Часть 3 глава 2

Кийко и Твердохлеб, дожидаясь команды на вход, сидели, прислонившись спинами к стволам деревьев. Лицом друг к другу, чтобы видеть все, что происходит за спиной товарища. Они наслаждались прохладой утреннего майского леса после десятикилометрового перехода. Над ними, во всеуслышание заявляя соседям свои территориальные претензии, звонко шумели недавно прилетевшие с зимовий птицы.

— Че-та долго сегодня, — тихо сказал Твердохлеб. — Хоть и май месяц, но спина-то мокрая. Холодок начинает заползать.

— Ты не адзін такі, — ответил Кийко. — Запрос даўно даваў?

— Минуты три назад.

Твердохлеб, он же «Сухарь» или «Сушка», как звали его ребята, повторно отправил запрос дежурной смене Базы. На этот раз наушник едва слышно щелкнул, и мембрана отозвалась голосом Лисовца:

— «Кия», я слышу и вижу вас.

Кийко по-танкистски прижал микрофоны переговорного устройства к горлу:

— А чаго не пускаеш?

— Группа Вени дала «тревогу». — Идя в разрез с инструкцией, вступил в длинные разговоры дежурящий внизу Вася. — Сказали, что снова попали на «черепах», но говорят, что сами справятся. Вот, думаем: отправлять вас в помощь или нет?

Бойцы переглянулись. И «Сухарь», и обернувшийся к крыше Базы Кийко не двигаясь с места, придирчиво осмотрели все пространство поляны и вокруг нее. Не заметив ничего подозрительного, старший группы спросил:

— Дак да таго нам тут і сядзець?

— Саня, — продолжая грубо нарушать должностные инструкции, ответил дежурный, — да. Посидите пока. Мало ли…

— Чуў? Сядзі і не рыпайся. — На правах старшего глухо прохрипел бывший механизатор, экскаваторщик, автокрановщик, …да кем он только в прошлом не был, в общем — Кийко.

Витя Твердохлеб прислонился спиной к сосне и тяжело выдохнул:

— Я как чувствовал, — тихо сказал он, — вот, не поверишь. Как только узнал, что Волков пойдет — сразу понял, куда-то влезут.

Кийко осмотрелся и, помня о том, что разговоры наверху всегда сводятся к минимуму, ответил:

— А што табе ўжо Воўк не так зрабіў? Нармальны хлопец…

— Не в этом дело, — начал пояснять шепотом «Сушка». — Четыре дня полежал у Вячеславовны и уже вызвался в группу.

— А ты сам ідзі, паляжы без дзела…

— Так он же раненный?

— Ну дык і што? Вячаславаўна ж сказала, што только скуру ў падмышцы яму твая куля прабіла. Мяса ж целае.

— То-то и оно, — оправдывался, преследуя свои цели Твердохлеб, — а меня за это чуть со свету не сжили. Сам же говоришь «только шкуру пробило»…

Старший поисковой группы Веня Дзерба в самом начале пути тоже пожалел о том, что взял с собой Волкова. На первых километрах тот сильно потел и тяжело дышал. Потом, вроде, вошел в ритм и более никак не обращал на себя внимания.

Решение об отправке группы в район, где произошли первые стычки с «черепахами» или «клопами», давалось руководству Базы нелегко. После подрыва «Хаммера» войск КВООН понимали, что эти места будут мониторить, а еще серьезно остерегались всей этой ползающей по лесам и стреляющей техники. Выслали разведку. Она доложила, что, судя по следам, на месте взрыва джипа побывали военные из КВООН.

Ловчиц с замами пребывали в задумчивости. Понятно, что солдат КВООН не могли на себе унести стреляющие механические монстры. По лужам крови, по следам в лесу партизаны знали, что солдат в джипе было двое и оба серьезно ранены. Кроме их Базы в близлежащих лесах не было обжитых строений. Пара брошенных избушек лесников, и несколько пустующих хуторов.

Следы на капоте говорили о том, что кто-то тряпкой или салфеткой стирал с него засохшую кровь. Скорее всего, на анализ. Следов вокруг было много. Все они свежие и оставлены хорошо известными партизанам протекторами ботинок войск КВООН.

Руководство прикидывало так и эдак, и все же решило повторно послать группу к Хаммеру. Нужно было осмотреть всё более тщательно. Похоже американцы так и не нашли у машины своих раненных вояк.

