Оплошность мертвеца

1

Миссис Ребекка Адамс сидела у камина в своем любимом кресле-качалке и неспешно стучала спицами в такт дождю за окном. Вдруг пожилая англичанка ойкнула и выронила вязание из рук. Вместе с почти готовой спинкой жакета на пол упал и моток ниток, который тут же подхватил без дела слонявшийся кот Гарри, принявшийся беспечно гонять клубок между ножками дубового стола.

— Гарри, перестань! Вот негодник! — воскликнула миссис Адамс и погрозила коту пальцем. Тот притих, но клубок из лап не выпустил.

— Останешься без ужина, — с возрастающим недовольством проговорила женщина и, плотно сжав губы, строго посмотрела на кота.

Подцепив клубок зубами, Гарри начал осторожно отползать к двери, глядя немигающим взором на хозяйку.

— Предупреждаю в последний раз, — в голосе миссис Адамс появились стальные нотки, но кот все не сдавался и, видимо, надеясь улизнуть и избежать наказания, продолжал медленно перемещаться к входной двери.

В этот момент терпение хозяйки лопнуло, и она, грозно сдвинув брови, схватилась за кочергу.

— Вот я сейчас тебе задам!

Она сделала два широких шага к двери и уже замахнулась на бессовестного кота, как вдруг дверь на улицу открылась, и вместе с ветром и дождем в гостиную ворвалась молодая девушка лет двадцати трех, племянница седовласой леди.

Увидев свою тетю с кочергой, девушка вначале обомлела и даже отступила назад, но, заметив под ногами съежившегося кота, залилась звонким смехом.

Гарри между тем не растерялся и ринулся в темноту под струящиеся потоки воды, выпустив все же клубок из пасти и оставив его валяться у порога.

— Что все это означает, тетушка? — девушка скинула с головы капюшон и стряхнула капли воды с темно-синего плаща. — Уже принялась воевать с котом? Бедняга Гарри! Ты видела его мордочку? Он же чуть не умер от страха.

— Не мордочку, а наглую хитрую морду, — заявила миссис Адамс, убирая кочергу на место. — Если бы ты знала, что он натворил!

— Видимо, взял твое вязание, — оценивающе оглядев комнату, девушка подняла клубок, а потом и кофточку и положила все обратно на кресло. — Но ты сама виновата, не стоило оставлять нитки здесь. Ты же знаешь слабости нашего Гарри.

— Да я и не оставляла. Я сидела и вязала, но вдруг какое-то странное предчувствие охватило меня, я испугалась и выронила все из рук.

— Что за предчувствие, тетя? Тебе что-то показалось?

Миссис Адамс неуверенно пожала плечами и присела на диван. А в самом деле, что же пришло ей на ум в тот момент? Что-то связанное с мистером Тилптоном, умершим два дня назад. Ее сосед всегда отличался отменным здоровьем, за которым с усердием следила его любимая жена миссис Амалия Тилптон, но, как известно, у смерти свои критерии отбора, и, видимо, время мистера Тилптона пришло. Он скончался быстро и безболезненно — не проснулся утром в прошлое воскресенье, а прибывший вскоре местный доктор констатировал смерть от остановки сердца. Лицо покойного излучало радость, и весь его облик говорил о том, что он перешел в лучший мир. Но отчего же тогда миссис Адамс чувствовала себя не в своей тарелке? Что так беспокоило ее в этой обычной, ничем не примечательной смерти ее соседа?

— Мне не нравится, что мистер Тилптон умер, — произнесла женщина наконец, глядя на пляшущий огонь в камине.

— Довольно странное заявление, учитывая, что смерть вообще мало кому может нравиться. Ну разве что гробовщикам или священникам, — хмыкнула Виктория и примостилась на диван рядом с тетей.

— Нет, ты меня не поняла, — упрямо замотала головой пожилая леди. — Мне не нравится, что он умер, потому что сейчас для этого самое подходящее время. Он должен был умереть — и вот он умер. Неужели это тебя совершенно не настораживает?

— Меня настораживает, что ты говоришь странные вещи, тетя, — Виктория покачала головой. — Что значит «самое подходящее время»? Для кого?

— Для его жены, конечно!

— Нет, это просто сущий вздор! — девушка вскочила и тряхнула своими длинными густыми каштановыми локонами. — Миссис Тилптон обожала своего мужа и всегда заботилась о нем. У них прекрасная дочь, и, вообще, их семью можно назвать идеальной. Они даже наняли управляющего, чтобы меньше заниматься делами имения и проводить больше времени друг с другом.

