Глава 21

Глава 21

Байэлик вернулся к Наиле, когда на Исалу опустились сумерки. Он прикинул: если выдвинется в путь сейчас, то через день сможет нагнать группу Тиадре и увидеть Дарину. Его останавливала Наиля, которую он не мог подвергнуть опасности. Пришлось усмирить мчащееся галопом сердце и включить разум.

Coacalina щипал траву между деревьев. Словно почувствовав приближение хозяина он резко поднял морду и радостно фыркнул, ударив о землю копытом. Бай прислонил указательный палец к губам, призвав его к смирению. Ему не хотелось будить Наилю, опиравщуюся о ствол клена. Ее голова была склонена на бок, растрепавшиеся волосы обрамляли лицо, скрывая морщины, которые принисла с собой старость. Сейчас она выглядела умиротворенной — вот еще одна причина почему ему хотелось продлить ее сон. Баю было больно видеть страх и отчаяние в глазах Наили и противно осозновать, что его брат приложил к этому руку. Байэлик боялся представить какие страдания испытывают остальные жители Исалы. Как он посмотрит им в глаза? Что скажет при встрече? Как успокоит души ноккиейцев, потерявших своих близких?

— Мастер Бай вы вернулись, — полусонная Наиля порывисто обняла Бая.

— Разве могло быть иначе?

— Я боялась что вас схватят. Даже не представляю как могла уснуть, — она виновато опустила глаза и отстранилась.

— Наиля, в этом нет ничего постыдного. Ты просто устала, — Бай успокаивающе положил руку ей на плечо.

Она кивнула головой в знак согласия, но продолжала смотреть вниз.

— Нам надо покинуть лагерь. Лучше всего передвигаться в темноте: так мы привлечем меньше внимания.

— И куда мы отправимся?

— Я доставлю тебя домой, где наши пути разойдуться. Как далеко от туманных лесов находится твоя деревня?

— Два дня пути на север, в долину клеверов.

Бай выругался про себя. Он не ожидал что ему придется потерять столько времени. К тому моменту как он доберется до горных нокке, Дарина проведет в его мире десять дней. В груди предательски заныло: за это время она восстановит силы и сможет совершить переход через портал. Он надеялся, что Ридус ничего не предпримет, пока Бай к ним не присоеденится. Заметив тревогу на лице Наили, Байэлик натянуто улыбнулся, сказав:

— Ну что ж, значит в путь.

Он помог ей забраться в седло, сев позади Наили натянул поводья и ударил по бокам коня. Coacalina перешедший в галоп, все дальше уносил Бая от любимой.

После нескольких часов скачки, когда луна стала клониться к горизонту, усталость от насыщенного дня стала давать о себе знать. Веки отяжелели, словно на них повесели гири, в руках и ногах появилась слабость — еще полчаса в седле и Бай непременно свалится на землю. Он потянул за вожжи, заставляя жеребца остановиться.

— Мастер Бай, вам необходим сон. На вас лица нет, — в голосе Наили слышалось беспокойство.

— У нас еще есть пара часов до рассвета. Надо этим воспользоваться, — сказал Бай, растирая затекшие мышцы.

— Ну уж нет. Так вы себя до смерти замучаете. Вам надо отдохнуть, а я буду на стороже, — Бай поднял голову и увидел, как Наиля неуклюже сползает по боку коня.

Он рванулся, чтобы ей помочь, но опоздал. Зацепившись нижней юбкой о подпругу, она не смогла устоять на ногах и шлепнулась на мягкое место, вырвав злосчастный кусок ткани. Бай замер на месте, не зная как поступить дальше, но услышав хихиканье, за которым последовал звонкий, чуть хрипловатый смех, сам не смог удержаться.

— Вот же старая корова, — с помощью Байэлика Наиля встала на ноги и отряхнулась.

— Ничего подобного.

— Мастер Бай, мои кости ломит каждую ночь и взгляд затуманен. Старость настигает и нас, только не так быстро как людей. Мать природа дает, но она же и забирает. Главное правильно пользоваться отпущенным тебе временем, чтобы ни о чем не жалеть, когда придет время покинуть этот мир, — в ее взгляде, обращенном к принцу читалась горечь, словно Наиля говорила о себе. — Ну, хватит слушать старуху. Нужно найти безопасное укрытие, — она отвернулась.