Не желающий отлеживаться в медблоке Волков попросту вынес мозг Ловчицу, просясь хоть куда-нибудь наверх, в разведку. Иван Сергеевич хоть и с неохотой, но сдался, наказав старшему этой группы Дзербе, чтобы если раненный вдруг станет отставать или мешать им — немедленно отослать его обратно. Спорить с Иваном Сергеевичем, новым-старым шефом Комитета никто не решился. Авторитет этого человека был предельно высок и его решения не обсуждались.

Рано утром к месту подрыва «Хаммера» выдвинулись: Дзерба, Римашевский, Панько, Васильков и Волков. Неспешно разведав все вокруг, они подобрались к изуродованной взрывом машине.

Волков был здесь впервые. Сразу было видно, что остаться живым в этом «Хаммере» не мог никто. Эвакуироваться из искореженного корпуса можно было только через дыру, зияющую вместо лобового стекла. Скорее всего, солдаты так и сделали — на сморщенном капоте виднелись кровавые полосы. А вот и затиры засохшей крови, о которой доложила разведка. Значит, группа, прибывшая сюда, чтобы разыскать и забрать своих солдат, уже никого не нашла. Но куда ушли раненные?

Своим присутствием отиравшаяся где-то в лесу поисковая группа «Пиндосов[1]» вязала по рукам группу Дзербы. Что если они где-то рядом? Среди них наверняка есть профи разведки! Как бы не навести этих ребят на след Базы.

Веня хмурился. Очень уж он не любил подобных неразрешимостей. Околачиваться и дальше возле «Хаммера» не было смысла:

— Наверное, — тихо сказал командир группы, — давайте прошвырнемся вдоль дороги к западу, вглубь леса.

— Не надо, — так же негромко ответил ему женский голос и Дзерба почувствовал, как, в общем-то, в теплый, майский денек в его спину дохнуло леденящим холодом. Нужно отдать должное самообладанию всех бойцов. Никто не дергался, не отпрыгивал в сторону, и не вскрикивал от неожиданности. Все, как один, неспешно повернулись.

Позади них стояла молодая, красивая девушка, в перепачканных грязью чуть ли не до колена джинсах, темных, походных ботинках, темно-синей, болоньевой куртке и в оливковой, вязанной шапочке-берете. За правым ухом, морщась о воротник куртки, выглядывал фрагмент толстой, роскошной темно-русой косы…

— Заблудилась, красавица? — Как можно мягче спросил Веня и тут же смутился, понимая, что не смог спрятать нотки испуга в собственном голосе.

— Не надо ходить на ту дорогу, — так, будто и не слышала этого вопроса, сказала девушка. Там какие-то штуки ползают, железные. Что я вам рассказываю? Вы их уже встречали, и не раз.

Инициатива разговора явно принадлежала прелестной гостье, но Дзерба пока и не торопился восстанавливать статус-кво. Оценивая обстановку, он окинул взглядом своих бойцов. Выучку не пропьешь: все они, делая вид, что просто переминаются с ноги на ногу, не спеша, но четко становились в боевой порядок, вроде и кружком, а не просматриваемых секторов близлежащего леса не оставляли.

— Я, спрашиваю, — слегка надавливая на связки, дабы быть услышанным, повторил свой вопрос Веня, — красавица, не заблудилась ли ты?

— Я? Заблудилась? — Артистично разводя в стороны узкие кисти рук, переспросила гостья. — Что ж такое говоришь-то? Как тебе не совестно? Я? Блудить?

Странное дело, слово, которое давно потеряло изначальный смысл, вдруг каким-то волшебным образом высветилось изнутри. Любому из бойцов сразу стало понятно, что «блудить» или «заблудиться» происходят от слова «блуд». А уж это нехорошее слово на самом деле никак не ассоциировалось с их гостьей. Через ее показную простоту явно проглядывали врожденная гордость, и властный, сильный характер.

— Веня, — расценив, как замешательство молчание командира группы, встрял в разговор Волков, — наверное, правильнее сказать «заплутала»?

— Тебя, …раненый, не спрашивают, — грубо ответил ему Дзерба, и продолжил: — так как же занесло тебя сюда, милая? Ищешь кого?

— Вас, — просто ответила странная девушка, чем-то, как теперь заметил командир группы, напоминающая своим внешним видом студентку пединститута.

