Глава 30

Часть 2

Часть четвертая

Глава I

Дремучий лес утопал в тишине, и даже внезапное появление человека, не относившегося к его постоянным обитателям, не побеспокоило его безмятежности. Гаузен, на фоне всех событий за последнее время, уже успел позабыть, насколько неприятным бывает перемещение между мирами.

— Зря я так подкрепился, — подумал Гаузен, после того, как его желудок наконец опустел. Оглянувшись, он с радостью узнал знакомые леса Велитии. Как-никак выдавала растительность, да и воздух тоже привычно освежал дыхание. Мысленно поблагодарив Ленона, юноша немного взгрустнул о своем застенчивом и не вполне жизнеспособном спутнике. Велит утешил себя мыслью о том, что помог ему устроиться в жизни, а в здешних условиях ему вряд ли удалось бы долго протянуть. Некоторое время подержавшись за ствол дерева, Гаузен сосчитал до десяти и решил, что голова не кружится так сильно, чтобы нельзя было сделать хотя бы пару шагов.

— Лекарство на месте? — спохватился Гаузен. — На месте! — обрадовался он после того, как в конце концов нащупал в сумке ампулу. — Теперь надо найти книгу.

По крайней мере, нитку он нашел почти сразу. Гаузен надеялся, что поиски не отнимут много времени. Неуверенно поднявшись на ноги, юноша, крепко держась за так и не порвавшуюся нить, начал оборот за оборотом отматывать ее. Когда нить стала натягиваться, Гаузен понял, что книга уже близко, и ускорил шаг.

Книга действительно лежала неподалеку. Она мирно покоилась в руках у Ленона. Гаузен, ужаснувшись своей догадке, что что-то пошло не так, аж подпрыгнул на месте. Тем временем Ленон начал потихоньку приходить в себя.

— Что, ничего не вышло? — недоуменно поинтересовался Ленон, заметив книгу в своих руках и Гаузена, стоящего напротив. Велит, удивленный ничуть не меньше, выхватил книгу из ослабевших пальцев спутника в надежде, что Ленон всего лишь иллюзия, но тот и не думал растворяться в воздухе.

— Не получилось? — снова спросил Ленон и покачнулся. — Нехило меня вконтачило — как будто машина сшибла. Далеко же меня за обочину выкинуло, — пожаловался Ленон и начал оглядываться на окружающий его лес.

— Ну, я пойду? — по-прежнему мало чего понимая спросил Ленон. Гаузен рефлекторно кивнул головой и тоже собрался по своим делам, но, опомнившись, обернулся. Ленон сделал всего несколько шагов и упал.

— Что-то пошло не так, — подумал Гаузен. — Его не должно здесь быть! Но ведь Лин тоже заглянула в книгу, и я отправился один?

Страшная догадка озарила юношу. Наверное, из-за удара девушка потеряла сознание и не смогла переместиться вместе с ним. А все из-за того, что он не смог защитить ее от капитана Настара. Размышляя, Гаузен ходил кругами и чуть не запнулся о тело Ленона. Поймав себя на мысли, что судьба девушки волнует его больше, чем состояние его спутника, Гаузен решил, что следует позаботиться о том, кто сейчас будет ему поближе. Гаузен снял куртку и сунул Ленону под голову.

— Что же я буду с ним делать? — вслух подумал Гаузен. Лин, наверное, смогла бы вернуть его обратно, но ее еще предстояло отыскать. Также Гаузен не забыл, что у лекарства от синдрома Протея ограниченный срок, а значит его надо, кровь из носу, доставить побыстрее к тетушке Галатее и ее племяннице.

— Не бросать же его здесь? — пожалел лежавшего без чувств юношу велит. Он уже решил было растолкать невольного путешественника, но, снова пожалев, достал из сумки флягу и налил ему в рот немного воды. Впрочем, это была не вода. От крепленого вина Ленон тут же пришел в себя и закашлялся.

— Ленон, с тобой все в порядке? — заботливо поинтересовался Гаузен.