— Вот-вот, об этом я и говорю, — злорадно усмехнулась миссис Адамс. — Все началось тогда, когда этот молодой управляющий появился в их доме.

— По-моему, он довольно милый и образованный. Тилптонам с ним просто повезло.

— Да? А ты заметила, как все женщины деревни стали вести себя, как только он появился у нас? Превратились в клохчущих кур, готовых бегать вокруг этого Саймондса целыми днями. Он всем заморочил голову, уверена, и тебе тоже. Еще бы, такой красавчик и к тому же блондин с голубыми глазами. Кто тут устоит!

— Здесь ты не права, — уверенно заявила Виктория, хотя на щеках ее проступил легкий румянец. — Он совершенно не в моем вкусе. Какой-то высокий и тощий как жердь. Мне нравятся сильные мужчины, похожие на супергероев, а не щуплые хлюпики.

— Хорошо, не спорю, может, не все попали под действие его чар, — согласилась миссис Адамс, — вот я, например. Я всегда любила Ричарда и даже после его смерти продолжаю хранить ему верность вот уже пятнадцать лет. Мне не нужны приключения, тем более в моем возрасте. Но у многих женщин после пятидесяти появляется чувство одиночества. Даже находясь замужем, они уже не так счастливы, как были раньше. Оттого они пытаются разнообразить свою жизнь, добавить в нее острых ощущений. Понимаешь, о чем я говорю?

— Смутно, но кое-что я уловила, — Виктория выдвинула тяжелый стул и, усевшись за дубовый стол, принялась барабанить пальцами по вышитой скатерти. — Ты полагаешь, что миссис Тилптон влюбилась в своего управляющего? Но какая связь между этим фактом и смертью мистера Тилптона? Неужели ты думаешь, что Амалия Тилптон могла…

— Я ничего не думаю, — миссис Адамс встала и провела рукой по седым волосам, уложенным в высокую прическу. — Это просто мои догадки и пустые домыслы. Не стоит забивать этим голову, давай лучше пить чай. И позови этого бездельника Гарри. Наверняка сидит на улице под дверью, боясь зайти в дом. Да, и, если будет упираться, скажи ему, что я его простила.

2

На похоронах мистера Генри Тилптона собралось все население маленькой деревушки Грин-лэйк. Дамы облачились в черные платья и шляпки с вуалью, мужчины надели темные костюмы и пиджаки. Лица жителей деревни были печальны и бледны.

Все знали мистера Тилптона как гостеприимного хозяина, любителя хорошо и вкусно поесть, интересного начитанного собеседника. Теперь он лежал в лакированном гробу, и сама мысль о том, что его последним пристанищем стал этот узкий деревянный ящик, вводила местную публику в оцепенение.

После церемонии прощания в церкви гроб понесли к небольшому семейному склепу. Жена покойного Амалия шла впереди процессии, опираясь на руку высокого молодого человека в черном плаще. Его светлые немного кудрявые волосы развевались на ветру и придавали облику мужчины привлекательность и утонченность. Управляющий Чарли Саймондс словно чувствовал себя членом семьи, с гордостью шагая с миссис Тилптон, иногда даже позволяя себе приобнять ее за плечи. Рядом робко семенила мисс Лиза Тилптон — молодая невзрачная девушка лет двадцати семи с высоким лбом и прямым крупным носом. Дочь покойного не плакала, лишь изредка подносила платок к глазам, которые все время оставались сухими.

Доктор Шервуд шел со своей женой и тремя сыновьями, периодически вздыхая и произнося заупокойную молитву. После того как он объявил миссис Тилптон о смерти ее мужа, Шервуд чувствовал себя хуже некуда. Конечно, его вины тут не было. Генри никогда ни на что не жаловался, и если бы доктор знал о его проблемах, то назначил бы комплексное обследование и курс лечения; тогда, возможно, трагедии можно было бы избежать. Но Генри Тилптон пришел на прием к доктору всего один раз.

Это было три месяца назад, однако доктор Шервуд помнил каждое слово.

— Скажите, доктор, а умирать — это больно? — спросил тогда Генри Тилптон. Он заметно нервничал, постоянно теребя лацканы своего пиджака.

— Смотря какую смерть вы предпочитаете, — пошутил доктор, но, заметив, что пациент побледнел и чуть не упал в обморок, бросился объяснять: — Тут все дело в вашем отношении к жизни и смерти, в том, во что вы верите.

