Глава 15

— Надо же! Игрок ниже меня — эту встречу надо отметить! Какой у тебя рост? Сто семьдесят есть?

С первого выхода на нормальный стадион Рэд невзлюбил это место — коридор, по которому команды выходят на поле. Узкий, часто безликий или увешанный бесполезной рекламой спонсоров, он слишком сильно напоминал не то ангар, не то стойло, не то и вовсе — заводской конвейер. И соседство команды-противника уж точно не прибавляло прелести окружающему.

Сегодня особенно.

Нет, Рэд прекрасно понимал, что знакомство именно с этим капитаном, скорее всего, выбесит его к черту. Но…

— Пригладь волосы, Найт, и все сразу встанет на свои места, — раздался за спиной надменно-спокойный голос Натаниэля. Макс, едва успевший открыть рот для ответа, так его и захлопнул. Молча. Честно стараясь удержать хотя бы нейтральное выражение лица. Чтобы Натаниэль сказал что-то в защиту Рэда, — рядом должно было сдохнуть нечто особенно крупное.

К примеру, высокомерие голкипера.

Впрочем, Нат, как и всегда, попал в точку. Выбритые виски и жесткие волосы, уходящие вверх чем-то вроде ровно подстриженного газона, делали своего обладателя выше хотя бы визуально.

— Момо, ты точно Момо? — изящно приподнял брови Блэк, напустив в голос демонстративного веселья. — Мы, конечно, давно не виделись, но чтобы такой как ты стал командным...

— Метр шестьдесят семь, — жестко отсек Макс, перебивая так толком и не начавшуюся милую беседу.

— Что?

— Мой рост. Проблемы? Повторить?

— Я должен искренне поразиться этой глупой прямолинейности?

— Конечно нет. Твоё отношение к прямолинейности и без того очевидно, — Макс криво усмехнулся, кивая на шухер собеседника. — Надеюсь, хоть в твоей игре меньше показухи. В одни ворота играть не хочется.

— Надейся. Следи за мной, не отводи взгляда. — В узком коридоре стало вдруг слишком тесно, давление отдавало в ушах каким-то нарастающим писком, и вокруг — ни звука. Только вкрадчивый ядовитый голос Блэка. — Моргнёшь, упустишь — тут же проиграешь. И хорошо подвешенный язык уже не поможет. Я быстрейший и сильнейший на этом поле.

Один из стоящих перед командами арбитров гулко кашлянул в кулак, предупреждая ссору. Макс не успел ответить. Да и не очень-то хотел, как ни странно. Не было даже привычного желания разбить морду оппонента обо что-нибудь тяжелое.

Просто хотелось на поле.

И ждать пришлось недолго.

Яркий солнечный свет ударил по глазам, заставляя щуриться; бросившийся в лицо порыв ветра привел поначалу в восторг, и лишь потом волей-неволей пришлось собраться. Сильный ветер будет сбивать пасы, но для их блефа это, быть может, даже к лучшему.

Блеф.

Макс чуть поморщился, прежде чем развернуться к собравшейся в круг команде. В стартовом составе Сильвер — «козырная карта», призванная, по словам Цубаки, сбить противника с ритма. Рэд до последнего верил, что стоять на одном поле с этим человеком ему не придется, но их тренер был мастер откалывать неожиданные финты ушами, и озвученный вчера список имен стал одним из таких.

— Это такая тактика — бесить чужого капитана до начала матча? Типа моральный бой?

— Браво, ты сильно переоцениваешь капитана, — лениво отозвался Натаниэль, у которого игра с фамилией Сильвера уже вошла в привычку, хотя общались они редко.

Макс предпочел проигнорировать обоих:

— Вы все слышали Рю: счет ноль-ноль! Порвем их! По местам.

С этими словами он вместе с братьями Фьёрн направился к центру поля. Сегодня решением монетки начинают «Крылья» — и из этого шанса следует выжать максимум.

«Счет ноль-ноль! — Цубаки обвел свою команду цепким янтарным взглядом и чуть повысил голос, делая интонации еще увереннее и жестче. — Поле для всех одно! Мяч — один! Судья, погода, зрители — все одно и то же! И вне зависимости от опыта и навыков любая верно использованная возможность может принести вам победу! От сегодняшнего матча многое зависит. Покажите хорошую игру! Силен противник или нет — вы вполне можете оставить его позади!»

