Отзыв редакции журнала "Новый Свет"

Представляем отзывы редакции журнала "Новый Свет" (Торонто): главного редактора журнала Алены Жуковой и заместителя главного редактора Михаила Спивака.

Зуб

Довольно затейливое по замыслу и структуре произведение. Автору удалось в финале соединить все ниточки, создав почти детектив. Интересные психологические портреты, в том числе и главного персонажа, от лица которого идет повествование. Любопытна корреляция названия произведения и того самого зуба, который возникает почти в конце. Самое правильное ощущение от прочитанного — ловко и по-мастерски, хотя особенного душевного волнения и эмоций не вызывает.

Призвание

Предсказуемо, неглубоко, местами фальшиво. Не верю! Если берется такая тема, то уж как глубоко и болезненно, как жестоко и страшно она должна быть выписана! Можно ли сочувствовать этому человеку? Только лишь потому, что он покончил с собой? А где эти муки каждодневные? Где шаг за шагом путь в преисподнюю? Слишком уж поверхностно для такой темы.

Расстояние покоя

Интересная задумка и тема — человек пропитанный ненавистью к миру. Автор достаточно убедительно ее раскрыл, но в чем истоки такого психологического слома? Может, героиню никто никогда не любил? Что в ней такого? Если это просто болезнь (и такое бывает), можно было как-то об этом намекнуть, чтобы вызвать к ней хотя бы толику жалости. Теряешься в отношении к героине. А ведь такая почти болезненная ненависть к миру — это проклятие. Как, откуда? Исследование тем нелюбви и ненависти очень важны сегодня, но для этого необходимо невероятно глубоко погружаться в болезненную психологию героя или окружения, социума, чего в этом рассказе явно недостаточно.

Абонемент номер два

Покоробила с первого же абзаца фонетика: «Я догадывался, Что его муЧит, но помоЧь ниЧем не мог». Как на паровозе: ч-ч-ч-ч… Там и дальше по тексту сплошные «ч»: «ПонаЧалу я Честно старался уЧиться, как мог корпел над уЧебниками…»

Не совсем ясно, как именно отец провинился перед главным героем — тем ли, что заставлял поступить в институт? Автор показал издевательское отношение сына к отцу и, не вдаваясь в подробности, ускакал мустангом в прерии.

Дальше путанная речь. Попробуйте понять из нижеприведенного отрывка, «на какой счет» (как выразился автор) отец имел другое мнение: «… честно признаться, я не имел склонностей к точным наукам, полагая себя стопроцентным гуманитарием ( я любил читать, правда, бессистемно, глотая всё подряд). Но отец, инженер-конструктор по образованию, на этот счёт имел особое мнение». По всему выглядит, что отец не соглашался с «глотая все подряд».

Далее автор пытается сразить читателя «высоким штилем», от которого остается недоумение: «"весеннее обострение" природы, когда небо, облака, деревья, кусты, кошки и собаки буквально сходили с ума, наглотавшись весенне-пьяного дурмана». Бедные облака, деревья и кусты…

Выше автор сказал, что не был откровенным оболтусом. Однако дальнейшее повествование указывает на обратное: «В школе я учился плохо, но в старших классах твёрдо решил взяться за ум (нигде не сказано взялся ли)… как мог корпел над учебниками, но надолго меня не хватило… В голове моей сквозняком гулял ветер… школу я закончил кое-как и экзамены в институт с треском провалил… Я не сильно огорчился…» Если это не описание оболтуса, то кого?

Снова «высокий штиль»: «весь свой кладезь старозаветной морали». Не припоминаю, чтобы выше говорилось о морали. Все длинное повествование можно было заменить одним предложением: сын-балбес не хотел учиться, а папаша нотациями пытался его образумить — не получилось. Все, зачем лишнюю воду лить?

Далее автор забывает, что повествование было в прошедшем времени, и лупит читателя по лбу настоящим. Как в плохом фильме ужасов, у отца «посверкивают» глаза… жуть. Наш герой убегает из дома. К слову, пока что идея повествования, сюжет, как-то скрыты от читателя… и так до конца истории.

Буквально к каждому абзацу можно оставлять комментарии, но, полагаю, это излишество. Скажу только, в конце рассказа автора от ёрничанья в адрес папаши, потянуло на лирику. «Что касается классической музыки, то я её всё-таки полюбил… Я захожу в знакомый зал и сижу до самого конца, даже если мне бывает скучно». И там еще что-то о любви к выдуманной девушке.

Последний штрих

С первого абзаца автор попытался изобразить конфликт, а получился хаос, нагромождение — стола, на который зачем-то свалился человек, драной шапки, автографа (ни полслова о том, кто такой Вяжлян). И все это добивается фразой: «зав главреда, чистюля по части словоупотребления, брал на себя обязанность лечить речевые небрежности Лациса, внешне выражая это преимущественно как презрение и неприязнь». Что такое «зав главреда»? Бывает заведующий отделением, секцией, завскладом. А у «главреда» — тут автор пересолил с жаргонизмами и канцелярщиной — бывает заместитель (зам).

Далее: «шумливый Лацис бросил разваливаться на столе, резко встал». Странное действие «бросить разваливаться», и почему-то «резко встал» — не продолжение от «бросил разваливаться» с союзом «и», а через запятую…

«… оказался на дне забурлившей редакции» — бедные сотрудники редакции, за что их автор так ненавидит? Вообще, странный оборот.

Высокий штиль с убойными аллегориями: «… чтобы рассмотреть грузную, одутловатую подпись, похожую на пароход, пустивший из трубы дымную гусеницу».

Мама дорогая, а это что: «… попытался сказать он грозно. Но в глазах выскочил испуг»? Я даже не говорю о том, что идёт какая-то бессмыслица. С чего бы в глазах главреда «выскакивал испуг» и зачем ему «пытаться говорить грозно»? Автор полагает: пусть читатель сам додумается…

Автору не хватает словарного запаса, поэтому он переходит на блатной жаргон: «… он подошёл к редакционному толковищу». Возможно, это лагерная газета? Автор как-то не подумал обозначить формат редакции. Но это мелочь, потому что далее с редактором случилось страшное: «… ловко закинул разболтанные очки на нос, как велосипедист ногу на своего стального друга. И внутри квадратных ободов сквозь потёртые линзы профессионально качнулись оба глаза».

С речью у главреда еще хуже обстоят дела, чем со «стальным другом» — «… грузно сказал главред».

Букинист, по мнению автора, занимается шинмонтажем: «нашёл книгу на развале у букиниста». А главред тем временем потихоньку бредит: «Выедет — а его тут же узнают, подхватят на руки и несут прямо в авто до следующего города. А там снова подхватят и снова несут».

Понятно, каких писателей, по мнению автора, любит народ: «Если кто уронит спелую дыню ОБ асфальт, она брызнет во все стороны и в воздухе раздастся сахарная испарина на весь квартал. Вот какой тогда был у него стиль!»

Вместо итога: ни главред, ни «зав главреда», получив такой шедевр, не станут его читать дальше первого абзаца.

Проша

Сама идея истории неплохая, рассказанна вполне сносным языком. Присутствует сюжет, что радует. Но на этом достоинства произведения заканчиваются. Вялое повествование, с огромным количеством воды, ненужных подробностей. А вот качественного описания персонажей и места действия нет. Герои абсолютно безликие, не интересные. Если охарактеризовать это произведение одним словом — скучно.

Рисунок

Очень банальная история с претензией на выжимание слезы. Но слезу можно выжать только при условии владения секретами таких приемов или абсолютной, документальной искренностью. Ни того, ни другого тут нет.