Часть 4 глава 4

ГЛАВА 4

К АЗС отправили четверых: Волкова, Баня, Твердохлеба и молодого Ярослава Соколова, так, на всякий случай. Он в свои неполных двадцать три года уже был чемпионом республики по рукопашному бою, мастером спорта по самбо и, по словам ребят с Базы, что прошли спецподразделения, умел в единоборствах практически все.

Партизана Никиту отправили домой сразу же после приземления. Естественно с ним была проведена разъяснительная работа с указанием на то, что оставаться в лесу и смотреть за тем, что происходит, с его стороны будет крайне неразумно, поскольку неизвестно как и что пойдет во время операции на заправке. Виман улетит, а его, если поднимется шум, после этого могут в лесу прихватить «друзья» из КВООН. Ребятам из местных отрядов не нужно было объяснять дальнейшие перспективы подобного «приключения». Они были прекрасно осведомлены о методах работы противоборствующих им сил и рисковать жизнями своих родственников никто из них не хотел, поэтому ошеломленный перелетом Никита, которому на этот вечер впечатлений уже хватило сполна, ушел быстро и без лишних вопросов.

Группа пошла через кладбище. Едва только их силуэты растворились среди надгробий, Ловчицу доложили, что снова пришла в себя девушка в плащ-палатке. Иван Сергеевич, мысли которого в это время находились где-то уже на пути к заправочной станции, недовольно поморщился.

— Что это за девушка, Сергеич? — в пол-оборота из кресла пилота осведомился Лукьянов. — Чего они ее приволокли?

— Откуда я знаю, Леш? — вознегодовал Ловчиц. — Эй, — негромко воззвал под лестницу лаплана командующий. — Выдь кто-нибудь, расскажи, наконец, что ж там приключилось на «Авроре»? Что это с вами за «шамаханская царица»?

Ребята какое-то время медлили, судя по всему, выясняя, кто из них пойдет и отчитается о проделанной работе в отсутствие командиров группы. Вскоре они все же отправили вверх по сетчатой металлической лестнице своего делегата — Римашевского.

Не зная, куда ему стать, тот скользнул взглядом по мониторам, по приборной панели и, чтобы не дай бог не задеть или не нажать чего-нибудь случайно, шагнул назад и застыл справа от лестницы, возле какого-то черного, наглухо закрытого ящика с бортовой электроникой.

— Ну, — кисло глядя на грязный, теперь действительно «один в один» с лесным настилом камуфляж бойца, спросил командующий, — что расскажешь, добрый молодец? Только давай все по порядку, — оборвав на вдохе открывшего было рот Римашевского, добавил он, — не путай нас. Чувствую, вопросов и так будет много.

— Может, — попытался отвильнуть разведчик, — подождем, когда Ваня с Волковым вернутся? Мало ли что там, на заправке?

— И правда, Сергеич, — поддержал эту мысль Лукьянов. — Надо же слушать и смотреть во все глаза…

— Вот ты и слушай, — слегка надавил на связки командующий, — во все глаза. Данные по разведке важны? Что молчишь? Важны?

— Важны, — буркнул себе под нос обезкураженный зам.

— Нам их надо обдумать и переработать?

— Надо…

— Ты, бл…, мой зам, летишь на секретном аппарате, за которым гоняются все разведки мира, а в «брюхе» у нас мало что народу — не продохнуть, так еще и какая-то левая девица! Забыл, чей «маячок» понесли на заправку ребята? И чего ты мне предлагаешь ждать?

Ловчиц «дожал» Лукьянова взглядом и тот умолк.

— Говори, Саш, — после короткой паузы, заметно успокоившись, продолжил Иван Сергеевич, — как и условились, все по порядку.

— Про то, как добирались…

— Про это не надо, — предостерегающе поднял руку Ловчиц, — давай, по сути, чисто по разведке.

— «Авро…»

— «Объект», — поправил командующий.

