Часть 1 глава 8

ГЛАВА 8

Сергей Георгиевич с усилием растер лицо. Лезть в высшие материи, в коих он, в отличие от Лукьянова, был не силен, ему не хотелось, но и понять все то, что он сейчас услышал, он тоже не мог. «Как это я — человек, и вдруг — медведь?»

— Все дело, — продолжал разминать мозги заместителю командира отряда «дед», — в том самом Огне, о котором я говорил раньше. У тебя — такой Огонь, вернее проявляется он так, у меня, сам видел, какие с ним отношения, у того, кто понесет «Пяруноў Перст» в жилах вообще чистый Огонь, потому и определила ему Макошь такую непростую Судьбу.

— Хм, — вдруг улыбнулся какой-то своей глубоко запрятанной мысли Лукьянов, — тогда у нас два персонажа, что понесут «Пяруноў Перст»?

— Один, — уверенно ответил Орислав. — Он сейчас такой на всей Земле один.

— Странно, — подметил Алексей Владиимирович, видя, что и Медведев в это время тоже начал задаваться подобным вопросом, — их же два брата, они двойняшки. Одному «Пяруноў Перст», а другому что?

— А у другого своя Судьба. Тот, что у вас, старший, он первородный, коих в старину звали врода, урод…

Сергей Георгиевич неожиданно прыснул смешком, но тут же поднял вверх руки извиняясь за несдержанность. Эта обидная выходка, похоже, совсем не расстроила гостя. Наверное, он попросту привык к тому, что сейчас многие слова не имеют древнего, изначального смысла.

Лукьянов смотрел на «деда» с интересом. Он, в отличие от своего боевого зама догадывался, о чем идет речь.

— Ты, Орислав, говоришь в том ракурсе, что Леша Волков у своих родителей первородный?

«Дед» кивнул, и этот короткий контакт между двумя, понимающими друг друга людьми, вынуждал и Медведева попытаться настроиться на их волну. Неторопливая беседа изобиловала паузами, и потому, в одну из них по обыкновению Службы Сергей Георгиевич решил ввинтить провокационный вопрос, имеющий свойство клина, заставляющий оппонента проявить себя:

— Скажи, Орислав, — начал он издалека, — а вот тот Огонь, о котором ты говорил. Он несет в себе какую-то защитную функцию?

— Обязательно…

— Так, — продолжал заместитель командира отряда, — хорошо. Стало быть, чем сильнее, масштабнее кровь, вернее Огонь в ней — тем сильней и защита?

— И это верно.

И вот тут-то, по мнению тертого разведчика «шахматный слон ставится на поле H4 — шах или даже мат сопернику». Ситуация складывалась в пользу нападения. «Интересно, — уже тихо злорадствовал Медведев, что он скажет об этой кровной защите, когда узнает, что непростой персонаж, «Той, хто панясе Перуноў Перст» имеющий, по их мнению, в своих венах даже не кровь, а чистый Огонь, сейчас с пулевым ранением находится в медблоке?»

Но, не суждено было боевому командиру сделать очередной выпад. Орислав, что называется, чувствовал ветер, а потому в очередной раз, шокируя руководство Базы, он, даже не услышав жалящего, уже зудящего на кончике языка Медведева вопроса, предвосхищая его, ответил прямо в лоб:

— Если ты хочешь спросить о том, почему Огонь не защитил вашего бойца, я скажу так: тот, кто пока не почувствовал в себе этот мощный Огонь, кто боится его проявления, более всего и не защищен. Он в некоторых ситуациях даже слабее, чем простой человек с замутненной жизненной позицией. В ком больше Огня — с того больше и спросится. Как ты не прячь этот костер, придет время отвечать за то, как ты распорядился его жаром.

Лукьянов и Медведев коротко переглянулись:

— А-а-а…, — неуверенно протянул командир отряда, — откуда вы, …ты знаешь, что Леша ранен?

