Глава 15. Взгляд в прошлое. Заповедь Права. Часть I

Кер обегал, наверно, пол-замка в двухчасовом промежутке между уроками и обязательной тренировкой (предсказуемо упустив шанс пообедать), но друга не нашёл. Подстеречь Криса после последнего занятия он не успел: гармония была его любимым предметом, и он задержался задать пару вопросов учителю, пожилому Рыцарю, который упорно звал струнные инструменты «трактирными», и об этом Кер не раз уже с ним спорил. Вот и сейчас… А тем временем Крис опять куда-то делся. В столовой его не было — как последние дней десять. В библиотеке Кер всё осмотрел с особым тщанием: в большущем зале, полном стеллажей, ниш с диванчиками, столиков в оконных проёмах и прочих укромных уголков, спрятаться было очень легко, и у Криса это получалось мастерски, уж Кер-то знал. А ещё Крис мог забраться в архив — хранилище особых книг, древних и неподходящих для читателей тринадцати лет. В архив лазить было нельзя, но Кер подозревал, что друга это не останавливает.

Вот там, конечно, он поглядеть не мог: нарушать правило без веской причины не хотелось. Тем более, по опыту знал: с его везением Криса в архиве не обнаружится, а вот его, Кера, там застукает кто-то из взрослых. И привет, неделя свободного времени исключительно на кухне. По локоть в мыльной воде с сотнями грязных тарелок.

Но он внимательно изучил и осторожненько приоткрыл дверь архива, пытаясь определить: заходили туда недавно или нет. Получалось, что нет: ни отпечатков пальцев на ручке, ни следов обуви на пыльном полу. Крис осторожный, как кошка, но совсем-то не наследить не может, не вэй же он.

Все любимые другом тренировочные залы на этажах (и нелюбимые заодно) — тоже мимо. Даже тот, что под самой крышей и без стекла в одном окне, где вечно ветер и холод собачий, и нормальные люди там не упражняются, а вот Криса он там заставал. Но не сейчас. И боевые площадки внизу, и скамейки у ручьёв, и деревья, в ветвях которых Крис любил прятаться в обнимку с книжкой, и конюшни — там Кер проверил не только сеновал и подсобки, но и убедился, что лошадь, которую обычно берёт друг, на месте, а на других Крис не ездил.

В итоге на тренировку он не пошёл. Точнее, решил чуток опоздать — ничего, не страшно, за ним же с часами никто не приглядывает. Его уже охватил азарт: отыскать Криса непременно, не стал ведь тот невидимкой! И за Черту не ушёл… наверное… хотя с него станется, вот куда он последние дни мотается — тоже, между прочим, опаздывая на тренировки? Найду и приведу на площадку, твёрдо сказал себе Кер, или его снова станет ругать дежурный тренер, а следом и Лорд Трона, если тренер ему всё-таки пожалуется.

Он наугад брёл по саду, внимательно приглядываясь к самым густым кустам и заплетённым вьюнками беседкам и негромко выкликая имя друга. И когда из-за пылающей алым огнём россыпи арилий высунулась рука и втянула его под прикрытие пышных цветов, чуть не в рост их обоих, он не очень удивился. Разве что порадовался: не зря он здесь шатался!

— Ты что тут делаешь?

— Не шуми, — шепнул Крис. — Жду кое-кого. Беги сражаться, я подойду через часок.

— Пошли сейчас. Опоздали уже, попадёт ведь.

— Так и давай туда быстренько, чтоб не попало!

— Идём вместе, — решительным шёпотом заявил Кер и крепко сжал руку друга. Тот непонятно хмыкнул, но выдираться не стал.

— Вместе — тогда в другую сторону. Но лучше иди, а то правда влетит. Мне неважно, а ты расстроишься.

Керу это «неважно» совсем не понравилось, и он хотел обсудить, но Крис шикнул и зажал ему рот, глядя из-за прикрытия арилий на вполне обычное зрелище — лорда Клентона, Рыцаря лет двадцати, которого Кер отлично знал по тренировкам: Клентон был одним из лучших, на его сражения народ ходил толпами, как на концерты. Кер даже слыхал, кое-кто делает ставки. Хотя надеялся, что это сплетни: думать плохо о братьях и сёстрах по Ордену ему не нравилось, а в идее ставок особо хорошего не ощущалось.

— Я за ним, — чуть слышно сказал Крис. — А тебе не надо.

