Часть 1 глава 8

Сергей Георгиевич поднял ладони к лицу и с усилием растер его. Лезть в высшие сферы, в коих он, в отличие от Лукьянова, был не силен, ему не хотелось, но и понять все то, что он сейчас услышал, он тоже не мог. «Как это я — человек, и вдруг — медведь?»

— Все дело в том самом Огне, о котором я говорил раньше. — Продолжал массировать мозги заместителю командира отряда «дед». — У тебя он такойа у того, кто понесет «Пяруноў Перст» в жилах вообще чистое пламя. Потому и определила ему Макошь такую непростую Судьбу.

— Хм, — вдруг улыбнулся какой-то своей глубоко запрятанной мысли Лукьянов, — тогда у нас два персонажа, что понесут «Пяруноў Перст»?

— Один, — уверенно ответил Орислав. — Он сейчас такой на всей этой земле один.

— Странно, — подметил Алексей Владиимирович, видя, что и Медведев в это время тоже начал задаваться подобным вопросом. — Их два брата, они двойняшки. Одному «Пяруноў Перст», а другому что?

— А у другого своя Судьба. Тот, что у вас, старший, он первородный. Их в старину звали врода, урод…

Сергей Георгиевич неожиданно прыснул смешком, но тут же поднял вверх руки извиняясь за несдержанность.

— Скажи, Орислав, — держа в голове что-то своё, хитро спросил он, — а вот тот Огонь, о котором ты говорил. Он несет в себе какую-то защитную функцию?

— Обязательно…

— Хорошо, — продолжил заместитель командира отряда. — Стало быть, чем сильнее, масштабнее кровь, вернее Огонь в ней — тем сильней и защита?

— И это верно.

И вот тут-то, по мнению тертого разведчика «шахматный слон ставится на поле H4 — шах и мат сопернику». «Интересно, — уже тихо злорадствовал Медведев, что он скажет об этой кровной защите, когда узнает, что «Той, хто панясе Перуноў Перст» имеющий, по их мнению, в своих венах даже не кровь, а чистый Огонь, сейчас находится в медблоке с пулевым ранением?»

Орислав смотрел на Медведева и только медленно кивал. Даже не услышав жалящего, зудящего на кончике языка Сергея Георгиевича вопроса, «дед» спросил прямо в лоб:

— Ты хочешь знать, почему Огонь не защитил избранного? Чего молчишь? Хотел же спросить?

Медведев, округлив глаза, кивнул.

— Пока он только боец твоего воинства, — опустив взгляд тихо ответил «дед». — Он еще не почувствовал в себе Огонь, а кто боится проявления стихии, более всего и не защищен. Такой, без осознания, может быть даже слабее простого человека. В ком больше Огня — с того больше и спросится, но как ты не прячь это пламя, придет время и тебе придется отвечать за то, как ты распорядился его жаром. Не принял огня и в этот раз получил пулю. Будет упираться дальше, получит еще.

Лукьянов и Медведев коротко переглянулись:

— А-а-а…, — неуверенно протянул командир отряда, — откуда ты знаешь, что Леша ранен?

— Я видел это, — спокойно и даже весело ответил Орислав.

— Но как? — обеспокоился Сергей Георгиевич, которого вторично за сегодня дернул нешуточный вопрос о, казалось бы, безупречно организованной безопасности Базы.

— Хм, — привычно улыбнулся в бороду гость, — вы спрятали под землей целую дружину, а еще и технику. Думаете, что скрыты от глаз? — Орислав рассмеялся. — От видящих так просто не спрятаться. А вот самому стать для вас невидимым — для знающего дело нехитрое. Это я привел к вам американца…

— Ты?! — дуэтом вскрикнули руководители Базы.

— Да я. — источая царственное умиротворение, ответил «дед». — Не сам же он вас нашел?

— Так это он от тебя отмахивался, когда сидел на нашей крыше? — Выстрелил догадкой Сергей Георгиевич.

— От меня, — кивнул Орислав. — Он все порывался уйти, не понимая куда попал, и что от него хотят. Пришлось придержать на месте, пока вы сообразите, как бы половчее это дело обустроить? Для него я был видим, а вам — нет.

