Глава 8. Враг

Спереть флаер оказалось проще простого. В чём она и не сомневалась. Ни её, ни флаеры никто не охранял, а не привлекать к своим действиям излишнего внимания — это она и в три года отлично умела, а теперь, между прочим, ей почти двенадцать! Довольно много. Во всяком случае, для Джиссианы Тай.

Она тот файл вовсе не искала. Просто думала о Враге и случайно набрала вместо названия игры его имя. И комм открыл письмо от СБР. Профессору Райнелу Т. Мерейну, ректору Ятринского Университета Психосенсорики. Но дальше — «для госпожи Джиссианы Тай»! Джис вскипела от гнева — Рейн посмел не показать ей! — и без малейших угрызений совести залезла в файл.

Потом она долго сидела перед затемнённым экраном. Вот, значит, как. Она-то, наивная дурочка, всё время пребывала в уверенности, что равновесники, рук не покладая, трудятся: в поте лица разыскивают по всей планете её Врага. И со дня на день отыщут. Это ж не кто попало, а Лучшие — самые крутые сенсы на зелёном шарике, этакие джеймс-бонды, шерлок-холмсы и рыцари джедай, вместе взятые!

А крутые парни, на которых она по детской глупости надеялась, давным-давно ей написали: ждать нечего. Мы тут подумали и решили, что произошёл несчастный случай. Такой вот грустный поворот судьбы. Весь СБР в горе и печали, и вас, госпожа Тай, нам очень жалко, но убийцу найти, извините, не можем. Ведь нет его, убийцы-то. Судьба, понимаете, жуткая штука. Злой рок. С чем вас, дорогая госпожа Тай, и поздрав… глубоко и искренне соболезнуем. И пока, всего хорошего, не болейте насморком.

Когда она прекратила глазеть на экран и плеваться сквозь зубы словами, каких хорошим девочкам знать ни в коем случае не положено, план был готов. Оставалось продумать детали, потренироваться кое в чём — и вперёд. Смыться отсюда к чертям собачьим и сделать всё самостоятельно. Самой отыскать Бартона и самой же с ним побеседовать по душам. Не дожидаясь, пока за неё эту работёнку провернёт СБР. В общем, оно и логично: ведь её сестру он убил, её дом взорвал вместе с её родителями — настоящими или нет, неважно! — и не СБР, а именно она, Джиссиана Тай, давала клятву. Верно?

Нет, даже в ярости она не спятила настолько, чтобы считать, будто Враг специально для её удобства развесил по планете лишь ей понятные указатели к своему жилищу, а при виде грозного мстителя одиннадцати лет от роду затрясётся от ужаса и сам в себя пальнёт из бластера, дабы избежать участи куда более жуткой. Джис понимала: Бартон — орешек крепкий. Иначе равновесники уже его бы выследили и сцапали. И не из вредности или лени они накатали то письмецо, а просто за словесами о «несчастных случаях» и прочей мути пытались запрятать суть: Бартона не нашли. И почти уверены: не найдут. Что, между прочим, здорово бьёт по их репутации Крутых, Мудрых и Всесильных. И уж коли Джис это видит, то и сами эсбээровцы видят не хуже, не полные же они кретины.

Вывод отсюда простой. Бартон — дядя ушлый, голыми руками его не возьмёшь. Значит, надо добыть для рук какие-никакие перчатки. В смысле, обзавестись оружием.

Чудесно. К её услугам была университетская библиотека, а в ней — куча трудов на тему нейтрализации ВР-сенса с минимальными физическими и псир-потерями. Труды она читала всю зиму, преследуя сразу две цели: как можно больше уразуметь и тщательно скрыть от всех, кто ею интересуется, специфику своих научных интересов. И вроде бы получилось: о методах борьбы с вирами (она про себя звала их Тёмными, хоть среди сенсов это считалось дурным тоном и дешёвкой из сериалов) узнала немало — и никто не в курсе. Ну, может, Рейн… Ну и пусть, думала она. Его догадки меня не удержат.