— Да, «объект» находится там, где мы и предполагали. Охраняется хорошо. В лесу видели следы «клопов», но на них не налетали. Периметр просматривается видеокамерами, не весь, правда, полно «мертвых» зон. Благодарствуем за приборы, — поклонился в сторону Лукьянова разведчик, — видеокамеры отыскивают фиксируют на раз. О! — вспомнил разведчик, — у них вокруг объекта с пяток зубров ходит.

— Зубров? — удивился командующий. — И что? Это важно, Саш?

— Так, — пожал плечами Римашевский, — просто про «клопов» заговорили…

— И что? — не понял командующий. — «Клопы» их не трогают?

— Нет, — улыбнулся Римашевский, — это зубры «клопов» трогают. Мы видели издалека, как один топтал копытами, а «клоп» просто отползал. Даже «жало» не доставал, удирал и все. По ходу, эти железяки на самом деле распознают и людей, и животных. Кто идет с оружием, кто без. Наверное, их инженеры просто не рассчитывали на патриотизм нашего рогатого государственного символа...

— Хорош стебаться, давай по делу. Что по объекту еще?

— М-м, — возвращаясь к предмету разговора, задумался боец, — охрана обученная и, похоже, не только за деньги упираются. Подойти сложно. Внутрь так и не пробирались. Как только отследили периметр и промежутки смены постов, сразу влетели на ЧП. С него мы и приволокли эту девушку.

— Подробнее, — принял полученную информацию Ловчиц.

— Мы отслеживали въездные ворота, — стал уточнять боец, — и где-то минут через двадцать из сторожки возле них выходит какой-то военный и девушка. Пошли в лес. Выглядело так, что идут просто гулять. Вышли как раз на нас, на не просматриваемое видеокамерой место. Мы и не кипишили особо, лежали в ямках, слушали, мало ли? Может, скажут чего интересного. Тут военный этот достает шнур от газонокосилки и девушке на шею…

— Похоже, — скорее себе под нос, чем для окружающих выдохнул Иван Сергеевич, — вы не дали ему довести дело до конца.

— Нельзя было, товарищ генерал, оставить это так.

— А демаскироваться во время проведения специальной операции можно?

— Не в этом дело…

— А в чем, Саш? — Ловчиц встал. — А если это — спектакль? Вас же могли просто «развести». Заметили скрытой камерой, что кто-то пасется на территории, поняли, что это чуть ли не единственный шанс зацепиться за донимающее их до ужаса подполье и нате вам сразу: и «крючок и червячок».

Хороший, умный ход. Они поняли, что на неуловимой Базе сопротивления с женщинами дело обстоит плохо, а на дворе гормоно-бум, май-весельчак, они точно вычислили то, что вы обязательно среагируете на опасность, грозящую молодой особе. Всучили ей маяк, а дальше дело техники…

— Он же натурально ее душил, товарищ генерал, — возмутился Римашевский, — она до сих пор говорить не может. Только начинает сипеть, сразу слезы, больно ей…

— Все верно.

— Как верно? — не унимался боец, — мы же того военного пустили в расход! Кто на такое пойдет?

— Его смерть — ерунда, — парировал Ловчиц, — порой приходится пожертвовать даже не только пешкой, главное — выиграть партию. Все?

— Что «все»? — не понял разведчик.

— Кончились твои доводы? …Плохо. Очень плохо. Из-за вашего непрофессионализма сейчас может рухнуть все. Мы по этой причине уже отгребли проблем по самые уши. Вместо переработки информации по объекту, вынуждены демаскировать лаплан, «светить» его перед партизанами, возмущать то население, что не спит по ночам и пялится в небеса.

Сейчас наши ребята пытаются запустить «маяк» в свободное плавание, а ведь могли уже просто прохлаждаться на Базе. Сам подумай, даже если это удушение не «подсадная утка», вы же все равно возле «объекта» оставили труп, ведь так?

— Мы его хитро замаскировали…

— Но ведь найдут?

— Найдут, — согласился Римашевский, — уже искали, когда мы уходили. Но искали они «вслепую», значит, это не спектакль?