— Как интересно, — с нотками зависти выдохнул Медведев, — хорошо бы и нам, так научиться. Но у меня вопрос, а нафига он нам нужен, этот америкос? И, ничего личного, но безопасность — прежде всего, может, стоило спросить у нас, приводить его сюда или нет? Ладно ты, Орислав, и твой второй «дед», как там его? Я уже понял, что вы можете проходить куда захотите и когда захотите, но этот «гусь». Это лишние глаза.

«Дед» не спешил с ответом. Какое-то время он просто сидел, рассматривая нехитрую посуду солдатской столовой. Потом взял кружку, немного отпил компота, встал и, прохаживаясь вдоль стола, поведал озадаченному руководству Базы всю длинную и неоднозначную историю журналиста Ингви Олсена.

Орислав рассказывал медленно, доходчиво, с пояснениями, но информации было столько, что даже более-менее ориентирующемуся в этих сферах командиру Базы было трудно всё это сразу переварить.

Если сжать и перевести все это на современный язык, то картина рисовалась следующим образом: существуют некие… люди, которым не все равно, что творится на Земле. «Организация», к которой относились эти «дедушки» придерживалась требований древней ведической культуры и веры. Именно веры, а не религии. Краткий экскурс в различия этих понятий был зачитан тут же.

Медведев, начиная смекать что к чему тут же понял, где крылись корни былых расистских высказываний их гостя. Сейчас много стало объясняться. Вся эта настораживающая ранее информация сама собой начала переходить некий в другой статус. Да, этот человек был расистом, но не в современном понимании слова. Его расизм был сродни глубочайшему патриотизму.

Без сомнения, Орислав глубоко знал историю. Говорил о «черных, желтых, красных, серых» народах», освещая их путь едва ли не до времен динозавров, а то и дальше, а ведь перед ним сидели не дети. Спецшкола с отличием Медведева позволяла разглядеть и песчинку правды в колодце лжи, но даже Сергей Георгиевич не сомневался, знания «деда» систематизированы и цельны. Они проанализированы и устоялись в его голове хотя, возможно, получены им в таком виде еще в детстве.

Выходило, что они, эти «дедушки» что-то вроде странников, или посыльных по особым поручениям с какими-то неограниченными полномочиями. Для них (а сколько таких бродило по земле, одному богу известно) не составляет никакого труда, скажем, пересечь границу любой страны или секретной базы (что особенно заинтересовало Медведева). Рассказывая то о той, то о другой стороне света, Орислав даже не заострял внимания на такой формальности, как пересечение границы. Судя по тому, как он об этом говорил, проблема появлялась, только если надо было идти через межи с «мирским» человеком или нести что-то тяжелое, да и то. Не проблема, так, заминка и не более того.

Интересным оказалось и то, что у этой «организации» существовали конкуренты и враги (твари). Повествование о них еще больше раздвинуло границы устоявшегося, но в данное время трещавшего по всем швам мировоззрения руководства Базы.

Так вот, эти твари (иногда Орислав называл их «колдуны», или «кощеи»), сами могли не так уж и много. Но чего у них было не отнять, так это умения играть на людских слабостях. Человечество для них было нечто вроде «скотного двора». Однако, и они только пастыри, а руководят ими еще какие-то сущности. На конкретно поставленный Медведевым, кажущийся даже самому Сергею Георгиевичу дикий вопрос: «инопланетяне?», Орислав, не колеблясь ответил: «Можно сказать и так…».

Вот и выходило, что нынешнее «обморочное» состояние людей ничто иное, как происки тех самых «колдунов». Им покровительствуют и с ними заодно темные («дед» назвал их Невежественные) боги, которые живут сразу и под землей, и в Небе.

Беларусь, со слов Орислава, долго оставалась светлым, духовным местом, но из-за незначительности территории и внутренней силы народа (она, оказывается, тоже сублимируется и как-то влияет на общий жизненный фон планеты), «колдуны» в последнее время не сильно здесь свирепствовали. Они попросту посчитали, что, издревле приходя на эти земли с каждым новым завоевателем, Темные уже вытравили из этого народа все светлое.

Когда здесь был найден «Леснин», кощеи несказанно удивились не этому, а тому, что этот в их понимании мертвый народ проявил небывалый национальный подъем.

Темные боги не придавали значения тому, что назвали «Чудо Полесья». Их издревле интересовало только золото, а в тех чертогах (какое же все-таки это красивое, забытое слово), откуда пришли на Землю светлые Боги, Леснин или «Огненная зола», как называли его Предки, очень распространено и используется широко, скажем, как у нас песок.

