Глава 11

Ш-шух.

Красным размытым пятном в окне промелькнула машина. За ней какой-то знак, короткая ограда, здание…

Ш-шух.

Еще одна машина. Грузовик. По инерции мотнуло в сторону — Нат слишком круто взял влево, когда обгонял. Кажется, сплошная полоса это запрещает.

Ш-шух.

Еще машина. Не то черная, не то серебристая. Что-то в груди, что ухало на каждом обгоне, окончательно оборвалось и заледенело. Страх уверенно вцепился в сознание, заставляя пальцы судорожно сжиматься на жесткой обивке сидения впереди.

Но надо выдержать. Победить. Справиться. Ведь приучился же он ездить в автобусах, почти не боится — только внутрь самому попасть трудно. Да и сейчас, пока ехали по городу, Цубаки поверил, что сможет. Салон оказался удивительно уютным: работал кондиционер, даря приятную прохладу, радио создавало ненавязчивый фон, а дороги почти не чувствовалось. Дома проплывали мимо, как на кинопленке, а в поворот Фриз входил плавно, так что Рю даже не всегда вовремя осознавал, что они повернули.

Но затем началась скоростная трасса.

И все бы ничего, если бы не мелькавшие мимо машины, каждая из которых воскрешала в памяти столь же размытые обрывки прошлого. И сопровождавшую их боль.

Рю уже не молчал — сбивчиво рассказывал все это Натаниэлю. Впервые в жизни поделился этим страхом с кем-то посторонним. Почему-то высокомерному голкиперу признаться во всем оказалось куда проще, чем Максу. Фриз слушал, не перебивая, потом по-простому развел руками:

— Сказал бы сразу — проблемы бы не было, повторюсь. Я не сломаюсь, если сброшу скорость и буду осторожней на обгонах. Ладно, разобрались. Поедем дальше, на всякий случай заедем на заправку — купим тебе успокоительное. Если что не так — проси остановиться. По рукам?

Цубаки наконец улыбнулся и кивнул, оглянувшись на лес, в котором исчез Макс. Прошло вроде не так много времени, но отчего-то было не по себе. Да и скулу ужасно саднило…

— Держи — тренер с фингалом это не эстетично. Льда нет.

Натаниэль передал еще одну бутылку с водой — в этот раз ледяную — и опустил на место Рэда объемистую сумку-холодильник, коротко пояснив:

— Завтрак, раз уж остановились.

***

Раздражение быстро сходило на нет. Если первые несколько минут Рэд шел напролом, яростно отмахиваясь от веток, комаров и паутины, то теперь он ощутимо сбавил шаг, наконец почувствовав свежее утреннее дыхание леса и различив разноголосое пение птиц.

Случайно найденная тропка вывела на живописную полянку, окруженную молодым ельником. Парень сделал несколько шагов к середине и огляделся.

Огляделся еще раз.

И еще...

— Блеск.

Эта лаконичная отрывистая фраза уместила в себе все: от еще ощутимого осадка произошедшего до банальнейшего факта: Рэд заблудился. Не то чтобы у парня так плохо с чувством направления, но он был слишком погружен в собственное раздражение, чтобы запоминать дорогу.

Результат закономерен.

— Ау? — неуверенно произнес Макс, обращаясь к ближайшей елке и чувствуя себя законченным идиотом. Елки, к слову, все были одинаковыми — ни помятых веточек, ни четких следов рядом, ни тропы, с которой он увидел приведший на полянку просвет. Ситуация с каждым мгновением становилась все «лучше» и «лучше».

Окончательную точку в рассуждениях поставил честно показавший полное отсутствие сети мобильник.

— Блеск! — повторил Рэд сам себе и снова огляделся. Заданный вопрос о дальнейших действиях звучал как никогда риторически даже мысленно. Пробы ради парень вышел за ближайшее деревце, но тропинки там, увы, не обнаружилось — вместо нее оказалось не то озерцо, не то приличных размеров лужа и нечто размыто-серое, юркнувшее в кусты.

