Глава 3. Воскрешение

Я сидела в полутемной гостиной, сжимая в руке радионяню, и смотрела на входную дверь. Ощущение абсурда захватило сразу после ухода Тана и отпускать не торопилось. Возникло непреодолимое желание разбудить Лину. Вдвоем все же не так страшно ночью в доме, когда снаружи бродят мертвые, пусть даже атли.

Хватит, одернула я себя. Все будет хорошо. Необходимо уметь доводить начатое до конца. Нужно просто успокоиться.

Поднялась наверх, вошла в комнату Глеба. В боковом кармане сумки нашла начатую пачку сигарет, вышла на балкон.

Небо затянуло тяжелыми тучами, моросил мелкий дождь. Освещался лишь подъездной путь — остальная часть двора погрузилась во тьму, и от этого было немного жутко. Воздух постепенно остывал после дневной жары. Ветра не было. Тишина стояла такая, что шумело в ушах.

Я затянулась сладким дымом. Раз. Еще раз. Голова тут же закружилась, по коже поползли приятные мурашки, руки перестали трястись. Я не курила со дня ритуала, а это было так давно...

Какой жуткой стала моя жизнь! Нет, признайся себе, Полина, она такая уже давно. Удивительно, что ты еще не сошла с ума.

В кармане завибрировал мобильный, и я вздрогнула. Черт, ну кому не спится — звонить так поздно?!

На экране зловеще высветилось: «Влад». Мое спокойствие тут же улетучилось. Он что, чувствует? И как говорить с ним сейчас, когда с минуты на минуту восстанут умершие полгода назад атли? Как не выдать себя — у меня, наверное, все внутри трясется? Да я и двух слов не свяжу.

Хотела малодушно не взять трубку — могу ведь сказать потом, что забыла телефон внизу или банально спала. А потом передумала. Он будет волноваться, мы ведь тут одни. Я и так сговорилась за его спиной с Таном, заставлять его переживать не хватило наглости.

— Привет, — сказала тихо и подкурила еще одну сигарету. Сегодня можно — не каждый день Чернокнижники с помощью некромантии поднимают из мертвых дорогих тебе людей.

— У тебя все нормально? — спросил Влад. В голосе послышалось волнение, и мне стало еще хуже.

Да что же это такое? Интуиция? Или на мне эмоциональный жучок? Если пойдут такие откровенные вопросы, я точно не смогу соврать — и так на грани.

— Да, а почему ты спрашиваешь? — как можно спокойнее ответила я.

— Тревожно за вас. И Ларе не могу дозвониться.

— Спит, наверное.

Странно, что я решила умолчать об отсутствии защитницы в доме. Хотя Влад, наверное, и так знает. Лара не стала бы врать вождю. Не то, что я...

— Извини, что разбудил. Просто хотел убедиться, что все в порядке.

— Все в порядке, — сказала я, и на последнем слоге голос сорвался. — Как там Лондон?

— Очень красивый город, зря не поехала. — Казалось, Влад расслабился и теперь говорил спокойно и уверенно. Даже немного насмешливо.

— Я так не думаю, — пробормотала я, подумав о том, что произошло сегодня.

— Ну хорошо, отдыхай. Обещаю не задерживаться надолго. — И повесил трубку.

Я тут же испытала невероятное облегчение. Сейчас, когда Влад был далеко, в неведении, у меня осталось несколько спокойных дней. Как только он узнает о моем сговоре с Таном, жизнь превратится в ад.

Часы не телефоне показывали пять минут первого. Я прислушалась. Напрягла каждый мускул и замерла, чтобы не пропустить ни единого шороха, ни единого звука.

Двор атли дышал тишиной. Даже ветер не шелестел листвой и затаился вместе со мной в ожидании чуда. Чуда не происходило.

Так и с ума можно сойти! Сидеть, ждать неизвестно чего. Тан выкопал атли из могил, и если они не встанут, мои дальнейшие лишения окажутся напрасными. Но даже не в этом дело… Надежда — последняя из последних, которую я столько дней лелеяла, разобьется, и не останется ничего. Мне придется проститься с ними навсегда.