— Пусть так, — согласился Иван Сергеевич, — но труп? Это ведь их сотрудник? Сразу вопросы: кто убил и с какой целью тут ошивался? А ответ, Саш, лежит на поверхности...

— Движение! — засуетился Лукьянов у приборной консоли. — Макс, там, ближе к дороге, в поле. Увеличь…

— Это заяц, — глухо отозвался Змурщик, — я минуты три уже за ним слежу.

Алексея Владиимировича ответ бортинженера не удовлетворил:

— Не там, — стоял он на своем, — правее, по самому срезу забора, видишь?

— Что там? — не выдержал Ловчиц, и тоже сделал шаг к монитору.

— Есть движение, — подтвердил Макс, изучая черно-серую картинку с камеры ночного видения, — похоже, наши. Идут, товарищ генерал.

— Хватит меня, — отмахнулся тот, — …генералить!

Группа вернулась в полном составе и без эксцессов. Виман тут же медленно поплыл к карьеру. Перевалив его чернеющее жерло, «лапа» стала медленно разгоняться и так же медленно набирать высоту.

— Ну что? — поинтересовался Ловчиц, едва только стало понятно, что они в безопасности. — Отправили «маяк» в турпоездку?

— Поехал, — усаживаясь у стены, устало ответил Волков, — с комфортом, на БМВ.

— Народу много было на заправке?

— Порядком, — расслабляясь, выдохнул Волков, — вроде и ночь на дворе.

— Там дальнобойщик какой-то стоял, — вклинился в разговор Бань, — Леха из-за фуры вышел так, типа он на ней едет. Потяну-у-улся, ну артист, и пошел к кассам…

— Мг, — подтвердил Волков, — а по пути стояло какое-то БМВ с открытыми окнами. В машине никого не было, я и сунул брелок незаметно, …за задний подголовник, в чехол. А потом, шлепнул себя по лбу, типа, ой! забыл что-то в своей машине и обратно за фуру — шась. Вот и вся операция…

— Я вам, — кивнул в сторону снова потерявшей сознание девушки в плащ-палатке Иван Сергеевич, — по прилету всем и за все операции устрою «награждение»…

… — Это исключено, — настаивал начальник охраны «Авроры», — я на себя такую ответственность взять не могу. Ваша безопасность…

— Полковник Штасевич появился? — спросил Феликс.

— Все еще на выезде, — коротко ответил начальник охраны.

— На каком «выезде», голубчик? — пошел в наступление Желязны. — Что вы его выгораживаете? Официально его кто-то отпускал?

— Должен признаться, — зарделся охранник, — сами с ним решили, …пока тихо, вечером. Ему надо было домой на ночь, на пару часов.

— До его дома, — наседал советник Президента, — только дороги сто с лишним километров и отпустить его могу только я! Прекратите это!

— Понятно, — совсем «погас» начальник охраны, — все равно за все отвечаю я.

— Нет, мой дорогой, — едко заметил Желязны, — вы только начальник охраны, клерк безопасности. Организация службы, обеспечение, матчасть и прочее висит на руководителе. Это особый объект, с особыми функциями, а у руководителя — особые полномочия. И вот на этом особом объекте вчера вечером убит мой человек, а найден только на рассвете. А где руководитель? Он по настоящее время даже по телефону не доступен. Прекрасный исполнитель, взял, и куда-то съехал без предупреждения.

— Он же меня предупредил…

— Вас? — с кривой ухмылкой спросил Феликс. — Не смешите меня. Где, черт побери, ваши люди? Они взяли с собой фотокамеры?

— Взяли.

— Хорошо, — снова входя в привычные рамки поведения, заключил Желязны, — я пойду к своим коллегам, в актовый зал. Принесете снимки — постучите в дверь, никому не входить, у нас совещание.