А оружие она, кажется, отыскала. Вернее, могла бы отыскать… Тут она ступала на тонкий лёд. Но если припомнить подделки в психогенных картах, и подслушанный разговор, и два дома, бесшумно и бесследно исчезнувших… похоже, она с тонкого льда и не слезала. С рожденья на нём сидит, сама того не ведая. А теперь-то ей что терять? Собственно, жить ей хочется лишь до счастливого мига, когда она увидит Врага — проигравшим. И мёртвым. Что потом, Джис не знала. Дальше всё тонуло в густом сером тумане. Или она разучилась о «потом» думать, или попросту боялась: мало ли чего надумается. Лучше держаться за «сейчас». За реальность Врага. За мысль: у неё есть средство победить. Средство грязное, для неё самой опасное не менее, чем для того, с кем она намеревалась сразиться. Усилитель.

Впервые она услышала об Усилении ещё ребёнком — в обрывке передачи, которая её ничуточки не интересовала, а хотелось ей поскорее узнать, чем окончилось очередное захватывающее приключение отважного Тэйна и его друга Рао, фантастического киборга, имеющего псир, как у людей. Семилетнюю Джис история Тэйна и Рао занимала в сто раз сильнее, чем мрачный репортаж о том, что потребление наркотиков на Земле угрожающе возросло за последние два года, а самое неприятное, появился новый — псионический. Меняющий сенс-потенциал. Тут она всё-таки прислушалась. Эту штуковину описывали сложными словами, которых она толком не разобрала; но принцип действия до неё дошёл: препарат усиливал все сенс-составляющие псинэргоматрицы, псира. А ещё к нему очень быстро привыкали.

Потом, в университете, она пару раз подслушала болтовню студентов, обсуждавших чудесные свойства Усилителя: возрастающий в считанные секунды потенциал, пробуждение новых сенс-специй, причём навсегда, неважно, примешь ты его снова или нет, и верно ли, что он не разрушает тело и не оказывает дурного влияния на психику и структуру псира… и что единственная причина, по которой СБР объявил Усилитель вне закона, — препарат особенно хорош в усилении сенс-специй, связанных с проявлениями агрессии. Тех самых, развитие которых, предположительно, и приводит к превращению мирного сенса в ВР-активного и опасного для окружающих. К появлению виров. Тёмных…

О Тёмных ребята говорили с хихиканьем. Тут же в ход пошли анекдоты (несмешные, с неясным удовлетворением заключила невидимая слушательница), а серьёзный разговор напрочь заглох. Но она и так узнала достаточно. А потом — ведь была битком набитая информацией библиотека.

Как она и думала, большинство слухов оказалось трёпом и чушью. Потенциал вырастал отнюдь не мгновенно, а за час, желательно в тихом тёмном местечке и на пустой желудок. Никаких новых специй у «усиленного» не возникало — просто он начинал на полную катушку использовать те, какие уже были. И, как ни печально, стоило препарату выдохнуться (это происходило примерно через шесть-семь часов после приёма стандартной дозы), и организм немедленно возвращался в то состояние, в коем пребывал до приёма. Проще говоря, что с Усилителем появлялось — вместе с ним же и уходило бесследно. Насчёт безвредности ребята тоже круто завернули. От Усилителя народ съезжал, как ни от одного наркотика Дозвёздной Эры. Тело и рассудок он не трогал, но псинэргоматрица распадалась в мелкую пыль; и если это безопасно и людям не вредит, думала Джис, то я птичка, а бластер — что-то вроде фена для волос.

Но привыкают и съезжают не все. Дозвёздные наркотики тоже на всех действовали по-разному, она читала. Все чего-то хотят, вот в чём дело. Завидуют настоящим мэтрам, или не уверены в себе, или любят получать всё разом и на тарелочке, или попросту одурели от скуки… или позарез понадобилось что-то провернуть… как ей. Например, прикончить сенса. Мысль была приятной, как мятный леденец. Холодок и сладость. Мне надо достать одного сенса — и всё, и абсолютно ничего для себя. Я не захочу этой штуки так сильно, чтобы спятить, потому что так я хочу только его смерти. Я не сумею полюбить эти ощущения, потому что я вообще ничего и никого не могу любить. Даже себя. Меньше всего — себя.