Прощаться не хотелось. Я поняла, что все это время — с того самого дня, как смогла вставать после истощения — думала, что они уехали далеко. Плакала, горевала, но слово «мертвы» было безликим, несущественным. Я не верила в их смерть. Не готова была принять ее. Но сегодня...

Прижимая к груди радионяню, спустилась вниз. Закрытая дверь олицетворяла гробовое молчание, и я впервые за сегодняшний вечер ощутила себя одинокой. Испуганной. Заигравшейся в бога маленькой девочкой.

— Прошу-прошу-прошу… — прошептала, обращаясь непонятно к кому. Я не верила в богов, сотворивших Первых.

Прохладный ночной воздух щекотал лицо, пахло жасмином и розами. Дождь закончился, меня окутала прохлада и свежесть. На крыльце стоять было невероятно хорошо, ступать в темноту вовсе не хотелось, но я заставила себя сделать шаг. Еще один. И еще.

Мне нужно знать. Нужно видеть.

На заднем дворе было темно. Ну что за временное отключение мозгов? Почему я не взяла фонарик?

Пробираться пришлось на ощупь, по памяти воссоздавая ландшафт. Но делая очередной шаг, я лишилась опоры под ногами, потеряла равновесие и полетела вниз.

Мысли в голове несколько раз кувыркнулись, я ударилась лбом, расшибла колени и, казалось, сломала руку — такой сильной была боль в предплечье.

Чертов колдун, не удосужился закопать ямы! Больно-то как! Я сцепила зубы, чтобы не закричать, прижала к груди ушибленную руку.

Сидела на корточках минуты две. Злость на Тана прошла так же быстро, как и накатила. Это был наш план — общий. Чернокнижник свою работу сделал, остальное за мной.

Я осторожно поднялась. Удивительно, насколько глубокой была могила — до края еле достаю. Ну, и как теперь выбираться, умница?

И тут я с ужасом поняла, что потеряла радионяню. Телефон оставила в комнате Глеба, Лина спит, Кира может проснуться в любую секунду, а я тут сижу в могилке. Замечательно! Злость вернулась — на этот раз на себя, любимую. Какого черта я сюда вообще пошла? В темноту, без фонарика, смотреть на полусгнившие останки атли. От этой мысли стало дурно, и я подавила тошноту.

Впрочем, запахов разложения не ощущалось, значит, изъеденной червями плоти поблизости нет.

— Черт! — сказала я себе. — Что же теперь делать?

— Полина, — произнес кто-то шепотом, — это ты?

А вот это было уже страшно. Я замерла, прижалась спиной к стенке ямы и тщательно всматривалась вверх — туда, где на фоне ночного неба маячила темная мужская фигура.

— Поля?

В отголосках собственного страха я уловила еле различимые знакомые нотки.

— К… кирилл?

— Тише, — шикнул мужчина. — Давай, вытащу тебя оттуда.

Я машинально протянула здоровую руку, ухватилась, и через пару секунд уже была наверху.

— Держи, ты уронила.

Кирилл протянул радионяню. Действительно он. Живой. Настоящий...

Я всхлипнула, вцепилась в рукав его измазанной в земле рубашки, словно он мог исчезнуть, раствориться в воздухе.

— Кирилл...

— Ну, все, не плачь. — Мужчина прижал меня к себе. Я размазывала по лицу слезы, наверняка грязные, ведь руки были испачканы влажной почвой.

Плевать на грязь! Тан сдержал слово. Они вернулись. Атли, которых я любила, которых так и не смогла отпустить.

— Нужно бежать! — порывисто произнес Кирилл и потянул меня за собой.

— Куда бежать? — растерялась я. Плохие мысли налетели роем. А что если он помутился рассудком? Или другие атли вернулись не такими, а как в фильмах ужасов — бездушными монстрами?

— Охотник, Полина. Он здесь!

Охотник? Рихар? Да ну бред! Тан не подставил бы меня так! Или вот они — подводные камни?

— Охотник? — пересохшими от страха губами спросила я.

— Древний, — подтвердил Кирилл, и рванул меня вперед.

— Осторожнее, — прошептала я. — Здесь ямы.

Пробирались мы почти ползком, трогая почву под ногами. Мне приходилось поддерживать ушибленную руку, но отставать от Кирилла не хотелось. Не останавливаясь и постоянно оглядываясь, он порывисто спросил:

— Наши в доме?