Не первый час слушая рассказ Орислава, Медведев начал обильно потеть. Он и подумать не мог подумать, что мыслительный процесс бывает таким трудным.

Сведения о том, как можно использовать то, что сейчас назвали «Леснин», были не нужны «колдунам». Они спали в генной памяти только «Белых людей» как воспоминание об их далекой, звездной Родине. (Белыми, как понял Сергей Георгиевич, Орислав называл Славян, или вообще белокожих). Как только Знания о «Огненная зола» вылились в реальную выгоду, «колдуны» тут же активизировались, ведь где выгода — там они.

Далее все просто. Сценарий по захвату того, что им нужно у кощеев давно отлажен и проверялся на деле не раз: нужно только одно — дестабилизировать обстановку в стране и поставить в руководство своих людей. И тогда качай то, что тебе нужно сколько пожелаешь. Нашли жертву (опять же белокожего американца), и его неразумными руками очередной раз ввергли белых людей в очередную кромешную тьму междоусобиц.

Видя, как его слушатели дружно взопрели и стали впадать в иступленную тоску, Орислав вдруг прекратил четырехчасовую предысторию своего «важного дела».

— А теперь непосредственно о том, за чем я к вам пришел. — Внезапно перешел он к сути. — Недавно тот, кто изображает из себя гарант законности и оплот власти в Беларуси, принял у себя очень сильного кощея. С ним приехали и другие. Сейчас в известном нам месте организовалось целое осиное гнездо его соратников. Оказывается, часть из них давно уже была здесь и только ждала сигнала «жалить». Вы должны знать об этом. Будьте еще осторожнее, нам от них уже досталось…

— Хорошенькое дело, — расстегивая взмокший ворот и вытирая шею, пробасил Медведев. — Ты же сам привел к нам откуда-то американца. Он еще говорит о какой-то осторожности! Его же будут искать. Ладно люди, так еще и какие-то кощеи! Выходит, ты сам разворошил это «осиное гнездо», а теперь великодушно предупреждаешь нас об опасности. Это и есть твое «важное дело»?

Лукьянов мягко положил руку ему на плечо, это означало: «не кипятись, Сергей Георгиевич, успокойся, мы все устали, но нужно все обязательно дослушать до конца. Ты же знаешь, насколько важны эти «гости»».

«Дед» опустил взгляд. Было заметно, что говорить о «важном деле», с которым он сюда пришел ему очень нелегко.

— Вчера, — наконец вымолвил он, — «колдуны» выкрали Свету — внучку Атея. Никто из них не знает мирского имени сына Асогостова, так же, как и имени его Рода, и нащупать ее связи с нами они никак не могли. Скорее всего, просто отследили ближайший канал…

— Канал? — поинтересовался Лукьянов, поскольку Сергей Георгиевич уже был на взводе. — Как это «канал»? Канал чего?

— Она весталка, веста…

— М-м, — стал догадываться Алексей Владиимирович, — насколько я помню, это что-то типа ясновидящих или экстрасенсов?

— Даже в вашем понимании, это не совсем так. — «Дед» поднялся и тихо, чтобы его голос не долетал до возившейся у кухонных плит бабы Паши, продолжил: — Веста напрямую слышит то, что сейчас называется энергоинформационным пространством Космоса. Боги наделили ее этими способностями от рождения, поскольку такие девушки, становясь женщинами и соблюдая чистоту крови и помыслов, способны дать тело Великой Душе. Вы можете себе представить, что будет с властью кощеев, если на планете начнут множиться настоящие, Великие Души? Вот поэтому темные и упираются.

Кощеи хотят …это сложно обрисовать современным языком… Испортить, изрочить, извратить белых людей. Сделать это с сильным, чистым Родом очень сложно. Победить физически общность людей, состоящую из сильных Родов невозможно даже в принципе. Великие души, они …безсмертны. Ослабить такой народ или народы, можно только монотонно, постоянно, в течение долгого времени, расшатывая его целостность, «здоровье». Внедряя разные «хвори», ведущие к тому, что женщины, начинают рожать юродивых, слабых, зачатых в кровосмешении детей.