Бай осмотрелся. В предрассветной дымке он увидел огромное дерево, пробивавшееся к солнцу сквозь кроны кленов и берез. Через полчаса они стояли у ствола многовекового дуба, в полости которого было дупло, подходящее для укрытия. Высокая трава и деревья скрывали путников от ненужных глаз. Бай привязал коня к ветке, снял жилетку, свернул ее и, положив под голову, погрузился в сон.

Байэлик проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Он дернул рукой, чтобы прогнать наглеца, решившего испортить его сон. Через мгновение в мозгу что-то щелкнуло, Бай рывком сел и увидел испуганную Наилю, которая прикрыла рот рукой. Справа раздались приглушенные голоса и треск сухих веток, смешанный с шелестом травы. В их сторону шло не меньше шести путников. Лишь когда они приблизились, Байэлик расслышал шипение во фразах, говорившие о гланурийских корнях. Он не был уверен, что они ищут именно его, но давать шанс поймать наследного принца тоже был не намерен.

Бай заставил Наилю спрятаться в дупле, приказав не издавать ни звуку, а сам, вытащив клинок, медленно пошел навстречу гланурийцам. Coacalina обеспокоенно заржал.

— Dollenaalost[1], — сквозь зубы процедил Бай, злобно посмотрев на жеребца.

Гланурийцы остановились. Один из них бросил несколько коротких фраз и группа разделилась. Теперь они двигались дугообразно, их шаги эхом отдавались в ушах Байэлика. Это был вопрос времени, когда группе удастся окружить их. Раздумье было непозволительной роскошью. Пригнувшись так, чтобы высокая трава скрывала его от гланурийцев, Бай двигался вперед. Несколько десятков шагов, маневр вправо и он оказался за спиной одного из группы. Резко выскочив из укрытия, он зажал рот гланурийца и перерезал ему горло. Предсмертный вскрик остановила ладонь, глухие булькающие звуки стихли через минуту. Бай медленно опустил бездыханное тело на землю. Вытер клинок о штаны поверженного, а потом прикрыл его тело травой. Второго и третьего гланурийца удалось устранить с той же легкостью, что и первого. Оставалось избавиться еще от двоих, но в тот момент, когда Бай собирался нанести удар, он услышал крик Наили. Это заставило его замереть всего на мгновение, которым и воспользовался враг. Бай услышал легкий щелчок, а потом увидел две струи яда, летящие в его сторону. Он успел увернуться, но несколько капель попали на щеку. Кожу обожгло, словно к ней приложили тлеющий уголек, послышалось шипение. Бай ощутил увесистый удар в грудь и повалился на землю. В ушах звенел крик Наили и ржание Coacalina. Краем глаза Байэлик увидел острие копья, направленное на него, и успел вовремя перевернуться. С глухим звуком оно пронзило землю. Пока глануриец возился с древком, застрявшим среди корней растений, Бай побежал в сторону, откуда доносились крики.

Здоровенный глануриец, пытался вытащить Наилю из укрытия, схватив ее за ноги. Coacalina, встревоженный происходящим, гарцевал на месте, нервно мотая головой, пытаясь освободиться. Бай, несмотря на боль, на бегу, стер со щеки остатки яда рукавом. Раздавшийся за спиной свист заставил его наклониться. Пролетевшее копье обожгло ухо и с треском вонзилось в ствол дерева над головой гланурийца, заставив его отпустить Наилю и обернуться. Теплая кровь ручейком стекала по шее Байэлика, опускаясь дальше за воротник, щека горела огнем, но он принял боевую стойку, готовясь отразить удар приближающихся врагов. Того что случилось дальше он не ожидал: ветви дуба ожили, со скрипом и скрежетом они сомкнулись вокруг головы гланурийца, заставив его закричать от боли. По мере того как его ноги отрывались от земли, Бай слышал хруст костей, ломающегося черепа. Наиля с ужасом отбежала от дерева, прошептав:

— Дриады проснулись.

Глухой вскрик, заставил Байэлика обернуться. Он увидел как выползающие из-под земли, словно змеи корни, обвились вокруг тела второго гланурийца и медленно тащили его почву.