— Ну, от таблетки цитрамона я бы сейчас не отказался, — пожаловался Ленон.

— Других лекарств у меня с собой нет, — показал спутнику на ампулу Гаузен,.

— Меня как будто всего перелистало, — болезненно поделился Ленон.

— У меня похожие чувства, — подтвердил Гаузен.

— Гаузен, у меня странные ощущения во рту, когда я произношу слова, — сделал новое открытие Ленон.

— Могу только поздравить! Теперь ты знаешь на один иностранный язык больше, — сообщил приятную новость Гаузен, но Ленон по-прежнему не находил повода для радости.

— Ты понял? Мы с тобой разговариваем на одном языке. Он стал тебе как родной! А твой родной ты тоже знаешь, но он неродной! Ты просто будто выучил его в совершенстве, — пытался объяснить Гаузен, вспоминая свой первый опыт перемещения.

— Что-то я не помню эту часть парка, — насторожился Ленон, все еще не понимая, что произошло.

— Видишь ли, Ленон, — начал издали велит, решивший, что долго обманывать спутника не удастся. — Изначальный план моего возвращения оказался несколько перевыполненным…

— Это как? — не понял Ленон. — Ты что, уже слетал в свой мир, излечил девушку и вернулся обратно?

— Если бы, — опроверг догадку спутника Гаузен. — Просто ты перенесся в Велитию вместе со мной… и книгой.

— Но мне сюда не надо! — перепугался Ленон. — Я никогда не просил об этом!

— Что поделаешь, — пожал плечами Гаузен. — Видимо Савушкин чего-то недоговорил или не совсем в этом разбирался…

При упоминании об известном космонавте Ленону пришло в голову, что завтра ему нужно идти на работу в НИИ. Но тут он вспомнил о ком-то поважнее Савушкина и рефлекторно вытащил расческу из захваченного с собой раскладного ножа.

— Меня ведь ждет Руфи! — спохватился Ленон, приводя себя в порядок.

— Понимаешь, Руфи твоя никуда не денется, а без моей помощи пропадут две девушки! — возразил Гаузен. — Если ты ей дорог — подождет еще немного.

— Немного — это сколько? — не сдавался Ленон.

— Неделю, не меньше, — сболтнул первое, что взбрело в голову, велит. На самом деле, Гаузен понятия не имел, как скоро они найдут девушку из ордена Всемзнания, но обещать своему спутнику скорого возвращения он тоже не решался.

— Но ведь мне надо как можно быстрее! — заспорил Ленон. — Ведь как я сюда попал — так же можно и вернуться!

Тут он рванулся за книгой к Гаузену, но тот отскочил, и Ленон снова повалился на траву.

— Понимаешь, Ленон, — попытался успокоить его велит. — Если ты попробуешь переместиться обратно, то наверняка исчезнешь вместе с Книгой Знаний. И книга-то не моя — она принадлежит Лин! А она не любит, когда трогают ее вещи. Если узнает, что я давал тебе почитать Книгу Знаний, то она ведь не только меня взгреет. Тебе тоже достанется! Но ты не бойся, когда мы ее встретим, я всю вину возьму на себя. А когда она устанет меня колотить, то обязательно вернет тебя домой.

Тут юношу осенило, что теперь, находясь в Велитии, Книга Знаний может точнее ответить, куда пропала девушка. Но перед тем как доверить Ленону книгу, Гаузен решил обговорить с ним несколько вопросов. Ленон же, услышав столь слабое утешение, тем не менее, при словах, что Гаузен заступится за него, начал понемногу успокаиваться.

— Надеюсь, Леонид Васильевич не сильно рассердится, если я опоздаю, — понадеялся на доброту директора института Ленон.

— Ты ему расскажешь — и он все поймет. Он ведь здесь уже побывал однажды! — убеждал его Гаузен.

— А Руфи? — вспомнил Ленон.

— А твоя Руфи тоже поймет… Поймет, что ты сошел с ума, — расстроил Гаузен.

— Что же делать? — в отчаянии схватился за голову Ленон.

