20. Устройство

Заказчик оказался глубоким стариком. Как только душа держалась в исхудавшем теле? Лицо испитое, глаза потухшие, кисти с узловатыми суставами и морщинистые. Кожа будто пожелтевшая бумага. Старик пришел молча в кузню и протянул Дарку деревянный ящик. Ящик был легким. Внутри лежали стамески с разными профилями: полукруглые, плоские, квадратные, треугольные, причудливо изогнутые, были и иные инструменты больше напоминающие шила скорняка.

Дарк закрыл ящик и сказал:

— Хорошо. Дело нехитрое. Некоторые достаточно заточить правильно — и будут как новые. Другие нужно изготовить заново.

— Я краснодеревщик. Яхим. А ты Дарк-кузнец. Верно?

Дарк кивнул и положил ящик на стол заказов.

— Я бы с тобой хотел поговорить, — начал Яхим. — Ничего, что я на «ты»?

— Возраст вам позволяет. — Кузнец нашел два табурета. Один предложил старику: — Садитесь. — И сам сел. — О чем говорить хотите?

— Не удивляешься?

— Рассказывайте.

— Что-нибудь знаешь о своем отце? О Барре?

— Если вы от моих братьев, то предупреждаю сразу: домой не вернусь. Не желаю копаться в земле. Мне в кузнице интереснее.

— Я не от них. Рассказывал ли тебе отец историю, когда он был солдатом во времена войны двух королевств?

— Не раз.

— Говорил о нападении из леса?

— А, так вы… Да это все сказки. Я в них не верил никогда. Ребенком был, конечно, верил, но не сейчас.

— А зря, Дарк, зря. Чи действительно напало на твоего отца.

— Чи? Это что?

— Ни «что», а нечто из другого мира. Да и, думаю я, ты сам это ощущаешь в себе. Иное существо. Оно еще не проявилось. Условия не те.

— Вы, кажется, не пьяны, а несете чушь.

— Я давно не пью. А Чи, действительно, существует. Я встретил его у Лесной Купели. Я искал редкие породы деревьев и нашел. Кровавое дерево.

— Купель? Заколдованное озеро?

— Да.

— Я-то там не был. Да и хватит. — Дарк встал. — Не собираюсь вас слушать.

— И то верно. — Яхим тяжело приподнялся. — Но если что, заходи ко мне. Спроси в городе господина Яхима-краснодеревщика. Сразу дорогу укажут.

Старик развернулся и направился к выходу.

— Стойте! — крикнул кузнец. — Погодите.

Яхим стоял спиной к Дарку.

— Так что мой отец? — Краснодеревщик повернулся. — Что, его на самом деле укусило Чи? Он вам об этом рассказывал?

— Пойми, — прошептал старик, — мы, Чи, не нуждаемся в подтверждении существования друг друга. Мы друг друга чувствуем. Я видел все глазами твоего отца. Ты тоже вскоре вспомнишь об этом. — И обычным голосом закончил: — Ты никогда не задумывался, почему любишь огонь и тепло? Чи живут в своем мире, их небо освещено холодным красным солнцем, а сюда они пришли за человеческим теплом.

Дарк ничего не ответил. Яхим повернулся к дверям и вышел.

Кузнец подошел к столу, где лежал деревянный ящик, посмотрел на него и задумался. Да, он любил огонь и тепло. С самого рождения. Допустим, старик догадался. Да это и очевидно: раз покинул землю ради кузнечного дела, значит, была страсть к раскаленному металлу и пламени. Но вот откуда Яхим знал о его кошмаре? Иногда он снился Дарку. Каждый раз во сне кузнец испытывал удушье. Дарк знал, что зовут его Барром, а напротив спал Эприн, и они ночевали на опушке леса. Посредник вскакивал и бросал кинжал. Металлический звон. Монстр за спиной успевал шепнуть на ухо: «Не сопротивляйтесь». Укол в шею, словно комариный укус, хватка ослабевала. Дарк-Барр падал на землю, и потухающее сознание слышало шелест кустов и травы и видело, как нечто серое и долговязое, будто бледная тень, скрывалось в лесу. Иногда Дарку снилось продолжение фразы: «Не сопротивляйтесь, вы все обречены».

«А что снилось отцу, когда он потерял сознание после укуса?» — спросил себя кузнец. И он вспомнил, что родитель не желал говорить об этом: слишком тягостным воспоминанием был тот сон.