— Я видел это, — спокойно и даже весело ответил Орислав.

— Но как? — обеспокоился Сергей Георгиевич, которого вторично за сегодня дернул нешуточный вопрос о, казалось бы, безупречно организованной безопасности Базы.

— Хм, — привычно улыбнулся в бороду гость, — вы же умудрились спрятать под землей целую дружину и технику, думаете, что вас никто не видит? А мне немудрено стать «невидимым» для ваших парней. У вас технологии, а у меня Знания, но результат-то один и тот же. Это я привел к вам американца…

— Ты?! — дуэтом вскрикнули руководители Базы.

— Да я. — источая царственное умиротворение, ответил «дед». — Не сам же он вас тут нашел? Вас найдешь, как же.

— Так это он, — начал догадываться Сергей Георгиевич, — от тебя отмахивался, когда сидел на нашей крыше?

— От меня. Он все время порывался уйти, не понимая куда попал, и что от него хотят. Пришлось придержать на месте, пока вы сообразите, как бы половчее это дело обустроить? Он меня видел, а вы и ваша техника нет.

— Как интересно, — с нотками зависти выдохнул Медведев, — хорошо бы и нам, так научиться, но вопрос не в том, в другом, а именно: «Нафига он нам нужен, этот америкос? И еще: может, стоило бы спросить у нас, приводить его сюда или нет? Ладно ты, Орислав, и твой второй «дед», как там его? Я уже понял, что вы можете проходить куда захотите и когда захотите, но этот «гусь», на кой он здесь сдался»?

«Дед» не спешил с ответом. Какое-то время он просто сидел, глядя стеклянными глазами на посуду с компотом, потом немного отпил, встал и поведал озадаченному руководству Базы длинную и неоднозначную историю.

Начал он с того, что подробно рассказал о том, кто такой этот американец. Когда Лукьянов и Медведев услышали, что у них в медблоке спит тот самый Ингви Олсен, журналист, после выстрелов которого все в их стране пошло кувырком, и без того докучающая им головная боль, стала попросту раздирать на части их черепные коробки. Орислав рассказывал медленно, доходчиво, с пояснениями, но информации было столько, что даже более-менее ориентирующемуся в этих сферах командиру отряда было трудно это переварить.

Если сжать и перевести все это на современный язык, то картина рисовалась следующим образом: существуют некие… «древние организации», которым не все равно, что творится на Земле. Предположения Медведева о том, что это структуры близкие к масонам, были тут же отвергнуты, причем настолько однозначно, что сразу становилось понятно, «дед» знает о масонах намного больше самого Сергея Георгиевича. Так вот, «организация», к которой относились эти «дедушки», как бы это помягче выразиться, …жестко придерживается требований древней славянской культуры и веры. Именно веры, а не религии. Краткий экскурс в различия этих понятий был зачитан тут же.

Все ранее подвергаемые критическим измышлениям расистские высказывания гостя, сами собой переходили в другой статус. Сомнений не было, этот человек под расизмом подразумевал то, что сейчас считается проявлением глубочайшего патриотизма. Было видно, что Орислав глубоко знал историю, как он это называл «черных, желтых, красных, серых народов» едва ли не до времен динозавров, а то и дальше того. А ведь перед ним сидели не дети. Спецшкола с отличием Медведева позволяла разглядеть и песчинку правды в колодце лжи, но даже Сергей Георгиевич не сомневался, знания «деда» систематизированы и цельны. Они устоялись в его голове и, возможно, получены в таком виде еще в детстве.

Возвращаясь к указанной выше «организации», «дедом» было сказано буквально следующее: «в ней состоят разные сущности». На все уточнения «какие?», был ответ: «вам этого знать пока не нужно, будет достаточно знать хотя бы нас двоих (его и того самого Атея Асогостова)».