— Скажи ей, что я тебя похитил, держал в подвале и подвергал страшным пыткам, кормя плохо прожаренным мясом. От подобного питания ты набрался сил, порвал оковы, отметелил меня и вернулся обратно, — пожав плечами, предложил Гаузен первое, что пришло ему на ум.

Услышав эту версию, Ленона передернуло от отвращения. Он не мог представить ни то, как он ест мясо, ни того, что Гаузен решился бы на подобное злодеяние, равно как и того, что он поведал бы Руфи столь откровенную небылицу.

— Ну, или просто скажи ей, что тебе отшибло память, и ты мало чего помнишь, — подкинул другую идею Гаузен, видя колебания своего друга. — Но это потом. А назад сейчас тебе точно нельзя при любом раскладе. Сам подумай, Ленон! Ты вообще понял, как она работает? Это может быть опасно! Ты оказался здесь совершенно случайно. Тебя тут не должно быть! Сам-то уверен, что вернешься туда, где был? Ты можешь вообще попасть не пойми куда!

— В Кокосовые прерии? Или на юга в Антарктиду? — испугался Ленон, вспомнив невероятные злоключения Валентина Петровича.

— Может, даже хуже! — припугнул велит. — И кто тебя тогда будет спасать?

Ленон, расстроившись окончательно, замолк и опустил голову.

— Да не бойся ты. Вот найдем того, кто в этом разбирается, и мигом тебя вернем, — подбадривал его Гаузен.

— Обещаешь? — с надеждой всхлипнул носом Ленон.

— Приложу все усилия! — заверил велит. — Но ты мне пообещай, что не будешь заглядывать в Книгу Знаний и соваться в другой мир.

— Я не буду, — кивнул Ленон.

— Тогда возьми книгу. Она не самая легкая, — переложил реликвию Гаузен на плечи Ленона, зная, что без него тот никуда не денется. Ленон хотел взять ее под мышку, но тут Гаузен снова вспомнил про девушку и остановил его:

— Надо в нее разок посмотреть. Это очень важно и касается Лин. Книга ведь говорила, что ее не было в твоем мире, значит она здесь. Можешь уточнить, где она сейчас?

— Я попытаюсь, — нерешительно произнес Ленон. У него кружилась голова, но дело было важное и затрагивало в том числе и его, так что он не мог отказать Гаузену. Ленон раскрыл книгу и зарылся в страницы. Он долго не мог сосредоточиться, но наконец у него начало что-то получаться.

— Послушай, Гаузен, я не могу точно сказать, где она… — испуганно вымолвил юноша.

— Что ты имеешь в виду под словом «точно»? — насторожился Гаузен. Он надеялся услышать название города, храма или хотя бы страны.

— Гаузен, я не знаю… Там все темно. Она будто бы в глубине. И я не могу заглянуть дальше…

При этих словах голову Гаузена посетили мрачные подозрения, но он тут же постарался отмести их. Юноша подумал, что лично разузнает судьбу корабля, и, если придется, найдет капитана Настара и выпытает, куда тот подевал его спутницу.

— Похоже, что Книга Знаний охотнее дает информацию о местах, нежели о людях, но я все равно не могу понять, где она. Может быть, оттого, что я никогда не встречал ее? — предположил Ленон.

— Понятия не имею, Ленон. Хватит на сегодня с книгами, — все еще обеспокоено отозвался Гаузен и добавил:

— А ты здорово постарался! Я ведь даже не расшибся. А в прошлый раз прямо в воду канул.

— Это все не я… Это книга, — скромно поблагодарил юноша, радуясь похвале.

— Наверное, Лин будет интересно, что кто-то кроме нее умеет читать Книгу Знаний. Да она тебе понравится. Она классная девчонка! Когда мы встретимся, может, тебя даже в орден свой посвятит! — обнадеживал скорее себя, нежели Ленона, Гаузен. Увлекшись, велит начал рассказывать не только про свою недавнюю спутницу, но и орден Всемзнания, где она состояла. Но через некоторое время он понял, что поторапливаться ему надо совсем не с историей.

