Глава 10. Подозрения

— Он жив!

— Ему нужно лекарство! Быстрее!

— Я не могу вколоть ему такую дозу, ему может стать ещё хуже, — произнёс женский голос.

Яркий свет вонзился в слабое тело, словно кинжал. Мозг едва улавливал волны шума, который царил в комнате. Веки, словно металлические ставни, были настолько тяжелы, то поднимались, то опускались, сверху мигала огромная лампа. Джеймс ощущал болезненность прикосновений её безжалостного света, врывающегося в его сонный покой. Всё, что он мог сделать сейчас, это проскрипеть, но его стонов будто никто не слышал. Каждый, охваченный паникой, был занят своим делом.

Джеймс пошевелил глазами — в конце кабинета гордо и неприступно восседал в кресле его величество Филипп Гредсон, раздавая указания. Все остальные — роботы на одно лицо в белых халатах — метались по огромной комнате со скоростью ветра. Гредсон, как дирижёр этого сумасшедшего оркестра, не поворачивая головы, говорил, что колоть больному. Но Джеймса больше интересовало, что за концерт был устроен вчера… По мере того, как к нему возвращались силы, внутри пробуждалось что-то нечеловеческое.

Джеймс напрягся, чтобы встать, но тут же к нему подбежала толпа «спасателей» и упорно воспротивилась его намерениям.

— Вы — убийца! Мучитель, изверг! — громогласно изрёк Джеймс, пока боролся с докторами, — все узнают, что вы творите с больными! Вашей клинике не существовать!

Похоже, слова Джеймса нисколько не возмутили Гредсона. Он по-прежнему восседал в кресле, и только одна из бровей резкой поднялась и опустилась.

— Что, объявите меня сумасшедшим? Как Шерил Хасли? Что вы с ней сделали? — голос Джеймса прерывался, так как силы тратились на то, чтобы растолкать навязчивую толпу.

Филипп отвернул взгляд к двери и поднял указательный палец. Наверное, он служил дирижёрской палочкой, а партитура находилась в его голове, строящей новые коварные планы. Теперь Джеймс может стать угрозой… И сейчас жизнь врага в его руках. А по виду и взгляду доктора всегда казалось, что он знает, что делать в любой ситуации.

Коллеги моментально уловили поданный знак и принялись за работу. Троим мужчинам всё-таки удалось уложить обратно разъярённого Джеймса, а молодая худенькая медсестра достала шприц. Снова укол… В этом шприце может быть смертельный яд…

— Хотите меня убить? Вот так вы решаете все свои проблемы? — кричал не своим голосом Джеймс.

Гредсон сделал пару шагов навстречу пациенту.

— Я не собираюсь вас убивать. Вам нужно успокоиться. А потом и поговорим, — молвило спокойствие доктора.

Джеймс почувствовал боль от иглы.

— Что вы сделали с Кэтрин? Где она?! Отпустите её! — кричал Джеймс, чувствуя, как силы покидают его, а в глазах зарождается прежний туман, — Прошу вас, отпустите её… Я должен знать, что она жива…

Гредсон исчез с поля боя, а толпа докторишек превратилась в большое белое пятно, в центре которого мелькнуло знакомое лицо. Парень подошёл ближе.

Что? Эдди?

— Эд?.. — выдавил из себя Джеймс, — ты что с ними? Но почему?.. Как?...

— Может, увеличить дозу? — побеспокоилась медсестра.

Парень, которого Джеймс окрестил именем своего друга, молча отрицательно кивнул.

— Все… все меня бросили… Гредсон купил вас всех… — было последним, что смог сказать Джеймс.

На этом его силы иссякли. Джеймс испытывал огромную жажду говорить, кричать, звать на помощь, угрожать… Но вскоре его разум снова посетила тьма…

…

Что дальше?

Джеймс был не в состоянии обдумывать дальнейшие планы. Он едва стоял на ногах, а голова постоянно кружилась. Но он, ненавидя весь белый свет, продолжал злиться на своё бессилие и идти…

Он потерял жену, потерял Шерил, лучшего друга… именно в стенах этой проклятой больницы. Кто знает, что с ними со всеми случилось… Гредсон молчит, но за него говорят результаты его исследований. Те, кого он увидел вчера в подвале, не были людьми. Они — результаты бурной и жестокой фантазии Гредсона. Джеймс всё больше убеждался в том, что Филипп никто иной, как беспощадный монстр.

Но надежда всё же была: телефон по-прежнему лежал в кармане Джеймса. Это означает, что Гредсон не знал о тайной видеосъёмке, которая его и погубит. Джеймс, чувствуя недостаток сил, криво ехидно улыбнулся.

Главное — не дать убить себя быстрее, чем эта запись попадёт в полицию. То, чем занимались врачи пару часов назад, слабо походило на лечение. А последствия уколов были на лицо. Вокруг стояли подозрительные медицинские аппараты, на полочках лежали таблетки размером с бильярдный шар, а также стояли пузырьки скорее с химикатами, чем с лекарством. Не успел парень выйти из своей теперь уже палаты, внутрь впорхнула маленькая медсестра с подносом.

— Куда же вы? Вам нужно восстановить силы… — полепетала она, — я принесла вам лекарства.

— Не нужны мне никакие лекарства! Пусть Гредсон их сам жрёт! — рявкнул Джеймс, перевернул поднос в пузырьками, шприцами и таблетками, а потом вытолкнул девушку за дверь, — пусть готовится к визиту!

