Нет… не знаю, — отвечает она.

Лэр погружается в сладостную темную негу, ощущает мои руки: я властно сжимаю ей груди, а длинный темный язык передвигается по шее, намереваясь скользнуть вниз, к аппетитным полушариям. В этот раз она не стремится меня останавливать, потому что ей нравятся мои прикосновения.

— Тогда зови меня Вилсон. Вилсон Уильямс.… — шепчу вновь.

Сон Лэр растворятся и она просыпается: резко садится в постели, вздрагивает. Не понимает, почему стоит глубокая ночь. Смотрю на своего фаворита. Вот он — лежит рядом с ней, как сейчас со мной.

— Вилсон Уильямс, — шепотом повторяет она, и тут же начинает аккуратно теребить его за плечо. — Кэээм. Сегодня был концерт?

— Что? Нет, малыш. Он же завтра… — не договорил он, вновь проваливаясь в объятия Морфея.

— Завтра?..

Наконец, она замечает мой силуэт в окне. «Да, милая, взгляни на меня.» И она смотрит… Во всей своей красе, с огромным размахом крыльев, горделиво и изящно парю напротив. От этого вида Лэр теряет сознание.

Инкуб устало откинулся на подушки: «Быть может, дело не в Серпенте?» Повернул голову — второй демон все также спал. Он снова резко сел в постели, вытянул вперед руку: развернулась голлограмма воспоминаний. Нужно было найти хоть одну зацепку: даже сейчас все планы рушились крахом.

А все потому, что другие демоны, вступившие в заговор, тоже не могли устоять перед ней.

Вот они. Сидят в пабе после завершения рок-фестиваля. Вместе с Лэр, Серпентом и их ребятами. Забурились там уже на третий час. Те уже изрядно пьяны. Как и подразумевалось, уставшие после концерта солисты «Dream nymphs» достигли состояния ползучести, блевотства и пускания зеленых соплей.

«Какая она аппетитная, так бы и съел… — шепчет мне Билл. Лэр замечает это и улыбается. „А ты тоже ничего“, — бесцеремонно произносит она, соблазнительно прикусывая ноготок указательного пальца. Мне тогда становится стыдно за своего приятеля, и я отвешиваю ему хороший подзатыльник. Тот будто и не замечает, продолжает строить ей глазки.

»Ой, а я тоже так могу!" — пьяно восклицает он, став не менее соблазнительно зубами стягивать с правой руки байкерскую перчатку со знаком анархии. Образ ярого металиста ему отлично подходит. Да, и сейчас, он вновь возвращается к нему. Особенно, перед Рэзамэль. Хотя, рано делать какие-то веские выводы…

Девушка заливисто смеется. Билл подсаживается к ней и по-хозяйски закидывает руку на плечи: «Как бы мне хотелось с тобой поиграть в карты на раздевание», — шепчет он и проводит большим пальцем по ее нижней губе.

Неужели я был тогда так беспечен, что и не обратил внимание на такие мелочи? Действительно ли между ними что-то есть? По-крайней мере, и сейчас Абигор продолжает вести себя, мягко говоря, странно. Устремляю взгляд на голлограмму: нужно проанализировать каждый момент, связывавший меня с Куин-сити — городом, который он стер с лица земли, как и обещал Лэр в день их первой встречи.

Шэна Робинсон — она же, Тунрида — сидит на коленях Эндрейна, взъерошивает волосы. И лишь время от времени вступает в разговор с остальными. Отчего-то глупо улыбается мне. Охмуряет приятеля Лэр всеми своими чарами суккуба: они не перестают бесстыдно лизаться и почти не обращают внимания на бросаемые в их сторону заинтересованные взгляды. И да, ей пришлось замаскировать свои зубки, чтобы никого не напугать. В теле человека она выглядит эдакой накрахмаленной светской львицей без своей паталогии. В образе демона же эта женщина просто ужасна!

Внешность этой суккубши была весьма своеобразной. С виду она казалась довольно уверенной в себе. Ее можно было назвать симпатичной и сексуальной. Но, когда она смеялась или даже просто улыбалась, слепила окружающих белизной зубов, которых на вид было гораздо больше, чем у обычного человека. Это как, если бы, поместить улыбку Джулии Робертс на лицо Морган Лакруа. На жертв это действовало весьма отталкивающее. Вот, вроде очень красивая и, вместе с тем, необычная девушка предстает перед мужчиной: аппетитные формы, длинные ноги от ушей, густые красные волосы, доходившие до ягодиц, выразительный взгляд. Но, вот улыбка пираньи… Да, да именно пираньи: зубы, слегка вытянутые и заостренные — просто наводили ужас. Отчего мужское естество теряло свой тонус тут же.