— Ладно, дружище, поговорили и хватит. Надо выбираться отсюда. Я знаю леса Велитии, как пять пальцев. Так что скоро мы выберемся в город и там отдохнем.

Гаузен прикинул, сколько у него осталось монет, и решил, что на завалящую ночлежку должно хватить.

— А можно ли переместиться сразу к Салочке, чтобы не тратить зря время и силы на путешествие? — предположил Ленон.

— Нет, не выйдет, — покачал головой Гаузен, вспомнив, что об этом ему говорила Лин.

— Похоже, что Книга Знаний как ракета, при помощи которой можно летать на другие планеты, но не с места на место, — сообразил Ленон.

К сожалению, лес оказался шире обычного. А, может, просто юный велит переоценил свои способности к ориентированию на местности.

— Ну и как нам отсюда выбраться? — размышлял Гаузен. Хотя чаща казалась знакомой, но она была похожа на любые другие леса Велитии.

— Ленон, загляни в книгу. В конце концов, познавать — не колдовать, — решил немного нарушить технику безопасности Гаузен.

— Нам нужно идти на север, — немного поискав, отозвался юноша. — Там ближайшее поселение.

Услышав указания, Гаузен спешно двинулся дальше, так что его спутник стал еле поспевать за ним.

— Гаузен, а ты уверен, что мы идем на север? — спросил через некоторое время Ленон.

— Ну, как же. Юг — это там, где теплее, то есть с той стороны, где светит солнце, — немного подумав, выдал Гаузен. — Север — это спиной к солнцу. Запад — слева, восток — справа.

— Был бы в моем ножике компас, — вздохнул Ленон, усомнившись в ориентирах своего проводника. — Но он перочинный, а не нож для выживания.

— Конечно, Ленон! С ножом для выживания ты бы, наверное, выжил из леса всех здешних обитателей, — усмехнулся Гаузен. — А с таким ножом, как у тебя, только конверты вскрывать, и, как я понимаю, писем тебе ждать не от кого.

— Может, получится определить стороны света по мху? — предложил Ленон и подошел к дубу. Под ним в большом количестве была разбросана листва и желуди, а местами была содрана кора, но никаких зеленых пористых наростов на нем не наблюдалось.

— Это кто же так дерево обобрал? — изумленно протянул Ленон.

— При чем здесь бобер? Это не зубы, а когти! — втолковал Гаузен Ленону и в доказательство приложил ладонь к отметинам. Ленон представил себе размеры зверя, и удивление на его лице тут же сменилось неприкрытым ужасом.

— Не волнуйся — следы старые. А вообще, держись меня и не пропадешь, — успокоил Гаузен, и они пошли дальше.

Через некоторое время начало темнеть, и Гаузен решил, что пора на время прекратить их совместные блуждания по лесу. Юноша скомандовал привал, развел костер и начал доставать еду. Ему удалось прихватить буханку хлеба и кусок ветчины. Больше ему достать не удалось, да и он просто не хотел набивать сумку, дабы не осложнять и без того непростое перемещение.

— Ты взял чужие продукты! — возмутился Ленон, заметив съестные припасы из холодильника Антонины Казимировны.

— Извиняй, я думал, что это все твое, — пожал плечами Гаузен, слегка покорив себя за то, что не набрал про запас угощений со свадебного стола.

— Нет, не мое. Было бы мое, я бы ничего не сказал, — заверил Ленон.

— Ну, ничего, — успокоил Гаузен. — Вернешься — все возместишь с получки. Если Савушкин и впрямь такой добряк, он тебе зарплату мешками платить будет!

Гаузен достал нож и разрезал хлеб.

— Поделим по-братски — половину тебе, половину мне, — предложил он.

— Почему мне только половину? Тебе ведь еще и мясо будет! — возмутился Ленон, к которому, после недавнего опустошения желудка, вновь вернулось чувство голода.

— Ну, тогда половина моего куска тоже твоя, — предложил Гаузен.

