Глава 7

Прошла неделя с начала путешествие, которое должно было помочь мне развеяться и унять тоску по бывшему мужу, но что-то все пошло не по плану. Нет, вторую часть я выполнила на все сто процентов – Кирилл испарился из моей головы на второй день, но тот, кто занял его место, настораживал, хотя больше интриговал. И пускай после беседы на мосту мы больше не разговаривали: его присутствие в группе не давало мне покоя. Единственно, что отвлекало от мыслей о таинственном Бае, были остальные путешественники и прекрасная природа Великобритании. За эти дни я познакомилась с пожилой парой из Германии: Хелена и Элиас получили подарок от детей на тридцатую годовщину свадьбы; молодая пара из Италии отдыхала в свадебном путешествии, а одинокий Итальянец оказался художником, пейзажистом и поехал в тур, чтобы наполниться образами.

Во время завтрака я всегда желала доброго утра, когда приходила в столовую и после трудного, но полного впечатлений дня говорила спокойной ночи. И порой ловила себя на мысли: как мы зависим от привычек. Еще в детстве, когда я проводила лето у бабушки на Украине, мой дедушка привил нам с двоюродной сестрой эту традицию. И за это я буду всегда ему благодарна. Позже я привнесла этот ритуал и в семейную жизнь, но Кирилла не особо заботили такие мелочи. Он мог хмыкнуть или промычать что-то себе под нос и через пару лет я просто перестала следовать «традиции». Но в компании дружелюбных, пусть и чужих людей, мне почему-то захотелось возродить ее. Пусть она как птица Феникс восстанет из пепла. Эффект оказался поразительный: хмурые и уставшие путешественники улыбались во весь рот и говорили спасибо. А я с хорошим настроением встречала и провожала новый день.

Возможно, именно из-за приятельских отношений в группе я предприняла попытку поговорить с Баем, когда мы остановились в Глазго. Коснувшись его плеча, я была удивленна последовавшей реакции: он резко отстранился, обернулся, убирая мою руку, и посмотрел хмуро, даже враждебно. На долю секунды мне показалось, что в глубине глаз мелькнула золотистая искорка, а потом видение растаяло, словно предрассветный туман. Настроение было немного подпорчено, но после того как наша группа приехала на вересковые пустоши я и думать забыла об утреннем происшествии.

Красота долины была неописуемой: невысокие холмы, покрытые разноцветным мхом и вересковыми кустарниками, валуны, разбросанные повсюду, словно великан ударил кулаком скалу, и она разлетелась в разные стороны. Как завороженная я шла за гидом и увлеченно слушала его рассказ о старинных межклановых битвах, происходивших в этой долине. Достав планшет, вбивала в него самые интересные истории, чтобы дома, когда впечатления начнут угасать, могла возродить их снова и мысленно вернуться во все места, что удалось посетить.

Я не заметила момент, когда Бай отдалился от группы. Мы уже стали взбираться на небольшой выступ, чтобы посмотреть на озеро Лох-Несс, знаменитое своей загадочной историей о доисторическом монстре, живущем в его водах, как сзади послышались, нет не шаги, легкая поступь. В голове промелькнула мысль, что именно так хищник подкрадывается к добыче. Обернувшись, увидела изрядно потрепанного Бая: правая штанина была сплошь в зеленых пятнах, оставленных травой, на левой, чуть пониже колена болтался вырванный кусок джинсовой ткани. Куртка и футболка испачканы в земле, а на щеке красовался порез, из которого сочилась кровь. Создавалось впечатление, что он кубарем скатился с холма, при этом задевая все, что попадалось на пути. В груди защемило тревожное чувство опасности. Мой порыв прейти на помощь не был оценен Баем, который отмахнулся и сказал, что оступился. Да, пожив с Кириллом я чую ложь, как леприкон золото. И в том, что он, глядя мне в глаза, нес чушь, не сомневалась ни секунды.

«Вот дура! А ты что рассчитывала принца встретить? Ха, да перевелись они. Пусть катиться к чертям. Мне и так проблем хватает», — произнеся ругательную и в то же время успокаивающую тираду, я присоединилась к группе.

Мы вернулись в Глазго, когда на город опускались сумерки и на улочках зажглись фонари. Он считался одним из крупнейших городов Великобритании, в котором сосредоточилась финансовая и развлекательная жизнь Шотландии, после столицы. Гид рассказал, что здесь много ночных клубов и пабов, работающих до утра. Некоторые из группы изъявили желание вкусить плоды развлекательных учреждений, но я отказалась от поступивших предложений. Номер в хостеле был светлый и уютный, огромная медная ванна приняла мое измученное тело с распростертыми объятьями, обволакивая его слоем душистой пены. Я даже умудрилась задремать, но остывшая вода не дала засидеться дольше, чем надо. Махровый белых халат быстро согрел, а горячий чай взбодрил. Теперь я пожалела, что отказалась от прогулки. Подойдя к окну, посмотрела на город, который только начал просыпаться. На улочках прогуливались влюбленные парочки и группы молодых людей, оживленно беседующих друг с другом, семейная пара, держащая малыша за руки, весело смеялась, когда поднимали его в воздух, а он перебирал ногами на весу. И во всем этом многообразии лиц взгляд задержался на прямой спине высокого мужчины, удаляющегося от отеля. Он остановился и обернулся, словно почувствовав меня. Это был Бай, который успел сменить одежду и привести себя в подобающих вид. Несколько минут мы, не отрываясь, смотрели друг на друга, пока зависший в телефоне парень не врезался в спину Бая. Воспользовавшись моментом, закрыла штору и с грохочущим от волнения сердцем легла в постель.