Если подумать, Цубаки мастер говорить пафосные речи с самым что ни на есть серьезным видом. И ведь работает. Вопреки громким словам и четкому чувству какого-то театрального архаизма — работает, мать его!

Рэд едва заметно усмехнулся и тут же, со свистком, выкинул все лишнее из головы.

Время атаковать.

— Плохо!

Насмешливый голос и исчезнувший из-под носа мяч за мгновение до нового паса. Атака «Крыльев» захлебнулась, толком не уйдя вглубь чужой половины поля. Когда-то очень похоже увел мяч Лар’е. Но уровень игры Блэка в разы, в десятки раз выше.

И впервые скорость Рэда не имеет значения. Как бы быстро он ни бегал, — прекрасно отработанную игру в одно касание уже не обогнать. Мяч недосягаем. Для него.

Как ни странно, прекрасно сыграл в защите Сильвер, предотвратив удар по воротам. Но мяч вернулся к «Маринэрс». Пас. Блэка закрыл Рэд. Но Рон не успел закрыть второго. Вышел из ворот Натаниэль, предсказывая направление атаки.

Удар!

Четкий пас от вратаря на Стэнли.

— А-а, — вновь раздалось над ухом. Этот голос раздражал Макса привычкой манерно тянуть слова, почти как Суо. — Аут! Какая жалость.

Плевать. Найджел Блэк ошибся. Рэд даже не услышал окончания фразы, рванув с места и чувствуя спиной удивленный взгляд противника. Так было уже один раз — но тогда случайно. А сейчас прием отработан пусть не до автоматизма, но достаточно, чтобы принести им гол. Не помешает даже ветер.

Бегом по левой кромке поля. Так быстро, как только возможно. Правее страхует Рауд. Чуть сзади — Орм. Лучшая связка, уже не один десяток раз прекрасно показавшая себя в нападении.

Мяч касается поля точно там, где предвидел Рэд. Чуть запоздал — пришлось принимать неуклюже, коленом. Но чужая защита пока слишком далеко. Не успеют. Не смогут. Самое страшное в этом пасе не высота мяча, не точность Стэнли и даже не скорость нападающего. Самое страшное — это время. Оно замирает, становится вязким. Воздух давит на противника невыносимой тяжестью. А мяч все висит, недосягаемый. В первые секунды — непредсказуемый. Аут? Поле?

А когда понимают — ставится поздно. Уже не догнать. Двоих слишком мало, чтобы остановить сильнейшую атаку «Крыльев».

Рэд-Рауд-Рэд-Орм.

Двое позади, а вратарь противника не такой высокий, как Нат. На одну секунду, одно мгновение, один миллиметр — он опоздает. И мяч коснется сетки ворот.

Счет открыт.

— Следи за мной, не отводи взгляда, — скалясь и борясь с тяжелым хриплым дыханием встретил Рэд идущего ему навстречу Найджела Блэка. — Упустишь хоть мгновение — и навсегда останешься позади. Быстрейший!

И с удовольствием заслушал ёмкий ответ в спину.

Натаниэль выдохнул и чуть размял плечи, пользуясь короткой паузой в игре. Крикнул Сильверу, чтоб сместился на шаг левее. Еще раз окинул взглядом поле, готовясь к чужой атаке… В этот раз он не ошибся. Верно предсказал удар, верно вышел из ворот, верно отдал пас. Пас, который в результате позволил им открыть счет.

Но прежде, чем все это произошло, в голове голкипера в жестокой схватке сразились инстинкты и сомнения. Непривычно. Нетипично. Должно быть, о похожем чувстве говорил Рэд тогда. «Не видел поля, не чувствовал ритма игры». Все это не громкие слова, и, возможно, над ними не стоило смеяться.

Не так давно Натаниэль был уверен, что у Цубаки не найдется замены капитану.

Нашлась.

И, должно быть, заменить вратаря окажется еще проще.