Он усадил взволнованного соседа на диван и взял его за руку.

— Вот смотрите, сейчас я держу вашу руку и могу сказать, что ваш пульс выше нормы. Сердцебиение участилось, но, уверен, это связано с вашими переживаниями и мрачными мыслями. Говори вы сейчас о своей жене или дочери, ваше состояние тут же бы нормализовалось. Все дело в отношении, только и всего. Дайте себе установку прожить сто лет, а затем уйти во сне тихо и безмятежно — и, вот увидите, так все и произойдет! А будете изводить себя страхами и волнениями, смерть точно не будет долго ходить вокруг да около. Но скажите, друг мой, что вас беспокоит? Почему вы вдруг задали мне этот вопрос о смерти? Вы совершенно здоровый человек, и я не вижу никаких причин для волнений.

— Понимаете, — Тилптон замялся и как-то даже смущенно улыбнулся, — меня в последнее время мучает вопрос: а каково это — лежать в гробу, где темно и сыро, где не пошевелиться и даже не поднять руки? Буду ли я все это чувствовать после смерти, или моя душа уже будет далеко от нашей бренной земли?

— С этим вам лучше обратиться к нашему дорогому отцу Ральфу. Все-таки разговоры о душе — это удел священников. Я отвечаю только за тело. Поэтому могу вам точно сказать, что если правильно подобрать гроб, то там можно вполне комфортно провести остаток вечности.

Тилптон тогда улыбнулся, доктор это хорошо запомнил. Они оба рассмеялись, и на этом прием был окончен. О том разговоре больше никто из мужчин не вспоминал. И вот только на похоронах Генри доктор Шервуд подумал об этом. Странный визит, нелепая, бессмысленная беседа. Что же на самом деле Тилптон хотел спросить у доктора, но так и не решился?

Два дня назад, когда миссис Тилптон позвонила доктору и попросила его прийти, он и не думал, что все так обернется. Глядя на мертвецки бледное лицо Тилптона, Шервуд чувствовал свою вину. Ничего нельзя было сделать, только подписать свидетельство о смерти. Но доктора не оставляла мысль, что он должен был раньше разобраться во всем. Амалия явно что-то скрывала. Ее глаза были опухшими от слез, но то, как они бегали из стороны в сторону, говорило о ее сильном страхе. Почему все-таки Генри Тилптон сейчас лежит в этом деревянном ящике? Может, причина в Саймондсе? Да нет, Генри никогда не пошел бы на такое. Обречь себя на забвение? Вряд ли, сам он не смог бы этого сделать. Значит, Амалия. Больше некому. Но почему? Голова доктора раскалывалась от вопросов, ответов на которые он не знал.

Тем временем процессия остановилась у каменного склепа, и гроб торжественно поставили на землю возле входа в усыпальницу. Несколько человек произнесли прощальные слова, свою речь подготовил и священник. Миссис Ребекка Адамс внимала этим словам, и ей становилось все тревожнее. Она задумчиво смотрела на доктора Шервуда, который за последние два дня так сильно похудел и осунулся, что сам стал похож на мертвеца. Его жена Лавиния стояла к нему близко-близко, вцепившись в его рукав и постоянно прижимаясь щекой к его плечу. «Оберегает его от неприятностей, — подумала миссис Адамс. — Боится, как бы он не проговорился или не сделал чего необдуманного. Но самому Шервуду чего бояться? Если Генри Тилптон умер во сне, то доктор все равно не смог бы его спасти. Слабое сердце подвело, вот и все. Ведь никаких следов насилия не обнаружили».

Тут миссис Адамс как громом поразило. А что если доктор что-то скрыл? Вдруг миссис Тилптон уговорила его не рассказывать полиции правду? Кто знает, может, Амалия подсыпала мужу яд в любимое блюдо, оттого он и испустил дух? Вскрытие все показало бы, но экспертизу не стали проводить, ведь доктор не нашел ничего подозрительного. Вот делу и не дали ход.

Пока мысли миссис Адамс ускоренно неслись в этом направлении, глаза ее машинально следили сначала за тем, как гроб заносят в склеп, а потом — как закрывают вход в усыпальницу. Обычная каменная плита, приставленная не совсем плотно. Интересно, удалось ли бы ей сдвинуть такую плиту с места?