Тунрида всегда злилась из-за этого и прослыла очень кровожадным демоном. Просто нещадно забирала души одним лишь насильственным поцелуем, оставляя после себя ссохшие мумии. Может, из-за этого Серпент не отвечал ей взаимностью. И даже опасался оставаться с ней наедине. «Того и гляди, загрызет в гневе и причандалы отрежет! — закралась мысл в голову, и Асмодей прыснул со смеху.

… Несмотря на творившееся воруг безобразие, я выгляжу радостным. Все идет по плану. Смотрю на Лэр не отрываясь, гадаю. Очевидно и сейчас лишь одно неизменное желание: показать, кто тут истинный хозяин, подчинить себе и трахать, трахать, трахать ее сутки напролет. Хотелось ее вскрыть, словно жемчужную раковину. Забрать разбитое сердце. Ощутить сладостный вкус отвергнутой души.

… Я мчусь в такси следом за ней. Конечная станция „Визит“. И почему я не удивлен? Не такая уж и простая она штучка. И чего туда понеслась? Только из-за одного гребанного поцелуя Кэма с посторонней девицей? Или это я ее так довел тогда? „Вилсон, я не могу...“ — всхлипнула Лэр, когда я прижал ее в коридоре. Копать следовало глубже…

Пальцы правой руки скользнули по лазерному экрану — поверхность зарябила, он осторожно передвинул изображение в левую сторону несколько раз и остановился. Тут он с Лэр вместе встречает свой первый рассвет в Куин-сити. Девушка в его постели. Асмодей улыбнулся самому себе: было весело, когда она подумала, будто они переспали. И верно. Кажется, в ту ночь в „Визите“ ее чем-то накачали. Она даже не помнит того, что произошло. И как он ее вытаскивал на своих руках. Те двое здоровяков-стриптизеров, что щеголяли перед ней раздетыми, были безжалостно им убиты. Какой же стоял визг! Таксиста тоже пришлось убить. Он был свидетелем. Не выдержав, Асмодей рассмеялся вновь.

— Ты куда-то собралась?

Свет от зажженной лампы ударил по глазам Лэр. Она болезненно поморщилась, накрыв лоб рукой. Прищурилась, разлепила один глаз, увидела, что перед ней стоял не Кэм, а обнаженный, я, прикрывавшийся лишь набедренным полотенцем.

В мыслях назвала меня напыщенным индюком. В какой-то момент осознала, что полностью обнаженна: медленно, опустив голову и одновременно кривясь в лице от сумасшедшей головной боли, взвизгнула и попыталась руками прикрыть грудь и бедра. Бесполезняк! Выходило очень коряво.

— Да ладно, что я там не видел, — рассмеялся я.

— Что ты мелешь! — взбунтовалась Лэр, с опаской подступившись ко мне, будто хотела ударить. Она не знала, как я с ней намаялся этой ночью. — Почему я в таком виде?!

»Пить надо меньше, детка", — пронеслось тогда в моей голове.

— Тшш, успокойся, — приложив палец к губам, протянул к ней руку, чтобы успокоить и ни за что получил по ней же.

Кажется, на момент, когда она очнулась, я выходил из душа — вот почему на мне было лишь полотенце, подвязанное на бедрах. В голову пришла отличная идея: нарочно сдернул его с себя, чтобы накинуть на ее тело. Лэр, как и полагается приличной девушке, в панике вскрикнула: увидев мои причиндалы, отвернула голову и накрыла глаза ладонью. Мда-а, давно я так не веселился. Надо было видеть ее лицо.

— Вилсо-о-о-он! — Илэриас подглядела сквозь пальцы.

Я же продолжал удерживать ее за плечи и попытался в тот момент опустить на стул.

— Ты у меня в номере, успокойся, — как ни в чем не бывало произнес я, будто совсем забыл про маленький нюанс.

— Черт побери, Вилсон, это я уже поняла. Какого черта ты меня сюда приволок?! — в надежде, что я прикрылся, она опустила ладонь, но увидела, что продолжаю стоять перед ней, мелькая гипнотическим маятником.

— А, черт! — «опомнившись», наконец понял я, и стал бегать в поисках, чем-бы прикрыться. — Прости, что лицезрела мое хозяйство так не вовремя, — бросаю на ходу, сам же еле сдерживаю смех.

— А «вовремя», это как? — не упустила момента съязвить Лэр.

Повернулся к ней попой и стал носиться по гостиной. Не нашел ничего лучше, чем прикрыться хотя-бы подушкой. А потом вновь обернулся. И столько мыслей прочел в ее голове, что впервые за долгое время почувствовал, как краска приливает к лицу. «Подумать только! И еще в спокойном состоянии» — было одной из них. «Да, детка, ты еще не знаешь, что я могу вытворять им в постели», — едва сдержался, чтобы не натянуть улыбку до ушей.