— Мне не надо! — воспротивился юноша. — И вообще, я же говорил, что не ем мясо!

— Нашел, чем удивить! — усмехнулся Гаузен. — Знавал я одного старика, который вообще триста лет на одной библиотекарской пыли протянул!

— Но это же… нездоровое питание! — изумился Ленон.

— Оно и верно! — согласился велит. — Ты бы его видел! Выглядел он просто ужасно — прямо насквозь просвечивал!

— Давай так, — предложил Ленон. — Мне весь хлеб, а тебе все мясо.

— Без хлеба мясо плохо жуется. Я так и язык прикусить могу! — запротестовал Гаузен.

— А ты не захватил еще чего-нибудь не мясного? — с надеждой поинтересовался Ленон.

— Соль… и спички! — только и мог, что ответить Гаузен.

— Ну, может, хотя бы пару корочек надбавишь? — предложил Ленон.

— Чего мне вообще с тобой делится? Сам же сказал, что хлеб не твой! — возразил Гаузен, которого скудное питание в монастырях и замке приучило любить разнообразие в еде.

— Но ты ведь его… украл, — смущенно напомнил Ленон.

— Если отказываешься есть ворованное, то верни свою долю! И вообще, меньше ешь — вкусней еда! Мне это часто в монастыре повторяли! — рассердился Гаузен.

— Жадина-говядина, — не выдержав, обиженно пробурчал Ленон, вгрызаясь в краюху.

— Вообще-то говядины мне совсем не жаль, — не согласился Гаузен. — К тому же, мне нужны силы для возможного сражения. А кто съест половину ужина, тот и воевать будет вполсилы.

Ленон, напуганный подобной перспективой, замолк. А Гаузен подумал, что если Ленон будет постоянно с ним спорить и не слушаться, то это затруднит путешествие им обоим. Похоже, что пришелец из другого мира попросту не представлял всех опасностей, с которыми, возможно, им обоим предстоит столкнуться.

— Не хочется разбивать парнишке сердце и портить ему отдых, но иначе он просто здесь не выживет, — подумал Гаузен, но решил пока отложить этот нелегкий разговор и спокойно поесть.

— Что же у вас хлеб квадратный? — поинтересовался вдруг Гаузен.

— Не квадратный, а прямоугольный, — пояснил Ленон, который любил точность в деталях.

— Чего-чего? — не понял Гаузен. — Какой угольный? Прямо из угля что ли делается? Вот почему он весь из себя черный, а не белый.

— Если тебе не нравится — можешь не есть, — с надеждой предложил Ленон.

— Если бы у меня только был выбор! — сокрушенно покачал головой Гаузен.

— Все лучше, чем есть мертвечину, — попытался успокоить себя Ленон, пережевывая свой скудный ужин.

— Чего-чего? — ошарашено переспросил Гаузен, не поверив своим ушам.

— Это я так про себя называю любое мясо — колбасу, ветчину, котлеты, — пояснил юноша. — Да и «ветчина», собственно, это и есть сокращение от «мертвечины».

— Ну, спасибо, Ленон, у тебя талант портить людям аппетит, — недовольно пробормотал Гаузен, но от еды отказываться не стал. Наевшись, он решил, что время серьезного разговора с Леноном настало:

— Послушай, Ленон. Тебе, наверное, пришла в голову идея, что я тебе это все подстроил. Это не так! Я вообще не любитель доставлять кому-либо неприятности! Особенно Леканту, — добавил про себя Гаузен и внутренне содрогнулся. — Я думал, что ты отправишь меня и книгу в родной мир, а сам останешься у себя, счастливо маша рукой тому пустому месту, где я только что был. Но все пошло наперекосяк! И я не собираюсь оставлять тебя в лесу, как в одной известной сказке. Но нам придется преодолеть предстоящий путь вместе. А после этого ты отправишься обратно к себе домой. Я даже напишу твоему Савушкину объяснительную записку, почему ты задержался. Ты согласен?