Выходило, что они, эти «дедушки» что-то вроде странников, или посыльных по особым поручениям с какими-то неограниченными полномочиями. Для них (а сколько таких бродило по земле, не известно) не составляет никакого труда, скажем, пересечь границу любой державы. Рассказывая то о той, то о другой стороне света, Орислав даже не заострял внимания на такой формальности, как пересечение границы. Судя по тому, как он об этом говорил, проблема появлялась, только если надо было идти через межи с «мирским» человеком или нести что-то тяжелое, да и то. Не проблема, так, заминка и не более того.

Интересным оказалось и то, что у этой организации существуют конкуренты, можно даже сказать враги. Повествование о них еще больше раздвинуло границы устоявшегося, но в данное время трещавшего по всем швам мировоззрения руководства Базы.

Так вот эти «враги» (иногда Орислав называл их «колдуны», или «кощеи»), сами могли совсем немногое, но чего у них было не отнять, так это умения играть на слабостях людей. Человечество для них было нечто вроде «скотного двора». Они, как пастыри, а руководят ими (опять же) какие-то сущности. На конкретно поставленный Медведевым вопрос: «инопланетяне?», Орислав ответил: «Можно сказать и так…».

Вот и выходило, что «обморочное» состояние людей, принявших навязанный им силой мировой порядок, существующий ныне, ничто иное, как происки тех самых «колдунов». Им покровительствуют и с ними заодно темные («дед» назвал их Невежественные) боги, которые живут сразу и под землей, и в Небе. Короче говоря, та самая «Теория заговора» с пояснениями и глубоким толкованием.

Беларусь, со слов Орислава, долго оставалась светлым, духовным местом, но из-за незначительности территории и внутренней силы народа (она, оказывается, тоже сублимируется и как-то влияет на общий жизненный фон планеты), «колдуны» в последнее время не сильно здесь свирепствовали. Они попросту думали, что издревле приходя на эти земли с каждым новым завоевателем, Темные уже выдоили вражьими ордами из этого народа все светлое. Когда здесь был найден «Леснин», кощеи несказанно удивились, отметив небывалый национальный подъем. Выглядело это примерно так: «Черт побери, они все еще живы».

Непонятно по какой причине невежественные боги не видели до этого времени в земле «Чуда Полесья». Скорее всего, просто не придавали ему значения, или союзники «дедушек» как-то маскировали его до поры. А возможно враги их просто не знали, как можно с выгодой использовать это вещество. По словам Орислава происходило это потому, что в месте (наверное, все-таки это какая-то планета) откуда эти Темные боги сюда попали, такого вещества попросту нет или его слишком мало. В тех чертогах (какое же все-таки это красивое, забытое слово), откуда пришли на Землю наши Боги, это вещество или «Огненная Зола», как называли его Предки, очень распространено и используется широко, скажем, как у нас песок. (Слушая, как лихо меняются границы собственного мироустройства, Медведев начал обильно потеть. Он никогда не мог подумать, что мыслительный процесс бывает таким жарким и трудным).

Сведения о том, как можно использовать то, что называли «Леснин», не были доступны «колдунам», а в генной памяти «Белых людей» (скорее всего, так Орислав называл Славян, или вообще белокожих), все это просто спало много веков, как воспоминание о далекой, звездной Родине. Само собой, как только эти Знания вылились в реальную выгоду, «колдуны» тут же активизировались, ведь где энергетика или выгода — там они.

Далее идет простой, но давно испытанный ими сценарий: нужно дестабилизировать обстановку в стране и тогда качай энергоносители, сколько пожелаешь. Нашли жертву (опять же белокожего американца), и его неразумными руками очередной раз ввергли Белых Русов (пояснялось это, как чистых, непорочных Русов) во тьму кромешную междоусобиц.

Видя, что слушатели дружно взопрели, и стали впадать в иступленную тоску, Орислав решил прекратить четырехчасовую предысторию своего «важного дела».

