Глава 17

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Мир не очень дружелюбен к наивному и неуверенному юному журналисту Ленону. Получив на заводе бесплатную колбасу, он скармливает ее бродячим котам, чем вызывает недовольство девушки, следящей за парком. Пытаясь прогнать юношу, она случайно падает в пруд, а Ленон ее вытаскивает. Желая впечатлить девушку, он обещает написать статью о здоровом питании, позабыв про заказанный материал, и его выгоняют с работы.

За несколько дней до этого сказочная страна Велития стоит на пороге поворотного момента — близится церемония выбора королевы. Не слишком решительный и не совсем успешный юноша Гаузен, слуга принца Леканта, презирает хозяина и не ждет от будущего ничего хорошего.

В поисках места для нового замка среди руин Гаузен застигнут врасплох юной служительницей ордена Всемзнания по имени Лин. Не вполне доверяя окружающим, он, тем не менее, заинтригован дерзкой незнакомкой. Он помогает ей отыскать потайной ход в подземелье, где они получают из рук призрака уборщика древнюю реликвию — магическую Книгу Знаний. Гаузен напрашивается сопроводить девушку, но ввязывается в драку с разбойниками. Спутники, пытаясь уйти от погони, разлучаются.

Добравшись до города, Гаузен встречает торговку тканями. Ее племянница Салочка влюблена в принца, но у нее неизлечимая болезнь — раздувшиеся ноги. Гаузен, после потери Лин став более отзывчивым, обещает разузнать о решении этой проблемы. Вскоре Лин находит Гаузена и, чтобы уйти от преследования, берет его на корабль, направляющийся к ее ордену. Но капитан предает их и везет к принцу. Гаузен размышляет о возвращении к прежнему хозяину, но девушка ему дороже. Спутники успевают запереться в каюте, откуда Лин при помощи Книги Знаний отправляет Гаузена в другой мир, где можно добыть лекарство для Салочки…

Часть третья

Глава I

Гаузена как будто перебрало всего по косточкам и вывернуло наизнанку. Он почувствовал, будто падает с большой высоты, и приготовился к худшему. Но в последний момент, когда уже казалось, что тело юноши будет расплющено ударом о землю, падение замедлилось, а вскоре и вовсе остановилось.

— Неужели я промахнулся мимо земли? — подумал Гаузен. Но чувство неминуемой гибели сменила новая напасть. Внезапно ему показалось, что он услышал всплеск и почувствовал, что погружается куда-то вглубь. Гаузен уже начал задыхаться, но неожиданно ощутил, что он уже не в воде, а в воздухе. Но вместо того, чтобы ощутить твердую почву под ногами, юноша снова свалился в воду. Гаузен, совершенно обескураженный от подобных метаморфоз, начал барахтаться. Хотя в глазах у юноши помутилось, и он мало чего соображал, но догадался схватить уже начавшую идти ко дну сумку, и выбрался на землю. Путешественник посмотрел вперед и увидел неподалеку серую дорожку, по которой, что-то распевая, шла толпа людей. Гаузен всем телом привалился к спинке скамейки и попытался отдышаться, но она затрещала настолько громко, что юноша тут же переметнулся к ближайшему дереву.

— Лин! — изо всех сил закричал Гаузен, вертя головой, но девушку нигде не видел. Впрочем, от перемещения в глазах у него сильно расплывалось.

— Лин! Я здесь! Где мы?! — вновь позвал юноша и понял, что кричит не своим голосом. Точнее, свой-то голос юноша узнавал, но сами слова были будто чужими.

Все еще не понимая, где очутился, юноша начал разбирать в песне слова, но они ни во что не складывались. В голове Гаузена произошло нечто непонятное. Не то, чтобы он забыл свой родной язык — он по-прежнему знал его в совершенстве, но он был как будто чужим. А совершенно незнакомый жителю Велитии язык будто бы стал его родным, хотя он был гораздо сложнее и с куда большим количеством слов, не все из которых были понятны юноше. Гаузен потряс головой, пытаясь стряхнуть это наваждение, но ничего не выходило.

— Надо сначала привести себя в человеческий вид, а потом во всем разобраться, — рассудил юноша и с удивлением осознал, что думает он тоже на чужом языке.

— Лин, у тебя все получилось! — вновь закричал юноша, но ответа по-прежнему не было.