Ленон неуверенно кивнул. Выбирать ему было не из чего, и он чувствовал себя заложником обстоятельств.

— Но чтобы слаженно работать вместе, — продолжил Гаузен. — Надо сначала распределить обязанности. Это плохая новость. А хорошая в том, что никакого списка тебе запоминать не придется. Просто делай все, что я скажу, и не спорь. И вообще, если кто тебя спросит, говори всем, что ты мой слуга.

— Почему это слуга? — возмутился Ленон. — Я работник интеллектуального труда!

— Ну, никто не мешает тебе быть … Умным слугой! — поправился Гаузен, не видя в своем предложении ничего оскорбительного.

— Это не меняет сути дела! — настаивал Ленон.

— Но ведь ты и раньше помогал! — напомнил Гаузен.

— Но это была другая помощь, — уточнил Ленон.

— Так это же не навсегда! И вообще, ты так визжишь, будто тебя дрессированной обезьянкой назначили! Как будто я буду тебя заставлять ковырять у меня в носу! — убеждал, как мог, Гаузен.

— Все равно это унизительно! — упрямился Ленон.

— Ты говоришь — унизительно, а я говорю… спасительно! — тут Гаузен изобразил эффектный жест руками, приподняв их вверх, будто обращаясь к какому-то божеству. — Если я сам буду тащить свои вещи, у меня руки устанут. А чем я, по-твоему, буду обороняться? Может, ты не слугой, а моим телохранителем хочешь стать?

— В случае беды можно будет позвать на помощь… — неуверенно протянул Ленон.

— Да о чем ты говоришь! В лесу никто не услышит твой крик! А в городе, если позвать стражу, еще неизвестно, кого схватят, — прибавил про себя Гаузен.

— Разве нельзя придумать что-то еще… — пытался найти для себя другие возможности Ленон.

— Ты знаешь, Ленон, мне в голову приходили разные мысли по этому поводу. Но рабство я не одобряю, а для лошади у тебя зубы мелковаты… И вообще, — не выдержал Гаузен. — Разве ты не понимаешь, что здесь тебя вообще как бы не существует! И никогда не было! Единственный, кто знает, кто ты таков и откуда будешь, это я! Но поверь, это признание может принести тебе большие неприятности! Мне на собственном опыте известно, что чужакам всегда приходится туго!

— Ты ведь никому не расскажешь? — испугался Ленон.

— Нет, даже если будут пытать, — успокоил его Гаузен. — Меня никакая пытка не проймет. Видишь? — Гаузен взял уголек из костра, подержал его в руке и бросил обратно. — Я даже не почувствовал!

— Но у тебя рука в перчатке! — возразил Ленон.

— Правда? А я и не почувствовал, что она у меня на руке! — наигранно удивился Гаузен. Он надеялся, что Ленон купится на этот трюк.

— А почему у тебя только одна? Потерял? — поинтересовался Ленон. Хотя Ленон и не любил изделия из натуральной кожи, перчатка Гаузена действительно выглядела весьма качественно и элегантно.

— Потерял. Но не я. Принц Лекант обронил ее, а я подобрал и надеялся, что когда он обнаружит пропажу, вторая окажется ему без надобности. Но он, негодяй эдакий, ее не выкинул, а швырнул своему псу, который изжевал ее так, что она начала походить скорее на сушеного кальмара.

— А он не заметил потом, что перчатка у тебя? — спросил Ленон.

— Ну, ты же не думаешь, что я носил ее у него на глазах? У него, конечно, тряпья разного хватает, но мало ли чего бы он заподозрил? Но все равно штука хорошая. Кожа такая прочная и почти не стесняет пальцев. В такой перчатке можно хоть колючих ежей, хоть шипастых ершей из пруда вытаскивать. А хочешь, я тебе ее подарю? — неожиданно расщедрился Гаузен.

— А тебе не жалко? — растроганно переспросил Ленон.

— Добрый хозяин для своего слуги ничего не пожалеет, — ответственно заявил велит.

— Нет, на таких условиях я брать подарки отказываюсь! — воспротивился юноша.