Следующим утром автобус увозил нас из Глазго прямиком в Эдинбург – столицу Шотландии. Некоторым из группы было не очень просто явиться вовремя – сказывались последствия бурно проведенной ночи. В этот раз Бай тоже не стал менять соседа и присел возле итальянского художника. Его место находилось по диагонали от моего и позволяло видеть раненную щеку, на которой красовался пластырь. Было довольно странно, что сквозь защитную материю сочилась кровь. Еще через тридцать минут поездки несколько капель скатились вниз. Бай успел среагировать и приложить салфетку к ране до того, как новая футболка была бы безвозвратно испорчена. Интересно, чем же это он порезался, что за шестнадцать часов кровь не остановилась? Он сменил повязку и отвернулся в сторону окна, скрывая лицо из поля моего зрения.

Еще через полчаса мы въезжали в Эдинбург. Судя по собранной из интернета информации — денек нам предстоял насыщенный. Так и получилось: сначала мы сходили на Кэлтон хилл и поднялись на смотровую площадку, с которой открывался изумительный вид на город, условно поделенный на старый и новый. Шпили старинных замков устремлялись в небо, отвлекая внимание от синеющей глади моря, а мосты, соединяющие улочки показывали контраст в архитектуре города.

Второй остановкой стал Холирудский дворец, поразивший меня своей красотой. Четырнадцать залов, в некоторых из них до сих пор проводятся торжественные приемы и официальные церемонии. Мне запомнилась королевская столовая, выполненная в зеленых тонах. Ее потолок украшала бела лепнина, в центре которой находилось какой-то рисунок. Стены помещения были увешаны невообразимым количеством гобеленов, каждый из которых имел свою привлекательность. И еще запомнилась Большая галерея: ее особенностью являлись портреты правителей Шотландии, выполненные кистью Якоба Вета. Времени на экскурсии было не так много, поэтому как мне показалось, мы слишком быстро покинули дворец.

Потом была пешая прогулка по Королевской миле, с остановкой на обед в одном из местных ресторанчиков. Я рискнула и заказала национальное блюдо – Хаггис и кружечку местного эля. Несмотря на то, что основным ингредиентом этого блюда являлись потроха, мои вкусовые рецепторы ликовали. После плотного обеда, который немного затруднял дальнейшую прогулку, мы посетили музей виски, где продигустировали и еще разок продигустировали этот замечательный местный напиток. И я, изрядно охмелев от столь крепкого спиртного, наплевав на малое количество денег, купила килт.

— И кому же столь дорогой подарок предназначен? – Бай подкрался бесшумно, заставив меня вскрикнуть и подпрыгнуть на месте.

— В могилу меня свести хочешь? – это алкоголь заставил меня отбросить условности и перейти на ты.

— Простите, я не хотел, — в голосе слышалась искренность, а вот глаза светились лукавством.

— Если бы не хотел, то не сделал бы, — что-то меня понесло, — вас в школе шпионов так бесшумно ходить учат?

— Где, где, простите? – он прикрыл рот рукой, скрывая улыбку.

— Забей. А где наши? – в округе не было ни одного знакомого лица.

— Не переживайте все пошли дальше по улице. Мы быстро их догоним. Так для кого подарок?

— Для меня, — я гордо подняла глаза и посмотрела в лицо Бая.

— Довольно странный выбор для дамы.

— Пф, ничего и не странно. Повешу дома на стену и буду друзьям хвастаться, что у горца в горах отобрала, — почему-то мне хотелось поразить его моим «тонким» чувством юмора.

— О, да вы опасная, — Бай принял мой вызов, что вызвало ответную улыбку.

То ли спиртное дало о себе знать, то ли я действительно оступилась, но мое тело стремительно приближалось к брущатке. Сильные руки обхватили мою талию и уверенно притянули к теплому торсу. Хмель как рукой сняло, на его место пришло то ощущение, которое я давно не испытывала. Как там говорят – бабочки в животе, а мне казалось, что все тело покрылось мурашками, а внизу живота вьется комок чего-то первородного.  Смущенно подняв глаза, я увидела, как улыбка Бая превращается в тонкую линию плотно сжатых губ.

— Спасибо, — пролепетала, отстраняясь от спасителя.

— Не за что, — он, наконец, убрал ладони с моей талии, и казалось, на этом беседа окончена.

Я развернулась, чтобы догнать группу, но, услышав: — Вы не против прогуляться со мной? – замерла на месте.

Сомнения были недолгими, уже через секунду с губ сорвалось:

— Я согласна.

