Глава 12. Блудная дочь

Я перебралась к себе. В ту же ночь — пока Влад был в душе. Он не возражал, а на следующий день сделал вид, что ничего не произошло. Хотя его слова — обжигающие, будоражащие сознание — не отпускали ни на миг. Впрочем, в патетике Влад всегда был силен, что уж спорить.

Нет, мы точно не похожи. Я, во всяком случае, не режу вены тем, кто меня любит. Не убиваю их детей, пусть даже они от страшных колдунов.

К слову, чувствовала я себя лучше. Проснулась на следующее утро — благо календарь теперь был всегда под боком — и даже смогла выйти на балкон. Воздух уже стал совсем холодным и по-осеннему тоскливым. Листья пожелтели и осыпались, только яркая газонная трава неумолимо напоминала об упущенном лете.

Молочно-белый туман растворял соседние дома, льнул к земле, путаясь в ветвистых кронах деревьев. Прелесть, а не утро! Была бы поэтом, непременно бы что-нибудь наваяла.

Руки так и чесались заняться поисками колдуна. Но я понимала, что слаба — и до ворот пешком не дойду. Как же соблюсти ту грань — когда ты достаточно силен, чтобы навалять Чернокнижнику, но недостаточно — чтобы тебя слопал древний вампир? Дилемма. Хотя, что переживать — сейчас мне не грозит ни то, ни то.

Через пару часов снова начало клонить в сон. Кровать прям как парень в первые месяцы знакомства — так и тянет прильнуть. Обнять и расслабиться.

Ко вкусу карое я даже привыкла — рвотный рефлекс возникал через раз и со временем даже перестало тошнить. К тому же Рита принесла еды — бульон и сухарики. Я проглотила все с таким аппетитом, что на секунду даже возникло желание вылизать тарелку. И не мудрено — столько пить отвар из противных кустов.

Рита выглядела подавлено, в основном молчала и смотрела в пол. По ней сразу видно, когда происходят неприятности, поэтому я просто спросила:

— С Филиппом, что ли, поссорилась?

И попала в точку.

Сестра громко вздохнула, в своей обычной манере заломила руки, а глаза заблестели от набежавших слез.

— Он бросил меня, — произнесла обреченно. — Сказал, ему нужно подумать, но я-то вижу, как он на нее смотрит!

— На кого?

Она закатила глаза, словно я спросила самую большую глупость в мире.

— На Ларису.

— По-моему, ты преувеличиваешь, — нахмурилась я. — Насколько я знаю, у Лары есть мужчина. А в атли она бы предпочла вождя, а не жреца.

— То она, а то Филипп. К тому же вряд ли Влад в ближайшее время… — И замолчала.

— Что вряд ли?

— Ничего.

Я решила не уточнять. Если честно, то обсуждать Филиппа тоже не особо хотелось. Хотелось говорить о колдуне. А еще лучше — найти его. Взять нож и...

— Ты вообще меня слушаешь? — прервал мои мысли обиженный голос сестры.

Я рассеянно кивнула, но, конечно же, ее не слушала. Была в тот момент далеко от дома атли — в неизвестном месте, наверняка угрюмом и страшном, рядом с дочерью, которую у меня отобрали теплой летней ночью.

Внезапно я поняла, что Кира близко. Так близко — только руку протяни, и достанешь. И так далеко, как не была даже тогда, когда на пороге брошенного Чернокнижником дома я впустила первого нали. Потому что я впервые осознала до конца: Киры не было со мной. Так долго не было, что мое изорванное тревогами нутро занемело от боли.

И вот она в Липецке, а я не могу найти ее. Невыносимо!

Рита ушла, и больше ко мне никто не приходил. Наверное, все были заняты делами. Жизнь атли продолжается, и это правильно. Нельзя сдаваться никогда.

После обеда я решила спуститься вниз. Влада скорее всего не было дома, а иначе он бы давно зашел меня проведать. А это значит, никто не будет мешать. Идеально! Смогу увеличить площадь собственного заточения до первого этажа, а завтра попробую выйти на улицу.

Эта мысль усилила энтузиазм, и я, опираясь на стенку, вышла из комнаты. До гостиной добралась без приключений, хотя за перила держалась двумя руками — чтоб наверняка не свалиться.

Холл встретил непривычной тишиной и пустынностью. И куда все подевались? Впрочем, рабочий день ведь. А Алина с Ксенией вполне могли отправиться за продуктами или просто гулять в саду.

Идеальное время почитать в гостиной.

У меня, конечно, была читалка с кучей электронных книг, но ничто не заменит шелеста настоящих страниц, тяжесть увесистого томика на коленях и аромата свежезаваренного чая. На чай я пока еще не способна, тем более Рита меня знатно накормила — больше все равно нельзя пока. А вот полистать книгу в полном одиночестве, с погружением в захватывающую историю было очень соблазнительно.

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, и я поняла, что там кто-то есть. А именно Филипп — он приглушенно разговаривал по телефону, причем, разговаривал с Владом о каких-то секретных важных делах. О чем Влад может секретничать с Филиппом, они же едва выносят друг друга?! Ну, просто замечательная приманка для моего любопытства!

Я остановилась в нескольких шагах от двери, схватилась рукой за массивный кованый торшер — для страховки, и прислушалась. Разговор, по-видимому, был в разгаре.

