Глава 13

Сетка ворот дернулась, принимая мяч. Трибуны взвыли на два голоса: на тридцатой минуте второго тайма счет, наконец, оказался открыт.

Цубаки чуть качнул головой, наблюдая, как совсем немного не доставший до мяча Натаниэль встает и на автомате стряхивает грязь с формы. В этот раз не было острого говорящего взгляда голкипера, как после опасных моментов, но Рю и так знал: больше он тянуть не имел права.

Рэд остановился, откидывая со лба мокрую от пота челку, и негромко выругался. За этот матч он отчего-то устал куда больше, чем уставал обычно, — из-за пропущенного командой мяча это почувствовалось еще сильнее — но он твердо знал, что протянет и дополнительное время, если будет на то необходимость. Однако вынужденная пауза — еще несколько секунд, пока замена выйдет на поле, — Рэда лишь обрадовала. До тех пор, пока не прозвучало имя того, кто волей тренера сейчас покинет игру.

Что-то внутри Макса оборвалось и заледенело. Он медленно выпрямился и тупо уставился в сторону их скамьи, рядом с которой в своем кресле сидел Цубаки. В голове вдруг стало пусто, вместо всевозможных мыслей ее заполнило странное растерянное удивление и неверие. Весь мир на мгновение сузился до черной таблички в руках арбитра, на которой красным горело «1» и зеленым — «21». И за это мгновение изумление сменила испепеляющая ярость, валом поднявшаяся из глубин души. Почти ненависть.

К Цубаки.

Впервые за все время их знакомства.

За то, что после всех тех слов в первом же серьезном матче заменил его, капитана, за единственный пропущенный гол.

— Рэд, иди! Схватишь же горчичник[1]!

Голос Орма прозвучал как будто где-то далеко, но толчку в спину капитан подчинился, сделав первый шаг. Второй. А затем уверенно направился к Рю. Игра перестала существовать — осталось лишь диктуемое злостью и привычками улицы единственное желание. Хотя на то, чтобы не глядя содрать с плеча повязку[2] и сунуть в руки Лар’е, Макса еще хватило.

Все остальное было как-то отстраненно-мельком.

Мельком заметил, как, что-то пискнув, отшатнулась в сторону Рин.

Мельком услышал голос Рона.

Мельком подумал, что эту мерзкую победную ухмылку он еще вобьет Сильверу в его осточертевшую морду.

А потом будто все пространство заняли горько-спокойные глаза Цубаки.

— Игра еще идет, Макс, — слова пробились как сквозь туман. — Возьми себя в руки.

— В руки взять, значит? — прорычал Рэд, едва узнав собственный голос. И, чуть промедлив, все же отпустил ворот тренерской олимпийки. Ведь Рю, чтоб его, как всегда прав со своей проклятой логикой. Злость злостью, но команду капитан подставить не мог, даже если повязки уже лишился. А вот выход она требовала уже сейчас. Так сильно, что Рэд ощущал по всему телу мелкую горячую дрожь, отдающуюся склизким огненным комом в груди. Давно не стриженые ногти уже ощутимо врезались в кожу со всей силы сжатых в кулаки ладоней. И так контрастно было это едкое ядовитое чувство охватившей перед матчем эйфории. Макс выплюнул очередное ругательство и пошел прочь, ни с кем не прощаясь и стараясь не смотреть в сторону Браво.

Один взгляд. Одна ухмылка этого мудака. И сорвется. Как пить дать — сорвется!

Но стоило сделать шаг прочь от скамьи, как в спину донесся все также спокойный голос Цубаки. Какой-то неправильно спокойный — такого Рэд еще не слышал.

— Ты останешься тут, Макс. И досмотришь матч до конца.

— Да неужели? И с чего?

— Прямое указание тренера, которому ты как игрок обязан подчиниться.

— А не пойти ли тебе…

— Уйдешь сейчас — уйдешь из команды.

И снова за загривок будто сыпанули доброе ведро льда. Рэд примерз к месту, даже не веря, что Цубаки действительно это сказал. Вот значит как? Но поступить так, как диктовала гордость, что-то все еще мешало.

