Пролог

— К ее величеству нельзя! Она проводит собрание с дожами кланов, — голос преторианца был суров.

— Не переживай, меня она с радостью примет.

В этот момент за резными дверями изумрудного цвета послышалась возня и через несколько секунд они отворились, впуская в зал советов наследного принца.

Королева наклонила голову, чтобы никто из многоуважаемых дожей не увидел улыбку, скользнувшую по ее губам. Вот такой был ее старший сын: решительный, своевольный, немного взбалмошный, но неизменно справедливый и ратующий за свой народ.

— Приветствую вас! — Байэлик, склонил голову в знак уважения к гостям матушки, но ей он озорно подмигнул.

Королева Галенджил встала со своего алмазного трона и пошла на встречу к сыну, раскрыв руки для объятия. Никто из присутствующих не вымолвил и слова, и даже не было ни одного косого взгляда в сторону матери и сына. За сотни лет правления королевы они привыкли к ее публичным проявлениям материнских чувств. Таким образом, Галенджил пыталась компенсировать сыновьям раннюю потерю их отца.

Король Дурован погиб в схватке с мятежникам, когда старшему сыну только минуло двадцать лет. Юная вдова не впала в уныние, как поступили бы многие представительницы народа нокке, а собралась и по праву заняла алмазный трон в столице государства — Хамине. За первые шестьдесят лет правления Галенджил со стороны мятежников были не раз предприняты попытки сменить правящую династию, но королева с достоинством и завидной настойчивостью, раз за разом доказывала свое право на управление страной. Ей удалось воплотить в реальность мечту своего мужа — объединить разрозненные кланы, чтобы усилить влияние народа нокке среди пяти королевств. В совете правления нашлось место для каждого дожа, говорившего от своих людей. Да, она принимала окончательное решение по тому или иному вопросу, но прежде чем это сделать выслушивала всех. А самое главное Галенджил слышала чаяния своего народа и делала все возможное, чтобы улучшить жизнь не только знати, но и простого селянина.

Шли годы: дети подрастали, Исала стало самым могущественным из пяти королевств. Даже гордые гланурийцы склонили головы перед женщиной, когда им понадобились ресурсы добываемые только в Исале. Галенджил понимала, что многие правители недовольны монополией на алмазы. Ей сотни раз поступали предложения продать волости, где находились залежи драгоценных камней. Но раз за разом с улыбкой она отказывала просителям, после чего следовала череда покушений на ее жизнь.

В последние два десятка лет все замечали, как порой грустна королева, как постепенно тускнет цвет ее изумрудных глаз, как в волосах вишневого цвета появляется седина. Все реже она покидала замок, чтобы встретиться со своими подданными. Галенджил надоело находиться под неусыпным наблюдением преторианцев, доблестно охраняющих ее покой. Она забыла, когда в последний раз прогуливалась по цветочному саду, оставаясь наедине со своими мыслями. Забыла, что значит принимать ванну без шелкового савана и первой наслаждаться пищей, приготовленной искусными поварами. И когда пять лет назад мятежники, поддерживаемые одной из правящих семей Гланурии вновь стали нарушать покой в Исале, Галенджил решила — пришло время Байэлику занять алмазный трон. Лишь члены совета знали о предстоящих переменах, остальных решили оповестить во время ежегодного дня цветов, который состоится через две луны. Именно процесс престолонаследия и обсуждали члены совета, когда Байэлик прервал их разговор.

— Serannas[1] mamae[2] за то, что приняли меня, — Байэлик нежно обнял Галенджил за плечи и поцеловал в щеку.

— Dirth da’len[3].

— Это нужно обсудить наедине, — прошептал он ей в ухо.

Галенджил кивнула, повернулась лицом к дожам и сказала:

— Приношу свои извинения, но мне необходимо удалиться. Я распоряжусь, чтобы вам принесли цветочный чай и медовые десерты. Вы не успеете заметить моего отсутствия, наслаждаясь мастерством кондитеров, — она взяла сына под руку и повела к двери, расположенной за балдахином позади трона.

