Глава 6

С самого первого дня знакомства Рэд считал своего тренера слишком мягким. Причиной тому изначально послужило то самое выражение лица, с которым Цубаки встретил грубое к нему обращение и явное хамство. Тот простой факт, что эта улыбка — всегда искренняя, как ни крути — рождена сильнейшим внутренним стержнем, позволившим пережить травму детства и не потерять ни себя, ни своей мечты, Макс начал осознавать гораздо позже.

Когда его впервые заткнули и заставили подчиниться — он был изумлен. Успокаивал себя, убеждал, что это все оттого, что он признал Цубаки тренером и вообще не хочет орать на людях на того, кто явно слабее. Потом злился уже на себя. На то, что не способен сопротивляться железной воле карих глаз. Потом — смирился.

Рю ведь был прекрасным другом, пусть и весьма ограниченным в действиях. Интересным собеседником… Но стоило делу дойти до тренировок, как парня будто подменяли. Он становился необычно собранным и жестким. Даже порой жестоким. Тот, кто с трудом сдерживал слезы во время недавней драки, мог с холодной уверенностью наблюдать за тем, как почти выбившийся из сил Рэд встает после неудачной попытки выполнить очередную команду, или просто споткнувшись.

— Не тебе решать это, — ровно ответил однажды Цубаки на очередное возмущение друга в стиле "меня задолбала подобная фигня!" — Не твоя задача составлять план тренировки, не твоя — задавать объем работы. Я наблюдаю, веду статистику, делаю выводы. Ты сам доверил мне это. А значит, должен лишь стараться изо всех сил. Уж я найду способ направить их по верному пути. И мне нет дела до твоих возмущений. Если не видишь результата — ты можешь уйти, и только. Но результат есть. Заметный. Так что раз можешь рычать и орать на меня, то на еще два подхода сил тебе точно хватит. Вперед.

И все. С этим не поспоришь. Не возмутишься. Не скажешь и слова против, даже если захочешь. Остается лишь сжимать кулаки, загонять подальше пораженческие мысли об усталости и упрямо идти вперед. Нет, Рэд вовсе не ныл и не сдавался. Он прекрасно помнил поставленную цель и отступать не собирался. Но, как ни крути, привычным к подобного рода тренировкам, теперь куда более близким к уровню профессионалов, он не был вовсе.

Цубаки хотел увеличить нагрузку мягко, незаметно. Его план был рассчитан на несколько месяцев, возможно даже на целый год. Однако сказанные после матча в Академии слова Рэда, его готовность добиться своего любой ценой, заставили Рю кардинально поменять почти всю намеченную программу. Он тогда не спал всю ночь, пытаясь продумать новый график до мельчайших деталей, учесть все плюсы Макса как игрока, все его выигрышные стороны, да и отрицательные — тоже. И найти способ развить их как можно лучше за оставшийся месяц, не угробив при этом здоровье друга. Это оказалось очень сложно. Да еще и тот простой факт, что для Рэда пока невозможны тренировки хоть с кем-то достаточного уровня — просто некого об этом просить — усложнял ситуацию в разы. Нужно было искать решения, думать, очень много думать, фактически изобретая "велосипед" из подручных средств...

Но окончательно Макс понял, каков Цубаки как тренер, лишь тогда, когда пошел дождь. Когда началась самая обычная весенняя гроза.

Звуку знакомых аккордов будильника в это утро вторил раскат грома, удивительно идеально вписавшись в ритм столь любимого парнем металла. А спустя каких-то пару минут зазвонил телефон. Рэд, успевший уже со смешанными чувствами радости и разочарования обматерить погоду, лениво дотянулся до трубки:

— Да.

Не трудно догадаться, кто звонил. Да и в такую рань, если подумать, больше некому.

— Сегодня перенесем тренировку, — голос Цубаки звучал тихо, но весьма бодро. Парень, судя по всему, проснулся гораздо раньше.

— Да ладно тебе, может днем распогодится, и...