Миссис Адамс испуганно огляделась по сторонам, так как ей показалось, что она произнесла это вслух. «Бред. Какая плита! Еще скажи, что пойдешь ночью вынимать тело покойника из гроба, чтобы посмотреть, нет ли на теле следов, указывающих на отравление», — мелькнуло в голове пожилой женщины.

— Тетя, все уже разошлись, пойдем. Ты всю церемонию думала о чем-то своем, — стоящая рядом Виктория потянула Ребекку Адамс за рукав. Громко вздохнув, старушка послушно поплелась за племянницей. Уже поворачивая за угол церкви, миссис Адамс бросила последний взгляд на серый мрачный склеп, и в глазах пожилой леди вспыхнули зеленые искорки.

3

Показавшаяся на ночном небе луна устало блеснула очертаниями кратеров, слегка качнулась из стороны в сторону и, зевнув на проплывающие мимо облака, скрылась за пеленой мглы.

В темном сыром склепе было тихо. Где-то в дальнем углу зашевелился на своей паутине паук, приготовившись принять в свои сети мелких мушек, но, заслышав какой-то шорох, замер и превратился в маленький черный бугорок.

Шорох между тем стал явственнее и громче, перейдя в скрип и, наконец, в грохот. Шум исходил от деревянного гроба, стоящего в центре. Поначалу случайному очевидцу, окажись он каким-то магическим образом в столь необычном месте, могло бы показаться, что внутри ящика кто-то шевелится и даже стонет, но, учитывая, что в гроб обычно кладут уже заведомо мертвых людей, сама эта идея не выдерживала бы никакой критики. Однако, вопреки всему, гроб продолжал издавать странные звуки. Он не то пел, не то шептал, не то скрежетал зубами, выдыхая струи могильной пыли и столпы насекомых.

Вдруг лакированная крышка подпрыгнула и с грохотом рухнула обратно на деревянное ложе. Замерший на паутине паук шевельнулся и стал совсем невидимым, ужавшись еще сильнее в почти неразличимую точку. Предприняв очередное усилие, крышка гроба вновь задрожала, поднатужилась и в конце концов с треском и скрежетом сдвинулась с места, приоткрыв заметную щель между собой и ящиком. Если в тот момент в склепе действительно находился бы кто-то посторонний (непонятно как там вдруг оказавшийся), то этот человек без сомнения потерял бы сознание от страха и ужаса. Ибо то, что стало происходить с гробом дальше, не лезло ни в какие ворота. Щель между крышкой и основанием становилась все шире и шире, и наконец в образовавшемся проеме показалась голова покойника.

— Черт бы побрал Амалию, — выругался он, сев в гробу и стряхнув с себя пыль. — Надо же было такое придумать!

Мистер Тилптон отодвинул нелегкую крышку еще дальше и попытался вылезти, но не смог и снова выругался. Собравшись с силами, «покойник» зарычал и сбросил крепко сколоченные доски на пол, чертыхаясь на чем свет стоит.

— Чтобы я еще раз согласился изображать мертвеца! Да никогда в жизни! Пусть эта старая курица сама лезет в гроб, — Генри Тилптон — живой и абсолютно здоровый — стоял посреди склепа и озирался по сторонам. Было темно, хоть глаз выколи.

Выудив из кармана маленький фонарик, мужчина включил его и осветил помещение.

— Брр, мерзкое местечко, — мистер Тилптон сплюнул на пол и отряхнул пыль со своих брюк. — Интересно, сколько я здесь пролежал? Кажется, не меньше пяти часов. Если бы не этот грязный шантажист — ни за что бы не согласился на этот дешевый спектакль. Так, где же мои часы? Дорогая женушка должна была заботливо положить их в гроб любимому безвременно ушедшему супругу.

Порывшись в атласной ткани ложа, Генри Тилптон нашел небольшие наручные часы и, присмотревшись, довольно хмыкнул.

— Так, скоро она должна прийти. Конечно, это безумие, но другого выхода у меня нет.

Освещая себе путь фонарем, Мистер Тилптон стал подниматься по лестнице, ведущей ко входу, но неожиданно замер и попятился назад. Каменная плита, прикрывающая вход, начала медленно отодвигаться, образуя широкий проем, в котором мелькнула темная стройная фигура. С трудом поборов страх, мистер Тилптон хрипло позвал:

— Амалия, это ты?

Тень снова мелькнула, на этот раз почти у самого входа.