— Ну, как хочешь, одну бы я тебе подарил, а вторую ты бы, может, нашел где-то. И было бы у тебя две перчатки, а так ни одной.

Тут Гаузен заметил, что костер начинает потихоньку гаснуть.

— Смотри, Ленон. Ночь предстоит длинная, а костер может скоро потухнуть. Сиди тут и не уходи далеко. Если чего-то испугаешься — кричи. Ладно, сейчас я схожу за хворостом, но когда вернусь — еще поговорим, — предупредил Гаузен и ушел в лес.

После ухода Гаузена Ленону приспичило отлучиться, и он решил отойти без спросу. Ведь дождись он Гаузена и отпросись, это еще больше подчеркнуло бы его несостоятельность в сложившейся обстановке. Возвратившись, Гаузен вновь застал Ленона спокойно сидящим на своем месте.

— Так вот, я насчет того, чтобы ты… — вернулся к разговору Гаузен, подумав, что если сказать «выполнял», то это будет звучать слишком обременительно, и перефразировал, — играл роль слуги.

— Так и не тяжело вовсе получается, — подумал Гаузен.

— Я согласен, — ответил Ленон, равнодушно уставившись на Гаузена. — А что надо делать?

— Ну, натаскай еще хвороста. Там недалеко, — неуверенно попросил Гаузен, не ожидавший столь быстрого согласия.

Ленон тут же поднялся и исчез в чаще. Но скоро тот вернулся с пустыми руками.

— Ленон, я разве тебе не говорил сходить за ветками для костра? — повторил Гаузен.

— Нет, не говорил, — произнес Ленон как ни в чем не бывало.

— Ну вот, иноземцы, — раздраженно подумал Гаузен. — Только договоришься с ними, и они тут же расторгнут соглашение в одностороннем порядке.

— Ты же сам вызвался! — возмущенно напомнил Гаузен.

— Не припоминаю такого, — немного поразмыслив, удивился Ленон.

— Ненавижу, когда надо мной издеваются, — подумал Гаузен, вспомнив свою работу на Леканта. И наполовину осознанно, наполовину рефлекторно схватил одну из притащенных палок и закричал:

— Я тут надрывался, а ты из меня дурака делаешь?! А ну бегом в лес за хворостом!!!

Ленон, напуганный вспышкой Гаузена, тут же юркнул в чащобу.

Гаузену стало немного стыдно за эту сцену, но он быстро справился с этим чувством.

— Ничего, на людях придется часто изображать что-то подобное. А не то возникнут вопросы. И все-таки… Наконец-то слуга не я, а кто-то другой, — от этой мысли у Гаузена появилось чувство, будто он чего-то достиг в своей жизни. Но его приятные мысли прервал Ленон, который притащил хворост и вывалил рядом с костром.

— Так быстро? — удивился Гаузен. — А ты молодец! Извини, что накричал.

— Ничего страшного, — безразлично произнес Ленон, будто ничего не произошло. — А куда мы направляемся?

Гаузен, подивившись забывчивости своего спутника, снова начал объяснять, что им надо добраться до ближайшего селения, где они и остановятся.

— Тогда я схожу разведаю дорогу, — предложил Ленон.

— Ладно, — удивился неожиданно открывшимся способностям и самостоятельности своего попутчика Гаузен. — Только не уходи далеко, не видно же ни зги.

Согласившись, Ленон ушел в чащу, но скоро вернулся. Снова с дровами.

— Ну, спасибо, — поблагодарил Гаузен, ошарашенный расторопностью Ленона. — Вообще-то и тех, что есть, пока хватает…

— Да? А кто кричал? Кто угрожал? Кто ругался? — снова обиделся Ленон.

— Ну, когда это было, — отмахнулся Гаузен. — А ты вроде хотел нам путь разведать?

— Да нет, не хотел, — озадаченно проговорил Ленон. Гаузен удивился очередному провалу в памяти напарника, но тут в его голову закралось нехорошее подозрение.