«Не надо» прозвучало не лучше, чем «неважно», и вообще-то Кер чувствовал, что не надо, да. Он знал, у Криса случаются безумные идеи — вроде сбегания с уроков глядеть на сражения взрослых или скачек наперегонки среди ночи, да ещё за Чертой. Обычно бывало так: он приходил в ужас, отговаривал, сердился — а потом как-то выходило, что делал всё вместе с Крисом, а когда их на этом ловили (или Кер признавался), сердился уже Крис. Но Кер не мог бросать друга одного… и ему казалось, что пусть Крис хмурится и надолго сам его бросает — но всё-таки ему нравится, что Кер рядом. И сейчас во взгляде друга он видел не требование, а вопрос… или даже просьбу? Хотя бы капельку?

— Я с тобой.

У Криса сжались губы: то ли пряча улыбку, то ли совсем другое, может, досаду… о таком размышлять не хотелось. Но Крис хоть скрытный, а своего добиваться умеет: хотел бы, прогнал. А он кивнул и с мастерством бывалого охотника скользнул за Клентоном, со стороны (Кер не сомневался) абсолютно незаметный. Кер тенью последовал за ним — ничего, тоже умеем. В слежке они оба были лучшими. Как и много в чём — оба. Кроме боёв… Кер нахмурился, но решил не думать и об этом.

Красться по кустам пришлось довольно далеко, в дальнюю часть парка, нарочно оставленную дикой, почти без пригляда садовников. Путь им преградил мелкий ручеёк, дальше был холмик, украшенный очень старой и густо заросшей вьюнами и колючими плетями роз беседкой. А в беседке был Клентон — и не один.

Кер с тревогой глянул на друга: тот глаз не сводил с двоих в беседке, юноши и девушки, лежавших на полу, на ковре из мха, накрытого рыжим покрывалом, — видно, они пришли сюда не в первый раз. И Кер понял, что смотрит тоже и не может оторваться, ловя каждое движение обнажённых тел, каждый стон и смех. Он никогда не видел такого. Конечно, в свои тринадцать он отлично знал, какого рода желания связывают женщин и мужчин, об этом болтали в спальнях по вечерам, порой с очень опытным видом (чему он не верил), и все они сами уже посматривали на ровесниц и откровенно гордились, замечая такие же взгляды в ответ. Но до заветных пятнадцати лет ещё требовалось дорасти, кормясь байками и фантазиями. А то, что происходило в беседке, фантазией не было: бёдра цвета сливок, вызывающие едва ли не боль колебания грудей, извивы густых прядей волос и прерывистые вздохи… Кер видел девушек без одежды не раз — в летнюю жару купались и загорали все вместе без церемоний, да и после сражений иные сёстры сразу стаскивали потные рубашки по пути в душ, не особо волнуясь, кто на них смотрит. Но тут было совсем другое. Таинство… волшебство.

Стоны перешли в крик, его или её, или общий… девушка уже не была всадницей, как-то незаметно двое сменили позу, и теперь это стало острой смесью жара в паху, жадности и стыда — наблюдать такое — и не иметь сил зажмуриться или отвести взгляд. О подобном ребята не говорили. А он и не представлял…

Лишь когда двое оделись и ушли — весёлые, держась за руки, явно довольные произошедшим, — он решился взглянуть на друга. С пылающими щеками, странным блеском в глазах — таким Криса он ещё не видел. Разве что после той сумасшедшей ночной скачки… А ещё ему, кажется, стыдно не было: глядел он прямо и почти улыбался. В отличие от Кера, не знающего, как об этом заговорить.

— Ты и раньше… — выдавил он. Крис хмыкнул и выбрался из кустов, Кер тоже, едва держась на ногах.

— Пошли на тренировку, мы не сильно опоздали. Там только все разогрелись.

Кер услышал в словах друга второй смысл и покраснел уже весь, густой жгучей волной стыда и чего-то ещё, о чём размышлять просто не мог, не сейчас, нет.

— Крис, — пробормотал он, — это ведь неправильно. Так нельзя.

Друг вопросительно поднял брови. И чувствуя, что прямиком летит в пропасть, Кер выпалил:

— Нельзя было подсматривать. Им бы не понравилось.

— Они же не знают, — удивлённо отозвался Крис.

— Всё равно это нехорошо. Как за спиной плохое говорить. Я думаю, тебе… не надо больше делать так.

— При чём тут плохое? Я вообще никому не говорю, — голос Криса похолодел. — Ты тут со мной первый.