В чистых Родах, где всегда блюли мораль и порядок, рождаются красивые, здоровые дети, а также весталки или весты. Пока такая красавица еще дева — чрез нее идет прямой поток из Истока. Когда же она станет женой, поток или канал будет питать еще и ее детей. Сами понимаете, что таким чадам не нужны будут никакие прививки, капельницы, таблетки, а еще президенты, цари или папы римские.

Кощеям и их колдунам выгодны больные люди. Больной вечно ищет защиты, помощи. И чем больше у него болячек — тем больше он будет платить за покровительство правительству, или медикам с их аптеками. А ежели умрет? Его родичи всё одно вынуждены будут платить. Только теперь уже похоронным бюро и кладбищам. Ну не глупо ли платить за то, что гражданин страны, имеющего полное право по Конституции на обладание её землей и ресурсами, зароют в каком-нибудь скорбном месте в землю, на которую он, как проживший здесь всю жизнь по закону имеет безплатное право. А ведь зарывают сейчас столько, сколько и в войну не зарывали и, к слову, ни один усопший не обошелся без вмешательства их медицины. На городских кладбищах хоронят на одном месте в два, в три этажа.

Темные рождены в браках, а не в семейных союзах. Потому они и имеют тягу к недобрым делам. Само собой, и плодить меж собой они могут только темных — больных, нежизнеспособных и слабых детей.

Эх, да кабы не воровали «кощеи» весталок, как в сказках, не сводили их обманом с отчего двора за посулы счастливой семейной жизни или материального благополучия, уже давно выродились бы эти Темные твари.

— Орислав, — не выдержал Медведев, у которого уже закипал мозг, — давай к делу. Что за Света и какая нужна помощь?

Гость снова насупился, потянулся к кружке с компотом и попил;

— Свету Атееву не обманешь, не притянешь подобным, — продолжил он. — Ее Огонь — Огонь ведьмы, ведающей матери, которая пока еще дева, весталка. Она видит, предвидит если не все, то многое. На вашем языке это можно назвать блестящей интуицией, но только такое определение и на сотую долю не отобразит всего того, что на самом деле стоит за каналом весты.

— Как они узнали о ней? — снова указал на суть проблемы Медведев.

— Почуяли.

— Как это?

— Вы когда-нибудь спрашивали себя почему БОМЖи, пьяницы и бездельники, шляющиеся по улицам зимой и летом, почти не болеют? Любой человек может подхватить туберкулез даже от поручня в автобусе, а эти — нет.

Темным нет интереса в духовно падших, в таких людях нет силы, или ее очень мало. Падшие — сами потенциальные Темные. По этой причине в школе, в армии, в институте негодяи, сбиваясь в стаи, всячески подавляют нормальных, чистых людей. Они понимают, что дотянуть до уровня хотя бы простого настоящего человека им, падшим, не под силу. Это великий труд. Проще катиться вниз и тянуть за собой других.

Кощеям нужны чистые девушки, красивые, сильные. От того, что какая-то веста приведет в этот мир от колдуна темную сущность, она, если не умрет при родах, то неизбежно покатится вниз, а от этого в тонкие сферы станет выделяться темная энергия, которую в иудейской традиции называют гаввах. Это, по сути, пища демонов, бесов.

Ну неспроста же сейчас вокруг засилье порнографии и непременно с вывеской «негр трахает блондинку в подворотне». А анекдоты о светловолосых девушках? О том, как они глупы… Фильмы, где проститутки и киллеры — положительные герои?

Сейчас все: мода, песни, фильмы направлены лишь на то, чтобы ослабить наши народы, привить низменное, сексуальное, грязное. В том хороводе, что я вам показал, если знаешь голосовые коды, вибрации — не составит большого труда все это вытащить из человека на поверхность. В нашей сути ныне намешано столько, что с помощью подобных хороводов и речевых кодов можно проявить в равной степени в человеке, как к примеру, знания о свойствах «Леснина», так и грязную, чудовищную, маниакальную похоть.

— Это понятно, — маялся Медведев. — Но хорошо бы…

— Нужно сознаться, у «колдунов» это хорошо сейчас получается, — продолжал Орислав, не обращая на это внимания. — Что называется, результат на лицо. Славяне разобщены, браки между людьми с разным цветом кожи, несмотря на всю их опасность для здоровья обоих супругов и чад, считаются модными. Даже однополые браки входят в норму. Сами подумайте, родит ли «колдуну» здорового ребенка проститутка или голубой? Повторяю, им нужны чистые девушки. «Кощеи» платят большие деньги за то, чтобы оставить у целомудренной девушки свой образ духа и крови, ведь первый мужчина оставляет его женщине навсегда…

— Ну ты даёшь…, — хватаясь за свою голову, выдохнул Медведев. — Ну это-то как? Где ж ее, целомудренную сейчас найдешь?