Вопрос о том, насколько этот лес обитаем, и кто его тут может сожрать, кроме комаров, Макс предпочел сам себе не задавать, дабы не усугублять положение.

Не буди лихо, пока оно тихо, так ведь?

Что же… елок вокруг не так много — надо всего-то выходить и возвращаться до тех пор, пока не найдет тропу.

***

Полчаса спустя Цубаки, уже успокоившись окончательно и дожевывая второй бутерброд, кинул очередной взгляд в сторону леса и негромко спросил:

— Как думаешь, Нат, мог он заблудиться?

Натаниэль оторвался от книги, которую предпочел никак не клеившемуся разговору, и тоже посмотрел на неровный ряд разнокалиберных деревьев.

— Да ну, вряд ли. Он же на улицах вырос, считай — ориентироваться должен только так.

— Он на эмоциях ушел же… И связи тут нет.

Фриз снова посмотрел на лес и со злостью захлопнул книгу:

— Надо было оставить вас обоих трястись в той колымаге, — раздраженно прошипел он, — а себе забрать Рин и Стэнли. Женское общество и молчаливый армейский — что может быть лучше?

С этими словами голкипер пересел на водительское кресло и от души надавил на центр руля, заставив машину взвыть в тон своему хозяину.

***

Автобус обиженно гремел по дороге, создавая в салоне целый оркестр из скрипа сочленений, дребезжания стекла и лязга плохо закрывшейся двери. Рон сидел и скучал, печально наблюдая проплывающий за окном пейзаж. С новенькими он так и не сошелся, а Сильвера и его четверку — откровенно побаивался. Стэнли спал, разбавляя лязг храпом истинного воина. Близнецы о чем-то шушукались на задних сидениях, очевидно планируя очередную пакость, «чтоб в дороге не скучно было». Рин, его соседка, молчала. Сам Рон тоже молчал. Малообщительный по самой своей природе, наедине с девушкой, даже если вдвоем они были столь условно, как сейчас, он становился и вовсе на редкость смущенной рыбой.

Впрочем, судя по разительной бледности, которая вскоре стала отдавать явной зеленью, девушке совсем не до разговоров. И Рон прекрасно понимал ее. Самого укачивало, особенно в этом чуде техники, факт движения которого уже казался достижением.

В царящую вокруг какофонию звуков вмешались два явно фальшивящих голоса: близнецы Фьёрн закончили свое короткое совещание и теперь дружно выли песню, читая с экрана телефона. Выли, что удивительно, в ритм с автобусом, так что даже его печальное поскрипывание стало казаться чем-то большим, вдумчивым и гармоничным.

Рон вздохнул, тут же вынужденный усилием воли сдержать взбунтовавшийся желудок. Рин стала совсем печальной. Кто-то сзади возмутился, кажется Сильвер. Проснувшийся Стэнли не иначе как из собственного командного чувства — а может, и по просьбе кого-то из братьев — старательно пытался влиться в общий оркестр.

Сильвер повысил голос.

Фёрн тоже.

Рон снова вздохнул и уставился в окно перед собой, стараясь думать о чем угодно, кроме дороги и севшего плеера.

Наконец поднялась со своего места Сара: кажется, все действующие лица заняли свои места, и близнецы поднажали, убежденно толкуя женщине о том, что она, как взрослый умный человек, должна всячески поддерживать и развивать детское творчество. Встрепенулся и снял огромные кислотно-зеленые наушники Лар'е, видимо решив, что Сара что-то объясняет. Но, быстро уверившись в обратном, вновь как-то забился в угол, укутался в куртку и закрыл глаза. Судя по выражению лица, общего хаоса вокруг ему слышно не было.

Завидно.

Рин вдруг резко дернулась и с выступившими на глазах слезами зажала себе рот рукой, с усилием сглотнув. Все. Как минимум один из тех, кому выпало путешествие в орудии пыток хуже любого средневекового, был на пределе. Рональд подскочил к водительскому креслу и попросил остановить, с трудом перебивая гомон за спиной. Скрип тормозов. Недовольный рык древнего железного зверя. И вокруг воцарилась столь долгожданная тишина. Девушка же вскочила со своего места и, выбежав из автобуса, с явным облегчением перегнулась через ржавое ограждение, расставаясь с завтраком.