Натаниэль с силой выдохнул, избавляясь от лишних мыслей. Думать о поражении — наибыстрейший способ проиграть. И как ни крути, все ниточки этих сомнений исходили от Найта. Натаниэль справился или ему позволили справиться, чтобы увидеть реакцию и сравнить с тем, что было в прошлом? Рэд закрыл Найта или Найт позволил себя закрыть, чтобы дать голкиперу призрачную уверенность в своих силах и силах команды?

Бред.

Натаниэль Фриз никогда раньше не сомневался. Не будет и сейчас. Натаниэль Фриз — опора обороны, а не тот, кто нуждается в опоре. И менять эти нерушимые для него истины не самое подходящее время.

Потому что из-за сомнений и лишних мыслей гол уже пропущен. На табло «1:1». Свисток судьи, розыгрыш мяча в центре поля. Любая слабость, любая брешь — Найджел Блэк всегда видел подобное лучше многих. Не стоит давать ему поводов.

— Рабона!* — капитан «Маринэрс» изящно поклонился трибунам и обеим тренерским скамьям. А затем кинул победный взгляд на Макса: — Ну как? Повторишь?

Рэд лишь скрипнул зубами.

Не повторит. Кажется, и через десяток лет не повторит.

Если его гол вышел неожиданным и наглым, гол Блэка поражал своей грамотностью и техничностью. Все — от момента до удара. Для самого Рэда такая игра была и вовсе за пределами понимания: специально промахнуться по мячу, вынудив противника броситься в прыжке закрывать угол, и пробить еще раз, перекинув мяч через уже упавшего на траву голкипера.

Красивый гол.

Мать его, просто идеальный! Еще и тем, что Блэк, в отличие от «Крыльев», может повторить подобное когда угодно. Натаниэль же в этот раз не мог сделать ничего и винить его в этом глупо.

— Отыграем! — коротко рявкнул Макс своей команде, вводя мяч в игру.

Да, уровень техники отличен как небо и земля. Но «Маринэрс» тоже атакующая команда со слабой защитой. И уже их оборона ведется даже на простейшие финты «Крыльев», игра которых кажется грубой и неотесанной. Но зато так же результативна.

Борьба в штрафной.

Угловой.

Удар Орма.

Ошибка защиты — и вновь изменившийся счет на табло. Отыграли. Ведут.

Но в этот раз чувства триумфа нет и близко. Тот гол спустил с небес на землю лучше любой отповеди Рю. И сейчас счет заставил лишь еще больше напрячься: легкость, с которой «Маринэрс» отыгрались в прошлый раз, говорила лишь о том, что в рукаве у них тузов достаточно.

Натаниэль злился, все больше и больше выходил из себя, теряя концентрацию и делая глупые ошибки. Бывший друг теперь бесил неимоверно. Бесил весь этот матч, настойчиво делавший из него, гениального голкипера, дурачка-неофита. Но факты давили: из всех направленных в ворота ударов Нат взял лишь один. Тот, самый первый. И пусть защита противника не справлялась с комбинацией Рэда и близнецов, «Маринэрс» возвращали каждый забитый гол, вновь и вновь уравнивая счет. Один-ноль. Один-один. Два-один. Два-два. Три-два… и Момо уже трясет в нервном ожидании очередного выверта атакующих его ворота игроков, во главе которых неизменно был Найджел Блэк. Будь то четко выполненные стандарты* или хитрые финты — забивал неизменно он один.

Шли последние минуты первого тайма, и Нату уже казалось, что Рэда и близнецов пропускают специально, словно говоря: забивайте сколько угодно — мы вернем каждый. В том, что первый взятый им мяч был «отдан», голкипер и вовсе сам себя уже уверил. Он чувствовал, как с каждой минутой его решения, команды, каждое из движений становятся все глупее и глупее. Найт будто смеялся, издевался, явно демонстрировал разницу в несколько лет. Все последствия того импульсивного решения уйти из футбола из-за глупой обиды.

Разницу в каждый потерянный день после того, как он, Натаниэль, отказался поверить и отвернулся. Ушел прочь.