Мы все дальше шли по Королевской миле, но напряженное молчание не придавало прогулке удовольствия. Меня уже не так сильно привлекали мелькающие со всех сторон лавочки, магазинчики, вывески музеев и кафе. Я хотела поговорить с ним, узнать хоть что-то об этом человеке, но почему-то боялась завести разговор первой.

— Откуда вы? – все-таки Бай решился преодолеть барьер.

— Из Мурманска. Вы, наверное, и не слышали про такой город.

— Опять на вы? Не стоит, этот этап уже пройден.

— Хорошо. А вы, то есть ты откуда?

Этот вопрос вызвал неоднозначные эмоции у моего собеседника. Сначала он хотел было что-то сказать, а потом замешкался и на несколько секунд замолчал, обдумывая ответ. Ну, точно шпион, а может бандит или скрывается от кого-то?

— Если не хотите, то не отвечайте.

— Напротив. Я никогда не сидел на месте, поэтому затрудняюсь сказать, где именно мой дом.

— Это из-за профессии, — я решила пойти другим путем.

— Скорее да.

— Сколько таинственности. Вы точно не шпион? От меня вам проку мало – обычный госслужащий не знает государственных тайн, — сама не понимала, зачем это говорила.

Я отвернулась и закатила глаза, ругая себя за глупость. Вот какое может сложиться обо мне мнение, когда такую откровенную чушь несу? Все-таки волнение от общения с привлекательным мужчиной дает о себе знать – вот что значит мало практики, даже ладошки вспотели.

— Дарина, не смущайтесь. Я политический консультант.

— А-а-а, даже такая профессия существует. Признаться, впервые слышу. И что входит в ваши обязанности.

— Все просто: помогаю заключать союзы или выбираться из сложных ситуаций сильным мира сего. Но давай не будем о работе. Ты замужем?

Вот тебе и удар под дых. И что мне ему ответить? Теперь я впала в прострацию и гадала, как достойно выйти из положения. На ум ничего не приходило, кроме как сказать правду. Да, я разведенка, но это ничего не значит. Не понравится, пусть катится на все четыре стороны.

— Была, — выпалила на выдохе и стала ждать реакции.

— Так вот кто это был, — прошептал Бай.

— Вы что-то сказали?

— Нет, нет. Извини за любопытство, а дети?

Этот вопрос практически испоганил мое настроение, даже слезы на глаза навернулись – пришлось отвернуться и посмотреть наверх. А в следующую секунду он прижимает меня к себе бережно и нежно, словно я крохотная девочка. Бай гладил меня по волосам и вытаскивал из-за ушей пряди, которые я старательно туда прятала.

— Amin irma harna lle engva[1], – услышала я.

Я не поняла слов и даже принадлежность языка не смогла определить, но его голос, похожий на журчание ручья, невообразимым образом успокоил расшалившиеся нервы. В голове не укладывался мой порыв доверить личные переживания мало знакомому человеку, а тем более прижиматься к его груди на глазах десятков прохожих. Но в тот момент было абсолютно все равно на мнение окружающих: за годы одиночества вдвоем душа изголодалась по простым человеческим радостям. Именно поэтому я не спешила отстраниться, наслаждаясь ласковыми поглаживаниями по голове и потоку непонятных слов, звучащих как колыбельная. Казалось заботы уходят, сердцу становится легче и та трещина, что там образовалась, волшебным образом рубцевалась. Никто, кроме Бая не смог унять ноющую боль в глубине души.

Когда он отстранился и поднял мое лицо, коснувшись подбородка, я нехотя открыла глаза и увидела его улыбку.

— Нам пора, — ласково произнес он.

— Ой, — я резко сделала шаг назад и почувствовала жар на щеках. – Извини.

— Ничего страшного. Не все умеют подавлять эмоции. Вы – люди еще не научились это делать.

И опять эти странные фразы, но я решила не обращать на это внимание и просто выкинуть из головы. Остаток дня мы провели вместе, дойдя до Эдинбургского дворца, который построили на потухшем вулкане, мы посетили несколько залов и прогулялись в парке. Затем двинулись к новому городу до моста Дин, где я сделала много совместных селфи. Мне хотелось запечатлеть этот момент, чтобы Вичка поверила в существование замечательного мужчины, путешествовавшего в моей группе. Вечером поужинали в одном из пабов, но от предложеного эля отказалась. Уже ближе к ночи мы вернулись в наш хостел. Пришлось выслушать массу упреков от представителей группы, но увидев наши лица, они быстро успокоились. Бай галантно проводил меня до двери в номер и на мгновение остановился. Сердце забилось, словно птичка в клетке, ладони похолодели от предвкушения. Но ничего так и не произошло, пожелав спокойной ночи, он растворился за дверью, ведущей к лестничному пролету. Сон долго не хотел брать меня в свой плен, а разум, раз за разом заставлял прокручивать картинки второй половины дня. Возможно, это ничего не значит, а может переломный момент, который изменит мою жизнь навсегда. Кто знает, что нам принесет завтрашний день?

[1] Amin irma harna lle engva – я хотел бы забрать твою боль.