А впереди вдруг раздался резкий автомобильный сигнал, окончательно успокаивая устроенный братьями концерт и привлекая общее внимание.

***

— Кажется, это наши, — Цубаки первым обратил внимание на остановившийся в нескольких метрах позади автобус и легко узнал как Рин, так и вышедшего следом за ней Рональда.

— Надо же, они нас догнали, — со смешком ответил Нат. — Что же, у тебя есть прекрасный шанс избавить себя от лишней нервотрепки и пересесть туда!

Рю покосился на ржавый обшарпанный корпус с полустертой надписью «ЗАПАС» и впервые задумался о том, что ему на деле жутко повезло, а Фриза действительно стоит поблагодарить. Доставшаяся после злополучной аварии фобия как-то меркла на фоне перспектив путешествия в щедро предоставленном колледжем транспорте.

— Благодарю, — неуверенно хмыкнул тренер, — но я думаю, оставлять вас с Максом наедине чревато...

— Что, фобия уже прошла?

— Ну должен же я что-то с ней сделать… грех не воспользоваться таким шансом...

Натаниэль открыто расхохотался и вылез из машины. Да уж что говорить, предоставленная клубу развалюха, не иначе как по недоразумению еще не списанная на свалку, не способна завоевать доверие даже в случае Цубаки.

Остальным можно лишь молча сочувствовать. Особенно Рин.

Хотя не всем. Над Сильвером Фриз с удовольствием позлорадствовал бы, но тот, увы, так и не показался на глаза. Зато из чрева автобуса появилась Сара. Женщина была явно на взводе, да и тряска не пошла ей на пользу. Обычно строгая и аккуратная, несмотря на олимпийку и спортивную форму, она сейчас напоминала взъерошенного воробья. Правда, причины этого Нат не смог понять, пока на незаданный вопрос, сам того не зная, не ответил Рю:

— Не справляетесь с близнецами? — сочувственно встретил он свою помощницу, когда та подошла вплотную к машине. Но Сара лишь отмахнулась.

— Вы лучше Рин к себе заберите. Не выдержит девочка, точно говорю. А часто останавливаться на этой штуке… не факт же, что потом снова поедет!

Натаниэль фыркнул и с сомнением посмотрел на Цубаки. Само собой, в присутствии девушки слабость себе не может позволить даже он. Во всяком случае, такую. И что делать? Ставить тренера в не самое лучшее положение, конечно, не хотелось. Но с другой стороны, присутствие Рин, еще и школьной подруги, может сыграть на руку. Во всяком случае, по мнению голкипера, в стычках принципов и фобий у сильных людей всегда побеждают принципы. А в воле Рю сомневаться глупо.

Кроме того, Натаниэль никогда не отказывался от женского общества.

Последние сомнения тренер развеял сам, ответив со своей неизменной улыбкой:

— Думаю, у нас нет выбора. Ты же не против, Нат?

— Уж девушку я подвезу с куда большим удовольствием, — хмыкнул голкипер, ставя окончательную точку в разговоре.

Сара довольно рассмеялась и, наконец, заметила, что среди собеседников кого-то не хватает:

— А где Челленджер?

— О, у него рандеву с дикой природой!

Женщина понятливо усмехнулась и направилась обратно — очевидно, радовать Рин избавлением от страшной участи. Но, сделав несколько шагов, остановилась и вновь обернулась, чуть смущенно кашлянув:

— Так это… что с близнецами делать? Не то чтобы они меня совсем не слушали, но угомонить их не выходит. Тут мой преподавательский опыт пасует.

— Займите чем-нибудь Орма, — мягко рассмеялся в ответ Цубаки. — Рауд сам по себе серьезен, без катализатора в лице своего брата он будет куда спокойнее.