— Нам надо уходить. Быстро, — Бай подбежал к Наиле, помог ей подняться.

Следующим он отвязал Coacalina. Сквозь гул ветвей, шелест листьев и предсмертных трепыханий гланурийцев, он услышал топот приближающегося отряда. Их было много, точного количества определить не смог, но знал, что в одиночку справиться с ними он не сможет. Дриады, так вовремя пришедшие на помощь, могут обратиться и против него. Он сел позади Наили, легко коснулся боков жеребца, направляя его прочь из рощи.

Когда они достигли открытого пространства, Бай понял, что избавиться от преследователей будет невозможно: всаднику трудно спрятаться среди низкорослых кустарников и цветов. Вдалеке он узнал очертания места, которое боялись все народы — Друванхат. Сейчас только этот мрачное подобие леса могло стать укрытием. Байэлик развернул коня и направил прямиком к Друванхату.

— Мастер Бай, не стоит этого делать, — перебивая ветер, прокричала Наиля.

— У нас нет другого выхода.

Они добрались до входа в Друванхат, когда солнце стало клониться к горизонту. Еще оставалась надежда, что преодолеть это жуткое место удастся до заката. К этому времени кровь остановилась, а жжение уже не было столь надоедливым. Решив, что с ранами разберется, когда доберется до деревни Наили, Бай спешился и, взяв кон под уздцы, пошел вперед.

Он изумился тому, как описание, которое он слышал в страшилках, которые рассказывали матери детям, соответствовали действительности. Сухие, темные ветви, поросшие черным мхом, переплетались друг с другом, создавая арку, служившую входом в темный лес. Узкие, серые тропинки, как нити паутины, расползались в разные стороны. Бай смотрел то на одну, то на другую, не зная какое направление выбрать, чтобы не попасть в лапы к одному из обитателей этих темных земель.

— Идите прямо — это самый верный путь, — твердо сказала Наиля.

Как только он ступили на тропу, сзади раздался жуткий звук, напоминающий стоны обреченного на смерть.

— Назад пути нет, — сказал Бай, увидев, как ветви сомкнулись, создавая непреодолимую стену между светом и тьмой. — Мавейтулан, — произнес он, после чего только горящий шар стал единственным источником света.

Шорохи, хрусты, завывание ветра среди сухих, пораженных болезнью веток, перемешивались с карканьем ворон и завыванием волков.

— Это Бааван ши. Будьте осторожны, мастер Бай, — прошептала Наиля.

— Откуда ты знаешь? Это просто воронье прячется от солнечных лучей.

— Мой отец лично однажды забрел в темную чащу, там-то и повстречал вероломного убийцу заплутавших нокке. На его глазах ворон превратился в прекрасную деву, с длинными медными волосами, облаченной в бархатное зеленой платье. Она сладко пела: звук ее голоса туманил рассудок, заставляя идти на ее зов. Его спасло чудо: он зацепился за выступающий из земли корень дерева и упал. Тогда-то он увидел оленьи копыта, скрываемые подолом. Чудом ему удалось унести ноги из того леса. Теперь и нам стоит на него уповать. Если Бааван ши учуяла добычу, то просто так ее не отпустит.

— У меня слишком много дел, чтобы умирать сегодня.

Они шли и шли, пока не вышли к островку света. В этом месте многие ветки обломились от сильных ветров, пропуская к земле солнечные лучи. Бай взглянул наверх — дело было плохо. Угол падения указывал на то, что близиться закат. Им было необходимо найти безопасное место, чтобы переждать ночь — время, когда просыпается тьма. Бай осмотрелся, но ничего, кроме искривленных, а местами переплетенных между собой деревьев и бурой, гниющей листвы, не увидел. Он создал еще один шар и послал его вперед. Вдалеке стояло что-то, напоминающее дом. А может это ему просто привиделось? Решив, проверить Байэлик со спутниками покинул островок света.

— Мастер Бай расскажите про человеческую женщину, на которую охотится ваш брат, — попросила Наиля.

— Зачем тебе это?

— Разговоры помогают унять страх.