— Не так давно, — вдруг перешел он к сути, — тот, кто изображает из себя гарант законности и оплот власти в Беларуси, принял у себя очень сильного «колдуна». Через несколько дней после его появления, активизировалось целое осиное гнездо его соратников. Оказывается, они давно уже были здесь и только ждали сигнала «жалить». Так что должен вас предостеречь, будьте еще осторожнее, нам от них уже досталось…

— Хорошенькое дело, — расстегивая взмокший ворот и вытирая шею, пробасил Медведев, — ты же сам, Орислав, привел откуда-то к нам этого американца, а еще говоришь о какой-то осторожности…

— Не откуда-то, — вставил между делом «дед», — я увел его из тюрьмы.

Сказано это было так, словно увести из тюрьмы было так же просто, как «сводить в баню», или «принести из магазина».

— Еще лучше, — вздохнул заместитель командира отряда, — сам разворошил это «осиное гнездо» и предупреждаешь нас об опасности. Что, это и есть твое «важное дело»?

Лукьянов мягко положил руку ему на плечо, это означало: «не кипятись, Сергей Георгиевич, успокойся, мы все устали, но нужно все обязательно дослушать до конца. Ты же знаешь, насколько важны эти «гости»».

«Дед» опустил взгляд. Было заметно, что говорить о «важном деле», с которым он сюда пришел ему очень нелегко.

— Вчера, — наконец вымолвил он, — «колдуны» выкрали Свету, внучку Атея. Никто из них не знает мирского имени сына Асогостова, так же, как и имени его Рода, и нащупать ее связи с нами они никак не могли. Скорее всего, просто отследили ближайший канал…

— Канал? — поинтересовался Лукьянов, поскольку Сергей Георгиевич уже был на взводе. — Как это «канал»? Канал чего?

— Она весталка, веста…

— М-м, — стал догадываться Алексей Владиимирович, — насколько я помню, это что-то типа ясновидящих или экстрасенсов?

— Даже в вашем понимании, это не совсем так. — «Дед» поднялся и тихо, чтобы его голос не долетал до возившейся у кухонных плит бабы Паши, продолжил: — Веста напрямую слышит то, что сейчас называется энергоинформационным пространством Космоса. Боги наделили ее этими способностями от рождения, поскольку такие девушки, становясь женщинами и соблюдая чистоту крови и помыслов, способны дать тело Великой Душе. Вы можете себе представить, что будет с властью кощеев, если на планете появятся настоящие, Великие Души? Вот поэтому темные и упираются.

Это сложно обрисовать современным языком, …они хотят — испортить, изрочить, извратить. Сделать это с сильным, чистым Родом очень сложно. Победить физически общность людей, состоящую из таких Родов невозможно даже в принципе. Души их Велики, они безсмертны. Ослабить такой народ или народы, можно только монотонно, постоянно, в течение долгого времени, расшатывая его целостность, «здоровье», внедряя разные «хвори», ведущие к тому, что женщины, начинают рожать юродивых, слабых, зачатых в кровосмешении детей.

В чистых Родах, где всегда блюли мораль и порядок, рождаются весталки или весты. Пока она дева — чрез нее идет прямой поток из Истока, когда она станет женой, поток или канал будет питать еще и ее детей. Сами понимаете, что таким чадам не нужны будут никакие прививки, капельницы, таблетки, а еще президенты, цари или папы римские.

«Колдунам» выгодны больные люди. Больной вечно ищет защиты, помощи и чем больше у него болячек — тем больше он будет платить за покровительство правительству, или медикам, фармацевтическим предприятиям, аптекам. А ежели умрет? Его родичи вынуждены будут платить похоронным бюро, кладбищам за то, что его, гражданина этой страны, имеющего полное право по Конституции на обладание землей и ресурсами государства, зароют в каком-нибудь скорбном месте в землю, на которую он, как проживший здесь всю жизнь имеет безплатное право обладания. А ведь зарывают сейчас столько, сколько и в войну не зарывали. Ни один усопший не обошелся без вмешательства их медицины. На городских кладбищах хоронят на одном месте в два, в три этажа.