Юноша сделал еще несколько шагов к толпе и вышел на дорогу, встав на пути одного из шагающих.

— Я же говорила вам не ходить через парк со своими шествиями, чертовы колбасники! Вы снова цветник вытоптали! А в прошлый раз ты по птицам стрелял! — услышал юноша пронзительный голосок и обернулся. Действительно, лужайка с цветами, некогда выхоженная чьими-то заботливыми руками, теперь была выхожена совсем другим манером обувью отнюдь не детского размера. Гаузен обернулся в сторону источника шума, но кричавшая девушка совсем не была похожа на Лин.

— Заткнись, истеричка! Да была бы моя воля, я их всех бы на колбасу пустил, — огрызнулся широкого телосложения тип в дорогом пиджаке, который возглавлял шествие. — Этот парк уже лет сто вам не принадлежит! И вообще, всю твою чокнутую семейку надо было расстрелять еще тогда, пока была возможность! Чтобы потом такие, как ты, не лезли не в свои дела!

— Чего же ты сейчас не стреляешь — все же вокруг знают, что ты на самом деле обыкновенный бандит! — сорвалась на крик девушка, которая от последних слов бизнесмена чуть не расплакалась. — Ты все равно не имеешь права устраивать здесь беспорядки, Филимон Зеленых! Парк не твой! — не отставала девушка.

— Пока не мой! — проскрежетал зубами Филимон Зеленых, который после обвинения в бандитизме с трудом удерживал накопившуюся злобу. — А когда он будет моим — ноги твоей здесь не будет! Ведь я построю здесь свой аквапарк! С баржами и шлюпками!!!

— Это мы еще посмотрим! — не сдавалась незнакомка.

Тут она обратила внимание на мокрого Гаузена:

— А ты что в пруду делал? Всех уток распугал!

— Что делал, что делал? Тонул! — попытался ответить юноша, но язык его не слушался.

— Так ты еще и пьяный! — брезгливо скривилась девушка.

— В зюзю настаканился, маленький бухальщик! Говорили же тебе, Чапай — бросай чумодан!

Гаузен мало чего понял, но насмешливый тон толстяка ошибочно принял за приветливый. Он поправил сумку на плече и подошел поближе. Все еще слабо соображая, ему показалось, что шумный незнакомец услужливо протягивает ему какую-то ткань на палке. Юноша схватился за кусок материи и тщательно вытер ею лицо. Но из-за поднявшегося гула поблагодарить не успел.

— Ах ты ж прикормка червивая! Ты в наш флаг высморкался!

Юноша бросил вытираться и чуть не задохнулся от возмущения от такой наглой лжи, ведь высморкаться во флаг он только собирался. Он пробовал что-то сказать в оправдание, но если даже его сознание совсем не привыкло к новому языку, то сам орган речи и вовсе заплетался как башмак в колючей проволоке. Гаузен попытался сбежать, но его все еще сильно шатало, да и к тому же его успело окружить несколько крепких парней в красно-белых футболках.

— Я во благ не Бисмарк, — пытался объясниться Гаузен, с непривычки путая слова. Но тарабарщина Гаузена ни у кого не вызвала хоть капельку сочувствия или понимания. Похоже, собравшиеся люди подумали, что пришелец насмехается над ними тем же образом, каким он только что надругался над флагом.

— Да я тебе сейчас по асфальту раскатаю!!! — взорвался предприниматель.

— Отстань от него! Его надо сдать в правоохранительные органы для выяснения личности, — вступилась девушка за Гаузена, видимо, руководствуясь его потерянным видом.

— Я с его личностью сейчас так разберусь, что вместо выяснения ему опознание будет! — пригрозил Филимон Зеленых, и круг приспешников толстопуза сомкнулся вокруг юноши еще сильней. Гаузен понял, что если сейчас он не соберется — то скоро от него собирать уже будет нечего.

Он ударил одного из окружавших в живот, а другому больно наступил на ногу и уже готов был прошмыгнуть мимо, но тут кто-то с шипящим звуком плеснул ему в лицо чем-то едким.

— Я вам покажу пряники-коврижки! — озверел от боли Гаузен и попытался махать кулаками вслепую, но тут его чем-то ударили сзади, и он начал терять сознание.

— Вот я дурак! Надо было сразу нож выхватить! — подумал напоследок юноша.