Очень много всего — от собственного отношения к Рю и к команде до проклятого факта: тренер отдал за нее шанс вернуть ноги, а значит, будет работать ради клуба до последнего. И эта замена, его замена, тоже ради клуба. Ради победы. Отголоски все еще хоть сколько-то холодного сознания твердили, что Цубаки и сам не рад тому, что сказал, — оттого столь неестественно механический голос, но…

Но всю жизнь Рэда в подобных случаях брало верх эго.

Взяло и сейчас.

Макс развернулся спиной к скамье, чтобы сделать тот шаг, что сломал бы все, и едва не врезался в Рин. Менеджер стояла и улыбалась чуть дрожащими губами, протягивая ему бутылку воды.

— Хватит, пожалуйста… — голос девчонки ощутимо дрогнул, да и слез она не сдержала — капли прочертили мокрые дорожки по щекам, едва только начала говорить. — Это же игра. Из-за игры нельзя так ссориться, да? Рэд? Цубаки? Замены же обычны в футболе… я не понимаю вас.

Не ожидавший слез капитан растерянно забрал воду, чувствуя пальцами приятный холод, и, тряхнув головой, сел на скамью, мрачно уставившись на поле. Что еще он мог сделать-то?

И только тут понял, что счет уже равный. За всей своей злостью Рэд даже не заметил, как его команда вернула очко.

Да и сама игра была уже другой. Даже отсюда Макс ощущал, что что-то изменилось. Вернее наоборот — отсюда он это видел еще лучше. Ведь если подумать, Рэд впервые наблюдал не с поля и не с трибун, а со скамьи, откуда всегда смотрит Рю. И здесь центральный полузащитник чуть ли не впервые мог видеть почти всех игроков одновременно.

А тем временем темп игры ощутимо замедлился. Но Цубаки этого ожидал и знал причину — Лар’е. Еще во время встречи тренеров, когда стал известен первый противник «Крыльев», Рю сообщил об этом Саре, и у команды было время лучше ознакомиться с игрой будущего соперника. Для закрепления и понимания Сара дала каждому простое задание — выписывать все, что заметили во время просмотра: особенности, недостатки, странности, слабые и сильные места… Однако эта идея почти провалилась, никто не написал чего-то отличного от уже сказанного.

Кроме Лар’е.

Назначенный замом капитана изначально «чтобы про него не забывали», Леонард вдруг подтвердил, что достоин этого статуса отнюдь не по столь дурацкой причине, как собственная незаметность. Парень оказался прекрасным тактиком. За время просмотра он исписал весь предоставленный лист с двух сторон, отказался сдать сразу, переписал заметки в более читаемый текст и отдал Саре… полный анализ всех трех просмотренных матчей с выводами. Его-то позже и получил Цубаки. А сравнив с тем, что писали Рэд и Натаниэль, понял, что Лео превзошел обоих. Все, чего не хватало парню, это привычки использовать подобные наблюдения на практике — тогда бы он превзошел и самого Рю. И сейчас, выпуская его на поле, тренер твердо знал, что Лар’е за прошедшее время успел достаточно понять игру и полностью «увидеть» команду соперника.

Что и подтвердил легко забитый гол, а за ним — изменившаяся тактика защиты. Даже сам темп игры. В итоге основное время закончилось ничьей, а в течение дополнительного тайма фениксом восставшие «Крылья» разгромили противника с итоговым счетом пять-один.

Только вот на Макса это все повлияло слишком сильно.

Но остановить его, заставить остаться, Цубаки уже не мог. Власть тренера сошла на нет, едва прозвучал завершивший матч свисток.

Рэд быстрым шагом шел вперед, не разбирая дороги. Уже закончившуюся бутылку воды он давно смял, стремясь хоть немного выместить так долго сдерживаемую ярость. Даже хренов недоучка Лар’е смог отыграться — так какого черта этого не позволили ему?!

Осточертевшая пластмасска с глухим звуком ударилась о стену и сползла в мусорку, расплескивая оставшиеся на дне капли.

Незнакомая злая обида все не желала уходить. Но менялась, из искренней жажды набить кое-кому морду превращаясь в странную пустую апатию, будто ярость выжгла из души все остальные чувства. И спустя какое-то время Рэд уже сидел на скамейке на какой-то площадке и тянул из купленной по дороге банки пиво, мрачно глядя в одну точку.