Нат со свистом выдохнул, в очередной раз пытаясь избавиться от затопивших сознание мыслей. Вновь борьба у его ворот. Надо следить, реагировать, защищаться. Но сейчас голкипер даже толком не успел сосредоточиться — положение в который раз спас Сильвер. Его игра сегодня поражала — не чета тому, что Нат видел на тренировках. Четкие передачи, прекрасная реакция. Как будто все время до этого матча Михаил Браво просто успешно притворялся. Хотя Натаниэль быстро понял — дело не в этом. Просто парень впервые играл на «большом» поле, под взглядами сотен глаз и криками болельщиков. Любой бы на его месте ошибался. Вот Сильвер и «ошибался» — его обычные легкие пасы, направленные куда угодно, только не в цель, теперь стали скованнее и резче, зато отправляли мяч точно к адресату. Расчет Рю не оправдался, да только обернулось все в лучшую сторону.

Смешно.

Хотя даже это вскоре начало казаться каким-то диким розыгрышем. Сильвер ведь на дух не переносит что Цубаки, что Рэда; постоянно ссорится с кем-то из клуба, даже Стэнли умудрился разозлить — а это занятие трудное и кропотливое. Что, если он успел спеться с Найтом? Что, если они и вовсе давно знакомы?

Поймав себя на этих мыслях, отдающих откровенным бредом, паранойей, Натаниэль понял, что проиграл. Окончательно. И в очередной раз залетевший в ворота мяч показался уже закономерным.

Свистка голкипер даже не услышал. Так и остался стоять в воротах, пока подошедший Рэд не заехал ему со всего размаха по плечу.

— Отыграемся, — коротко сказал капитан, глядя прямо в глаза, и молча направился к тренерской скамье. Оттуда уже знакомой дорогой в раздевалку, где команду уже ждали оба тренера.

— Ничья! — Цубаки дал ребятам от силы минуты три, чтобы прийти в себя, и негромко хлопнул по доске, привлекая внимание. И без того редкие переговоры стихли окончательно. Давление на команду чувствовалось слишком сильно, и тренер хотел сделать все возможное, чтобы вернуть игрокам боевой настрой:

— Уже забитые мячи не вычеркнешь, но этот счет равносилен нулям в начале игры! Да, вам легко возвращали, но вы забили первыми и вы всегда забивали первыми. Это преимущество. При всей их техничности не было ни одного момента, когда «Маринэрс» вели в счете! Не забывайте об этом!

— Ни разу не вели? — фыркнул Натаниэль, снова разминая плечи. — Ты смеешься? Они пропускали нас и демонстративно возвращали. Прекрасно работающий прессинг, достойный аплодисментов.

Повисла пауза. Взгляд Рю снова стал неуловимо жестче и похолодел, заставив голкипера чуть смешаться и манерно дернуть подбородком, будто принимал вызов.

— Это бред, Натаниэль. Я удивлен, но ты совсем не видишь игры. Я понимаю, забитые голы на тебя давят, но такого я не ожидал. Спрошу прямо: нам нужна замена?

Тишина стала еще тяжелее. Цубаки понимал, что этими словами сейчас полностью разрушил едва восстановленное настроение команды, но «вернуть» Натаниэля было так же необходимо. Гордость голкипера против его же прошлого — выходило так. Хотя молодой тренер совершенно не ожидал подобного от того, кто был неизменной опорой команды. Вот и сейчас: вместо того, чтобы вскинуться в привычном ледяном высокомерии, Натаниэль не ответил.

Плохо.

Сначала капитан, теперь вратарь. Этот турнир по совершенно дикому стечению обстоятельств ломал одного за другим лучших игроков клуба. В случае Рэда все обернулось к лучшему, но сейчас…

Слишком плохо. Потому что вратарь — не полевой игрок. И пусть теоретически кандидатуры на это место были, но реально заменить Красавчика Момо, даже когда тот в таком разбитом состоянии, не мог никто.

Стоящая за спиной Сара молчала. Все верно. Это игрок «Крыльев», и Цубаки обязан решить проблему сам. Но как? Будь это Рэд, достаточно было бы просто повысить голос — капитан, вопреки своему характеру, легко поддавался подобному давлению именно со стороны Рю. А голкипер?

