Глава 25

Глава IX

Ленон с Гаузеном вышли из дома и двинулись к уже знакомому им зданию НИИ. Живо обсуждая дальнейший план событий, они не заметили, как оказались в парке. Тут Гаузен увидел вдали девушку, известную ему по допросу. Гаузену уж было захотелось познакомить с ней Ленона, но, замешкавшись, он вспомнил, что не только не знает, как ее зовут, но и должен молчать об обстоятельствах встречи с ней. Гаузен, обычно не сторонившийся женского пола, подумал, как бы побыстрей улизнуть, и попытался развернуть Ленона в другую сторону, но тут девушка их заметила.

— Ленон? Куда ты исчез? Я же волновалась! — пожаловалась Руфи.

— Руфи! Я… — пытался объясниться Ленон.

Из-за последних событий он мысленно попрощался с девушкой. Встретив же ее снова, он не знал, как себя вести и что ей сообщить. Наверное, она не увидела обещанной статьи в газете и считает его обманщиком. А теперь, еще и узнав, что он стал бездельником, и вовсе не захочет общаться с ним.

Тут она заметила Гаузена, безуспешно пытавшегося спрятаться у Ленона за спиной, и беспокойство девушки сменилось громким негодованием:

— Ленон! Как ты мог связаться с этим негодяем? Я-то думала, что ты порядочный человек, а ты с ним заодно! Ты был с ним заодно все это время!

Ленон, который не понимал, в чем его обвиняют, не мог найти подходящих слов. Но, похоже, Руфи приняла молчание юноши за чистосердечное признание.

— Ты, наверное, специально подстроил все это со скамейкой?! Заманил и пытался утопить! Ты никакой не герой! Зачем я тебе только доверилась?! — сокрушалась девушка. Ленон потрясенно стоял, не понимая, что случилось с девушкой.

— Вы два бездельника и обманщика! Никогда больше не приближайтесь ко мне! — пригрозила Руфи и резко развернулась.

Ленон хотел догнать Руфи, но Гаузен крепко схватил его за плечо. Велит понимал, что без журналиста он не пройдет письменную регистрацию.

— Не надо, Ленон, ты уже ничем тут не поможешь, — посочувствовал Гаузен. — Пока она в таком состоянии, лучше с ней не разговаривать. Уж поверь мне, я кое-что в женщинах разбираюсь.

— Гаузен, а почему она так разозлилась? — все еще не оправившись от шока, решил посоветоваться Ленон с более опытным сверстником.

— Может быть, она просто ревнует? — выдвинул идею Гаузен.

— К кому? К тебе? — поразился Ленон.

— Ну, всякое бывает… Одна королева ревновала своего супруга сначала к служанкам, потом к лошадям, а затем к картинам! Причем ревновала, даже если на портрете была изображена она сама! Стоило только королю повернуть голову в сторону холста, как она сразу начинала его укорять: А на настоящую меня ты даже взглянуть не желаешь!

Услышав версию Гаузена, Ленон совсем запутался и расстроился окончательно, совершенно не представляя, что делать дальше.

— Хорош убиваться, найдешь себе кого-нибудь еще, — попытался утешить его Гаузен.

— Человек — это не разменная монета, чтобы его можно было просто так заменить в своем сердце, — горестно возразил Ленон.

— Не волнуйся, Ленон, никуда она от тебя не денется. Я потом тебе кое-что расскажу на этот счет, — обнадежил его Гаузен.

Удрученный юноша решил не спорить и побрел дальше.

Когда Ленон и Гаузен достигли НИИ имени Савушкина, то увидели, что отдел заявок плотно занят желающими зарегистрироваться.

— Как же мне управиться с этой толпой? — подумал Гаузен, вспомнив про свое появление у пруда.

Изобретатели и те, кто считал себя таковыми, буквально наседали на немногочисленные регистрационные пункты, в результате чего очередь намертво застряла. Гомон стоял такой, что птичий рынок на этом фоне походил скорее на важную конференцию, где каждый участник выступал по очереди. В суматохе можно было разобрать только отдельные фразы. А очередь была такая длинная, что многие уже успели перезнакомиться.