— Кого это «нас»? — хитро поинтересовался он, попутно обдумывая, что делать с этой «училкой», если вдруг окажется, что она ищет партизан и желает влиться к ним в отряд «Анькой-пулеметчицей».

— А вас, — просто ответила она. — Вторые сутки ищу. До Хойников подвез друг, а там пешком.

— Друг, — всполошился Веня. — Ты тут одна?

— Одна, — успокоила его красавица, и тяжко вздохнула, — я всегда одна. Ух и запрятались же вы. Авегам проще было сыскать, они хоть пути эти ведают. И я зрячая, однако здесь, где все пути на изломе? Ничего не скажешь, умно схоронились.

Волков открыл было рот, но Веня поднял руку, что означало: «заткнись, главный тут я!».

— А-а-а, — формируя из вертящихся в голове мыслей некий опросник, наскоро выдернул оттуда первое попавшееся Дзерба, — кто тебе сказал, что мы именно те, что «схоронились»? Вот, стоим же перед тобой, не прячемся.

— С вами, — придирчиво окидывая взглядом стоящих перед собой бойцов и не меняя странного тона, продолжила девушка, — должен быть «той, хто панясе Перуноў Перст». Из-за него я здесь.

— Хм, — попытался спрыгнуть на шутку, но отмечая боковым зрением фигуру Волкова, улыбнулся Веня. — Посмотри, вон их сколько у меня. Выбирай любого.

— Он не «любой», — с сожалением ответила красавица, — да и жену себе такой витязь выбирает сам. Горе той женщине, которая не будет ему соответствовать. Как вода в стеклянной бутылке: холодеет — еще ничего, а остынет и замерзнет — разорвет бутылку на части…

— Что ж, — наигранно заинтересовался командир группы, — он и правда …такой особый?

— Еще какой, — согласилась девушка.

— А откуда ты о нем знаешь? — начиная подозревать в удивительно притягательной гостье сумасшедшую, допытывался Дзерба. — Ты его видела? Узнаешь, если встретишь?

— Не видела, — призналась красавица, — но узнаю сразу.

— А ты присмотрись, — хитрил Веня, — может это он? — Командир группы положил руку на плечо Стаса Римашевского, после чего указал на Волкова. — Или он?

— Это трудно, — призналась вдруг гостья. — Он, по сути, сейчас еще «спит», а потому его никто не зрит, только те, кто посвещены в таинство Небеснаго зерцала. Но и то благо, поскольку и темные колдуны его пока тоже не зрят…

Она говорила что-то еще, а Веня только теперь стал улавливать в ее фразах нотки и слова старичка, что приходил к ним на Базу.

— Ну, — пожал плечами Дзерба, дослушав общие характеристики описываемого незнакомкой персонажа, — тогда не знаю, чем тебе помочь. Извини. Нам идти надо.

— Я пойду с вами, — заявила девица.

— Этого никак нельзя, — снисходительно вздохнул командир разведгруппы. — Поверь, даже я, сорока трех лет от роду, пошел бы с тобой — хоть сразу под образа, но …нельзя.

— Я ведь все равно пойду, ты даже видеть меня не будешь.

Веня умолк. Ситуация рисовалась нехорошая.

— Сама же говорила, — нехотя начал выкручиваться он, — что штуки всякие тут ползают. Девочка моя, — сказал он мягче, — они не просто ползают, а еще стреляют сволочи, и стреляют точно. Мы вот стоим здесь, а кто знает, может, уже какие-то из них совсем рядом, целятся в нас.

— Рядом, — не стала спорить упрямая девушка, — но пока не целятся. Если говорить вернее, только один из них рядом, — уточнила она, — шагах в ста прямо у дороги, по которой вы хотели идти. Схоронился и ждет. Силы бережет.

— То есть, — не понял Веня, — как это, силы? Ты хочешь сказать, что он живой?

Гостья снисходительно улыбнулась:

— Хорошо, — совершенно другим тоном вдруг заговорила она, — чтобы ты не принимал меня за какую-то дурочку, буду говорить вашим языком. Эта штука экономит энергию и лежит у дороги в режиме пассивного слежения. Подзаряжается от солнечной батареи.