Большего всего в жизни Дарк мечтал уйти от своего наследства, от земли. Навсегда оторваться от прошлого и забыть о нем. Эти смутные поползновения можно было посчитать юношеской блажью: кровь бурлит, он еще не нашел своего места в этом мире, а себя считает центром этого мира, и всё вращается вокруг него. Но пора взросления миновала, Дарк стал мужчиной, а смутные стремления оказались не изжиты. Они приобрели четкие очертания. Теперь он знал, что делать. Во-первых, уйти из дома. Именно так Дарк и поступил, а дальше его влекло к теплу и открытому огню. Его не влекло тепло семейного очага, наоборот, от очага разило ледяным холодом и смертью. Он понял, что здесь в кругу близких людей не будет покоя. И однажды ночью тайно покинул дом. Судьба недолго помотала его по Гезеру, и Дарк стал кузнецом. Кузнечное дело оказалось по душе. Оно никогда не надоедало, и рядом были раскаленный металл и открытый огонь, который подчинялся ему.

Порой он задавался вопросом, что если бы остался дома, что случилось бы с ним? И тут же отвечал себе: «Ничего». Ничего бы не изменилось. Он увяз бы в этом болоте, в этом быте, земле, нелюбимой работе. Поэтому Дарк решил, что жизнь бы его превратилась в тягостный сон. Но любой сон очень быстро заканчивается, а этот длился бы вечно. Да, жизнь — это тягостный сон, что прервется со смертью, да и то неизвестно, ведь говорят же: смерть — вечный сон. И в каких краях сновидений бродил бы он. Другое дело, здесь рядом с огнем и теплом.

Дарк отогнал вереницу мыслей и вернулся к нынешнему дню. Он открыл деревянный ящик. Поставил рядом лампу, чтобы лучше рассмотреть инструмент. Взял одну из стамесок, поднес к свету. Ее можно заточить — и инструмент спасен. Следующая. Слишком крупный скол — придется изготовить новый. Так, перебирая заказ, он разложил инструмент на две группы: инструмент, который можно спасти и инструмент, который придется восстановить полностью.

Дарк вновь вспомнил о Яхиме. Уж не тот ли это Яхим-отступник? То, что болтал этот старик вполне в духе книги «Три сути». Он ее не читал, слышал только в пересказах и понял одно: на страницах этого сочинения отрицалась вера в Двуликого. Сам Дарк никогда не задумывался о боге. Да, и зачем? Существует ли бог, или его нет — какая разница?

Он закрыл ящик и принял решение: «Как только покончу с заказом, сам схожу к краснодеревщику, сам отнесу заказ». Как бы Дарк не отпирался, но его заинтересовало Чи. Кто оно? Шестым чувством он ощущал, что это важно.

Кузнец принялся за работу, и шла она споро. Он увлекся и закончил заказ довольно быстро. Аккуратно сложив инструмент в ящик, отправился к Яхиму. Как оказалось, где живет господин краснодеревщик, знали все. Дарк быстро нашел дом. Постучался. Старик, открыв дверь, посмотрел на гостя и ухмыльнулся:

— Пришел-таки. А я собирался идти узнать, как дела, как заказ.

— Я заглянул не только для того, чтобы отдать вам интсрумент.

— Понимаю. — Яхим шире распахнул дверь. — Заходи. И чтобы завершить это дело… — Он кивнул на ящик с инструментами. — Сразу расплачусь. Поставь его под стол. Вон туда.

Дарк вошел в помещение. Это была небольшая плохо освещенная комната. Натоплено довольно тепло. Стол грубо сколоченный с массивной столешницей стоял у окна. Окно маленькое и загорожено черной плотной тканью. Сама столешница по площади небольшая: с удобством за ней могли расположиться три человека.

Яхим шагнул к столу и положил на стол мешочек с монетами.

— Можешь не считать. Там сверх положенного.

Дарк взвесил мешочек на ладони, удовлетворительно кинул и убрал его за пазуху.

— Сядем, — предложил старик.

Они сели.

— Вы на самом деле не похожи на старика. То есть, вы довольно бодро держитесь, хоть и выглядите очень старым, — заговорил кузнец.

Господин краснодеревщик, удивленно посмотрев на гостя, ответил:

— Ключевое слово в твоем комплементе «держитесь». Пока да, держусь. И, кстати, ты заметил, мы говорим на другом языке, чем окружающие нас люди.

— Не понимаю, что значит «другой язык»? Я говорю так же и с другими. Никакой разницы.

— Дело в том, что твой ум не замечает, как переключается с Чи на человека и обратно. Ладно, потом сообразишь, о чем я. Ты ведь что-то хотел спросить?

— Расскажите о Чи.

— А ты мне поверишь?

— Это мое дело.

— Верно.