— Несовершеннолетним вродь как не продают!

— Паспорт у меня не спрашивали, — буркнул Рэд, поднимая голову. — Какого хрена ты тут?

— Наша команда вон в ту общагу заселилась, — Рэйли, которого Макс меньше всего ожидал сейчас встретить, небрежно махнул в сторону коричнево-желтой многоэтажки. — Мы местный ВУЗ представляем как бы. Судя по всему, сообщения ты не читаешь.

— Читал. Забил. Да и капитанская повязка уже не моя, как видишь.

— С чего, — опешил Рэйли. — Замена капитана обычная штука. Чего ты бесишься?

— Из-за усталости, из-за травм, но не из-за первого пропущенного, мать его, гола! Что за херня! Я их сколько пропустил?! И сколько вернул, а?!!! Отыгрались бы, так нет — надо было!

— Ой-ой, это какая по счету банка? Или тебе пол-литра уже много из-за роста?

— Ха?!

— Я спрашиваю, ты на друга или на тренера сейчас обижен?

— Ни на кого я не обижен! Просто что за херня — после всей той ерунды, что Рю нам впаривал, вот так просто менять меня!

— Любого игрока заменят, если он себя не оправдывает. По-моему, это очевидно.

— И чем же я «не оправдал»?!

— Ты слил игру, Макс. Без шуток. Я даже на второй тайм не остался, когда увидел, что тебя с поля так и не убрали, — думал, Рю не станет, он все ж очень мягкий.

— Слил, значит?

Рэйли вздохнул, без сомнения уловив в голосе Рэда угрожающее рычание, и полез в карман за телефоном:

— На, смотри. Мне скинули, как матч закончился. Запись так себе, конечно, но тебе понятно будет. Я пока еще за пивом схожу…

Пива Рэйли принес много. Гулянка в честь встречи неожиданно затянулась: после повторного просмотра игры, когда Рэд вынужденно признал все свои косяки, было решено избавиться от неприятного осадка методом кинотеатра и недавно вышедшего фильма. Правда, то, что было представлено в рекламке как нечто приключенческое, оказалось сопливой любовной драмой, к середине которой Макс уснул. Ну, все отдых, как ни крути. Одно но: дорогу назад к своему отелю капитан банально не знал. Рэйли с горем пополам объяснил, но пару раз спросить все же пришлось — благо место известное.

Только когда знакомая надпись показалась впереди, Рэд непроизвольно замедлил шаг. Все же вина за ним, и Рэйли как ни крути прав — будь на месте Рю любой другой тренер, Макс бы воспринял замену гораздо легче.

И как на зло именно в такт этим мыслям из-за поворота вынырнула знакомая пятерка: Сильвер и шайка его верных хомячков. Макс внутренне скривился, зато внешне наоборот — расслабился, напустив на лицо самое невозмутимое выражение. Тут территория не его, помощи ждать неоткуда, даже улицы не помогут, а в такой ситуации Рэд вел себя как все нормальные люди — драпал. Главное, рвануть с места неожиданно, чтобы выиграть фору. Тут гордость уже ни к чему — здоровье дороже.

Правда, Браво, вопреки ожиданиям, миролюбиво поднял руки, хотя и скалился:

— Не боись, Рэд, лежачих я не бью!

— Чего?

— Ты у нас сегодня звезда! — Макс нахмурился, сжав кулаки. Дружный гогот свиты Сильвера вовсе не был плюсом к настроению. — Не знал? Пресса страш-шная штука! Утром событие — вечером уже в газетах! У меня тут друган один в редакции работает, на вот, считай, прямиком из принтера! Десятая страница.

И, все также скалясь, компания обошла настороженно забравшего свернутую в трубку газету Макса. Правда, напоследок Сильвер отнюдь не промолчал:

— Кстати, я как раз из вашего отеля! Тот номер, что нес тебе, пришлось отдать тренеру. Ха! Доброй ночи.

Чувство подставы лишь усилилось, и Рэд развернул газету на названной странице. Бумага треснула, с яростью разодранная пополам. Вышло по шву, так что не задело ни фотографии, ни текста.

Даже жаль.