— А, вот как! Ну, значит, отдам ему обязанности Рин, раз уж девчушку вы забираете. Ладно, до встречи! Вы раньше будете — устраивайтесь там. У тебя же все документы?

Молодой тренер уверенно кивнул, на всякий случай проверив внутренний карман своей ветровки, и тоже попрощался. Спустя некоторое время к ним подошла тщательно скрывающая счастливое облегчение Рин — судя по всему, девушка благодарила всех Богов, когда узнала, что больше в салон автобуса возвращаться не придется.

***

Рэд сидел в центре поляны и буравил взглядом последнюю непроверенную елку. Вернее, проверить-то он ее проверил, но тропинки не оказалось и там, а заходить на второй круг парню очень не хотелось: подсохшие за лето иголки частично опали и теперь, слипшиеся от росы и ночного дождичка, забились за шиворот. Кроме того, парень неосторожно шуганул какую-то белку. Глупая тварь вместо того, чтобы юркнуть вверх по стволу, как и положено, резко выпрыгнула в лицо, оставив на щеке, лбу и носу несколько мерзко саднящих царапин. Так что серо-коричневую зверюгу Макс ненавидел теперь отдельно от самой ситуации.

Как назло захотелось есть.

Воображение услужливо нарисовало картину, как он, капитан, является с опозданием на первый матч, весь в колючках, грязи и исцарапанный, как после… Подходящее сравнение на ум так и не пришло — откуда-то справа донесся приглушенный лесом звук автомобильного гудка.

Трасса, мать ее!

Капитан вскочил и уверенно направился в ту сторону, откуда был слышен звук. Все, больше он направления не упустит. А проклятая тропка нарисовалась в нескольких шагах дальше — Максу просто нужно было заглянуть за прятавший ее от глаз какой-то куст, частично обвитый плотной паутиной.

О том, как его встретят, Рэд старался не думать.

И ладно Цубаки.

Но угораздило же заполучить в свидетели этого позорного возвращения именно Натаниэля.

Тишина затягивалась.

На лице Цубаки первое удивление быстро сменялось неким научным интересом, с которым тот разглядывал царапины, так и ни о чем не спросив. Натаниэль беззвучно ржал, уткнувшись в руль. Его плечи издевательски содрогались, а на виновника резкого подъема настроения чертов Момо старался не смотреть вовсе — видимо, чтобы не заржать уже в голос.

Но самое паршивое — тут откуда-то взялась Рин.

Само присутствие девушки для Макса было загадкой — вроде бы явиться ей было неоткуда. Но когда она высунулась из машины и выразительно ойкнула при виде живописного лица, парня буквально сковал столбняк. В горле застряла даже заранее заготовленная резкость в ответ голкиперу. Щеки же горели, кажется, уже не только от царапин.

В итоге Макс неразборчиво буркнул, чтобы от него отстали, переставил занимавшую его место сумку и хмуро плюхнулся на сидение.

— Едем уже или как? — рыкнул он, привычно надеясь раздражением погасить неловкость.

— Так из-за кого стоим-то? — отозвался Фриз, все еще звенящим от смеха голосом.

Цубаки тоже спрятал улыбку, но хотя бы не издевательскую, и отдал Максу еще не начатый бутерброд. И тут, наконец, произошло то, чего капитан внутренне опасался — подала голос Рин.

— Никуда мы не поедем пока! Натаниэль, у тебя есть аптечка? У него же пол-лица в крови!

— Да на заправке умоюсь, ниче со мной не будет.

— Ну уж нет! А если зараза какая? Ты уж прости, но обработать нормально лучше сразу. Тем более, черт знает, обо что ты так поцарапался…

— Об белку.

— Белку? — брови девушки изящно приподнялись, но дальнейший разговор прервал уже откровенный хохот голкипера.

У Рэда опять зачесались кулаки.