— Ты рано обрадовался халяве, Рэд! — ставший еще более бодрым голос тренера заставил парня подозрительно скосить глаза на телефон, остро предчувствуя то еще веселье. — Переносится место, а не время! Наверное удобнее было бы у твоего дома, да и площадка там получше, но я при всем желании туда не доберусь, так что давай ко мне. Тут в двух шагах парк — тоже неплохо. И подумай, как тебе одеться...

Короткий страдальческий вздох Макса уже был слышен лишь частым гудкам. Но жаловаться на жизнь он и не думал — футбольные матчи редко отменяют из-за такой мелочи, как дождь. А это значит, что Цубаки полностью прав — тренировку отменять также нет смысла.

В такую погоду зонт почти бесполезен.

К тому моменту, как мрачный и злой до чертиков Рэд дошел до места встречи, вместо своих кроссовок он чувствовал одну большую лужу. Носки, само собой, промокли точно так же; длинные шорты противно облепили ноги, заставляя интуитивно стараться делать минимум движений, чтобы поменьше касаться мокрой ткани.

Сияющая будто вместо солнца физиономия Цубаки настроения не прибавила.

— Ты-то какого черта вылез? Вали домой. Как отбегаю километраж — позвоню.

Вежливости Рэда хватило ровно на приветственный кивок и на то, чтобы не материться совсем уж в открытую. Как ни крути, а ругательств в своем присутствии юный тренер не позволял категорически. Макс записал это в список "пунктиков" друга и даже научился более-менее держать себя в руках. Но иногда — сейчас, к примеру — это становилось несказанно трудной задачей. Рю же привычно словно и не заметил ни грубости, ни настроения друга, встретив его своей неизменной улыбкой, что легко сменилась недоумением:

— Домой? Я?

— Ну не я же. Не доверяешь, что ль? За кой черт всегда наблюдать, присутствовать… Сам справлюсь! Тем более погода...

И осекся, удивленный реакцией Рю на это простое, пусть и несколько своеобразное, проявление заботы. Дело в том, что Цубаки обиделся. Явно и очень сильно:

— Я твой тренер, или кто? — интонации голоса — единственное, что изменилось в нем, но этого было достаточно. Макс так до конца и не понял причин этого, но больше тему поднимать не стал, молча переходя на бег и сворачивая на одну из дорожек парка. Она замыкалась в петлю и в целом полностью просматривалась, несмотря на пару деревьев и детскую площадку в центре круга. Удобно.

Бег всегда располагает к мыслям. Пока ты еще не выбился из сил, пока еще не считаешь оставшиеся до конца метры, сосредоточенный лишь на очередном шаге и неспособный думать о чем-то другом, мысли текут странно упорядоченно, а рассуждения становятся простыми и чистыми. Каждый очередной раз, пробегая мимо Цубаки, неизменно оглядываясь и неизменно встречаясь с его ровным оценивающим взглядом, Рэд задавал себе один и тот же вопрос. И не мог найти ответа. Одинокая фигурка в инвалидном кресле, с укутанными в темный плед ногами и одетая в теплую куртку, вызывала весьма смешанные чувства.

"Идиот. Какого черта он торчит тут и мокнет? Плевать, что с зонтом... — очередной раскат грома заставляет отвлечься, но раздражение никуда не уходит. — Мало ему было той болезни?!"

Но в какой-то момент Рэд представил, как бы он себя чувствовал, если бы бегал тут один. Как-то ощутимее стала мрачная серость вокруг, холодные щупальца волос, облепившие голову, холодная одежда… Родилось вдруг в груди странное чувство одиночества и серой безликой тоски, что так часто приводит дождь в души многих. Родилось — и тут же разбилось об облик Цубаки, показывающего, что осталось еще три круга.

Рэд ухмыльнулся.

Ухмылка перешла в довольный оскал.

Он так и не нашел для себя ответа, но необходимость формулировать очередной "сентиментальный бред" отпала. Он понял — этого достаточно.

— Лови!

Макс едва не уронил перекинутый ему в руки термос и с удовольствием сделал несколько глотков не остывшего пока еще чая. Холодно ему не было, но горячий напиток ощутимо поднял настроение и придал сил.