— Ну, знаете, у меня проблемы с алкоголем, — рассказывал довольно ухоженный на вид изобретатель в широких роговых очках.

— Что, много пьете?

— Да нет, совсем наоборот.

— А почему вы тогда так говорите?

— Ну, ведь когда говорится «у меня проблемы с женщинами» — это отнюдь не значит, что у данного мужчины от поклонниц отбоя нет.

— Логично.

Впрочем, не всех устраивал формат интеллигентной беседы, и споры возникали буквально на ровном месте.

— Здравствуйте, — поприветствовал знакомого один из участников выставки.

— И вам того же, — откликнулся кто-то.

— Да это я не вам, — попытался объясниться только что поздоровавшийся.

— То есть вы мне не здоровья, а смерти желаете? — возмутился незнакомец.

Тут Гаузен оглянулся на регистрационные пункты, один из которых он собирался занять в самое ближайшее время. На их месте тоже не наблюдалось особой гармонии:

— Гражданин Детородный, ваша очередь еще не подошла.

— Сколько вам можно повторять! Моя фамилия Хлеборобный. Хле-бо-роб-ный! Я буду жаловаться на такое обращение!

— Отдел жалоб — это другая дверь, — отвечала немолодая регистраторша.

Другой же регистратор, сотрудник НИИ средних лет, был куда менее формален, так как считал изобретателей отчасти своими коллегами:

— Как вас зовут? — начал он, решив сделать одолжение и заполнить форму за изобретателя.

— Меня зовут Володя.

— Значит так, Владимир…

— Я не Владимир, я Всеволод!

— Ну хорошо, Сева.

— Я вам что, Себастьян? Я же сказал, я …

— Мы это уже слышали, Василий, — судя по всему, регистратор имел проблемы то ли со слухом, то ли с памятью.

— Василий? Какой я вам Василий? Да вы что издеваетесь! — возмутился анкетируемый. Судя по его раздражению, этот спор продолжался довольно долго.

— Василий, вас не просили, — пожурил собеседника за вспыльчивость оформитель и вернулся к прежней рутине:

— Кстати, а какая у вас фамилия?

— Полесовский!

— Пылесоский? — не расслышал регистратор. — Что за фамилия такая? У вас в предках бытовой техники не было?

— Да как вы смеете?! Моя фамилия Полесовский!!! Я из древнего шляхетского рода! — кипятился изобретатель с труднозапоминаемым именем.

— Так как, вы утверждаете, вас зовут? — снова уточнил регистратор.

— Хреннадий Собачинский! — не выдержал изобретатель.

— Неужели румын? — оживился регистратор, уже готовя к заполнению следующий пункт.

— Ну, не без этого, — неопределенно ответил участник выставки, который, похоже был уже готов на любой вариант, лишь бы закончить эту невыносимую процедуру.

Кто-то, не в силах дождаться выставки, демонстрировал свое изобретение коллегам и, не имея наглядной модели, объяснял принцип работы устройства по чертежу:

— Сколько лет вы занимаетесь изобретательством? — спросили у изобретателя.

— Сколько я себя помню, — с гордостью заявил он.

— А у вас хорошая память? — поинтересовались у него в ответ.

— А зачем вы спрашиваете? — замялся тот.

— Да потому что еще классик говорил: «Береги чердак смолоду». А у вас он, похоже, прохудился! — безапелляционно заявил один из присутствующих ученых.

— Вы заберете свои слова обратно, как только увидите мое изобретение в действии! Я придумал ветряной автомобиль! Это транспортное средство будущего! — защищался конструктор.

— С дуба рухнул? — предположил ученый.

— Чердак прохудился! — подытожил его коллега.

— У меня все просчитано! — не сдавался изобретатель. — На крыше ставится мельница, которая крутится во время движения от потоков встречного воздуха, и подзаряжается, практически полностью восполняя энергию, необходимую для продолжения пути.

— Насколько полностью?

— Думаю, прокатиться разок хватит, — уклончиво ответил изобретатель.