Но, как ни странно, спорить с Рин никто не стал, а хмурая физиономия пострадавшего ее явно не смущала. Так что вскоре Цубаки держал на коленях открытую аптечку, а сам Макс едва заметно морщился от мягких, но жгучих прикосновений пропитанного чем-то дезинфицирующим ватного диска. Жалобы же на отсутствие зеленки капитан и вовсе слушал с внутренней благодарностью — хоть в чем-то повезло. Эпилогом всего происходящего стал прилепленный на щеку широкий пластырь. На этом Рин посчитала свои обязанности выполненными и, вопросительно глянув на Цубаки, «официально» разрешила продолжить путь.

Машина с мягким рывком тронулась с места.

Тут-то Рэд и вспомнил, с чего все началось. Недавняя ссора как-то вылетела из головы за всем происходящим. Но возвращаться к разговору, тем более при Рин, парень, само собой, не стал. Первое время он просто подозрительно поглядывал в сторону Цубаки, потом поймал себя на том, что относится к другу почти как к бомбе замедленного действия, а потом и вовсе завязался разговор. Натаниэль вел удивительно аккуратно, видимо, тоже учтя проблему. Невероятно вкусные бутерброды и домашний морс пошли на ура. И в итоге до самого конца пути была лишь одна остановка: голкипер тормознул у заправки и ненадолго вышел. Очевидно, грациозные ели и кусты стоявшего вдоль обочины леса аристократа не устраивали.

Столица отличалась от их родного городка так, как, наверное, отличается любой оживленный мегаполис от деревни. Еще на въезде все вокруг стало каким-то шумным, ярким и странным. Хотя первым, что бросилось в глаза, был огромный поток машин, заставивший закрыть все окна: дышать снаружи с непривычки казалось практически невозможным.

О том, что такое пробка, все присутствующие, кроме Ната, раньше знали только из новостей и фильмов.

Спустя где-то час стояния в грязно-серой пыли, провонявшей отработанным бензином, они, наконец, прошли какой-то контрольно-пропускной пункт, и дорога стала немного свободнее.

— Что за хрень? — буркнул в сторону Макс, оглядываясь на огромную очередь из машин. — Нормально в город типа не попасть? Зачем жизнь-то так усложнять.

— Это Столица все же, — пожал плечами Натаниэль, — тут всегда так было, сколько я вожу. Да и не только тут. Во всех крупных городах введена подобная система.

— А ты часто тут бывал?

— Раньше где-то раз в неделю. Сначала по учебе — учился заочно в одной из местных школ — потом на экзамены. Ну, и по работе. Что отец, что я, мы официально прикреплены к Столице.

— Э, вот как. Поэтому у тебя даже паспорт не спросили, а на нас вообще не смотрели?

— А зачем им паспорт? Тут права нужны. Ну, еще багажник попросить открыть могут…

— Бред.

Фриз пожал плечами и уверенно свернул на очередной развилке. Дорогу он, судя по всему, знал. Хотя по прибытии на место Рэд разочаровался в этой своей уверенности: по салону машины разнесся вежливый голос навигатора, информирующий, что «пункт назначения достигнут».

Правда, выходить Натаниэль не торопился, подозрительно косясь на здание напротив. Подмигивающая золотисто-бежевым вывеска, контрастно выделяющаяся на плохо прокрашенном кирпиче гласила: «Гостевой дом Александрия». Под ней располагался самый обычный подъезд, приличия ради украшенный подвявшим цветочком.

— Цубаки, — выдержав некоторую паузу напряженно спросил голкипер, — а ты адресом не ошибся? Навигатор говорит, что тут через поворот гостиница в пять звезд…

— Эта поездка полностью за счет колледжа. Какие пять звезд?

— Но не общага же! Хотя после «выделенного автобуса» удивляться глупо…

— А что не так?

— Все не так! Это же общага, натуральная общага — сам посмотри!

Рю присмотрелся туда, куда указывал голкипер, и действительно увидел небрежно замазанную надпись «Общежитие ЦБК «Снежный», от которой поначалу отвлекала внимание яркая вывеска. Что же, с очевидным спорить было глупо, но проблемы тренер по-прежнему не видел.