План придумался быстро: добраться до Ятрины, бросить флаер с отпечатком её псира, взять другой и лететь в Ла-Джис, крупный город-курорт на побережье. Кстати, название напоминало её имя. Джис слышала, все сенсы до смешного суеверны… созвучие имён казалось хорошим предзнаменованием. В Ла-Джисе, где болтается масса народу, наверняка немало и тех, чей бизнес — наркотики. А уж отыщет она их запросто. Вообще всё это — сущая забава для детишек. Вплоть до момента встречи с Врагом.

Дальше — деньги. Кредитку Рейн давно ей достал, но пытаться приобрести с её помощью Усилитель — дело дохлое: продавцы наркотиков не связываются с именными кредитками, им нужны деньги или слепые карточки. И то, и другое можно добыть двумя способами. Законным образом — идёшь в банк, заполняешь анкету, и через пять минут желаемое у тебя в кармане. Но вот анкета-то и загубила бы ей весь план в зародыше. Во-первых, возраст: банковские коммы к детишкам настроены подозрительно. Похоже, их отладчики пребывали в убеждении: чем меньше у ребёночка до семнадцати слепой наличности, тем жизнь в целом безопаснее. А стоит заполнить графу «имя отца/матери/опекающего гражданина» — и вокруг неё немедленно поднимут шум, потому что её «опекающим гражданином» является СБР. Вот так всё круто. А персональный контроль принял гражданин Райнел Т. Мерейн, мэтр А-класса, доктор пси-каких-то-там наук, ректор Ятринского Университета Психосенсорики. И она здорово удивится, если упомянутый Райнел Т. Мерейн (интересно, что значит «Т»? А вдруг его второе имя Тэйн, как в её любимом сериале!) тут же не заявится в банк самолично. И примется задавать вопросы, на которые, внутренний голос ей подсказывает, она вовсе не жаждет отвечать. А Рейн расстроится. Он, бедняжка, такой чувствительный. Нехорошо огорчать друзей. Придётся ей обойтись и без анкет, и без банков (исключительно ради покоя Рейна). Задействовать для добывания денежки второй способ.

Второй способ выглядел примерно так: потихоньку подобраться туда, где требуемое плохо лежит, и одолжить на время. Термин «украсть» казался неточным: она охотно согласилась бы вернуть. Потом. Но если вернуть не выйдет, с горя она не умрёт. Её от души забавляла мысль, что за все её художества отвечать придётся СБР, они ж её опекают! Ну и чудненько. Сами напросились. Кто им мешал отловить Бартона, не утруждая этим Джиссиану Тай? А у Рейна неприятностей не будет: «контролёр» не обязан носиться за ребёночком с соской и тёплым шарфиком, его дело — помогать ей общаться со всякими там учреждениями, официальными лицами и прочими государственными заморочками. И всё. Разумно.

А опыт у неё был: будучи человеком обстоятельным, Джис потренировалась заранее на кандидатах в студенты. Они отлично подходили для тренировок, поскольку во время экзаменов дико нервничали и кучу привезённого с собой (непонятно, зачем) барахла теряли сами, и без её помощи. После каждого отборочного тура барахло валялось повсюду — иногда в таких неожиданных местах, что весь универ, включая преподавательский состав, с живым интересом гадал, зачем сюда забрёл будущий студент и для чего ему приспичило эту штуковину с собой притащить. Так что нарваться Джис не боялась. Этим издёрганным детишкам слона в клеточку подсунь в постель — и то не заметят! А уж её-то не заметят тем более. И верно, уроки изымания всяких мелочей у законных хозяев шли со стопроцентным успехом. Никто её за руку не поймал, никто ничего не заподозрил, всё было тихо-гладко.

Ещё бы. Ведь то был её талант. Сперва она предполагала, затем догадки переросли в уверенность: её талант заключался в умении быть незаметной и неслышной, быть невидимкой — и без усилий, легко, с чувством неудержимого, шипучего, как кола, и так же приятно щиплющего язык веселья. Верный признак таланта — главной сенс-специи. Дар беззвучности, думала она. Дар мстителя. Уменье таиться в засаде и со спины подкрадываться к врагу с отравленным ножом в руке. И ускользать, как тень.