«Ну вот! Ну почему так всегда?!»

— Подглядывать, когда люди не хотят, чтоб их видели, — это лезть в их жизнь. Как вопросы задавать о том, о чём человек сам молчит. По-моему, если бы за мной следили… в такое время… я разозлился бы.

— Так не болтай. Не узнают — не разозлятся. Всё же просто.

— Нет, не просто! — теряя почву под ногами, как всегда в спорах с другом, отрезал Кер. — Когда о ком-то за спиной сплетничают, тот может и не знать. Но всё равно некрасиво. И в канонах такое есть: о тех, кто думает, будто чужое — это его. А тут — чужое. Их двоих, а больше ничьё. Не наше. Узнают они или нет.

Он помедлил. Лицо у Криса каменное и непонятное. Сейчас рассердится и уйдёт. И поди извинись… и за что? За правду?

— Представь, что это ты там с девушкой… а я бы смотрел.

Крис нахмурился, глядя то ли на него, то ли сквозь него, куда-то вдаль… в свои мысли? А он, Кер, там есть?

— То есть, теперь ты пойдёшь и растреплешь?

Кер даже отшатнулся, сцепив руки за спиной, чтоб случайно не замахнуться.

— Ты что несёшь?! Я твой друг! Я стану тебя подставлять?!

— Ну, не злись. Прости.

Кер очень даже злился, но заставил себя кивнуть: друзей прощают, даже если те ляпают обидную чушь нечаянно.

— Ты тогда иди сражайся. А я найду Клентона и извинюсь.

Кер раскрыл рот, ушам не веря.

— Ты в своём уме? Да он забудет все каноны и шкуру с тебя спустит раньше, чем попросишь искупления!

— Я не попрошу. — Крис пожал плечами: — Надеюсь, не спустит, он же Рыцарь. Ну, стукнет пару раз. Но ты же сам говоришь, я заслужил.

— Я не говорил такого!

— А что ж ты говорил? Кер, ты ведь прав. Я не представлял себя на его месте. Не думал об этом вообще. Я сам по себе, они совсем другое…

— Вовсе не другое. С чего вдруг? Тебя тоже девушка выберет однажды. Ещё пораньше, чем остальных.

Его друг изобразил какую-то странную гримасу — то ли ухмылку, то ли сомнение, Кер не разобрал.

— Ну да, — убеждённо заверил он. — А что, ты симпатичный. Я сам слышал, девочки говорили, а им-то виднее. Когда танцуешь на результат, знаешь как они смотрят? Во все глаза! И болеют за тебя. Ну, часто, — честно уточнил он. — Когда вы с Брентом, то за вас поровну. Крис, слушай… ты не ходил бы к нему? Давай лучше Талину скажем. И потом ты просто не станешь подглядывать… Клентон — он же нас даже не учил! Мы для него мелочь — и тут такое. Старший, но не взрослый… страшновато. Тебе сильно может влететь.

Крис выглядел таким спокойным, что уже от этого становилось не по себе.

— Да ладно. Мы всё-таки братья. А раз я влез в чужое, то он ведь имеет право. Будь что будет. Увидимся.

И ушёл по направлению к мастерским, куда раньше отправился Клентон с подружкой. Кер зажмурился. И что теперь делать?! Бежать за другом и останавливать — занятие бесполезное, он знал по опыту, Криса не свернуть. Кер никогда не слышал, чтоб старшие всерьёз обижали «мелочь» — не считая отказов на просьбы потанцевать, порой насмешливых и взаправду обидных. Но стоило вообразить на месте Клентона себя — после такого… Его вновь охватил жар, внизу живота всё напряглось и заныло, он с усилием вздохнул — изогнувшаяся фигурка девушки на четвереньках, резкие движения бёдер, её и юноши сзади, общий стон…

Мальчик сжал зубы и бегом устремился к Замку — но не на площадки. Хотя сейчас ему больше хотелось именно танца, боя на пределе сил — до изнеможения, пока это не удастся забыть… Но другое было нужнее.

Лорд Талин, наставник (и хотелось надеяться, друг, хоть и вдвое старше), выслушал и молчал. Кер ждал.

— Нда. Искать Клента, пожалуй, поздновато. Да и тема не та, чтобы с кем попало вроде меня обсуждать.

— Он же Крису ничего не сделает? — с отчаянной надеждой спросил мальчик.

— Да не факт. Если у этого героя хватит ума поведать всё при подружке, то сделать может она. Или оба.