Он задумался, не зная с чего начать рассказ, да и стоит ли это делать вовсе. Ему казалось, что если он начнет историю сначала, то выложит абсолютно все, даже свои чувства. Но вот поймет ли их Наиля? Но, все же, зная, что таким образом сможет успокоить пожилую ннокийку, решился.

— Я переместился на Землю, чтобы найти предателя……

Они шли вперед под размеренный голос Байэлика, преодолевая одну сотню метров за другой. Наиля слушала, не перебивая, позабыв о тревогах и подстерегавшей за углом опасности. Она замечала, как меняется его тембр голоса, когда принц начинает описывать Дарину. Казалось, в эти моменты он улыбается. Тогда она невольно вспоминала улыбчивого сорванца, которому тайком носила сладости. Даже Лили не вызывала такого отклика в душе ее мальчика. Возможно, никто из ноккийцев не примет такой союз, но Наиля знала, по собственному опыту, такая любовь приходит лишь один раз в жизни и за нее стоит бороться.

— А теперь я не знаю как она. Я не сомневаюсь, что Ридус защитит ее, но ты представь как ей тяжело в мире, где ты ничего и никого не знаешь. Как бы мне хотелось быть сейчас рядом.

— И вы будете, но только позже.

— Я на это надеюсь, — Бай обернулся и натянуто улыбнулся. — Больше всего я боюсь не успеть к тому времени, как она снова сможет совершить переход между мирами и вернуться домой. Что если Ридус откроет портал? Тогда мы очень долго не увидимся. Как бы я не был влюблен, но жизнь моего народа важнее.

— Если мои старые мозги не иссохли совсем, а сердце еще не окаменело, скажу одно — она дождется тебя мой мальчик.

— Не наговаривай на себя. Тебе еще сотню лет, а то и больше нас…, — Бай резко замолчал и остановился.

Наиля сделала то же самое. Байэлик огляделся, ему показалось, что он услышал чьи-то тяжелые шаги. Минута, другая, но кроме треска сухих сучьев и воя волков ничего, словно темный охотник притаился. Баю непривычно стало жутко, легкий морозец пробежался по коже, проникая в душу. Он не показывал страха, но все же вытащил клинок из ножен, готовясь отразить неожиданный удар. Вдруг Coacalina заржал и встал на дыбы, чуть не сбросив Наилю. Он словно показывал куда-то. Бай посмотрел вперед и увидел старую, перекошенную на один бок хату. Подойдя ближе, опасения о ее ветхости подтвердились: дверь еле держалась на одной петле, скрипя от колышущего ее ветра, в стенах, собранных из бревен зияли разные по размеру дыры, а часть крыши отсутствовала полностью. Но ничего лучше они на своем пути не видели, поэтому решили провести ночь здесь.

Бай наскоро, пока солнце окончательно не спряталось за горизонт, подвязал дверь, а Наиля, собрав полусгнившие листья, закупорила ими мелкие дыры в стене. Крупные прорехи пришлось закрывать ветками, валявшимися в округе. Когда все оказались внутри, Байэлик снял пояс и скрепил дверную ручку с бревном, создавая своеобразный замок. Только после этого он позволил себе присесть в центре комнаты под световой шар, от которого исходило тепло.

— Ой, мастер Бай, боюсь, на щеке шрам останется, — сочувственно произнесла Наиля, легонько коснувшись раны, оставленной ядом гланурийца.

— Ничего страшного. Так я буду мужественнее выглядеть, — он подмигнул, чтобы развеселить ее.

— Раны нужно обработать, — Наиля встала, порывшись в седельных сумках, достала бурдюк с водой и чистую тряпку.

Бай поморщился, когда холодная ткань прикоснулась к ране, вызывая жжение.

— Вот так, вот так. Скоро все пройдет, потерпи еще чуть-чуть, — Наиля успокаивала своего принца, словно он был маленьким ребенком.

Наиля уже заканчивала вытирать кровь на шее Бая, когда в нескольких метрах от их укрытия раздался жуткий вой, переходящий в рычание. В следующее мгновение они услышали:

— Байэлик, я пришел за тобой.

— Мать природа, Виравэль — покровительница лесов, защити нас от Абнауаю.

[1] Dolle naa lost — пустоголовый.