Глава 36

Глава VII

— Уж лучше воображаемые друзья, чем такие! Зла у меня на тебя нет, одно расстройство, — пробормотал Гаузен и поймал себя на мысли, что Ленон уже давно не отзывается. Он обернулся и увидел, что вслед за ним никого нет.

— Всемогущий Катапак! Что же я ему наговорил?! — спохватился Гаузен. Он всего лишь хотел призвать Ленона к ответственности, но понял, что зашел с аргументами слишком далеко. — Он же без меня пропадет! — испугался Гаузен. — Я хуже Леканта! Нельзя так издеваться над людьми!

Гаузен начал кричать Ленону, чтобы тот вернулся, но его голос заглушил шум грозы.

— Гаузен, куда ты пропал? — услышал юноша сквозь шум мольбу о помощи. Но это не был голос его спутника. Это кричала Лин!

— Лин? Как ты снова нашла меня?! — устремился навстречу Гаузен, на всякий случай обнажив саблю, если девушку придется защищать.

Но тут его ослепила вспышка, и он потерял сознание.

Очнулся Гаузен в незнакомом домике.

— Твое лицо мне кого-то напоминает… — донеслось до юноши. Ему в лицо смотрела неприятного вида старушенция.

— Мертведьма! — побелел от ужаса юноша и собрался уже рвануть к выходу, но конечности его не слушались.

— Некролдунья! — поправили Гаузена. — Я рангом повыше, чем обыкновенная ведьма. Просто мои жилищные условия и материальное положение не соответствуют уровню моего мастерства. Но ты угадал, я тоже поддерживаю свою жизнь, высасывая энергию из окружающего пространства.

— Какая разница! Ты все равно меня съешь! — в этот момент Гаузен впервые с симпатией подумал о привычках Ленона, принципиально не приемлющего мяса в пищу.

— И не подумаю. Чтобы подпитаться, я подожду твоего приятеля. Куда он от меня денется? А на тебя у меня другие планы. Знаешь, на этом болоте так одиноко…

Тут Гаузен с ужасом представил, чего от него хочет ведьма.

— Поэтому я подумываю завести себе питомца… — докончила она.

— Я тут по пути видел одну прекрасную жабу. Под стать тебе, старая карга, — злобно добавил про себя юноша. — Она сидела на пеньке неподалеку. Она может кому угодно составить отличную компанию. Тетенька, ты меня выпусти, я ее найду, поймаю и сразу принесу, — начал обещать Гаузен в тщетной попытке вымолить себе свободу.

— Жаба — это слишком скучно. Жабы только и умеют, что дуться, а я обидчивых не люблю. На обидчивых у меня управа скорая, — тут колдунья посмотрела на Гаузена страшными глазами. — Да и говорить жаба совсем не умеет. Я больше подумываю о вороне…

— Ворон — тоже животное полезное! — горячо поддержал Гаузен. — Его словить, конечно, потруднее будет, но к вечеру я точно вернусь вместе с пойманной птицей…

— Зачем же ловить? — усмехнулась ведьма, и ее позеленевшее от времени лицо покрылось еще большим количеством морщин. — Я собираюсь превратить в ворона тебя. Такое под силу только колдунье, а не какой-то там ведьме.

— Какой же из меня ворон?! — испугался Гаузен. — Меня этому не учили! Клювом не вышел, да и летать не умею!

— Зачем тебе летать? Да кто ж тебя выпустит! А вообще ты и так милый… Если бы я была немного помоложе, глядишь, были бы на тебя другие планы. Поцелуемся, красавчик? — насмешливо предложила колдунья.

— Поцелуй-ка лучше дверной косяк своей калитки морозной ночью, — передернуло от отвращения Гаузена. Тут он вспомнил, как насильно поцеловал Руфи в милиции, и его охватило запоздалое раскаяние.

— Фу, какой грубиян! Если я тебя в ворона превращу — ты будешь сыпать напропалую всякими неприличными словами, — засомневалась пленительница Гаузена, и он вновь начал мысленно молить Катапака о том, чтобы она передумала.

— Впрочем, я за свою жизнь столько всего в свой адрес услышала, что мне уже все равно, — отмахнулась колдунья, отняв у юноши последнюю надежду. — Да не расстраивайся ты так. После превращения ты даже и не вспомнишь, что когда-то был человеком. И будешь радоваться таким мелочам, как лишний сухарик или орешек.

Услыхав, что лишится не только тела, но и рассудка, Гаузен снова попытался дернуться, но все его старания по-прежнему были безуспешны.

Пока Гаузен тщетно пытался спастись от незавидной участи, Ленон блуждал без относительных затруднений, но так же, как и его спутник, не представлял, что делать дальше.

— Подумать только, — пришло в голову Ленону. — Еще несколько дней назад я воображал, что возникнет стена дождя, которая разлучит меня с прошлой действительностью, и вот оно как вышло.

Ленон ясно представил себе, какое объявление появится в местной газете: «Пропал сотрудник. Нашедшему — просьба трудоустроить, так как от него слишком много неприятностей».

— По крайней мере, у меня будет работа, — с надеждой подумал Ленон и вспомнил о Руфи. Его волновало, чем она сейчас занята? Ищет ли его? Может быть, она первой дала объявление о его пропаже или обратилась в милицию? Или думает, что он, боясь ответственности в серъезных отношениях, трусливо сбежал, чтобы заделаться бандитом, и сейчас совершает преступления по всему земному шару?

— Надеюсь, Руфи позаботится о Ходике, — с грустью размышлял юноша. — Но… кто позаботится о Руфи? И кто позаботится обо мне? Ведь я… пропавший заживо? — очнулся он от раздумий, вспомнив, что он совсем один посреди болота.