— Это совсем плохо? — упавшим голосом пробормотал Кер. — Мне тоже искупления просить? У них?

— Тем двоим вряд ли будет приятно узнать, что за ними следил не один мелкий идиот, а парочка.

Кер подавленно склонил голову, уставясь на свои и учительские сапоги.

— Мне так жаль, милорд… честно, я больше никогда… я и не собирался!

— Я и не виню тебя, — молодой Рыцарь озабоченно постучал себя пальцами по щеке. — Давно он?

— Неделю, две… я не следил, он часто прячется…

Рыцарь нахмурился.

— Вы на меня сердитесь? — огорчённо спросил Кер. — Но это же Крис. Он живёт как хочет. Я ему уж точно не указ. И я вовсе не хотел, чтобы он лез к Клентону с извинениями!

— Не сержусь. Ты его нашёл, поговорил — сделал что мог. А насчёт извинения — у него, в общем, выбора-то нет. Это достойно: провинился, извинись. Не переживай, — Талин положил руку мальчику на плечо: — Не самое страшное. В вашем возрасте мы тоже творили всякое, лишь бы поглядеть на неодетых девчонок.

Кер невольно улыбнулся: вообразить степенного (и уже пять лет женатого) Талина в тех кустах было не легче, чем себя — кандидатом в Лорды Трона.

— Спасибо, милорд! — на миг он устыдился облегчения в своём голосе, но тотчас себе возразил: это лишь потому, что наставник не гневается и его не винит. А за Криса всё равно тревожно. И раз уж сегодня бои в полном пролёте, и их по-любому придётся отрабатывать в двойном размере, то на площадку и вовсе соваться не стоит, а надо немедленно найти Криса! И хорошо бы — в целом и здоровом виде…

Кер дошёл по устланному потёртым ковром коридору до лифта, спустился на первый этаж прямо к кухне (с грустью думая о потерянном обеде и перспективе остаться без ужина, если Крису досталось и за ним надо ухаживать) и поспешил под узкую наружную арку — к другому лифту, в ту часть Замка, где находились покои Крис-Таленов. Но его отвлёк шум, идущий со двора — с круглой арены, где проводились экзамены и соревнования. Сегодня ничего такого в планах не было. Интересно. Ну, на одну минуточку…

Крис был там — в центре арены, босой, невозмутимый и с деревянной шпагой чуть не с него ростом. А напротив с такой же шпагой стоял Клентон. Кер зажмурился, но не помогло — картина не изменилась. Бред. Как это возможно?! Двадцатилетний лидер состязаний — и Крис, которому едва стукнуло тринадцать?

Шумящий народ в основном состоял из ровесников Клентона, хотя потом Кер заметил между старшими и знакомые лица — друзей, соседей, одноклассников. Не больше его понимающих, что за дичь тут творится.

_ _ _

Энтис Крис-Тален нашёл Клентона Эйнери у стенда с расписаниями занятий и таблицей мест. Девушки, леди Деллы, к счастью, не было. Он решил всё сказать в любом случае — если застанет вдвоём, то обоим, — но очень надеялся, что не придётся. Повезло.

— Лорд Клентон, доброго дня, — юноша недоумённо поднял бровь, не отрывая взгляд от стенда, и Энтис быстро договорил: — Вы не могли бы меня выслушать? Но не тут. Мне надо перед вами извиниться.

Прыгнул. Всё. Назад не вернёшься.

Клентон сидел на скамье у арены — здесь было сейчас пусто, случайно их не могли услышать, а подходить и лезть в чужую беседу никто не стал бы. Энтис стоял перед скамьёй, вытянувшись в струнку и глядя не в лицо собеседнику, а на фигурную застёжку в виде жука, усевшегося ему на левое плечо.

— Мило, — резюмировал Клентон. — Тебя как звать?

— Крис. — Он глотнул. — Энтис Крис-Тален.

— Сын прошлого Лорда Трона?

Он кивнул.

— Здорово. У тебя с мозгами всё в порядке, Энтис Крис-Тален? Думал, что тебе будет?

Он кивнул.

— Просишь прощения, но не искупления? Если сейчас сниму ремень и без всяких просьб тебе всыплю, помешать ты не сможешь. А руки ну очень чешутся. Полсотни за себя, полсотни за Деллу.

— Я об этом не прошу, — ровно сказал он, не сводя глаз с жука. — Но как хочешь.