— Лина и Кира. Лара где-то в городе. Влад уехал в Лондон.

— Постой, как в Лондон? Когда? А Глеб?

— Я думала он здесь, с тобой...

И тут я поняла. Осознала. Дыхание перехватило — то ли от страха, то ли от волнения. Захотелось остановиться, сесть и плакать. Я реально маленькая еще для всего этого. Не хочу, не буду!..

Темно, страшно, неотвратимо. Нет, не заставляйте снова все это переживать!

— Полька, ну ты чего? Вставай, нужно идти. Слышишь?

Кирилл гладил по голове, а я сидела на земле, вся измазанная в грязи и ревела. Навзрыд. От безысходности. Напряжение схлынуло, и осталась горечь, которую я прятала все эти месяцы за напускным спокойствием и смирением. Жадно поддабриваемая страхом, она ослабляла меня, разлагала изнутри. И я поняла, насколько устала.

— Нужно идти. Тут охотник. Древний. Тот, что убил Филиппа, — уговаривал Кирилл. — Поднимайся.

— Кто убил Филиппа? — услышала я низкий голос жреца атли.

Подняла глаза.

— Фил...

— Вы чего тут все грязные? Что происходит?

— Ты жив! — радостно выдохнул Кирилл, обнял брата.

Они при жизни так никогда себя не вели. Нашли время и место — обниматься! Что происходит вообще? Я запуталась...

Есть охотник или нет? Воскресил ли Тан и его, чтобы нам не сладко жилось? Одно радовало: если и так, то древний меня убьет непременно и не придется исполнять свою часть договора. Я поморщилась. Нет уж, перспектива та еще. Нужно выбираться. Бороться. Я не для того сговаривалась с врагом, чтобы просто так сдаться!

— Где наши? Остальные? — встрепенулась я и утерла слезы. — Глеб, Оля, Рита?

Повернулась к Кириллу.

— Рихар… охотник — где ты видел его? И когда в последний раз?

— У входа. Вечером. Он убил Филиппа, и я...

Я облегченно выдохнула, расслабилась. Поднялась на ноги и отряхнулась. Хотя бесполезно — измазалась вся, наверное, и в волосах грязь.

— Кир, это было осенью, — сказала ласково, стараясь успокоить лекаря атли. — Древний мертв. Никто не придет, чтобы навредить нам. — Перед глазами тут же встали безумный черный взгляд колдуна после ритуала, и я добавила: — Ну, или почти никто...

— Идем в дом. Примем душ, и ты объяснишь, наконец, что тут происходит, — подытожил Филипп. — Последнее, что я помню — рыжего охотника у нас на парковке.

До тропинки к дому мы добрались без приключений. А на крыльце застали Лину — она заламывала руки и металась туда-сюда.

— Поля! — Увидев меня, деторожденная оживилась, бросилась к нам, боязливо косясь то на Филиппа, то на Кирилла. — Я ничего не пойму. Спустилась попить воды, а там… а тут… в гостиной...

— Что? — нетерпеливо выкрикнула я и до треска пластика сжала радионяню.

— Глеб и Оля, они...

Дальше я уже не слушала. Вырвалась из объятий Кирилла и метнулась в дом.

Гостиная была пуста.

— Глеб! — закричала я что есть мочи. Старалась сдерживать себя, боялась потерять контроль, поддаться истерике. В ушах стучал пульс, отсчитывая каждую секунду ожидания — томительную, невыносимую.

— Чё орешь, Полевая? Совсем сбрендила?

Он появился откуда-то справа — живой, осязаемый. Весь грязный — только лицо умыл. Оно светлым пятном выделялось на фоне неопрятной, изорванной одежды и повисших космами волос. Синие глаза смотрели тревожно, даже немного растерянно.

— Какого тут происходит вообще?

— Ты жив. — Я улыбнулась. — Я вернула тебя!

… Все оказалось сложнее, чем я думала. Атли — живые и невредимые, отмывшиеся и переодевшиеся, сидели в гостиной. Молчали, понурив головы, и только Глеб расхаживал из стороны в сторону.

— Все? — в который раз спросил он. — И я?

