12. Зови меня Чи

Сознание было вялым, а мысли плавали заторможенными белыми мухами. Первое, что увидел Вертран, клинок. Он лежал рядом, достаточно протянуть руку, и холодный металл привычно ляжет в ладонь. Клинок покрылся инеем. На ум отчего-то пришла мысль о сахарной пыли, которой повара посыпают сладкие блюда. «Я сошел с ума? Почему я думаю о еде?», — спросил себя Вертран и испугался, не вялому сознанию, плескающемуся, будто кисель в широком сосуде, не тому, что лежит на холодной земле, а опустившимся сумеркам. Он вспомнил короткий поединок с дикой свиньей, как выхватил в последнее мгновение клинок и, кажется, ранил зверя, а затем…

— Что случилось потом? — спросил себя Вертран вслух.

Не важно. Ужас в том, что он до сих пор лежит на боку на промерзшей земле. Уже спустился вечер, а его никто не нашел.

Вертран перевернулся на спину и не увидел звезд. Только мертвое черно-угольное небо, словно кто-то высосал жизнь из него вместе с ночными светилами. Тогда он приподнялся, сел, дотянулся до клинка и машинальным движением попытался заткнуть его за пояс. Не получилось — неудобно. Надо встать. Вертран, наконец, встал и, осмотревшись, понял, что перед ним чужой лес. Тот лес, что располагался рядом с его вотчиной, он знал, как свои пять пальцев: каждое дерево, каждый куст, каждую тайную тропку, каждое растение, но здесь что-то было пугающее и чужеродное. Мертвое? Вертан зябко повел плечами.

Затем, подышав на скрюченные от холода пальцы, протер костяшками глаза и еще раз сосредоточенно изучил окружающий лес. Он продолжал держать клинок в руке.

— Да нет, это не мое, — вслух произнес Вертран, желая убедить себя.

Но не было и толики уверенности, что могла чуть плескаться на дне его чувств. Только неприятный холод снаружи, и пугающий холод внутри. Деревья те же, но они чужды ему. Наконец Вертран нашел образ: «Такое впечатление, что кто-то взял мой лес и нацепил на себя словно маску».

Это маска шута. Кто-то играл с ним.

— Если этот лес похож на твой лес, почему ты считаешь его своим?

Вертран резко обернулся на голос. Сзади стоял незнакомец. Он был мужчиной невысокого роста, седые волосы, глаза закрыты черной повязкой. Мужчина в молчании поводил головой, будто прислушивался и принюхивался как хищник, а скрытые темной тканью глаза казались всевидящими.

— Ты кто? — спросил Вертран и, обороняясь, направил острие клинка на незнакомца.

— Лучше спроси: «Где я?». И убери оружие. Тебе это не поможет.

Вертран, убрав клинок — опрометчивое решение. Да и не знал, куда девать руки и спрятал их за спину. Незнакомец проследил за движением и одобрительно кивнул. Он сделал пару шагов навстречу.

— Кто ты? — вновь задал вопрос король.

— Я знаю, тебя зовут Вертран, а величают — ваше величество. А я… — Незнакомец улыбнулся. — Вы почему-то называете меня Двуликим.

— Так я умер?

— Да ты и не собирался. У тебя много дел. С чего бы тебе вдруг умирать?

— Согласен. У меня большие планы.

Двуликий рассмеялся сухим смехом, словно кто-то лихорадочно мял мешок с соломой.

— Планы? — переспросил Двуликий.

— Да, — с сомнений ответил Вертран. Под ложечкой засосало. Он почувствовал то ли опасность, то ли надвигающуюся бесшумно волну гнева, но Двуликий, последний раз хохотнув, вымолвил:

— Расскажи мне о своих планах, и мы вместе посмеемся над ними.

Король промолчал.

— Ладно. Ладно. Я расскажу тебе правду.

После этих слов Двуликий покрылся серебристой дымкой, словно легкий ветерок поднял снежную пыль, взвихрил ее, и на месте мужчины с завязанными глазами возникло существо. Оно имело серый человеческий силуэт, в границах которого медленно клубился серый дым. Фигура Двуликого была сильно вытянута и худа. Тонкие ноги, тонкие руки, узкие кисти, неестественно вытянутые пальцы. На тонкой вытянутой шее находилась небольшая голова овальной формы. Но там, где должно быть лицо ничего не было, просто гладкая дымчатая поверхность. Двуликий оказался на две головы выше Вертрана.

— Ты не бог, — с сомнение произнес король.

— Какое неожиданное открытие. Я лишь тот, которого вы называете Двуликим. Я — Чи.

— Чи?

— Ты пьян? Почему все время повторяешь мои слова.

— Я не повторяю. Кто такие Чи?

— Нас много. И мы называем себя Чи. Откуда мы взялись, сами не знаем. У нас нет истока, а у кого нет истока, нет и конца. Кто никогда не рождался, никогда не умрет. Но кто мы такие тебе решать.

— Хорошо. — Вертран осмотрелся.

«Наверное, это Чи и натянуло на себя этот лес будто маску», — решил король и сказал:

— Ты играешь со мной?