— Нет уж. Лучше не как я хочу. Не то неделю учиться и есть будешь стоя. Простить — нет. Но не лупить же тебя, правда, как магистры… Скажи спасибо, Деллы нет. Она бы тебя просто позвала на танец, а это похуже порки.

— Позови сам. Я согласен.

Юноша сощурился.

— Ты не падал с лошади головой вниз, случайно? Знаешь, кто я?

— Я смотрел твои танцы. Все состязания.

— Круто, если вспомнить, что половина их шла в ваше учебное время. Кто наставник?

— Лорд Мейджис Сатсел.

Клентон присвистнул. Энтис внимательно разглядывал жука, искусно выточенного из чёрного граната.

— Ты знаешь, что заслужил наказание? Настоящее?

— Да.

— Но не просишь. А на бой готов. То ли наглый, то ли дурак? Лет сколько?

— Тринадцать.

— Я ведь могу тебя звать через день. Нет, через два, как отойдёшь от прошлого раза. И так — знак. Или пять. Возраст твой позволяет. Все решат, я тебе одолжение делаю.

Жук был совсем как живой, даже усики словно шевелились, а крылышки матово блестели на солнце.

— Позови. Без поддавков. Хоть раз, хоть двадцать. Только пожалуйста… извини. Мне жаль. Очень.

Рыцарь тяжело вздохнул.

— Я пару твоих танцев видел тоже. Краем глаза. Без правил и обеими руками, да? Всё для победы?

— С сильным соперником — да. Со слабыми я не люблю побеждать… без толку, а они огорчаются.

— Не выйдет из тебя тренера.

— Мне и не надо.

— Со мной сам будешь слабым. Очень.

— Я знаю. — Он невольно отвлёкся от жука и быстро глянул юноше в лицо: — Ну, не совсем.

Тот усмехнулся.

— Смелый ты всё-таки. Псих, но смелый. Ты не выдумал это всё, чтоб выпросить танец?

— Нет! — он вскинул голову, но прикусил губу и вновь занялся изучением жука. Клентон с ухмылкой встал и ладонью поднял подбородок мальчика, вынуждая глядеть ему в глаза:

— Ладно, Крис. Танец в качестве искупления. Доброты и уступок не жди. Что заслужишь, то получишь.

Ему хотелось вырваться и отойти — находиться так близко к чужому человеку вне боя было непривычно и неуютно — но он велел себе стоять смирно и не отводить взгляд.

— Когда?

— Тебе нужна подготовка?

«Мне нужно с этим покончить так скоро, как получится. А то не получится вовсе». Солнца старались уже не на шутку, соревнуясь между собою — какое выльет на открытую арену побольше жарких лучей. В виски потихоньку начинали вворачиваться острые иглы. Но он знал: ещё часа полтора продержится точно.

— Нет.

— Начнём здесь минут через десять. Если раздумаешь, поступишь умно. Гоняться и мстить не буду, но пылкой любви, сам понимаешь, от меня тогда не дождёшься. И в Лорды Трона, если что, отсоветую.

— Я и не хочу, — тихо сказал он и едва не вздохнул радостно: его отпустили. — Но я не раздумаю.

Откуда у пустой арены вдруг взялось столько зрителей, он не понял. Выходило, Клент зачем-то сказал, иначе кто? Но Энтиса не особенно это занимало. Наверное, всё просто: Клентон парень известный, за его танцами следят, и когда он забежал в оружейку за мечами, то конечно, его заметили и потянулись следом.

Важнее был выбор оружия. У него права голоса не имелось вообще. Если бы Клентон хотел под видом танца попросту устроить ему порку (чему он бы не удивился и не обиделся), то мог принести здоровенные палаши, шире и длиннее отцовского меча, а Энтис и его-то с трудом удерживал. Но Клент принёс шпаги с закрытым фигурным эфесом — не самое приятное, но оставляло хоть какое-то пространство для манёвров.

«С этим я справлюсь. Но он знает мои приёмы и выбрал то, что легко из руки в руку не перекинуть. Он что — воспринимает меня всерьёз? Видит реальным соперником? Или это всего лишь штрих к наказанию?»

Разуваться считалось не крутым, но ему было не до того. Сейчас даже красиво не проиграть, чего уж там. Нужны любые, самые ничтожные преимущества. Ему не было страшно или стыдно — вот признаваться да, там стыд мешал выдавливать слова, застилая глаза тёмной едкой пеленой. А теперь худшее позади — осталось несколько минут продержаться. Вряд ли больше получаса… даже если Клентон очень разозлён.