— Ну да, общежитие. Чего такого-то? Крыша над головой есть, расселили нас по двое в комнаты…

— А, так я еще и кого-то терпеть в своей комнате должен.

— Ну, у тебя нет особого выбора, знаешь ли…

— Есть. Вон там, за углом, если верить навигатору.

— Столичный пятизвездочный отель?

— Да, именно. И у меня есть целый список пунктов в его пользу. И начинается он с простого факта — после матча я хочу нормальный отдых, а не живую очередь в душ!

— Ну, у меня «против» только один железный факт — денег нет. Или ты решил переквалифицироваться в спонсоры и оплатить всей команде минимум недельное проживание?

Натаниэль задумался. Надолго. Потом зачем-то полез в телефон, спустя пару минут достал калькулятор и в итоге ответил:

— Нет. Всем — это слишком. Только нашим. Если только наших — потяну без убытков, на карманные деньги.

Цубаки не удержался и выразительно провел по лицу ладонью почти так же, как в недавнем эпизоде это делал сам Натаниэль. Но грубить, как и ожидалось, не стал, ответив по-простому:

— Я не могу позволить подобного разделения, ты сам понимаешь. Незачем ссорить команду еще больше. Наш состав и так с трудом нашел общий язык с новичками из колледжа. Тем более, характер Сильвера не позволит спустить подобное на тормозах. Кроме того — я против. Мы туда даже не зашли, а ты уже настроен остро негативно. Я лично склонен полагать, что условия там вполне пригодные. И единственный способ понять, кто из нас прав, осмотреться внутри самого отеля. Общежития, да. Кроме того, считаю неправильным, что тебе, нашему вратарю, придется оплачивать проживание всей команды. Эта поездка организована даже не клубом.

— Скинемся.

Рэд, слушая все это, на последней фразе вовремя прикусил язык, понимая, что очередной спор сейчас лучше не разжигать. Да и происходящее станет достойным ответом, если Фризу стукнет в голову припомнить лес и белку. Но, так или иначе, «скидываться» парень тупо не имел возможности. И не он один, к слову. Вон Рин и вовсе притихла, так же как и сам капитан, предпочтя не лезть в этот разговор, отдающий откровенной тупостью. И дальнейшего развития Макс ждать не стал, попросту выйдя из машины. Заново собрать кресло Цубаки оказалось еще проще, чем сложить, и вскоре оба, не обращая внимания на быстро иссякшие возражения, направились к входу. Через пару мгновений за спиной пиликнула поставленная на сигнализацию машина, и в «Александрию» входили уже все четверо.

Встретили их сразу, без задержек. Только вот встречающий — упитанный рыжий таракан с шикарнейшими усами — рад вовсе не был, практически сразу ретировавшись под плинтус.

— Предлагаю пари, — мрачно изрек Натаниэль. — Какой будет их реакция на просьбу показать лицензию?

— Ну, они ведь должны регулярно проверяться на соответствие стандартам… — уже с куда меньшей уверенностью возразил Рю.

— Ага. А этот рыжий — специально обученный дворецкий. Сейчас вернется, заберет сумки и покажет комнату. Звони Саре, Цубаки, ты все равно тут жить не сможешь.

— Почему? Неужели ты таракана впервые в жизни видишь? Ну, бывает, они твари такие. Холл нормальный же в остальном. Уверен, и комнаты не…

— Тут нет лифтов, Рю.

Цубаки осекся и внимательнее осмотрел небольшой холл. Украшен он был скромненько; некогда белый пол, сделанный под мрамор, хранил отпечатки чьих-то ног, которые то ли поленились, то ли не смогли отмыть. Лифтовая шахта угадывалась ясно, но оказалась заделана. В той, что некогда принадлежала грузовому, сейчас ютилась стойка регистрации. Двери же маленького лифта были перегорожены желтой лентой. Над ней белым прямоугольником с яркими красными буквами висела табличка: «STUFF ONLY».