По пути она кинула взгляд на помощницу, которая до этого момента сидела на скамейке возле окна. Майлен сразу встала и направилась исполнять немой приказ королевы. Галенджил забрала эту девчушку к себе пятьдесят лет назад, когда объезжала владения кланов. У озерных нокке были суровые законы и Майлен их нарушила. Она всего лишь украла бутыль нектара, чтобы утолить жажду и кусок персикового пирога, чтобы усмирить «бурю» в желудке. Торговец поймал воровку. Он связал ее руки и повесил на пристани так, чтобы ее ноги по щиколотку находились в воде. Если бы не королева, то девушка могла лишиться ног: плотоядные змееголовы уже полакомились несколькими пальцами.

Обычно Галенджил не вмешивалась в устои каланов, которые сформировались задолго до ее прихода к власти, но жалобные стоны привели ее на пристань. Она распорядилась освободить воровку и возместила ущерб торговцу. Королева уже собиралась уходить, но Майлен бросила фразу:

— Не стоило этого делать.

Отчаяние, сквозившее в ее словах, заставили Галенджил остановиться и понять мотивы поступка Майлен. Оказалось, девушка сирота и уже много лет выживала, как могла.

— В этом году мало рыбы, пришлось пойти на воровство, — пожав плечами, Майлен оторвала лоскут ткани от потрепанного временем платья и обмотала на куске плоти, оставшимся от большого пальца.

Королева приняла ее боль как собственную и забрала девушку с собой во дворец. И Майлен до сих пор верностью расплачивалась за свое спасение. За эти годы они научились понимать друг друга без слов. Так и сейчас Галенджил не стоило ничего говорить, так как помощница уже ушла выполнять ее поручение.

Когда Байэлик вошел в соседнюю комнату он повел себя очень странно. Он обошел весь периметр, отодвигая шторы, проверил две потайные двери и, убедившись, что они только вдвоем сказал:

— Среди наших людей есть предатель.

— Что навело тебя на такие мысли? — Галенджил присела на кушетку, обитую терберской тканью с лиственным узором.

— Сегодня мы должны были накрыть лагерь мятежников в туманных лесах, но когда наш отряд прибыл на место, там никого не оказалось. Они уходили в спешке, оставив в шатрах наброски будущих нападений на наши города и селения. И я почувствовал следы открытого портала, — Байэлик нервно расхаживал по комнате.

— Возможно, кто-то из гланурийцев освоил путешествие между мирами, — Галенджил, понимала, что это невозможно, но труднее было поверить в предательство кого-то из приближенных.

— Mamae, нам нужно как можно быстрее найти лазутчика. Иначе все наши старания сохранить мир будут бесполезны. Поступают сведения, что правитель Терберии едет в Гланурию для заключения военного союза.

— Что ты предлагаешь? — Галенджил нахмурилась, заранее зная ответ сына.

— Я отправлюсь по следу и найду предателя.

— И куда же он ведет?

— На Землю.

— У тебя в распоряжении есть одна луна, а потом в независимости от результата ты должен вернуться обратно. И возьми с собой двоих из преторианской гвардии, — в последнем предложении четко слышался приказ.

— Нет. Мне не удастся затеряться среди людей, если рядом будут ходить два великана в кожаных туниках и мячом на поясе.

— Тогда отправляйся, но будь осторожен и как можно реже применяй магию. Тебе не стоит рассказывать, как жители Земли реагируют на то, что им не дано познать, — Галенджил встала и подошла к сыну.

Она крепко прижала его к себе и на долю секунды захотела, чтобы все сложилось иначе. Но прошлое не исправить, даже нокке не обладали такими силами. Значит нужно смотреть вперед и верить, что будущее еще можно изменить.

[1] Serannas — благодарность, признательность.

[2] Mamae — мама.

[3] Dirth da’len — говори детя.