Джеймс сглотнул и замер. Реакция на всё происходящее в клинике стояла на грани неприятия и противостояния, всё вызывало гнев и озадаченность, ничто не открывало свет в конце туннеля… Джеймс не был таким…

На столике у выхода лежала большая тетрадь. Джеймс открыл её и остолбенел. Это было не что иное как записи секретных лабораторных исследований. Каждая страница была разделена на пять колонок: дата, пациент, болезнь, эксперимент, результаты. Внимание было привлечено последними двумя колонками. Чёрным по белому в них были запечатлены сущие ужасы. Чтобы прочесть всё это требовалось немало времени и немало сил. Сильная натура футболиста, привыкшего к вызовам, с трудом поглощала информацию. Дейв Клэн, психоневропатия, взяты образцы ДНК, а также элементы крови и костного мозга. Эксперимент по синтезированию вакцины для лечения рака крови не увенчался успехом. Эмилия Девори, депрессия, синтез новых ингибиторов и аминокетонов прошёл успешно. Дик Воррен, в колонке с заболеванием стоял прочерк, инициализация процесса лечения тяжёлой стадии шизофрении. Результат — острая агрессия, повышение уровня физической силы, синдром убийцы.

Джеймс почувствовал, как и до того тяжёлое дыхание перехватило. Оно стало прерывистым и натянутым, словно его кто-то заставлял вбирать в себя воздух. Откуда здесь взялся этот журнал? Не о нём ли говорила Шерил?

Прежде чем ворваться в кабинет сумасшедшего доктора, Джеймс решил выпить водички в столовой. Не пить он не мог — иначе у него не будет сил для предстоящего разговора. Взяв в руки стакан с водой, Джеймс резко остановился перед одним из столиков. Его лицо покрылось мраком. Сделав глоток он со звоном опустил стакан на стол, что мелкие капли фонтаном рассыпались по гладкой поверхности. А вторая рука крепко схватила стоявшего перед ним парня за шею.

— Зачем пришёл? Убедиться жив я или нет? — зарычал Джеймс.

Парень впереди пытался что-то сказать, но в результате слова превращались в прерывистое бульканье.

— Я жив, понял! И способен за себя постоять, а также разобраться и с тобой, и с Гредсоном!

Перед Джеймсом беззащитно стоял Эдди. Его перепуганное лицо и дрожащие руки просили о жалости, но Джеймс убеждал себя, что нужно быть непреклонным. От одной мысли о предательстве хотелось размазать друга по стенке.

— Ты… чего Джей?.. Что я… сделал?.. — прохрипел пытающийся вырваться из оков гнева Эдди.

— Ты ещё спрашиваешь?

— Прошу дай мне… объяснить… Я должен сказать…

Джеймс со всей силы толкнул парня в другой конец столовой и опустил руку… В этот момент ему даже стало интересно, что же в своё оправдание может сказать его лучший друг. Глаза Джеймса наполнились огнём и пускали стрелы в человека, которому он доверял больше, чем себе.

Эдди взялся за горло и ошарашенно взглянул на товарища.

— Джеймс, что с тобой? — откашлявшись, произнёс он.

— Это ты мне скажи, что случилось с тобой!

— Со мной? — срывающимся голосом протянул Эдди.

Джеймс резко закивал головой, а потом присел на стул. Он до сих пор не мог поверить в то, что его лучший друг, человек, с которым он делил будни и праздники, горести и радости, мог так подло поступить. Всё внутри протестовало против этого жестокого факта. Эдди сел напротив друга и перевёл дыхание.

— Джеймс, объясни мне, что происходит?

Джеймс поднял на него свои горящие глаза.

— Быстро ты забыл это утро. А ведь ещё пару часов назад, напялив белый халат, старательно рассыпался в медицинской заботе! Трус, предатель!

Глаза Эдди округлились до предела. Казалось, он вовсе не понимает, о чём собеседник говорит. Бледное лицо Эдди превращалось в лик статуи.

— Какой халат? Какая медицина? Ты с ума сошёл? Что тебе эти придурки вкололи? Я уж думал, ты обрадуешься, что я жив после того, что случилось вчера…

— Я бы безумно обрадовался, если бы не видел тебя сегодня утром настолько чётко, чтобы набить тебе физиономию за совершённый поступок!

Эдди нервно сглотнул и задумался. Что за чудеса творятся?

— Джеймс… Меня не было сегодня утром в твоей палате…

Джеймс вложил голову в свою ладонь, поставив руку на локоть. Что та чепуха? Кто ему врёт? Может быть, и правда, коварное «лекарство», растекаясь по венам, порождало чудовищные галлюцинации?

— Что… что это тогда было? — печально изрёк парень, не находя ответов своим вопросам.

— Ты ещё спрашиваешь? Достаточно вспомнить вчерашнюю ночь в корпусе «С»… Нас обманывают, Джеймс! Нас пытаются рассорить, морально уничтожить!

Джеймс начинал соглашаться с другом, ведь всему начало находиться логическое обоснование. А если Гредсон решил свести их с ума? Его метод может оказаться более чем эффективным, так как опирается на сильнодействующие психотропные вещества, именуемые лекарством. Джеймс был уверен: то, что он сегодня поглотил, было далеко от понятия лекарственного препарата.

— Эд, я было подумал…

— Всё нормально, — проговорил Эдди, и хлопнул друга по плечу.

— Видео… Его нужно отправить в полицию, — решительно произнёс Джеймс.

— Обязательно. Но охрана усилена, даже не знаю, как проникнуть за пределы клиники…

— Я пойду и лично им всё покажу! — рыкнул Джеймс и подскочил со стула.

— Успокойся, — молвил Эдди, вынужденный осмотреться по сторонам, — скидывай мне на телефон видео. Я сам отнесу его в полицию. Тебе покидать стены клиники нельзя. Тем более в таком состоянии.

— Эд, со мной что-то происходит, и мне это не нравится, — признался Джеймс, ощущая, как эмоции и симптомы целой пачки недугов берут над ним верх.

— Всё будет хорошо. Я помогу тебе.