— С дуба рухнул! — подмигнул коллеге ученый.

— Чердак прохудился! — согласился коллега.

— А если не хватит? — посмеявшись, уточнили ученые.

— Если машина застрянет, придется крутить винт вручную за рычаг позади пропеллера, пока не зарядится. Можно даже ехать на крыше и крутить.

— Да поймите же вы! Это все равно, что снегом печку топить! — аргументировал ученый.

— Или деньгами! — выдвинул другую гипотезу его коллега.

— Деньги хотя бы горят! — пояснил критически настроенный ученый.

— Тогда это все равно, что играть на пианино барабанными палочками! — выдал новое сравнение коллега.

— Вообще-то такое изобретение существует. Оно называется ксилофон, — поправил собрата по профессии ученый и вновь уделил все свое внимание чертежу автомобиля будущего.

— А на крыше рулить, что, ногами? — поинтересовались у изобретателя ученые, и, не дожидаясь ответа, вынесли свой вердикт:

— С дуба рухнул!

— Чердак прохудился!

— Евклидова геометрия! — как только мог грязно выругался конструктор. — Ну почему сразу столько вопросов? Это же тестовый экземпляр! На отладку нужно дополнительное финансирование!

— Вы вообще хоть раз изобретали что-нибудь полезное? — поинтересовались у него.

— Да не один раз! — с вызовом заявил изобретатель.

— То есть ни разу? — не без иронии уточнили у него, и после этих слов конструктор замялся и начал смущенно тереть шею.

Другие же светочи науки хвастались куда более востребованными в быту предметами:

— Я изобрел то, в чем всегда нуждалось человечество! Дешевую небьющуюся посуду!

— Да вы что с ума сошли! — возразили ему. — Посуда бьется к счастью. К счастью тех, кто ее производит. Это значит, что товар будет востребован. Вы хотите разорить производителей посуды? Да и сами подумайте. Сейчас все семейные конфликты решаются только битьем посуды! Если посуда перестанет биться, то супруги начнут браться за столовые приборы, и хорошо, если это будет поварешка, а не нож!

— Все-то вы сочиняете, — обиделся изобретатель тому, что его спустили с небес на землю. — Все равно зарегистрирую, так и знайте.

— Ну и негодяй! — донеслось ему в ответ.

— Вы себе только представляете? — услышал женский голос Гаузен. — У моей подруги ребенок просил кису. Ну, в итоге ему и купили щенка породы Кису. А он хотел обыкновенную кошку!

Гаузен обернулся и увидел даму с крысой на руках. То есть сначала ему показалась, что это довольно крупная крыса, но, приглядевшись, он с трудом узнал в крошечном безволосом тельце собачьи очертания.

— Матушка моя гусыня! Собака-то голая! Кипятком что ли ошпарили, изверги? — сначала удивился, а потом не на шутку развеселился Гаузен.

— Это еще что! — прокомментировал Ленон. — У этой просто шерсть короткая, а кошки бывают совсем лысыми.

— Недопсы! Болонки! Не хочу жить в стране, где кошки лысые, а собаки — карликовые! — горячо поддержал юношу нервный мужчина, который, похоже, страдал нетерпимостью к собачьему меньшинству. — Вот сенбернары — это самая лучшая для просторов Родины порода! Все остальные — это просто свора Шариков и Барбосов! Вот погодите, сейчас я вам приведу настоящую собаку! Сразу у меня обмочитесь от страха с ног до головы!

И неуравновешенный собаковод покинул очередь, раздраженно бурча что-то себе под нос и одновременно яростно его потирая. Хотя отчасти Гаузен и разделял некоторые убеждения этого человека, в целом, он ему показался довольно неприятным типом.

— Надо бы поторопиться, а то еще неизвестно, что он сюда притащит, — подумалось юноше.

— Какая маленькая собачка! И злая при том! — продолжил насмехаться Гаузен. — С ней на белку ходить, как на медведя! Такой палец в рот не клади… Всю пасть себе порвет! Укусит, а палец у нее еще будет торчать из …

Услышав настолько низкопробную шутку в столь интеллигентном заведении, толпа недовольно зашепталась, а упомянутая собака зарычала на Гаузена, чем развеселила его еще больше.