— То-то и оно, … — покачал головой «дед», — за ними очереди и, нормальные, здоровые ребята в этих очередях не в первых рядах. А потом мы удивляемся, почему это никак не можем найти общий язык со своими детьми? Все просто, там образ другого Рода, а то и сразу нескольких, смотря сколько она перебрала мужиков до тебя.

— М-да, — протянул измотанный льющимся на него потомком информации Сергей Георгиевич. — Это что ж получается? Мои дети…? Я ведь тоже не первым стоял в очереди к своей будущей!

— Телегония, — неведомо к чему вклинил какое-то непонятное словцо Лукьянов, и прозвучало это так, будто он понимал, о чем идет речь.

Заместитель командира отряда с укоризной посмотрел на своего начальника, мол, я и так ничего не понимаю, а тут еще ты:

— Хорошо, — произнес вслух Медведев, — пусть телегония, но от нас-то ты чего хочешь?

— Они нашли Свету случайно, какой-то «колдун» увидел ее канал.

— И что?

— Я его тоже вижу.

— Этого колдуна?

— Вокруг нее сейчас много «колдунов». Ее готовят к какому-то ритуалу. Скоро полнолуние.

— Во дела! — Медведев хлопнул себя по лбу. — Ты глянь, Леш! — обратился он к Лукьянову.

— Человек через стены проходит, нашел нас под экраном, границы для него — тьфу, мелочь! А как девушку из плена вытянуть — давай пушки и пулеметы. Так выходит? Сколько же наших ляжет при этом?

— Мне одному не справится, — впервые неуверенно произнес Орислав. — Да и вам с «колдунами» без наших подсказок будет трудно. Хоть сто лет отстреливайте по лесам и дорогам тех, кто на их стороне.

Откройте глаза, ведь все ваши акции направлены только «якобы» на благо своего народа. На самом же деле вы убиваете и калечите пусть и нанятых «кощеями», но белорусов. Это ведь так? Повторяю, пусть они и находятся под незримыми чарами «колдунов», но они наши с вами братья. Темным выгодно, чтобы мы друг друга убивали, травили, обижали, не важно как, за что и во имя каких идей. Им нужна пища — тот самый гаввах.

Убивая своих ворогов вы, мужики, исправно, чуть ли не каждый день им устраиваете пиры. Наши предки даже отъявленных негодяев убивали со спокойным сердцем, без ненависти…

— Орислав, пожалуйста, без отвлечений, — взмолился Медведев.

«Дед» кивнул:

— Колдуны спрятали Свету. — Тихо сказал он. — Спрятали в месте, куда постоянно привозят что-то из-за границы. Весь контур отслеживает не только аппаратура и солдаты. Там щупают еще и внутренним оком сами колдуны. Никто не знает, что они там прячут. Командует всем этим схороном полковник, имя его Рода — Штасевич…

Медведев аж подпрыгнул на месте. Он покосился на командира, желая отследить и его реакцию:

— Персонаж нам известный. — Заметил Сергей Георгиевич и добавил как-то двусмысленно. — Видно, от судьбы не уйдешь. Но колдуны-то, Орислав, не по нашей части.

— И колдуны, и караул там заодно, — заверил Орислав.

— Еще лучше, — прогудел себе под нос Медведев. — Лучше бы видел меня не медведем, а крысой, — улыбнулся он, — я перекинулся бы, пролез куда нужно и все разведал…

Гость вдруг оживился:

— А ты на самом деле хочешь узнать, что это такое?

Медведев, сам не рад что сказал что-то не то, посмотрел на Орислава и неопределенно пожал плечами:

— Почему нет? — Неуверенно ответил он. — Интересно же, врешь ты или нет?

— Хорошо, — на удивление легко сдался на провокационную просьбу «дед». — Всё равно тебе рано или поздно довелось бы начать перекидываться. Так уж лучше под присмотром, чем вдруг и случайно. Сейчас глубокая ночь, но через три часа станет светать, и я явлю тебе чудо.