Бойцы переглянулись. Произошедшая с девушкой метаморфоза переворачивала все с ног на голову. Даже ее возраст, ранее определяемый в двадцать — двадцать три года вдруг заметно шагнул дальше. Вглядевшись в удивительно синие, озерные глаза каждый из них видел теперь не заплутавшую в лесу студентку-педагога, а молодую, исполненную мудростью женщину. Видимую легкомысленность ей придавала лишь одежда, но ведь известно же, что женщины, если только захотят: с помощью одежды и макияжа обведут вокруг пальца хоть самого черта! У них есть масса способов скрыть от всех и свои мысли, и свои годы, и даже все ту же мудрость. Как говорила одна представительница прекрасного пола: «зачем сразу показывать, что ты умная? Только проявишь свой разум, как все мужики вокруг начинают выглядеть идиотами».

— Ты…, — приняв разыгранный перед ними спектакль близко к сердцу, откашлялся Веня, — это что? Дурачишь нас?

— Нет, вой, …военный, — с некой скрытой грустью, ответила девушка. — У меня просто нет другого выхода. В одном очень важном деле помочь мне может только тот витязь, о котором я тебе говорила. За свою мягкость и нерешительность в недавнем прошлом я …уже получила сполна. Теперь не отступлю, поверь.

Авега дал мне знать, где примерно ваши тропы и подземный дом, но большего он сказать не мог. Ему и без того теперь грозит тяжкое наказание, как и мне когда-то. Но разговор не о том. Право, это же чудо! Вы, сами того не подозревая, обосновались с таком сокрытом месте, что даже я отыскать вас не смогла.

— А этот, — не удержался, Веня, — Авега?

— Авега, — отмечая заметное тугодумие в вопросах высших материй, терпеливо пояснила девушка, — этот тот дед, вернее дедушки, которые к вам приходили. Вы не могли их не запомнить. Любая встреча с ними становится для человека судьбоносной. А ежели кому-то посчастливится стать вкруг него в хоровод, то тогда и вовсе Судьба-Макошь этих людей лично чмокнет в макушку. Недаром же она — макошь-ка…

Бойцы снова переглянулись. Все они, кроме Волкова были тогда в хороводе, в столовой у бабы Паши. Но откуда девушка об этом знала? От деда?

— …Ваш подземный дом, — продолжала гостья, — стоит в месте, где пути скручены клубками. К вам никто сам по своей воле дойти не может, даже если искать станет. Только случайный человек, что с пути своего собьется или заплутает-запутается в других путях, как котенок в нитях. Ведающий человек задумал именно там строить, предвидел, что скоро сгодится сей схорон...

Наступила неопределенная пауза. Слова у говоривших закончились и каждый из присутствующих целиком погрузился в свои мысли. А меж тем время поторапливало. Солнце над лесом забралось на самую верхотуру, а группа по-прежнему ничего толком не разведала.

— Пойдем мы, — снова в скрытой форме отстраняя дела своего подразделения от дел девушки, то ли попросил, то ли настоял Дзерба. — Нужно нам идти, поискать кой-чего…

— Американских солдат? — Спросила гостья в лоб. — Тех, что в машине были? Не ищите. Их увели Хозяева леса. Те вояки уже на полпути домой в штаты.

Веня даже дыхание задержал. Проницательность незнакомки, мягко говоря, производила впечатление.

— А, кх-то такие Хозяева леса? — непонятно к чему спросил он.

— Того вам знать пока не нужно, — снова излучая легкость и непосредственность, пояснила красавица. — Вы с ними, а они с вами в ладу и уживаетесь мирно. А вот со мной, я гляжу, у вас никак. За сумасшедшую принимаете. Постой, — остановила гостья, порывавшегося что-то сказать Веню, — не говори ничего, дай я сама поясню, что имела ввиду. Есть «не хотите», а есть «не можете» взять. Верно?

Что ж, я все понимаю. — Продолжала вглядываться в лица оторопевших бойцов странная гостья. — Но и вы меня поймите, не могу я попусту терять время, отыскивая ваш подземный дом. Ты, упрямый вой, не оставил мне выбора...

С этими словами она шагнула к Вене, схватила его за плечи и, притянув к себе, припала жаркими губами к его открытому в удивлении рту. «М-м», — отчаянно промычал он, не в силах прервать долгий, обжигающий поцелуй.

Но вот тонкие пальчики отпустили жесткую ткань камуфляжа, и девушка шагнула назад.