Что сказать, капитан поработал журналюгам на славу, дав им повод сделать фото, достойное первой страницы. Тот самый момент, когда он в порыве ярости тряхнул Рю за ворот ветровки. И заголовок под стать. «Молодой тренер не в состоянии справиться с командой». Жирными заглавными буквами, бросающимися в глаза не хуже самой картинки.

Читать это не хотелось до тошноты, но Макс заставил себя. Заставил, потому что Цубаки наверняка прочитал. Вдумчиво, каждое слово. А вот подпись под статьей не удивила — Луи Суон. Только злиться на него было почти бесполезно, ведь Макс единственный, кто дал ему столько «стоящего» материала. Вчера на проклятом ужине говорил Цубаки. Говорил поставленно, хорошо, будто не в первый раз присутствует на таком мероприятии. Говорил так, что сразу видно — в команду тренер верит, а в ее силах не сомневается.

А сегодня Рэд не только слил все эти слова в ноль, но и обратил против «Крыльев».

Тошнило уже от самого себя.

От того, к чему в очередной раз привела собственная импульсивность.

Когда же, черт возьми, он прекратит танцевать на граблях?!

Дверь в их номер Рэд открывал уже чуть ли не пинком, мгновенно встретившись взглядом с как раз читавшим газету Цубаки.

— Дай мне играть в стартовом составе следующий матч! Я заставлю этого подонка подавиться его же «прогнозами»! — с порога заявил капитан, не дожидаясь слов друга. Брови Рю знакомо приподнялись в удивлении:

— Я и не думал запрещать. Ты капитан команды и ты будешь в стартовом, это никогда не обсуждалось.

— Но сегодня…

— У всех бывают неудачные дни.

— Неудачные?! Ты же читал уже, Рю?

— Как раз перечитываю.

Макс подавился очередной резкой фразой и повнимательнее смерил взглядом тренера, наконец проходя в комнату.

— Какой-то ты подозрительно спокойный.

— Ну, мы привлекли внимание. Много внимания. — Рэд на это лишь горько усмехнулся. — Теперь надо им воспользоваться.

— Знаешь, иногда мне кажется, что оптимизм — это болезнь. Головы. Тебе что, реально пофиг?

— Конечно нет. Но бывало и хуже, а на правду не обижаются.

— Какая на хер правда?!

Макс чуть сбавил пыл, наткнувшись на осуждающий взгляд друга, но тут ведь действительно не сдержался.

— Ну, господин Суон для начала прекрасно осветил основные наши слабости и ошибки в этом матче. Я лучше не скажу, так что использую завтра на разборе. Кроме того, он ведь прав с этим заголовком, разве нет? Тебя каким-то чудом сегодня успокоила Рин. Я чуть раньше не смог справиться с Сильвером без помощи Сары… Возможно, мне действительно стоит быть жестче.

— А может, тебе лучше плюнуть на идиотов?! — рыкнул Рэд, с трудом проглотив все слова про Сильвера, что рвались на язык. — Браво сам по себе такой, а я..! Виноват.

— Ну и с третьей стороны, — невозмутимо договорил свою мысль Цубаки, — я должен быть благодарен этой статье: она разозлила тебя. И Натаниэля, к слову, тоже. Думаю, не вас одних. И сейчас вместо «не проиграем» я слышу от тебя «победим». — Тренер наконец улыбнулся обычной своей солнечной улыбкой и протянул газету Рэду. — Это прекрасный результат, который сыграет нам на руку, если хорошо проведем вторую игру. Все внимание будет на нас. Сохрани эту злость еще пару дней, идет?

— Я уже читал, — буркнул капитан, забирая копию того, что недавно разорвал на клочки и отправил в мусор.

— А ты пересмотри матч и прочитай еще раз. Говорю же, если отбросить все лишнее, там написаны дельные вещи.

— Ладно, понял… Завтра.

И, небрежно швырнув на кровать футболку, Макс, наконец, направился в ванную. Этот день хотелось просто смыть, как любую грязь. Но забыть ему уж точно не позволят — завтра придется держать давление всей команды, терпеть ухмылки Сильвера, издевки Ната… Рэд вздохнул и прибавил горячей воды, сделав струи приятно-обжигающими.

Жаль, что оптимизм — болезнь не заразная.