Давно известно, что нормальному, чистому по крови человеку и в голову не придет делать какие-то нехорошие вещи. Темные «колдуны» рождены в браках, не в семейных союзах, иначе они просто не имели бы такой тяги к тем самым недобром делам. Само собой, и плодить меж собой они могут только больных, нежизнеспособных и слабых детей.

Эх, да кабы не воровали «кощеи» весталок, как в сказках, не сводили их обманом с отчего двора за посулы счастливой семейной жизни или материального благополучия, уже давно выродились бы эти Темные твари.

Свету Атееву не обманешь, не притянешь подобным, но… Ее Огонь — Огонь ведьмы, ведающей матери, которая пока еще дева, весталка. Она видит, предвидит если не все, то многое. Это можно назвать блестящей интуицией, только такое определение и на сотую долю не отобразит всего того, что на самом деле стоит за каналом весты.

— Как они узнали о ней? — спросил, наконец обуздавший нервы Медведев.

— Почуяли.

— Как это?

— Вы замечали, что БОМЖи, бездельники, шляющиеся по улицам зимой и летом, почти не болеют? Любой человек может подхватить туберкулез даже от поручня в автобусе, а эти — нет. Или вот: комар никогда не станет пить кровь даже свежего трупа, ведь так? Хоть труп и не может его шлепнуть и крови у него — хоть отбавляй.

Темным нет интереса в духовно падших, в таких людях нет силы, или ее очень мало. Падшие — сами потенциальные Темные. По этой причине в школе, в армии, в институте негодяи, сбиваясь в комариные стаи, всячески подавляют нормальных, чистых людей. Они понимают, что дотянуть до уровня хотя бы простого настоящего человека им, падшим, не под силу, потому что это великий труд. Проще катиться вниз и тянуть за собой других.

«Колдунам» нужны чистые девушки, красивые, сильные. От того, что какая-то веста приведет в этот мир от колдуна темную сущность, она, если не умрет при родах, то неизбежно покатится вниз, а от этого в тонкие сферы станет выделяться темная энергия, которую в иудейской традиции называют гаввах. Это, по сути, пища демонов, бесов.

Вы видели, что творится сейчас вокруг? Засилье порнографии, непременно с вывеской «негр трахает блондинку в подворотне». А анекдоты о светловолосых девушках? О том, как они глупы… Фильмы, где проститутки и киллеры — положительные герои?

Сейчас все: мода, песни, фильмы направлены лишь на то, чтобы ослабить наши народы, привить низменное, сексуальное, грязное. В том хороводе, что я вам показал, если знаешь их голосовые коды, вибрации — не составит большого труда все это вытащить из человека на поверхность. В нашей сути ныне намешано столько, что с помощью подобных хороводов и речевых кодов можно проявить в равной степени в человеке, как знания, к примеру, о свойствах «Леснина», так и грязную, чудовищную, маниакальную похоть.

Нужно сознаться, у «колдунов» это хорошо сейчас получается. Что называется, результат на лицо. Славяне разобщены, браки между людьми с разным цветом кожи, несмотря на всю их опасность для здоровья обоих супругов и чад, считаются модными. Даже однополые браки входят в норму. Сами подумайте, родит ли «колдуну» здорового ребенка проститутка или голубой? Повторяю, им нужны чистые девушки. «Кощеи» платят большие деньги за то, чтобы оставить у целомудренной девушки свой образ духа и крови, ведь первый мужчина оставляет его женщине навсегда…

— Ну ты…, — зашипел, задержавший в это время дыхание Медведев, — даешь. Как так? Где ж ее, целомудренную сейчас найдешь?