— Т-ты, — вздрогнул всем телом Дзерба, — ты что? Припадочная?

— Я? — слегка покраснев, переспросила незнакомка и улыбнулась. — Нет, не припадочная, и не заразная. Но зато теперь легко найду ваше гнездо, когда мне понадобится.

— Не надо идти за нами…, — набрав в себя воздуха, возмутился было Веня, но безстыжая девица, запросто раздающая головокружительные поцелуи, протянула к его устам руку, и тихо сказала:

— Чш-ш-ш-ш, не кричи. «Железные штуки» услышат. Они, кстати, если ты без оружия, только фотографируют и не стреляют. По себе знаю. Только, что толку меня фотографировать? Все одно — пятно только получается. Не кипятись, командир понапрасну. Я за вами не пойду. Но в гости явлюсь, не сомневайся. За витязем приду. А приведешь меня в ваше «гнездо» ты…

— Я?! — вознегодовал Веня.

— Ты-ты, — широко улыбалась красавица. — А что ты думал? Я «за так» поцелуи никому не дарю. Все мои «подарки» до сей поры по пальцам одной руки можно перечесть, потому знаю — какой поцелуй кому и когда подарен. Он к вам в отряд меня и приведет…

— Как это, приведет? — находясь в плену неясных чувств, рефлекторно спросил командир группы.

— А ты когда-нибудь пробовал отвар «серебряной» полыни? Правда горькая? О-о-о-очень горькая и о-очень полезная. Вот представь: в кружку сладкого чая тебе влили ложку этого отвара. Ведь сразу почуешь горечь, правда? Во-от. Своим поцелуем я влила в тебя свою «полынь» и теперь почую ее, как только окажусь рядом…

Вдруг эта странная девица повернулась и …исчезла.

Что-то около минуты бойцы безрезультатно вертели головами, а потом будто очнулись от сна. Стал приходить в себя и Дзерба.

— Чего невесту-то отпустил, — подмигнул Панько.

— Да заткнись ты! — Зло отмахнулся командир группы. — Только время зря потеряли. Волков! А чего это она не признала тебя за своего витязя?

— А что за витязь? — поинтересовался Васильков.

— Надо …какой витязь, — разом отрезав его любопытство, ответил Веня. — Вообще, не ваше дело. Блин, торчим тут полчаса, как… Пошли дорогу проверять.

— Как пошли? — округлил глаза тот, кого незнакомка не признала за «Нясучага Пяруноў Перст». — Она же сказала, что Хозяева леса отвели солдат к американцам? Я, кстати, как-то в книге читал, что Хозяева леса, это…

— Что ты барабанишь, Леха? — Дзерба от злости сцепил зубы. — Какой Хозяин? Сказки все это нанайские. Что ты Ловчицу доложишь по нашей сегодняшней разведке? Эту свою исчерпывающую информацию про Хозяев леса?

Вот зря тебя Вячеславовна отпустила, пусть бы полежал еще в медблоке. Все, братцы! Разговоры в сторону, и так светимся тут. Пошли, прочешем дорогу.

— Там же «клопы», — возмутился Волков.

— Кто тебе это сказал? Она? — сдвинул брови командир. — Бл…, ты взрослый мужик! Пошли, говорю, заодно и проверим. Сколько она говорила до них? Сто метров? Хорошо, тогда двинулись…

Веня снял с плеча автомат и зашагал к дорожной колее, уходящей на запад. Бойцы поочередно последовали за ним.

— Всет-ки зря она тебя, Веня, целовала, — бросил вслед Дзербе Римашевский. — Лучше бы меня, слышьте, пацаны? Я хоть зубы по утрам чищу…

Бойцы тихо захохотали, а Веня только злобно зыркнул на товарища из-под своих белесых с сединой бровей.

[1] Разг. По легенде, «Пиндос» на одном из языков южных славян — пингвин. Дело в том, что во времена Югославской войны американские военнослужащие, которые получили ранения, но не были в достаточной степени экипированы — не имели права на денежную компенсацию по страховке. Формулировка была следующей: «из-за нарушения формы одежды и недостаточной защиты в зоне боевых действий, повлекшей ранение». Едва только подобное стало происходить, солдаты НАТО принялись одевать на себя все, что им полагалось, отчего выглядели …очень неповоротливыми и в «награду» от местного населения и получили это прозвище.