— И ты, — спокойно подтвердила я. Взглянула на Лину — она согнулась в кресле, поджала колени и смотрела на меня исподлобья.

Черт, а ведь я так надеялась, что будет пара дней — отойти от шока. Но Лина позвонила Владу еще ночью. А значит, счет пошел на часы. Он приедет сегодня же и оторвет мне башку.

— Какого черта, Полевая? Ты совсем из ума выжила? Понимаешь, что теперь будет?

Глеб подливал масла в огонь. Он злился. Злился на меня.

Я знала, что мне предстоит выступить одной против Влада и, в принципе, подготовилась к этому. Но чтобы против всех, против Глеба… Такого поворота событий не ждала. Захлестнула обида — до слез, глупых, детских. Я же пошла на подлость, чтобы их спасти, как он может так разговаривать со мной?

Во взгляде Глеба не было и намека на понимание — только колючесть и злость.

— О чем я думала? Серьезно?

Рука болела все больше, и приходилось крепко прижимать локоть к себе. Безумно хотелось спать — адреналин выплеснулся, и я чувствовала себя опустошенной. Словно Тан выпил этим ритуалом мои силы.

Конечно же, это было не так. Просто я устала, перенервничала и сильно испугалась.

— Я думала лишь об одном: что вас нет. Жизнь продолжалась, а я словно осталась в прошлом. И чем больше проходило дней, тем больше выпадала из реальности. И да, я пошла на сделку с чертовым колдуном! Но он все равно в городе. Тан вернулся, и мы не можем прятаться от этого за обидами и обвинениями.

— Все очень просто, пока тебе не нужно платить, — не унимался Глеб. — Но что ты будешь делать, когда он придет спрашивать с тебя?

— Подумаю об этом, когда придет. Здесь сложно и жарко. Больно. Неизбежно. И все это я пережила без тебя. Так будь мужчиной. Живи. Хватит ныть, Измайлов!

Уйти, скорее уйти отсюда. Успокоиться, выпить обезболивающего, разобраться во всем. Наверное, я действительно поступила глупо. Необдуманно. Тан взыщет по полной, я окончательно разругаюсь с Владом, и вообще неизвестно, чем для нас закончится невинная, на первый взгляд, сделка.

Но почему тогда у меня было четкое понимание: я все сделала правильно. Интуиция пророчицы или все же эгоизм? Возможно, мне вскружило голову понимание, что я могу влиять на что-то? Вернуть мертвых с того света — это вам не шутки. Так и звездная болезнь может начаться. Хотя, по сути, чем я отличаюсь от остальных атли? От той же Лины или Лары? Почему Тан выбрал меня?

Покинуть гостиную оказалось облегчением. Я закрыла за собой дверь кабинета и рухнула в кресло у окна. Слез уже не сдерживала — от кого теперь скрываться? Жутко болела рука, почти невыносимо. Уткнувшись лицом в колени, я тихо зарыдала.

Позади скрипнула дверь, но я не подняла головы. Шевелиться решительно не хотелось.

— Давай я посмотрю, — тихо сказа Кирилл и прикоснулся к предплечью. Я поморщилась от боли и заплакала сильнее. — Все будет хорошо, слышишь!

Лекарь атли приподнял мой подбородок и посмотрел в глаза.

— Спасибо.

— Что? — Я всхлипнула.

— Никто из нас так и не сказал тебе. За все это время… Глеб возмущался, а мы молчали. Были так увлечены историей с Чернокнижником, пропитались страхом настолько, что забыли — ты вернула нас. Именно ты несла все это на плечах. Так вот я говорю тебе спасибо.

— Я очень рада, что вы здесь. Ты себе представить не можешь, насколько.

— Влад знает?

— Нет.

— Что ты обещала ему? Тану?

— Он сказал, кто-то из атли полюбит его, и это будет взаимно. Хотел, чтобы я стала на их сторону перед Владом. В защиту их любви.

Кирилл покачал головой.

— Полина… Это сделка с дьяволом.

— Не такая уж большая цена за то, что вы все снова живы.

— Кто это? — спросил он очень серьезно.

— В смысле?

— Кто та девушка? Ты спросила колдуна?