— То-то и оно, … — покачал головой «дед», — за ними очереди и, нормальные, здоровые ребята в этих очередях не в первых рядах. А потом мы удивляемся, почему это никак не можем найти общий язык со своими детьми? Все просто, там образ другого Рода, а то и сразу нескольких, смотря сколько она перебрала мужиков в своей постели до тебя.

— М-да, — вздохнул Сергей Георгиевич, — получается, мои дети…? Я ведь тоже не первым стоял в очереди к своей будущей!

— Телегония, — неведомо к чему вклинил какое-то непонятное словцо Лукьянов, и прозвучало это так, будто он понимал, о чем идет речь.

Заместитель командира отряда с укоризной посмотрел на своего начальника, мол, я и так ничего не понимаю, а тут еще ты:

— Хорошо, — произнес вслух Медведев, — а от нас-то ты чего хочешь?

— Они нашли Свету случайно, какой-то «колдун» увидел ее канал.

— И что?

— Я его тоже вижу.

— Этого колдуна?

— Вокруг нее сейчас много «колдунов». Ее готовят к какому-то ритуалу. Скоро полнолуние.

— Во дела! — Медведев хлопнул себя по бедрам. — Ты глянь, Леш! — обратился он к Лукьянову. — Человек через стены проходит, нашел нас под экраном, границы для него — тьфу, мелочь! А как девушку из плена вытянуть — давай пушки и пулеметы. Сколько же наших ляжет при этом?

— Мне одному не справится, — как-то неуверенно произнес Орислав, — и вам с «колдунами» без наших подсказок будет трудно, хоть сто лет отстреливайте по лесам и дорогам тех, кто на их стороне.

Откройте глаза, ведь все ваши акции направлены только «якобы» на благо своего народа. На самом же деле вы убиваете и калечите пусть и нанятых «кощеями», но представителей этого самого народа. Это ведь так? Пусть они и находятся под незримыми чарами «колдунов», но они наши с вами братья. Темным выгодно, чтобы мы друг друга убивали, травили, обижали, не важно как, за что и во имя каких идей. Им нужна пища — тот самый гаввах, а если проявлять ярость неправедную, убивая ворогов?

Убивая своих ворогов вы, мужики, исправно, чуть ли не каждый день им устраиваете пиры. Наши предки даже отъявленных негодяев убивали со спокойным сердцем, без ненависти, но я сейчас не о том, отвлекся.

Колдуны спрятали Свету. Спрятали в месте, куда постоянно привозят что-то из-за границы. Весь контур отслеживает не только аппаратура и солдаты, щупают внутренним оком и колдуны. Никто не знает, что они там еще прячут. Командует этим схороном полковник Штасевич…

— Хм, — криво улыбнулся Медведев и покосился на командира, желая отследить и его реакцию, — персонаж нам известный, — заметил он и добавил двусмысленно, — от судьбы не уйдешь. Что ж, помочь можем, почему нет? Но вот колдуны-то не по нашей части.

— И колдуны, и караул там заодно, — заверил Орислав.

— Мг, — саркастически прогудел в нос Медведев, — ты меня видишь медведем. Лучше бы видел крысой, — улыбнулся он, — я перекинулся бы, пролез куда нужно и все разведал…

Гость вдруг оживился:

— Ты на самом деле хочешь почувствовать что-нибудь эдакое?

— Да, — неопределенно ответил Медведев, — интересно же, врешь или нет? Но хочется, чтобы впечатлило не меньше, чем у кухни Михайловны. Сам же говорил, что мы сейчас все так устроены: «яви-ка мне какое-нибудь чудо, и «я пойду за тобой», в данном случае — освобождать принцессу от колдунов…

— Хорошо, — на удивление легко сдался на провокационную просьбу «дед», — все равно тебе рано или поздно довелось бы перекинуться, так уж лучше под руководством, чем вдруг и случайно. Сейчас глубокая ночь, но через три часа станет светать, и я явлю тебе чудо.