— Отдохнешь немного, разомнись — и сразу мяч. Я тут придумал тебе некий тестик, посмотрим, что ты сможешь сделать в такую погоду. Скользко ведь, тут каждое движение побольше сил и умений требует!

Да, скользко. И непривычно. Обувь — слишком тяжелая. Прилипшая к телу одежда сковывает движения. Мокрый мяч… Привычные упражнения показались совсем уж изощренной пыткой, а ведь Рэд и так некоторые из них не любил.

"При всем твоем агрессивном, простом и прямом стиле, как центровой ты обязан кое-что уметь!" — вот и все объяснение, которое Цубаки дал на простой вопрос "зачем?". Максу оно не сказало ничего. Из раза в раз повторяющийся ряд движений, пусть и в разной форме, часто с разным результатом, он уже выучил едва ли не каждой мышцей и мог повторить, даже не задумываясь. Собственно он и не думал — просто выполнял, привычно доверившись Рю. Хотя погодные условия все же заставили сосредоточиться на этом чуть сильнее.

Еще один раз, еще… Мяч летит по безошибочно рассчитанной траектории, попадая точно в цель. Получаться начало, правда, раза с десятого, но это мелочи… Вон, Цубаки уже призывно машет рукой и зачем-то стягивает с себя куртку, предлагая ему.

Все на сегодня?

Наверное...

Рэд даже и не заметил, как прошло столько времени. Как обычно.

***

— Макс, — Цубаки остановил его в последний момент, когда парень уже направился к раздевалке. — Игра — это всегда игра. Команда не означает дружбы. На футбольном поле твое личное отношение к кому-либо не важно. Есть задача победить, и только. Если ты поставишь свои эмоции выше командной игры, я… буду сильно разочарован.

— А? — Рэд чуть нахмурился, но выслушал до конца. — И зачем сейчас была эта речь? Я и без тебя способен понять очевидное. Не парься.

— Хорошо тогда, — серьезное выражение лица мгновенно сменяется солнечной улыбкой. — Я на трибуны. Постарайся там!

С этими словами он хлопнул Рэда по плечу, развернулся и двинулся к ближайшей лестнице. Стадион Академии разительно отличался от футбольного поля их школы. Удобный, продуманный, гораздо более впечатляющий и большой — один из двух полноценных стадионов на весь городок. Классически все межшкольные соревнования проходили здесь, что вовсе не удивительно.

Однако для Макса выходить на такое поле было в новинку. Сколько зрителей было только в их школе? Сейчас они казались небольшой кучкой людей по сравнению с той толпой — не только школьников! — что расположилась на трибунах, выкрикивая приветственные слова, стараясь переорать друг друга. Здесь было другим все: от раздевалки до ведущего к игровому полю светлого коридора. От формы до скамьи запасных. Но в этот раз само существо Рэда торжествовало, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным здесь. Да, страх и смущение по-прежнему никуда не делись. Каждый чужой взгляд все так же чувствовался и сковывал движения, но… Росло где-то внутри чувство гордости и уверенности в собственных силах. Для него, для них с Цубаки, это первая и пока наилучшая возможность показать себя. И по сути… Макс был рад, как ребенок.

Но сейчас, здесь, стоя на поле напротив команды противника и слушая классическую приветственную речь, Рэда почти трясло по другой причине. Он был в ярости. Он едва ее сдерживал. Все мысли об игре мгновенно вылетели из головы, оставив лишь одну: "Ну спасибо, Рю! Удружил!!! Вместо того, чтобы читать свои дурацкие морали, лучше б сказал прямым текстом!"

С другой стороны он, Макс, мог бы и сам понять. Месяц — это достаточный срок для того, чтобы восстановилась сломанная рука.

У Суо же было еще больше времени.

Эта игра очень важная и должна быть не менее сложной. Логично, что Тренер собрал начальный состав из сильнейших. И Жак Суон был одним из них. Вел за собой и нападение, и команду, стоя сейчас рядом с Рэдом с капитанской повязкой на плече.