— Нет. Он напугал меня до чертиков. Разговаривал по существу, и я даже не подумала спросить. А потом появился снова — вчера вечером. Колдовал на заднем дворе, выкапывал ваши тела… В общем, мне было не до этого. Кем бы ни была та девушка, если она полюбит Тана, как мы сможем помешать? Особенно я. Влад и слушать меня не станет.

— Все равно я не стал бы доверять Чернокнижнику. В его контрактах наверняка есть дополнительные условия мелким шрифтом. — Кирилл вздохнул. — Тебе нужно в больницу. Сделать рентген, может быть перелом. Я слегка не в форме, чтобы тебя лечить, но машину вести в состоянии.

— Ты же умер. — Я замялась. — Я имею в виду, как ты покажешься в больнице? Там же знают, что ты… вы...

Он улыбнулся.

— Ты не росла среди хищных, поэтому не знаешь. Мы никогда не оповещаем людей о смерти собратьев. Хороним их тайно, без привлечения посторонних. Благо, защитница может напустить морок… У каждого из нас есть доверенности, завещания и много прочей юридической ерунды, которая облегчает жизнь. Филипп всегда держит документы атли в порядке. Пока я был мертв, Лара управляла моей частью капитала в клинике. Скорее всего, сказала всем, что я ездил на Бали и потерял счет времени.

— Какие сложности… — пробормотала я. — Хорошо, что у меня ничего нет. Мороки меньше.

Он кивнул.

— Поехали.

В тот день жара началась буквально с рассветом. Солнце палило ярко, слепило глаза, заставляя морщиться и побуждая спрятаться в прохладном полутемном помещении. Поспать.

Киру я доверила Лине. Не в первый раз, да и атли вроде как вернулись нормальными. Глеб так точно. Такой же бескомпромиссный и жесткий.

Я даже не взглянула на него, когда мы с Кириллом выходили во двор. Невероятно, как можно долго скучать по человеку и обидеться вмиг. Зато Рита обняла меня крепко — так, будто не видела несколько месяцев. Будто помнила собственную смерть.

Никто из них не помнил, и, наверное, это к лучшему. В противном случае можно реально свихнуться.

В машине я почувствовала себя лучше. Свободнее. Вдали от дурдома, поближе к людям — обычным людям, среди которых росла. И лишь теперь начала по-настоящему понимать, что далека от них. От жизни, которой жила, от бытовых сложностей и уверенности, что монстры живут только в фильмах ужасов.

Я была спокойна. То ли это было следствием шока, то ли душа стала черствее. Боялась, конечно — и последствий, и приезда Влада, и его реакции, но как-то вяло. Словно сказала себе: это же не сейчас происходит. Вот придут проблемы, и будешь решать.

Тревога оказалась ложной — перелома не было. Сильный ушиб — неприятно, конечно, но пройдет быстрее. Мне наложили повязку и прописали обезболивающее. Кирилл улыбался, держал меня за руку, и стало значительно легче. Как же все становится проще, когда есть поддержка.

Мы заехали в кафе в универсаме позавтракать, и Кирилл признался, что ему давно нравится девушка из бухгалтерии больницы — Лена. Раньше он как-то стеснялся подойти познакомиться, но теперь понял, что нужно ценить каждый миг, отпущенный тебе богами. В общем, курс на налаживание личной жизни был взят.

Домой мы приехали после обеда. На парковке опасно отблескивал глянцем черный «Ауди», и у меня внутри все сжалось. В доме меня ждала смерть с косой. Вернее, без косы, и с ужасным характером. Я непроизвольно всхлипнула, Кирилл взял меня за руку и серьезно сказал:

— Что бы ни случилось, я поддержу тебя.

Я благодарно кивнула, нервно улыбнулась и посмотрела на входную дверь.

Надо просто войти. В холодную воду всегда страшно окунаться.

Подумаешь, наорет. Ну, соберет совет, ну, осудят. Переживу! Это стоило того — пять человек снова живы. Нам нужно что-то противопоставить Тану, верно? Теперь у нас есть люди.

В дом мы вошли молча, и первое, что я увидела — расширенные глаза Лары. Защитница в тот момент была похожа на одного из моих совят. Не знаю, чего в ее глазах было больше: удивления, осуждения или восхищения. Я выдержала взгляд. Лара не могла не признать, что рада — она скучала не меньше. К тому же, расхлебывать мне, и это должно ее утешить.