Кроме таланта, у каждого сенса работало ещё несколько специй: в среднем две-три на стандартный псир. У адептов их было четыре-пять (конечно, подразумеваются активные — те, какими сенс мог без затруднений пользоваться в повседневной жизни, не доводя себя до пси-голода и полного истощения). Мэтры развивали до восьми специй, но мэтров на Земле по пальцам можно сосчитать. Ходили слухи, в СБР есть парочка (или трое, или все эсбээровцы до единого — устоявшегося мнения на сей счёт не было, а сами равновесники не спешили уточнять) суперменов, носящих в психогенном наборе десять активных специй. Враньё, считала Джис. Будь у них хоть один такой, ему бы найти Врага было — раз плюнуть. Или у пресловутого Врага активных специй ещё больше, а это противоречит аксиоматике Тайгера-Келлер (святая святых и настольная книга всякого уважающего себя сенса). К авторитетам Джис относилась скептически, но Тайгеру всё-таки верила — до определённой степени. Великий гений тоже мог всунуть в необъятный научный труд одну-две ошибки… О том, насколько нелепа идея, будто необученный ребёнок с помощью сомнительного наркотического усиления сделает то, что не удалось специально подготовленным людям, профессионалам высокого класса, она старалась не задумываться.

Ей и нельзя задумываться. Незачем. Слишком опасно. Слишком велика вероятность додуматься до следующего: она просто съехавшая на мести идиотка с манией величия, и шанс у неё один — насмешить Врага до смерти. Сооруженьице, мягко говоря, шаткое… И она предпочитала не забивать голову размышлениями, а когда они робко пытались выбраться на свет из-под кучи планов, тактик и стратегий — решительно запихивала их обратно.

Перед тем, как сбежать, она потратила почти месяц на тренировку таланта и определение остальных специй. Для тренировок у неё был отличный инструмент — Райнел Мерейн (по слухам, гуляющим среди студентов, специй он имел не меньше девяти). Вообще-то Рейн, конечно, друг… но сейчас он был куда полезнее в качестве тренажёра для её просыпающейся силы, и именно так она его использовала. Она, разумеется, не проверяла на нём дар тени в открытую. Мэтр — это вам не первокурсник! С ним она осторожно училась набрасывать тень на псир (что в теории вроде бы проще, чем затенить тело, но в действительности задача отнюдь не из простых и требует поистине виртуозной работы с сенс-схемой и предельной концентрации). А если бы Рейн её заловил, она бы с невинным видом обрадовалась: ну наконец, она уже пять минут ждёт не дождётся, когда он поймёт, и неужели у меня вправду так здорово вышло, Рейн? Талант… в смысле, талант?! Ты думаешь?! Джис была уверена: он бы на это купился. Ведь всё смотрелось бы так естественно. Ведь он же не знал о Клятве. Он не знал ничего.

Она ничуть не сомневалась: Рейну её мысли недоступны. Профессор, мэтр А-класса, круче некуда… а Джис знала: она от него закрыта. Невероятно, да, но она-то знает! Иногда она думала, что сошла с ума тогда, в опустевшей долине, где следов существования её сестры не было вообще, словно та и не рождалась. Или сумасшедшей она была всегда, иначе как Лэй уговорила её прыгнуть? Но неважно, всё неважно — всё, кроме Врага. Временами ей становилось смешно: Враг занял в её сердце больше места, чем все, кого она в жизни любила, вместе взятые. Может, она и его любит, только сама не понимает?