…Выбывшие на место происшествия охранники задерживались. Первое, что их серьезно притормозило, это была перестраховка. Лес хоть и охранялся «Bedbug-2», а исходя из того, что в нем стало возможным подобное происшествие, возникало множество вопросов. Хоть мистер Желязны сгоряча и упрекал начальника охраны в том, что ночью пропавшего сотрудника и девушку не искали, сам же Феликс с наступлением темноты и приказал прекратить едва начавшиеся поиски. Дело в том, что после ЧП с пропажей Джанет и сотредника, в ночном режиме «Bedbug-2» в охранной зоне «Авроры» были произведены перенастройки. Теперь, с наступлением темноты они подтягивались к ограждению периметра объекта и переходили на режим «поиск-уничтожение». Любой силуэт, в котором они могли распознать человека, до рассвета считался вооруженным лазутчиком. А поскольку время точного перехода этой техники из режима в режим не выставлялось, а определялось датчиками машин, то и помощи от инженеров объекта было мало, поскольку шифр на переход к дневному управлению был только у задерживающегося Штасевича.

Группа терпеливо выждала час после восхода солнца и на свой страх и риск начала работать. Благо все обошлось и через три с половиной часа прилегающую к происшествию территорию отработали в полной мере. Как и просил Желязны, все было запечатлено на электронную фотокамеру и доставлено ему. Нужно сказать, что к тому моменту даже имеющий вместо нервов стальные канаты Феликс начал терять терпение:

— Сколько можно вас ждать? — выдергивая камеру из рук начальника охраны, надавил на связки советник Президента. — Денни, — передал он аппарат одному из своих помощников, сидящему у мультимедиа-проектора, — включите нам, спроецируйте на стену. Останьтесь, господин хороший, — придержал Феликс за рукав собирающегося уходить начальника охраны, — никто из нас там не был, вы нам сейчас все поясните.

— И я не был, — едва заметно стал вырываться тот, чувствуя какой-то необъяснимый страх и холод в этом теплом и до того вполне уютном зале. — Сейчас позову старшего группы. Он бывший, из уголовного розыска…

На самом деле вскоре в дверном проеме вместо вырвавшегося из лап Желязного начальника безопасности появился широколицый, смуглый мужчина в черной униформе сотрудников охраны «Авроры». Он вошел в актовый зал, взял металлическую указку и занял место возле экрана так обыденно, что складывалось впечатление, словно он каждый день здесь читал какие-то лекции.

— Ну? — выжидающе спросил Желязны, едва только огромный объем информации загрузился в компьютер. — Расскажите нам, раз уж вас отрядили на это дело: что там произошло?

«Лектор» набрал в грудь воздуха, но так и не смог ничего ответить. Его выдох был сродни «холостой» кнопки баяна, существующей только для того, чтобы беззвучно сдуть меха. Кровь прилила к его лицу, отчего и без того темная кожа, стала отливать синевой.

— Что такое? — поторапливал Феликс. — Нам отрекомендовали вас, как знатока. Руководитель объекта куда-то странным образом уехал, начальник охраны сбежал, так что будьте уверены, вас мы живым отсюда не выпустим. Только прошу, не все мои коллеги хорошо понимают русский язык, им будут переводить те, кто его знают, поэтому …не торопитесь.

— Я, — борясь с наступившим в глазах затмением, произнес «лектор», — не знаю, что там произошло.

— Но нам говорили, что вы служили в уголовном розыске?

— Служил, — не стал спорить смуглый.

— Хорошо, — замечая мешающий делу, нешуточный ступор в поведении этого служаки, стал выправлять ситуацию Желязны, — как нам к вам обращаться?

— Ал-лександр.

— Так вот, Александр. Расскажите все, что знаете, видели, о чем догадываетесь, что отображено на отснятых фото. Вы же сможете пояснить, что там? Вы были на месте?

— Был.

— Ну вот, а нас с коллегами не пускают.

— Это же понятно, — оживился «лектор», — в лесу могут быть …, — тут, едва только начавший отпускать голову «лектора» ступор, снова ввинтился в его мозги.

— Кто может быть? — хитро спросил Феликс.

— Партизаны, — неуверенно ответил Александр.