Влад молчал. В принципе, молчали все, но от него буквально исходила волна ярости. И я впервые подумала, что не выстою. И расслабилась. Смоет цунами, подумаешь! Словно в первый раз.

— Идем со мной, Полина, — сказал он тихо, и я сглотнула. Вот я и окунулась. Еще не с головой, но все же.

Влад не стал дожидаться меня — направился в сторону кабинета. Кирилл крепче сжал мою ладонь, а я мельком взглянула на Глеба — тот покачал головой и отвернулся. Тоже мне, друг называется! В следующий раз и не подумаю вытаскивать его с того света.

Я глубоко вздохнула и поплелась за Владом. Если бы Тан это видел, уверена, ему бы понравилось шоу. Так и виделось его лицо — довольное и насмешливое. Неплохое начало мести за прошлую встречу. Жаль, что это еще не все представление.

— Что это значит? — спросил Влад спокойным голосом, когда я прикрыла за собой дверь. Ненавижу, когда он говорит таким тоном — как затаившаяся гадюка. Гораздо лучше, когда орет, так я хотя бы понимаю примерно, чего ждать в следующую секунду.

— Атли живы, — просто ответила я и отвела взгляд. Черт, выдержать будет не так просто.

— Я вижу. — Он обошел стол. Громко выдохнул, но приближаться не стал.

Это хорошо, значит, физическая расправа откладывается. Хотя, что он может мне сделать? Не будет же бить палками по пяткам.

И тут возникла мысль, пугающая до оцепенения.

Он прогонит меня. Прогонит из атли.

Я громко выдохнула и сцепила зубы.

— Ты пошла к нему, — не поворачивая головы, сказал Влад. — Ты знаешь, как я ненавижу этого человека.

— Нет, я не знаю. Ты ведь никогда не говорил. Ты ничего мне не говоришь! Что-то было у вас в прошлом. Не только Лара и пост вождя, верно? Что-то большее. Личное. Но ты, как шкатулка, наполнен чертовыми секретами!

Я тяжело дышала. Адреналин бушевал вовсю, в ушах шумело, а с недр сознания поднялась злость. Что ж, так лучше — хоть не расплачусь.

С другой стороны, здравый смысл бил тревогу. Что я делаю? Злю Влада? Серьезно? Наверное, стоило как-то помягче сказать, он ведь реально может прогнать меня. И тогда я просто умру.

Я поняла это именно там — в кабинете. В тот самый момент. Словно я проросла корнями в бытность атли. Лишусь ее — ничего не останется, кроме как завянуть.

Но бунтарка во мне не хотела молчать.

— Ты забыла, как он держал Марго в заложниках, как манипулировал ее сознанием, словно марионеткой? — с чувством произнес Влад.

— Сложно помнить об этом, когда она мертва! Сложно помнить об этом, когда он предлагает вернуть ее к жизни! — выкрикнула я и замолчала.

Хотелось орать, бить стекла, истерить, чтобы все они, наконец, поняли: атли живы. Неважно, какой ценой. Разве человеческая жизнь имеет цену? Разве можно измерить ее после того, как ты жил с человеком под одной крышей много дней, когда говорил с ним, проникал в него, обменивался кеном у очага?

Влад отвернулся.

— Тан вернул ее к жизни, — горячо произнесла я и сделала шаг навстречу. Совсем, наверное, крышу снесло от шока. — Твою сестру. А еще Глеба, он твой брат, помнишь? И Кирилла, Филиппа, Олю. И у меня совсем нет причин ненавидеть колдуна. Если они у тебя есть, то озвучь их сейчас или перестань меня третировать.

— Что он попросил взамен? — Спокойная реплика остудила мой пыл, прозвучала издевательски. Но я не сдамся, не отступлю. Секретничаешь? Что ж, у меня будут свои секреты!

— Ничего, что есть у тебя. И закроем тему. Хочешь судить меня — суди. Накажи, если так нужно. Но атли живы, и я ничуть не жалею. Вот ни капельки!