То были мысли полёта. Первый шаг сделан, думала она. Началось. Полёт прервался лишь в одном месте, населённом людьми, — Ятрине; на фермах она не спускалась. Ферм попадалось немало: жить на природе, не столько обрабатывая землю, сколько развлекаясь игрой в земледельцев, многим нравилось. Свежий воздух, красивый ландшафт, особая, мягкая и ароматная тишина, а заодно «живая» вкусная еда и ощущение собственной значимости в мире. Джис их понимала. И даже… могла бы хотеть такого для себя… но не в этой реальности. В той, что рассыпалась пушистым пеплом, или в другой, обратившейся в ничто осенним пасмурным днём. Или в снах. Ускользающих из памяти, ярких и тёплых снах…

Полёт был долгим: она старательно сбивала с толку возможных преследователей, часто сажая флаер где-нибудь среди деревьев, чтоб не увидели сверху, и затеняясь. Но вообще-то о преследовании она не волновалась. Куда сильнее её тревожила она сама — Джиссиана Тай. Непонятное существо. Иногда и страшноватое, если подумать… Но сейчас не до того. Главное — понять, какая у существа сенс-схема. С основной специей, талантом, всё ясно. А что насчёт прочих? Левитация — именно по ней когда-то Джис и определила свой потенциал. Только с тех пор её умение не очень-то выросло. Вот уж действительно, со стола на коврик. И не совсем она летает, скорее, воздух её поддерживает, и можно ли подобное звать левитацией — неясно. Идём дальше. Предвидение. Точнее, предощущение. «Видение» — это, наверно, всё-таки нечто конкретное. Знание, а не хаотическое пюре из образов, эмоций и мурашек по коже, а к чему и что надо делать, ты понятия не имеешь. Какое тут видение! Она хорошо помнила: на балконе «предощущение» беды тянуло её к гибели, и не будь Лаисы… Ну, а теперь у неё нет Лаисы. Полагайся на себя. А пред-чему-то-там доверять нельзя, пока она не умеет им управлять.

Чувство «цвета» эмоций. Одна из разновидностей эмпатии. Но есть ли такая специя у неё, наверняка не скажешь: ведь не все эмоции она видит, а только сильные. Восторг там, ужас, гнев. А их запросто можно заметить, вовсе и не будучи эмпатом. Ну, хоть в одном повезло: она всегда умела отличать свои эмоции от чужих. Некоторые бедняги не умеют. Или взять отражателей — те, бывает, и после аспирантуры не сразу понимают, имеют ли их чувства лично к ним какое-то отношение. Миленькая специя. Вот она, Джис, на все сто уверена: Врага именно она ненавидит. А не кто-то посторонний. И на том спасибо.

И ещё были сны. Не запоминающиеся, неясные… но ей почему-то казалось: они тоже вроде специи, в них заключено нечто важное, необходимое странному созданию по имени Джиссиана Тай. И сны эти — не просто причуды уставшей за день нервной системы: в них есть реальность. И если она поймёт…

Да только что она там ни поймёт, в сражении толку с того не будет. Нет, ей нужны другие специи — практичные, ощутимые… опасные. Как у виров. Остаётся, опять же, талант. И ненависть. Да, негусто.

В Ла-Джисе было многолюдно и весело, и ей здесь не понравилось. Красивый город вызвал смутное чувство тревоги — будто всё ненастоящее, для отвода глаз, и дома на самом деле картонные или их и вовсе нет, одни фасады. Я тут хочу найти преступников, напомнила она себе. Торговцев наркотой, а не милых добрых дядей. И сама не ангел, вот-вот полезу в чужие карманы. Встревожишься от такого.

Да, о чужих карманах — самые перспективные логично поискать в барах: выпивка вещь недешёвая. И потом, нарваться на сенса в баре почти невозможно, сенсы спиртным не увлекаются — во всяком случае, кто посильнее. А мелочь (в сей разряд Джис включала и полицию) ей не страшна.