— Натаниэль! Время идет. Мне нужно объяснить тактику на вторую половину игры. И зависит она от тебя.

— Я не согласен на замену. Я лучший вратарь не только на этом поле, но и на этом турнире. И это не изменится.

Цубаки выдохнул и, наконец, улыбнулся.

— Отлично! Тогда наше построение на второй тайм — четыре-пять-один! Играйте плотнее в защите. Противник устал. Я уже говорил: их капитана в прошлом матче заменили на последних пятнадцати минутах — он стал фолить и делать элементарные ошибки. Давите на него всем, что есть! Ближе к концу вам удалась прекрасная контратака — это показательно! Теперь замены и смена позиции: Рон, вижу — устал, вместо тебя на поле выйдет Леонард. Ты на сегодня хорошо поработал. Натаниэль, оставь Лео контроль центральной части, следи больше за флангами. Михаил, ты теперь тоже в центре. Будь внимательнее! Я понимаю, ты впервые на серьезном матче, но это не повод делать глупости! На тебя смотрит весь стадион.

Все верно, не только Натаниэль заметил и понял особенность Сильвера. Но Цубаки также видел и то, что во второй половине тайма тот попривык. Его пасы стали небрежнее, потеряв свою четкость. Козырь начал работать так, как тренер задумывал изначально, но теперь, когда игрок показал реультат в разы лучше предполагаемого, его следовало удержать как можно дольше.

И сказанные слова сработали великолепно: по защитнику будто прошел электрический разряд. Он как-то вытянулся и резко кивнул, слишком сильно сжав несчастную бутылку с водой.

— Да, Орм, — уже переключился на дальнейшие команды Цубаки. Пожалуй, он впервые говорил так много во время перерыва, но в его голове теперь появился и сформировался окончательно четкий план. Такой, в котором молодой тренер был уверен. — Как только мы начнем вести в счете, играй плотнее в защите. На тебе персональная опека Блэка. Рэд! Ты в этом случае держи их семнадцатый номер, но не плотно — когда их капитан был закрыт, он почти всегда давал пас ему. С твоей скоростью перехватить такой мяч будет проще простого.

Оба кивнули. Время перерыва почти истекло. Инструктаж проведен, все необходимое сказано. Команду, кажется, удалось приободрить, а спокойствие Леонарда сделает на поле все остальное.

Осталась последняя и самая важная проблема.

— Убедитесь, что не успели остыть, и идите на поле! Нат, задержись. — Когда все ушли, Рю посмотрел на своего вратаря куда внимательнее. Он, конечно, не психолог. Но психолога у команды и нет, а значит исполнить эту роль больше некому: — Не скажешь?

Но Натаниэль промолчал. Вопрос он прекрасно понял, Рю это видел. И, кажется, даже оценил попытку тренера помочь, но… не скажет.

— Эй, тренер, — вратарь все же остановился в дверях. — Ты уверен, что это не прессинг? Найт действительно сдает?

— Да, абсолютно. С твоей позиции это должно быть прекрасно видно, разве нет? То, что последний гол забил не он, — показательно. Да, у Найджела Блэка прекрасная техника, но такой контроль мяча требует очень много сил. Неудивительно, что после целого тайма плотной игры он начал ошибаться. Думаю, наш первый гол серьезно вывел его из себя и заставил играть на всю. Ты же видел? Макс что-то сказал ему, когда возвращался на нашу половину поля. Результат налицо, — Цубаки мягко улыбнулся, — хотя не думаю, что наш капитан планировал такой эффект.

— Если Рэд будет просчитывать ходы наперед, у него поднимется температура, — усмехнулся Натаниэль в ответ, выходя из раздевалки. А затем, видимо почувствовав взгляд в спину, добавил:

— Справлюсь.

Справится.

Солнце снова бьет в глаза — слишком неудачная для «Крыльев» половина поля. Спасибо, трибуны хоть немного помогают своей тенью. А вот ветер стих, и это безусловно к лучшему. Натаниэль глубоко вдохнул и медленно выдохнул, проходя мимо собравшейся в круг команды. Замер в центре ворот — его и только его территории — и с ленивым ожиданием наблюдал, как остальные занимают свои позиции.