Яхим встал из-за стола и заглянул за печь. Печь была сложена из глиняных кирпичей и небрежно покрашена меловым раствором. В запечье краснодеревщик хранил дрова. Он высушивал их. Кроме дров, валялся всякий хлам: обрезки древесины, куски тканей, плотная бумага и сверток листов, обернутый в грубую кожу. Его Яхим, положив на стол, произнес:

— Я тебе кое-что покажу, но прежде расскажу историю, как это очутилось у меня. Именно, очутилось. Это. — Он указал пальцем на сверток. — Это из другого мира. Ты многое, возможно, не поймешь, но потом додумаешь сам. Итак, Чи. Чи — странные существа. Они из другого мира. Не из загробного, конечно, а просто из другого. Представь себе дом с множеством комнат. Наш мир — это всего лишь одна комната, а мир Чи соседняя комната. Правда, комнаты изолированы друг от друга, но иногда в стенах появляются двери и можно перемещаться по дому. Так делают Чи. И одна дверь из их мира в наш — это Лесная Купель.

— Погодите, а почему мы к ним не можем попасть?

— А ты насколько можешь задержать дыхание?

— Не знаю. Но причем здесь это?

— Да все при том, — с обидой в голосе сказал Яхим. — Чтобы попасть к Чи, надо достать до дна того озера. Захлебнешься, пока доплывешь. Даже если не утонешь, то замерзнешь. Мир Чи очень холодный.

— А они почему не задыхаются в воде?

— Да потому что они не дышат. Им воздух не нужен.

Яхим потер пальцами лоб и нахмурился:

— Так, ты меня сбил. Я же хотел рассказать, как встретил Чи. Это было на том озере. Я забрел туда в поисках каких-нибудь редких пород деревьев, ну, или просто искал красивую древесину. Не помню. Что меня удивило, так это произрастание кровавого дерева. Оно обычно на юге есть, в теплых краях, а не у нас. Тогда оно, Чи, из озера и вышло и прошептало у меня в голове: «Зови меня Чи». Затем бросилось на меня… Нет, не бросилось, а скользнуло ко мне, будто осенний лист сорванный с ветки дерева сильным порывом ветра. Настолько сильным, что сшибло с ног и я потерял сознание. Очнулся у себя дома. Конечно, поначалу решил, что Чи приснилось и на озере меня не было. Но когда я брал дрова из запечья, увидел кожаный сверток. В нем оказались листы. Рисунок какого-то механизма. Одного и того же, но с разных сторон. Я даже воспроизвел его в дереве, но потом сжег.

После этих слов Яхим размотал кожу. Дарк увидел свертки листов. На них было изображено странное устройство, но имелись и другие рисунки, но это, как оказалось, изображения деталей, из которых стоит устройство.

— Очень странно, — произнес кузнец. — Я вначале подумал, что это музыкальный инструмент, теперь понимаю, ошибся. Видите, клавиши, а над ними веер стрежней, будто струны, но нет.

— Не поймешь, пока не сделаешь. — Яхим свернул листы в рулон и закрыл кожей. — Потом мне приснилось Чи. Теперь я уверен, то был сон. В сновидении оно сказало мне передать рисунки тебе.

— Нелепо.

— Что нелепо?

— Почему Чи не отдало сразу мне эти рисунки?

— Откуда я знаю. — Яхим пожал плечами. — Порой мы, люди поступаем, не задумываясь, а ты требуешь целесообразности от существа, пришедшего из другого мира. Оно захотело поделиться с нами своими знаниями и вот поделилось.

— Еще вопрос. Если мир Чи холоден, то холод доложен проникать в наш мир через то озеро, но вы сказали, там произрастает южное дерево. Как это может быть?

— Откуда мне знать. Магия. Волшебство.

— Я в это не верю.

Дарк опустил взгляд на стол и, рассматривая сверток, молчал. Затем произнес:

— Хорошо. Я заберу рисунки. — Он придвинул сверток к себе и собирался уходить, но вспомнил: — А Чи рассказало о своем мире?

— Немного. Кое-что я говорил тебе. Их мир холоден. У них на небе красное солнце. Они питаются теплом, но тепла их мира им уже не хватает, и Чи появляются здесь, чтобы согреться. Даже наши зимы с сильными морозами для них как жаркое лето.

Дарк ничего не ответил. Он доверял и не доверял словам краснодеревщика. Отчего-то сомнение в существовании Чи отпало, а вот слова о том, что существа приходят погреться в человеческий мир не вызвали доверия. Чересчур уж слова казались глупыми и наивными. И сам собой возник вопрос: почему Чи не разводят костров в своем мире? Почему они ничего не предпринимают, чтоб сделать свой мир теплее?