Труднее всего было решиться в первый раз, что её удивило: в универе вокруг крутилась куча сенсов, но там она ничего не боялась. А кто мог заловить её в многолюдном супермаркете, среди толпы самых обычных людей, да ещё под покровом тени? Но какое-то время она просто стояла у стенки, невидимая и неясно чем смущённая, и смотрела вокруг — на мужчин, женщин, детей… среди них тут и там струились шлейфы потенциалов, но меньше, чем она ожидала, и это подбадривало — и в то же время волновало: вдруг она попросту их не видит? И её уверенность в своих силах — всего лишь самообман? Эти мысли так её разозлили, что она бездумно вошла в распахнутую дверь ближайшего бара и приблизилась к представительному господину со всеми атрибутами дельца: солидный комм-браслет на запястье, дорогой костюм, вокруг лба — слабо мерцающая ленточка головизора. Бизнесмен, пришёл подружке за подарком, а тут заливает предстоящие расходы, решила Джис и шаг в шаг двинулась за ним, проделывая знакомый трюк: обратить левитацию вовне. Она давно придумала этот фокус, ещё до того, как впервые поднялась в воздух сама: вес предметов не постоянен, его можно чуть изменить, а ту силу, что держит предметы там, куда их положили, можно ослабить… ментально «подуть» на них, и они полетят, как пушинки одуванчика. Ей было проще сделать, чем написать формулу; поэтому Рейну она ничего не рассказала вначале — подозревала, что заставит читать тонны учебников и разбираться. А потом очень порадовалась, что не рассказала: ещё стал бы присматриваться, как она проводит свободное время и чьи именно вещицы у неё летают.

У «бизнесмена» сперва вылетел из кармана какой-то блестящий кругляшок — миникомм или камера, из дешёвых, которые носят с собою больше как талисманы, а не для пользы. Ей в этом проку не было, так что она поспешно вернула вещицу на место, до слабости во всём теле перенервничав, не заметит ли он. Но нет, не заметил. А вот она уловила, что кругляшок столкнулся в кармане с чем-то другим, тихий пластиковый звук… и это нечто она легонечко сделала невесомым — одним касанием, неведомо как у неё получавшимся, словно какое-то особое видение предмета изнутри и разрыв очень тонких связей с поверхностью планеты, нет, не разрыв, а превращение нитей в эластик, чтобы малейшее дуновение подняло и понесло… к ней. Прямиком из кармана — в её подставленные пальцы.

Секунда, а может, две. Он её не заметил. И никто. Цену кредитки она узнала в ближайшем автомате — всего-то сотня, мелочь на несерьёзные расходы вроде выпивки и пончиков. Но больше нормальные люди слепыми картами и не носят. Она притаилась в уголке у автомата и внимательно следила за «бизнесменом»: подаст ли сигнал его тонкая техника? Комм на руке — наверняка сканер. Но если бы она что-то сделала неправильно, то головизор бы ему сразу передал, да и сканер верещал бы как резаный, а к ней уже со всех ног неслась бы полиция. Но всё было тише некуда. Мужчина выбрал у стойки напиток, пошарил в кармане и карточку, естественно, не нашёл, но вместо криков о ворах и призыва полицейских молча насупился, полез в другой карман, а потом неохотно протянул к барному пульту браслет — видимо, решил, что сам же карту и выронил, раз никого чужого поблизости скан не заметил.

Но о чём она вообще переживает? В универе никто ничего не заподозрил, сам Рейн её не поймал — даже когда она влезла в гараж и увела чей-то флаер. Если уж ты Тень, то будешь невидимой для любого скана, пусть и самого навороченного!

А вскоре город из неправильного сделался просто замечательным. Всего полдня — и на Усилитель, возможно, не хватит, а вот на хороший комм — вполне, ещё и на парочку книг останется! Если и дальше так пойдёт, то завтра она смело может искать торговца. А на неотвязную тревогу решила не обращать внимания: всё-таки не цветочки собирает, рискованное занятие, и силы в любой момент могут кончиться, или, кто знает, и правда на мэтра налетишь, мэтры тоже люди, выпить им тоже иногда хочется… интересно, а сумеет она вытащить кредитку у мэтра? Нарываться, конечно, не стоит, но в самом деле, интересно…

Вечерело. Она с рассвета испытывала свой талант, бродя по Ла-Джису и охотясь на состоятельных сограждан, которым не повезло сегодня попасться ей на глаза, и теперь пребывала в уверенности: она задумала отличный план, и всё выйдет как надо, и Врагу от неё не уйти. Как потом выяснилось, не учла она одного: что её может заметить не мэтр и не полицейский. И заметив, тоже открыть охоту.