— Ленон? Почему ты меня покинул? — услышал женский голос юноша.

— Руфи? — удивился он, но предпринимать чего-то не спешил. Здешние обитатели, включая лесных, изрядно пошатнули его доверие к окружающим.

— Чего ты ждешь, Ленон? — вновь отозвался знакомый голос.

— Руфи, как дела у Ходика? — переспросил Ленон, но внятного ответа не дождался.

— Руфи, ты меня, конечно, извини, но я знаю, что тебя нет, — осторожно добавил Ленон, и тут же, испугавшись сказанному, поправился. — То есть, не то чтобы вообще уже нет, но здесь точно быть не может. Ты осталась в доме Кунашвили, а он поблизости не приземлялся.

Вскоре неясные позывы прекратились вместе с бурей. Ленон, покликав немного Гаузена, понял, что в одиночку он заблудится на этом болоте окончательно, и воспользовался книгой. Блуждая по смутным направлениям, он каким-то чудом сумел добраться до одинокого домика. Ленон заглянул в щель между оконными ставнями и увидел лицо своего спутника, но от привычной жизнерадостной ухмылки на нем не осталось и следа.

Не зная, куда больше обратиться за помощью, юноша снова судорожно начал листать книгу. Отчаянное желание спасти друга дало ему сил сосредоточиться и что-то найти, но он не был уверен наверняка.

— Надеюсь, это сработает, — с надеждой подумал Ленон.

Ленон вломился в домик, держа впереди себя раскрытую книгу. Некролдунья удивленно обернулась и уже собиралась пригвоздить незваного гостя взглядом, но на это Ленон и рассчитывал. Свое лицо он заслонил раскрытой книгой, в которую уставились глаза отшельницы.

— Любовь и дружба — это благодарность! Их нельзя требовать силой! Все, что ты делаешь — неправильно! — громогласно, будто начитывая заклинание, прокричал Ленон. — А за ошибки придется платить!

— Демиан! Его рук дело! — пыталась прикрыть глаза хозяйка жилища, но, похоже, книга магнетическим образом приковала ее взгляд. Тогда колдунья, видимо зная, что книга притягивает человека, обернулась тонкой змейкой и накинулась на Ленона. Тот отшатнулся и выронил книгу, но змея успела обвить его руку и норовила укусить. Ленон схватил ее за шею и пытался сдерживать, но тварь была невероятно сильна для своих небольших размеров.

— Режь голову! — закричал Гаузен, вспомнив, что его спутник всегда носит с собой перочинный ножик.

— Как я могу ее отрезать, это же б… б… — от ужаса и волнения Ленон на миг позабыл как еще можно назвать пожилую женщину.

— Эта бабушка уже давно мертва! — угадал слово Гаузен и посоветовал. — Представь, будто режешь колбасу!

Услыхав знакомое слово, Ленон выхватил ножик, и, зажмурившись, изо всех сил ударил. В этот момент к Гаузену вернулась способность двигаться.

— Молодец, Ленон! — обрадовано рванулся Гаузен навстречу другу.

— Боже мой! Я убил старушку! — испугался Ленон, раскрыв глаза и увидев бьющийся в конвульсиях хвост.

— Только не говори мне, что ты не мечтал сделать что-то подобное со своею домохозяйкою… — пошутил Гаузен, но осекся под осуждающим взглядом Ленона. Тут же чувство легкого стыда сменилось сильной тревогой. Он увидел змеиную голову, глаза у которой погасли, но челюсти успели сжаться на руке Ленона.

— Ленон, она ведь тебя цапнула, — показал Гаузен.

Ленон с отвращением, будто пиявку, отлепил останки змеи и увидел пару красных точек у себя на запястье.

— Надо отсосать кровь! — не на шутку встревожился Ленон. Он вспомнил, что с Валентином Петровичем произошел похожий случай в Кокосовых Прериях. Он тут же приложился ртом к укушенному месту и сплюнул. Проделав это несколько раз, Ленон обнаружил, что сплевывать уже больше нечего.

— Мне нужно прополоскать рот, — попросил Ленон, и Гаузен тут же подал ему флягу, не пожалев оставшегося в ней вина. Затем Ленон повязал рану носовым платком и неуверенно поднялся на ноги.

— Как себя чувствуешь? — забеспокоился Гаузен.

— В голове как будто копыта стучат, — пожаловался Ленон.

— Надо посмотреть в книге! — спохватился Гаузен. — Она должна знать средство от любой напасти! Так же, как с затычками для ушей!

Ленон начал судорожно листать страницы. Гаузен тоже попытался вспомнить, что такого наговорила покойница, в надежде, что это поможет Ленону быстрее найти решение:

— Она хотела лишить меня памяти. И превратить в ворону…

— Не знаю, Гаузен. Я никак не могу сосредоточиться. Ничего не могу отыскать. И меня клонит в сон, — отозвался Ленон.

— Ни в коем случае не засыпай, — всполошился Гаузен. — Можешь заснуть и больше не проснуться!

Служа у принца, Гаузен немного разбирался в ядах. Лекант панически боялся отравления и часто рассказывал, какие ужасы таят в себе различные яды. Гаузен плеснул для бодрости в лицо Ленона остатками из фляжки, и тот начал отплевываться.

— Слушай, вот тебе задачка попроще. Тут неподалеку должна быть башня… Других поблизости вряд ли найдется, так что не спутаешь. Можешь посмотреть, где она?

Ленон вновь заглянул в книгу и неуверенно показал пальцем направление.

— Пошли отсюда, вдруг она еще оживет… Надо мне тебя кое-кому показать, — поменял свои первоначальные планы Гаузен, и Ленон послушно последовал за ним.