Привычно. И нет одновременно.

Самое забавное, что «лекарство» для себя Натаниэль нашел в далеком-далеком прошлом. Гениальный голкипер всегда был гениальным, но не всегда опытным. А уж высокомерие — и вовсе черта, пришедшая гораздо позже. Когда Натаниэль Фриз впервые пришел в команду, ту, капитаном которой был Найт, ему было трудно. Неуверенность и страх, дрожь, предательски охватывающая тело, когда кто-то из игроков чужой команды входил в штрафную. Чуть ли не слезы при любой неудаче.

«Красавчик Момо» — прозвище, данное бабушкой, чтобы подбодрить паршиво чувствующего себя на поле мальчишку. Старушка умудрилась выкрикнуть это так громко, что стыд внутри Натаниэля мгновенно вытеснил стах. О, наверное, не было больше случая, чтобы Натаниэль так краснел. Весь разом. Кажется, даже кончики пальцев под перчатками охватило предательским жаром. И в тот момент мальчишка не нашел ничего лучше, чем полностью уйти в игру. Поле мигом стало гораздо приятнее и уютнее, чем трибуны, подхватившие бабушкино сюсюканье.

Это был его дебют в настоящем серьезном матче.

Это была его лучшая игра за все то время, что Натаниэль провел в детской Лиге. И тогда впервые его фамилия появилась не в бизнес-журналах, а в спортивном обозревателе.

Увы, вместе с прекрасно расслышанным журналистами прозвищем.

В итоге над Натаниэлем смеялась вся команда, даже тренер, даже запасные, даже Найт. Нет, Найт в первую очередь. Маленький голкипер терпел с неделю. Ему всегда говорили, что надо знать себе цену, что наследник семьи обязан держать её честь, что… Много всего подобного говорили с самых ранних лет, должно быть, еще с колыбели. Чужой смех над постыдным прозвищем безжалостно бил по этим утверждением, заставляя бояться в этот раз не ошибок на поле, а кое-чего гораздо ужаснее: отцовского гнева. И в один из дней Натаниэль не выдержал сам — при новой встрече с отцом расплакался в голос, малодушно попытавшись свалить всю вину на бабушку, и даже толком не договорив, получил жесткую отповедь. Вовсе не за дурацкое прозвище.

Вскоре смеяться над ним перестали. Натаниэль быстро научился гордиться собой, своими достижениями и всем, что было с ними связано. Прозвище перестало быть обидной «детской» кличкой — оно стало неким символом, визитной карточкой, которую узнавали везде. Даже тренер называл его так уже не с насмешкой, но с гордостью. От самого же Натаниэля требовалось лишь одно: соответствовать.

Понимая, что подобного везения, как в той игре, скорее всего больше никогда не повторится, Красавчик Момо все силы бросил в учебу. Слушал, наблюдал, запоминал, повторял. Первым шагом для этого стало абсолютное доверие к капитану и тренеру. Как только в голове Натаниэля появлялись лишние сомнения, он полностью сосредотачивался на рекомендациях, звучавших перед матчем или в перерыве.

И справлялся.

А довериться Цубаки разве трудно? Пусть у него как у тренера мало опыта. Пусть он слишком любит эксперименты. Но одно точно: на всем этом стадионе нет человека, желающего победы больше, чем Рю. Да и искреннюю попытку помочь, разобраться, в чем дело, Натаниэль не мог не заметить.

Старая, почти полностью покрывшаяся пылью иных воспоминаний тактика сработала, будто голкипер вновь вернулся в детство. Оставить центр Лео? Хорошо, он так и сделает. Значит, больше не надо просить упрямо жмущегося к правой части поля Сильвера сдвинуться ближе, не надо ругать самого Леонарда — тренер ему доверяет, значит, он знает, что делает. Защитников справа сдвинуть ближе к центру — Найт не пойдет по кромке поля: он практически не умеет бить с такого угла. А те, что левее, пусть сыграют на руку Лео, намеренно создав брешь, слишком уж соблазнительную для противника.