— Мы что, спали? — краснея, она отвела взгляд и устремила его в пол, пытаясь плотнее закутаться в белое махровое полотенце. Я, как дурак стоял у кровати с подушкой между ног.

— Нет. Ты была в полном неминозе.

— И что, даже не воспользовался ситуацией? — с недоверием отпарировала Лэр. Еще и не верит!

— Нет, так неинтересно, — не удержавшись, прыснул я со смеху.

— Знаешь, мне, наверное стоит пойти к себе.

— А я думаю не стоит.

Обычно, когда говоришь «нет», «нельзя», «не надо» — на людей это действует в противоположную сторону. Как и сейчас. Хотя, этого и добивался.

Встречая ее взгляд, сделал вид, что в замешательстве — будто хочу что-то сказать еще и не могу. Догадывается сама. И с этой мыслью направляется к выходу.

— Илэриас, нет! — категорично кричу. Останавливаюсь, тихо смеюсь, как безумец. Достаю из под кровати чемодан с вещами, ищу, что надеть на скорую руку. Направляюсь следом.

Застаю Лэр на пороге ее с Кэмом номера. Она, пораженная, вглядывается в темноту и дальше не идет. Я уже догадываюсь, что она там видит — вся сцена развернута перед глазами. Видимо, ей хватило того, что она услышала и увидела при первых языках пламени заката. Кэм лежал в постели на сбитых простынях, но он не спал в тот момент — от удовольствия смежив веки, тихо стонал. Спустя несколько секунд высовывается из под одеяла голова девушки, танцовщицы моей группы. А Кэм все также не замечает Лэр…

— Пойдем, — зову ее тихо и мягко тяну за локоть.

Она легко поддается. И сама не осознавая того, крепко хватает меня за руку. Чувствую, теряет сознание. Колени дрожат, а ноги будто ватные. Подхватываю на руки и несу обратно в свой номер. Лэр всхлипывает на моем плече.

Молча усаживаю за стол, намереваюсь сделать кофе нам обоим. И вскоре, поставив перед ней кружку дымящегося черного напитка, сам опускаюсь напротив со скучающей кислой миной, уже мысленно готовясь выслушивать эти розовые девичьи сопли:

— Все, как в вашей новой песне, — говорю я.

Ее глаза полны отчаяния и ледяного пронзающего холода, взявшегося вдруг ниоткуда: они мгновенно остекленели, покрылись тонкой коркой изморози. Будто что-то умерло внутри нее. То, что люди называли любовью. Произошел это в одно мгновение. И было в этом что-то сверхъестественное, необычное. Потому что она сидела перед ним неподвижно, окаменев словно обморозившаяся кукла.

— О, дьявол! Нет, Илэриас! — стремительно подбегаю, трясу за плечи, пытаюсь возвратить к настоящему миру.

Я знал, что это значило. Она проваливалась в ледяные просторы Люцифера. Я же не представлял, как с этим бороться. Целовал в губы так пылко и страстно — насколько был способен в тот момент: так, как ни одну женщину за последние три века, пытаясь распалить в груди несчастной огонь:

— Я здесь… Детка, не покидай меня… Ты мне так нужна… — беспорядочно шепчу в губы и стремлюсь всеми силами не пускать в его объятия. Казалось, все, было тщетно: глаза оставались стекляными и даже покрывались мертвенной изморозью.

Встаю на колени, прижимаю ее руки к груди и кричу:

— Люцифе-ээээр! Она моя!

Начинаю чувствовать боль. Ту же боль утраты, что и Лэр, когда она увидела Кэма в объятиях другой женщины. Что-то сломилось в этот момент и внутри меня. В обмен на ее душу Люцифер оторвал кусок моей…

Возникло чувство опустошения. Когда глаза Илэриас вновь приобрели нормальный цвет, я позвал ее тихо по имени.

— Почему у тебя глаза на мокром месте? — ничего не понимает, протягивает ко мне белоснежную ладонь.

— Тебе стало плохо, я просто испугался за тебя, — не нахожу ответить ничего лучше, как это.

Может быть, в этом воспоминании есть зацепка? Вдруг Люцифер действительно задумал пакость. Как тогда, когда вызвал меня и Абигора на эту ложную тревогу? Стоит разобраться с этим. Замираю. В висках пульсирует все громче. Что же со мной происходит? Надо возвратиться к тому моменту.

Поверхность экрана снова зарябила: Асмодей коснулся голлограммы. осторожно передвинул изображение несколько раз в правую сторону — будто вспомнил еще что-то...

Прошу Лэр остаться со мной. И клянусь, что не трону ее. Последний инцидент меня сильно вымотал. Вдали от Вертерона я быстро теряю природные силы. Ложусь под отдельное одеяло. Она опускается рядом.