— Я рад, что атли живы. — Он повернулся, и во взгляде уже не было злости — только горечь. — Но Тан сыграл на твоих чувствах, а ты повелась.

— Ну, это моя фишка. — Я нервно улыбнулась. — Все на них играют.

— Ты повзрослела, — сказал он мягко. Прищурился и сделал шаг навстречу. Убивать собрался, что ли? Но вопреки ожиданиям, Влад обнял меня. Крепко.

Непривычное ощущение. Смесь тепла и злости, умиротворения и бодрости. Даже на боль в руке захотелось наплевать. Ну и пофигу! Пусть проклятие. Зато успокоюсь. Потому что в последние часы мне реально начало казаться, что я схожу с ума.

— Ты спутала мне все карты, пророчица, — тихо сказал он мне в волосы.

— Так тебе и надо, — ответила я без злости.

Странная у меня жизнь. И отношения с Владом странные. Сначала убиваем друг друга, потом обнимаемся. Он убивает, поправила я себя. И почувствовала дикое удовлетворение от собственного поступка. Инфантильное. Эгоистичное. Минутное. Но такое сладкое.

— Что у тебя с рукой? — спросил Влад гипнотизирующим голосом. Казалось, я могу вечность вот так стоять, и плевать на усталость.

— Упала в выкопанную могилу, — не задумываясь, ответила я.

Да уж, и разговоры у нас чудесные. Семейка Адамс отдыхает!

Влад выпустил меня, отошел на шаг. Из кармана достал сверток, протянул мне и сказал:

— Держи.

Я осторожно взяла, все еще опасаясь подвоха. Да что это с ним? Сам на себя не похож: почти не злится, дарит подарки. Ему что-то нужно от меня?

Ответ пришел быстро. Я накопила достаточно кена за эти полгода и вновь стала опасной для атли. А управлять им не научилась. Что ж, это и моя проблема — я больше не могу строить из себя жертву обстоятельств. Тем более, после происшествия с Таном.

Развернула упаковочную бумагу и невольно восхитилась. Обалденное исполнение, цвета, даже символизм. Взрослая сова, расправленные крылья, хищный взгляд. Мелкие камешки на груди переливались на свету. Эта статуэтка явно станет звездой моей коллекции.

— Спасибо, — пробормотала смущенно.

— Иди, прими душ. А затем поспи. За Киру не переживай — теперь в это доме много нянек.

— Где Алишер? — спросила я, пропустив мимо ушей фразу о няньках. Вроде азиата в гостиной я не видела. Вряд ли он ушел к себе только затем, чтобы не видеть моего позора.

— В Питере. Заберет девушек и приедет. — Он вмиг превратился в серьезного Влада. — Если Тан еще раз придет, я хочу, чтобы ты сказала мне. Больше никаких тайн, Полина.

Прозвучало как угроза. Я все еще в шоке оттого, что Влад спустил мне с рук явно проигрышную для него сделку с Таном. Может, он и правда рад, что атли живы?

Пожалуй, больше нарываться не стоит. Во всяком случае, пока.

Я кивнула.

— Хорошо.

В гостиной меня встретили гробовой тишиной. Они когда-нибудь начнут разговаривать? Пусть не со мной, но друг с другом ведь можно!

Я гордо продефелировала наверх, вошла к себе и облегченно выдохнула. Поставила сову на подоконник — на самое видное место. Красивая — глаз не отвести. Затем приняла душ, выпила обезболивающее и упала на кровать.

Киры в комнате не было — наверное, Лина взяла ее к себе. Сил на размышления не осталось, я просто расслабилась.

Рука непроизвольно потянулась к ящику тумбочки — там я хранила шкатулку с бижутерией. Достала амулет, подаренный Владом. Цепочку давно починила, но не носила — из вредности. Быстро надела, улеглась поудобнее и закрыла глаза.

Сон обволакивал медленно, спокойное чириканье птиц за окном баюкало. Я почувствовала легкое прикосновение к плечу и вздрогнула. Кровать продавилась — кто-то лег рядом.

Обернулась — Глеб.

— Если пришел ругаться, то я уже сплю, — сердито пробормотала я.

Он покачал головой, обнял меня и уткнулся носом в шею.

Мы уснули почти мгновенно, и это был самый спокойный сон за последние месяцы.