Голкипер, как игрок, всегда казался Натаниэлю кем-то вроде кукловода. Или паука, с той лишь разницей, что добыча должна попасть в руки, а не в сети.

Опасный момент.

Борьба в штрафной.

Угловой — впервые проваленный противником стандартный удар.

Стэнли играючи вынес мяч на чужую половину поля, и Рэд, как всегда, не стал медлить. Только сейчас Натаниэль смог увидеть, что Найт не просто не догоняет капитана «Крыльев» — вообще не способен к нему приблизиться. О том, чтобы серьезно прессовать на такой скорости, не может быть и речи. Атаку поддержал в этот раз только Рауд — оно и к лучшему. Если план Цубаки был усилить защиту, то «Маринэрс», наоборот, почти все силы бросили в атаку.

А значит, тренер был прав.

Найт вовсе не давил — его команда действительно не смогла за весь первый тайм перехватить инициативу и забить очередной гол первой, без возврата.

Как только Орм перешел на персональную опеку, Найджел Блэк и вовсе был заменен на игрока более массивного и медленного. «Маринэрс» тут же перестроились в защиту, тем самым практически отдав победу «Крыльям».

Увы. Теперь, когда Натаниэль смог задвинуть на задний план упрямо лезшие в голову мысли, в его ворота не пришлось ни одного толкового удара. Даже жаль. По всему выходило, что в этой игре голкипер так и не сыграл.

— Эй, Момо, — Найт сжал руку в стандартном рукопожатии, завершающем встречу, и задорно улыбнулся, — ну что, рванем, как раньше, по мороженому? Уверен, тут найдется заведение такого уровня, что не будешь кривиться даже ты!

И с неожиданной ясностью Натаниэль осознал, что Найту на все произошедшее было… наплевать. Абсолютно. Ни о каких обидах, ни о чем подобном не было и речи — голкипер сам себе надумал всю эту чушь, сам себя и накрутил. С губ невольно сорвался тихий смешок:

— В другой раз, Найт. Тренер собирает на разбор полетов и не будет рад задержке.

— Это турнир на вылет. Мы завтра с утра домой.

— Значит, встретимся в другом. На отборочных Лиги, к примеру.

Найджел Блэк чуть вскинул подбородок, но не ответил. Просто ушел, махнув рукой. Как в старые добрые времена и почти как Рэд — не прощаясь, будто знать не знал о правилах приличия.

Учитывая его воспитание — слишком явный выпендреж.

Рэд стянул насквозь мокрую футболку и потянулся всем телом. Адреналин игры схлынул, и вместо него на тело волной накатывала приятная усталость. Мышцы ныли непривычно сильно, в одной ноге и вовсе отдавая болью — кто бы мог подумать. Хотя побегать пришлось прилично, не говоря уже о количестве ударов в створ чужих ворот.

К черту.

Не хотелось уже ничего — только упасть на диван и заснуть, прокручивая в голове самые удачные моменты игры. Рэд заслуженно гордился этим матчем. А уж тем, что его действия в атаке смогли уравновесить косяки защиты — вдвойне. Будет что ответить Нату при случае.

Но мысли текли как-то вяло. Капитан буквально выполз из раздевалки и даже не возмутился, когда Рю со смешком отобрал у него спортивную сумку с формой и пустой уже бутылкой воды. Привычно взялся за ручки инвалидного кресла, нагло используя их как опору, и направился к выходу через тот самый мерзкий коридор-ангар. Команда, пропустив их вперед, поплелась следом. Разговоров не было. Даже близнецы с их неуемной энергией притихли и синхронно зевали, еле переставляя ноги.

Все это вместе вгоняло в полусонный транс, потому, когда Рю резко остановил кресло, Рэд едва не свалился вперед. Зато проснулся. Хмуро поднял взгляд на отошедшего от стены человека, четко разглядеть которого поначалу не позволял бьющий от выхода солнечный свет.

И застыл, махом просыпаясь окончательно.

Подошедший почти вплотную Цубаки Котаро смотрел на брата так, что даже самому наивному идиоту стало бы ясно — сейчас будет жарко. Дернув за угол, он демонстративно развернул газету с до боли знакомой фотографией и холодно констатировал:

— Спалился.