— Вы приезжаете вдвоем или митаки тоже? — спросил Филипп и сделал небольшую паузу, наверное, чтобы Влад ответил. — А остальные? На когда планируешь все? Уверен, что митаки — лучшее решение сейчас? — А затем пробормотал слегка раздраженно: — Как скажешь. Больно надо мне — лезть.

Я поняла, что Филипп положил трубку, и решила больше не крыться. Вообще. Даже в том, что слышала разговор — нормальные люди, когда обсуждают секретные вещи, закрывают дверь.

Поэтому я вошла и изобразила самую невинную из всех своих улыбок.

— Привет. А кто такие митаки?

Филипп вздрогнул.

— Ты напугала меня. Зачем спустилась? Влад говорил, ты еще слаба.

— Посильнее, чем кажусь. У нас будут гости? — Я подошла к стеллажу и сделала вид, что занята выбором книги, хотя на самом деле меня полностью поглотил разговор. Тревога на заднем плане зудела и не давала расслабиться.

— Думаю, да, — невозмутимо ответил Филипп. — Митаки живут в Воронеже. Влад считает, союз с ними значительно укрепит наши позиции.

— Союз?

В груди кольнуло и тут же занемело. Словно внутренности покрылись инеем. А кожа в мурашках, хотя в доме тепло. И взгляд Филиппа — слегка жалостливый, словно то, что он скажет дальше, может меня ранить.

— Свадьба. Венчание с Ириной Дирковой — дочерью вождя. А Влад разве не говорил тебе?

— Влад женится...

Я отвернулась. Взгляд скользнул по веренице книжных корешков, перепрыгнул на ламбрекен и задержался на голых ветвях за окном. Их качнуло порывом ветра, и последний желтый лист сорвался вниз. А мне почему-то вспомнился грязный снег в пронзительном свете фар. Прикосновение прохладной кожи к щеке. Смятение.

— Это укрепит атли, — зачем-то повторил Филипп уже тише.

— Да, конечно...

Голос был не моим — словно я слышу себя в записи — противным и скрипучим. В голову пришла вполне логичная мысль: другое племя поможет противостоять колдуну. Это хорошо. Хорошо ведь? Возможно, у них есть ищейки, которые уже сейчас разыскивают Тана. Возможно, именно для этого Влад...

Нет, он не стал бы для этого. Венчание же навсегда, до смерти.

Навсегда...

— Так будет лучше. — Рука Филиппа легла мне на плечо, и я вздрогнула. — Я еще тогда говорил: ничего хорошего эти союзы не приносят. Да ты и сама убедилась уже. Отпусти.

— О чем ты? Я оцениваю перспективы, — деловито произнесла я и вытащила первую попавшуюся книгу. «Унесенные ветром» — как символично. — Митаки — большое племя?

— Насколько я знаю, у них человек сорок, может больше. Много сильных бойцов и защитниц.

— Отлично.

— Ты бледная.

— Я истощена, забыл? Пойду залью в себя очередную порцию карое и баиньки. Завтра буду в седле.

Филипп не успел ответить. В кабинет заглянула Рита, на ее лице отчетливо различался испуг и смятение.

— Поля? — удивилась она. — Ты как здесь? Впрочем, неважно. Там в гостиной… все. — И скосила глаза в пол. Филиппа что ли, видеть не может?

А потом до меня дошел возможный смысл местоимения «все». Особенно в свете последних известий. Неужели митаки пожаловали? И она — таинственная дочь вождя. Сильная, наверное. Как пить дать защитница.

И вовсе я не хочу о ней думать!

— И? — Филипп вопросительно смотрел на Риту, но она подняла глаза на меня.

— Думаю, тебе лучше увидеть самой.

В гостиной было шумно. Вернулись Глеб и Лара. Откуда-то незримой тенью появился Алишер и занял свои обычное место — за креслом у камина. Наверное, некоторым людям проще, когда строго соблюден порядок в жизни. Помогает не потеряться в критических ситуациях. Монотонные выверенные движения — изо дня в день. Мне помогала злость.

Восточный воин вытянулся, как струна, и положил руку на плечо сидящей в кресле Лины.

Я ошиблась — Влад не приехал и не привез с собой неизвестную мне девушку, к которой я, даже не будучи знакома, относилась отнюдь необъективно. Пожаловал кое-кто другой.

Я замерла на выходе из коридора и вцепилась в руку Маргариты, потому что потрясений на сегодняшний день для слабой меня было слишком много.

На диване в окружении Лары и Глеба сидела Оля. Ее щеки раскраснелись, а руки все мяли темную шерстяную шаль, которая лежала на коленях. Знахарка увидела меня и прижимисто улыбнулась, а потом посмотрела вперед.

Напротив, в одном из обтянутых золотистой парчой кресел, скрестив стройные ноги в обтягивающих джинсах, восседала миловидная темноволосая девушка. Высокий лоб, маленький курносый носик, аккуратное каре. Она обернулась ко мне, и было что-то неуловимо знакомое в теплом взгляде карих глаз, в мимолетной улыбке, в родинке на правой щеке...

Я видела ее раньше — в одном из снов.

— Ты Полина? — спросила она. Мягкий голос, вкрадчивый. Почему у меня так стучит сердце? — Пророчица атли, верно? — Она грациозно поднялась и сделала несколько шагов мне навстречу. — Я — Кира. Твоя дочь.