Просыпаюсь от того, что чувствую ее взгляд на себе. Что она делает? Неужели любуется мной? Я растягиваю губы в улыбке. Чувствую, как она начинает пылать изнутри. Отводит свой взгляд.

— Не отворачивайся от меня, — хватаю ее за руку.

О, Великие Боги! Ее взгляд… Как она смотрит. Теперь внутри меня все переворачивается. Если бы она только знала, как я горю в этот момент. Дотрагиваюсь до ее лица, провожу большим пальцем по раскрывшимся створкам полных губ, скольжу им по ее шее — и в один миг, резко обхватив голову, притягиваю к себе. Лэр покорна — она не сопротивляется.

Кидаю ее на кровать рядом с собой. Нависаю над ней сверху: какое-то время наблюдаю этот томный взгляд. Знаю — тяжело дышу. Просто изнываю от нетерпения. Правая рука ее сиротливо дрожит, стремясь дотронуться до меня. Лэр боялась. За каждое свое неосторожное действие. Дурочка. Беру ее руку в свою и прижимаю к груди — слышу ее стон, больше походивший на всхлип. «Неужели, ты меня так хочешь?» — проносится мысль.

Наконец, наши губы находят друг друга во встречном поцелуе. Лэр обвивает плечи крепче — стремится раствориться в моем объятии. «Да, детка, я отнюдь непротив». Нейроны страсти фейерверком взрываются внутри головы — это именно та эйфория, которую не хочется останавливать. Ненасытный поцелуй затягивается на длительное время.

Асмодей закрыл глаза, будто в этот самый момент ощутил вкус ее губ. И не заметил за собой, как дотронулся ладонью до своих. Вновь устремил свой взгляд в голлограмму. В то мгновение оба осознавали: если никто из них не остановит это безумие, случится неизбежное. В этом демон нуждался как-никогда! Эйфория безумного счастья от нее передавалась и ему. Непреодолимое желание слиться воедино — вот чего оба жаждали так сильно с момента встречи.

Асмодей понимал: сделать это — значило провалить свой план. Слишком рано. Он еще не заключил с ней договор. Эта была палка двух концов...

Вдруг Лэр с усилием воли отрывается от поцелуя, наполненного животной страстью — с ее губ по капле струится кровь. Она с ненавистью смотрит в глаза. И неожиданно начинает колотить меня со всей яростью. Я в недоумении. Наверное, так должно было случиться.

— Да! Бей меня! Со всей силы, бей! — кричу в ответ.

Лэр просто сорвало крышу. У меня же страсть как рукой сняло:

— Бей! Сильно!

Всхлипывает. Наносит удары уже, куда придется. Ладони ее, вероятно, горят. Мое лицо и тело тоже… Сейчас мои глаза полыхают зеленым пламенем. Неужели ей этого мало? Я разозлился.

Демонические крылья разорвали кожу на спине, становясь жестче, они разростались все длиннее. Часть черных перьев с каплями алой крови листопадом посыпалась на постель. По-обычаю, мои крылья приняли боевую позицию, а я сделался в два раза больше. Одежду разорвало на жалкие мелкие кусочки.

Илэриас с ужасом смотрит снизу: будто сама тьма сочится из его глаз, ставших полностью черными — ее пробирает жуткий холод. По бледной коже Вилсона черной нитью проносится витиеватый узор — демонический штрих-код, различающий всех демонов между собой: по чину, рангу, клану, сфере воздействия.

— Асмодей, — ошарашенно шепчет она, читая его, как книгу. Ее рука медленно и дрожа дотрагивается до огромного колена. И в этот момент, всхлипывая, Лэр прижимается всем своим нагим существом, зарыдав протяжно и громко.

Увидев это и словно прозрев, демон стал возвращаться в прежнее состояние. А потом устало упал на подушки, раскинув руки в стороны. Он растерянно смотрел на нее и тяжело дышал.

«Довела же меня, сучка!» — усмехаюсь. Нажимаю на рубин в браслете и голлограмма с писком захлопывается.

Теперь же Лэр сама обратилась в непокорную дьяволицу Рэзамэль. Стремлюсь подчинить ее волю вновь, короную Темной Герцогиней. В глазах больше нет страсти, как в первую ночь. Теперь она просто бесчувственная кукла. Или намеренно так себя ведет со мной. Избегает меня. Ненавидит. Всем своим существом ненавидит.

Ощущаю это даже сейчас. На расстоянии. От этого она привлекает меня еще больше. И тело горит от одной мысли о соитии с этим прелестным созданием. Но я ее сломлю. Сделаю это так, как проделал уже с тысячами монахинь. С последнего нашего разговора ощущение подвоха до сих пор не отпускает меня.