— Сиди здесь, — бросил Гаузен и ушел в чащу в том направлении, куда в последний раз отправлялся Ленон.

Не найдя ничего подозрительного, Гаузен вскорости вернулся, но то, что он увидел, встревожило его не на шутку. У костра стояли два Ленона и смотрели друг на друга. Один из них тыкал в двойника пальцем и, заикаясь от испуга, бормотал что-то невнятное. Или не от испуга, а на своем непонятном языке. Гаузен, долго не думая, дал одному из Ленонов в ухо.

— За что?! — громко обиделся Ленон.

— Ага, — удовлетворенно откликнулся Гаузен. До этого он успел бросить в огонь монетку, а теперь, взяв ее перчаткой, влепил ее в лоб другого Ленона. Самозванец от боли зашипел и у него стало расползаться лицо. Не выдержав, двойник убежал куда-то в лес.

— Гаузен, почему ты меня ударил? — чуть не плача продолжал возмущаться Ленон.

— Ну, ты же спросил: «За что?» А если бы я ударил другого тебя, то он бы так не сказал, потому что знал бы, за что я его бью, — успокаивающе объяснил Гаузен.

— А если бы ты ударил его, и он спросил бы «За что?» — не отступал Ленон.

— Тогда я засветил бы тебе в лоб горячей монетой. И ты бы закричал, но не начал плавиться. Тебе какой из вариантов больше по душе?

Ленон хотел сказать, что ему оба не нравятся, но выбора после всех событий ему уже не оставалось.

— А монета серебряная? — уточнил Ленон.

— А то как же, — соврал Гаузен. — Кстати, ты мне ее должен.

— За что? — снова спросил Ленон, но в его тоне была уже не отчаянная обида, а недоумение.

— За спасение жизни, — пояснил Гаузен и обратил внимание, что Ленон начал судорожно что-то пересчитывать.

— А сколько это в рублях? — попытался прикинуть сумму задолженности Ленон.

— Да ладно, расслабься. Отдашь, когда сможешь. Я ж тебе не хаслинский ростовщик, — успокоил его спутник.

— Гаузен, а кто это был? — помянул незваного гостя юноша.

— Это, Ленон, шиворотень, — коротко объяснил Гаузен.

— Оборотень? — переспросил юноша.

— Я что, невнятно выразился? Ши-во-ро-тень. Он умеет буквально выворачиваться шиворот-навыворот и быстро принимать различные формы, — поделился подробностями Гаузен.

— А разве такое вообще возможно? — изумился Ленон.

Гаузен вздохнул и подумал, что его спутнику еще многому предстоит удивляться.

— А почему ты думаешь, что он был опасен? Может, ему было просто одиноко, и он хотел поболтать? — не отставал Ленон.

— Тем, кому одиноко, Ленон, заводят семью и детей, а не шляются ночами по лесу. Кстати, ты ведь недавно сказал, что согласен стать моим слугой? — вспомнил Гаузен.

— Я такого не говорил! — запротестовал Ленон. — Наверное, это был мой двойник!

— Почем я знаю, кто из вас кем был? Вы так часто менялись местами! И вообще — нельзя перекладывать свои обещания на других! — продолжил настаивать Гаузен.

— Но это же не мое обещание, — отнекивался, как мог, Ленон.

— Я думаю, что шиворотень недалеко убежал. Поищи в зарослях и пусть он подтвердит твою правоту. Заодно и монету вернешь, — ухмыльнувшись, предложил велит.

При этих словах Ленон понял, что спорить сейчас не только бесполезно, но еще и небезопасно, и замолчал. Имея достаточный запас дров, путешественники устроились на ночь. И хотя Гаузен убеждал Ленона, что шиворотень хоть и коварен, но по натуре труслив и вряд ли вернется, юноша заснул далеко не сразу. Впрочем, угроза съедения заживо была не единственной вещью, которая его беспокоила. Ему вспомнилось, что кусочек медной проволоки, брошенный в аквариум, может убить всех улиток, но он решил, что уже поздно тревожить своего спутника по этому поводу.