— Я люблю играть.

— Каковы правила игры?

— Их. Почти. Нет, — Чи прошептало по слогам слова.

— И все же…

— Можно зайти в игру один раз, но нельзя из нее выйти. Ни-ког-да. Если ты не принимаешь игры, то больше не увидишь меня.

— А если приму правила твоей игры, что получу взамен?

— Спроси вначале, что тебе придется отдать взамен.

— Что мне придется отдать?

— Сущую безделицу. Время.

— Ты меня обманываешь! — возмутился Вертран. — Время. Оно не подвластно даже Двуликому! Да, он бессмертен, но и ему приходится считаться с ним.

— Забудь о Двуликом. Причем здесь боги? Здесь только ты и я.

Вертран задумался. Он не торопился делать следующий шаг: спросить о том, что получаешь взамен, если принимаешь игру. Король, не обращая внимания на застывшую фигуру Чи, подошел к дереву и провел ладонью по заиндевевшей коре. Кожу обожгло ледяным холодом, и холод был мертвым. Это было не дерево, остановившее внутри себя соки до наступления весны. Это мертвец. Этот мир, этот лес и всё, что прячется в нем и находится за ним — всё мертво. Время здесь умерло. Его здесь нет. Вертран, убрав руку с дерева, обернулся к Чи.

— Так вот зачем вам нужно время?

— Именно, — ответило существо. — Обещаю, в своем мире ты будешь жить долго. А если примешь игру, то получишь власть большую, чем имеешь.

— И это все? — удивился король.

Чи медленно, словно двигалось в толще воды, приблизилось к человеку. Движение головы существа говорило, что оно оценивает будущего игрока.

— Вы, люди, очень странные существа, — сказало Чи. — Вам всегда мало того, что имеете, вы желаете большего, но боитесь этого большего. Почему?

Вертран растерянно пожал плечами.

— Естественная человеческая реакция — страх, — ответило за короля Чи. — Трусость — вот главный порок. Я так скажу. Самая совершенная разумная форма жизни в вашем мире — это хищник.

— Это шутка? — настороженно спросил Вертран.

Существо, отрицательно покачав головой, продолжило:

— Ты подумал о дикой свинье, но подумай сам и согласись, что хищник — самая совершенная форма. Это уникальный сплав воли к власти, к свободе и к одиночеству.

— Возможно, я соглашусь.

— Возможно, ты не достоин игры.

— Погоди, погоди. Значит, большая власть для меня? Так? Но это ведь слова. Если уточнять, то я смогу расширить свое королевство?

— Да. Только учти, я могу предложить тебе игру, но действовать ты должен сам. Я же не наделяю тебя даром, ибо я не волшебник, я всего лишь указываю направление.

— Я согласен.

— Ты об игре?

— Я принимаю игру.

— Если так, то…

Чи замолчало. Оно пристально всмотрелось в лицо короля, и Вертран почувствовал себя неуютно. Он не увидел перед собой никакого намека на глаза, только гладкая поверхность похожая на очень прозрачное и тонкое стекло, за которым медленно сплетались в чудные узоры клубы дыма. Они, кружась и извиваясь, на мгновения могли ввести в заблуждение: король, кажется, увидел внимательные глаза, но это было обманом. Существо подняло правую руку и легко без усилий толкнуло ладонью в грудь Вертрана. Вертран как перышко от дуновения ветра отлетел в сторону и опустился на землю. Он лежал на спине. Чи подошло к нему и, склонившись, тихо промолвило:

— Пора.

После этого слова существо исчезло. Король лежал на спине и не смог пошевелиться. Холод пропал. Он почувствовал жар, что охватил в мгновение все тело, точно опустили в горячую воду. Вертран сделал глубокий вдох и выдох. Дышать было тяжело, что-то давило на грудь, но он продолжал вгонять в легкие воздух и с шумом выгонять. Дыхание громкое и сухое. Так работают кузнечные меха. Видимо, он слишком сосредоточился на дыхании, что не заметил изменившийся мир. Зимний лес исчез. Король оказался у себя в комнате лежащим на большой кровати. Он резко приподнялся. Его мутило. Взгляд упал на круглый столик с какими-то склянками. Рядом с кроватью сидел человека. Человек устремился к нему, пытаясь уложить Вертрана в постель.

— Вам нельзя сейчас, ваше величество. Вы еще слишком слабы.

— Отстань! — прорычал король.

Он вновь попытался встать и нечаянно задел столик. Склянки зазвенели, одна из них, что была без крышки, упала, из горлышка потекла темная жидкость, противно запахло чем-то травянистым.

Лекарь ловким движением вернул бутылочку в вертикальное положение, испачкав зельем пальцы, и повторил просьбу:

— Вам нельзя. Вы еще слабы, ваше величество. — Врач вытер пальцы о рукав одежды. — Вам следует отдыхать, пока не окрепните.

Вертран сфокусировал зрение на лекаре. Лекарь ожидал гнева, но король спокойным и уставшим голосом произнес:

— Нельзя? Да мне теперь все можно. Я в игре. — И обессиленно откинулся на изголовье кровати.