— Могут, — спокойно ответил Желязны. Он заметил, что его слова добавили смелости представителю охраны и добавил: — Давайте сначала…

— Это, — глядя на первое фото, очертил круг поверх изображения «лектор», — ворота и выход, через который вышли…, — он снова запнулся.

— Мужчина и женщина, — помог ему Феликс. — Александр, поверьте, мы все здесь знаем о цели их путешествия, не напрягайте свою голову попусту, не заставляйте меня вытягивать из нее то, о чем вы даже и сам не догадываетесь. Для чего они выходили — не ваше дело, эти догадки вас волновать не должны, но погиб один из нас и пропала девушка, а оставшиеся в живых одиннадцать человек, просто жаждут знать о других ваших догадках.

— Н-но, — неуверенно, протянул «лектор», — среди первых, вполне можно рассматривать вариант и того, что их выход за территорию напрямую связан со смертью вашего коллеги. Мне странно только то, что пропажа девушки мало кого волнует. Ее ведь тоже могли убить? А раз информация о ней как-то «плавает», значит, ее пропажа или смерть никого особенно не удивляет?

Желязны задумался: этот опер на самом деле чего-то стоил.

— А если и так? — не стал ни отрицать, ни подтверждать эту версию Феликс. — Нам на самом деле важнее факт, повторяю, свершившийся факт смерти коллеги, чем что-то непонятное, произошедшее с его девушкой. Ее тела нет, и, насколько мне известно, как там говорили в советской милиции: «нет тела — нет дела». Вы затратили с утра столько времени, что-то же заставило группу задержаться?

— Здесь, — словно ступая по минному полю, с трудом выдавливал из себя каждую фразу Александр, — что-то невероятное…

— Уверяю, здесь собраны люди, подготовленные к невероятным вещам — говорите.

— Когда …обнаружили труп, в-в-вот, — «лектор» взял пульт и, пролистав с десяток фото, остановился, — видите?

У дерева, широко раскинув руки в стороны, лежал Бен-Шломо Залман. Половину его залитого кровью лица занимало какое-то черное, вытянутое пятно. Следующее фото, сделанное ближе, приоткрыло завесу таинственности с предыдущего. Это была элегантная «лодочка» женской туфли, длинный и тонкий каблук которой был до упора вогнан в глаз их коллеги. За составленными в полукруг столами актового зала пролетел легкий ропот.

— Я думаю, — сделал вывод Александр, — что основных версий несколько, но определенно говорить можно только...

— Говорите…, — изучая безрадостное изображение, выдохнул в нос Желязны.

— Его либо убила девушка, либо кто-то еще, ведь так?

Феликс потянул уголки тонких губ вниз, что означало «это очевидно».

— Мы смотрели. На нем, внешне, не было никаких следов насилия. Одежда была чистой, ни синяков, ни ранений, только этот каблук. Он потерял много крови… Хорошо бы осмотреть тело детально…

— Уж будьте уверены, — вздохнул Желязны, — его тело обследуют как надо.

— Теперь? — отчаянно махнул рукой «лектор». — Что там уже теперь обследовать?

— В чем дело? — отмечая недобрую интонацию, оживился советник Президента и онемел. Александр пролистал фотоснимки до сто двадцатого и картинки с трупом заметно изменились.

— Кто это? — судорожно доставая из кармана носовой платок и протирая очки, округлил глаза Феликс. — Что это за быки?

— Это зубры, — с уважением заметил «лектор». — Они…, их сейчас много, живут тут неподалеку. Мы им хлеб бросаем за забор. Наверное, увидели людей и подошли. Те, кто охранял труп, сказали, что как только зубры увидели …мертвого, они …словно взбесились: топтали, загребали его ногами…

Желязны спешно нацепил очки и, часто моргая, изумленно произнес:

— Это же место преступления? Его нужно было охранять, почему они не стреляли?

— Это же зубры, — удивился Александр, — не коровы. Как от них можно что-то охранять? Куда там стрелять? Они же больше тонны весом!..