— Уберите поскорей свое чудище! Это просто оружие массового покусания какое-то! — глумился Гаузен, тыча пальцем в безобидного зверька.

Собака, не выдержав подобного обращения, громко тявкнула на юношу.

— Ой, боюсь, боюсь! — изобразил страшный испуг Гаузен и начал отступать назад. Пятясь в сторону регистрационного пункта, юноша проходил мимо то одного, то другого стоящего в очереди посетителя, пока не начал внаглую расталкивать ожидавших регистрации участников. Ленон, сгорая от стыда, плелся за спутником следом и извинялся перед присутствующими. Трусливая интеллигенция недовольно ворчала, но ответных действий пока не предпринимала. Видя это, Гаузен решил усугубить свое отношение к окружающим.

— Давай, ходи ногой отсюда! — хамил напропалую юноша.

— Простите? В каком виде? — поинтересовалась разодетая в шелка дама.

— В каком есть, в таком и убирайтесь. Это всех касается! — пояснил велит и успешно протолкался до регистрационного пункта.

— Гражданин, соблюдайте порядок! — запоздало возмутилась регистраторша, а очередь позади в знак поддержки снова зароптала.

Ленон выглядел растерянно, так что говорить снова пришлось Гаузену.

— А я и так в порядке важности! У нас тут не какая-нибудь ерунда! — начал доказывать Гаузен.

— На регистрацию вдвоем нельзя! — не отставала женщина, увидев стоящего рядом Ленона.

— Как нельзя? Тогда гоните ту даму с собачкой прочь! И вообще это мой ассистент, и секретарь, и… у него почерк разборчивей.

Услышав последние слова, Ленон польщено заулыбался, ведь самыми вежливыми словами, которые он слышал о своем почерке, были «японские иероглифы».

Похоже, решив, что дальнейшими спорами очередь не уменьшить, регистраторша сунула Ленону форму для заполнения и потребовала документы. Гаузен показал свой фальшивый паспорт, а Ленон — настоящий. Затем они приступили к заполнению анкеты.

— Род деятельности?

— Самая что ни на есть необходимая, — нашелся Гаузен.

— Так, а лет сколько? — поинтересовался Ленон.

Гаузен попытался подсчитать, но сбился, когда закончились пальцы на руках.

— Мне на жизнь хватает, — уклончиво ответил Гаузен и гордо добавил. — Не каждая крыса проживет столько!

— Нужен точный ответ, — не отставал Ленон.

— Ну, нарисуй тогда что-нибудь, чтобы она отвязалась, — шепнул Гаузен Ленону, но, заметив, что он ему начислил, перепугался не на шутку. — Ты чего! Столько люди не живут! Я что, похож на призрака?

— Так это не возраст, а год рождения, — виновато пояснил Ленон.

— Предназначение устройства?

— Свистовое и просветительское, — диктовал Гаузен Ленону, всматриваясь в каждый пункт.

— Наличие детей?

— Нету, о которых бы я знал, — заверил Гаузен.

Вскоре, не без помощи Гаузена, Ленон оформил всю документацию. Регистраторша, тщетно вглядываясь в закорючки Ленона, наконец, сдалась и произнесла:

— Итак, проект «Рожок прекрасной Лин» представляет Гаузен.

— Да-да, все верно, — торопливо оборвал велит, которому не терпелось как можно быстрее покинуть этот зал.

— Подпись должны проставить лично! — потребовала женщина.

Гаузен размашисто расписался, нарисовав, как ему показалось, замок на скалистом побережье.

— Заявка будет рассмотрена, а пока возьмите пропуск и направляйтесь в демонстрационный пункт, — наконец успокоилась регистраторша и подробно объяснила, как туда добраться:

— Сейчас выйдите вот в эту дверь, и там будет еще две. Заходите в левую, там пометка есть.

Получив указания, спутники покинули регистрационный зал.