— Черт возьми, Амалия! — заорал бывший мертвец, метнувшись вверх и просунув голову наружу.

Мгновение спустя леденящий душу крик раздался в округе, и все снова стихло. Деревня Грин-лэйк погрузилась в мертвую тишину.

4

Весь остаток дня после похорон мистера Генри Тилптона Ребекка Адамс не могла найти себе места. Она вполуха слушала, что говорила ей племянница, и односложно отвечала на ее вопросы, поддакивая и кивая, где это требовали паузы в их беседе. Миссис Адамс даже не взялась за вязание, чем весьма удивила кота Гарри, который скучал и беззвучно зевал, широко раскрывая пасть.

— Ты теперь понимаешь, почему я не вышла замуж за сына зеленщика, — вещала Виктория. — Слишком много чести. Хотя его отец мистер Лонгдейл в общем-то прекрасный человек. Ты его знаешь, он раньше ухаживал за миссис Тилптон, но потом резко охладел к ней и женился на Сандре Литлфлауер.

— Да-да, что-то припоминаю, — машинально кивнула пожилая леди. Она хорошо знала зеленщика Фреда, с которым они в молодости дружили и сейчас сохранили теплые отношения. «Вот кто мне поможет, — решила миссис Адамс. — Фред отважный и сильный, он меня поддержит, я уверена. Но как объяснить это его жене?»

Виктория тем временем продолжала беззаботно щебетать:

— А еще этот управляющий Чарли Саймондс, которого ты Бог знает в чем обвиняешь. Я сегодня обедала с ним, и, ты знаешь, он действительно очень мил. Так расстроен из-за смерти мистера Тилптона! Сказал, что ему придется уехать отсюда, так как миссис Тилптон вряд ли останется в их огромном особняке и, скорее всего, покинет наши края.

— Куда же, интересно, она отправится? — задумчиво пробормотала миссис Адамс.

— Кажется, у нее есть родственники во Франции, поедет временно к ним.

— Значит, во Францию, — медленно проговорила старушка и тут же решительно добавила: — Виктория, мне нужно срочно поговорить с зеленщиком Фредом. Не составишь мне компанию?

Девушка раскрыла рот от удивления, но потом покачала головой и широко улыбнулась.

— Тетя, ты неисправима. Ты ни слова не слышала из того, что я сказала. Думала, как всегда, о своих подозрениях. Но, уверяю тебя, в смерти мистера Тилптона нет ничего сверхъестественного.

— Сверхъестественного, может, и нет, но кто-то явно приложил к этому руку.

Через полчаса миссис Адамс и ее племянница уже сидели в гостиной у мистера Фреда Лонгдейла.

— Твоя племянница необычайно умна, Ребекка, — прищурившись, промурлыкал зеленщик. — Она отвергла моего сына, но этим только подхлестнула его чувства и стремление стать лучше, чтобы быть достойным ее. Вот теперь уехал в Лондон, учится там на курсах бухгалтеров. Глядишь, найдет хорошую работу.

— Почему это вы решили, что он делает это ради меня? — Виктория недовольно поморщила лоб, но едва скрываемая улыбка выдавала, что девушке приятно услышанное.

— Потому что я знаю своего сына, — улыбнулся ей Фред Лонгдейл. — Но вам не нужно смущаться, такой милой леди, как вы, должно быть привычно, что молодые люди теряют из-за вас голову. Даже Саймондс заметно погрустнел, когда понял, что ему придется уезжать отсюда, а значит, и расстаться с вашим обществом, прервать ваши прогулки вдоль озера.

Виктория густо покраснела и украдкой взглянула на тетю, но та сидела погруженная в свои мысли и даже не обратила на слова Фреда никакого внимания.

— Жаль, что вашей супруги нет дома. Мне бы хотелось переписать у нее рецепт этого чудесного кекса, — пролепетала Виктория.

— Она пошла к доктору Шервуду навестить его супругу. Думаю, женщины не будут против, если вы присоединитесь к ним, — предложил Фред, и Виктория уже через минуту выпорхнула на улицу.

— Хорошо, что мы остались вдвоем, Фред, — воспользовавшись моментом, начала миссис Адамс, отодвинув от себя нетронутую чашку с мятным чаем. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

В это время управляющий Чарли Саймондс набирал лондонский номер в телефонной будке недалеко от церкви, где происходило прощание с Тилптоном.

— Алло! Это я, Саймондс. Нет, раньше не мог позвонить, были крайние обстоятельства — Тилптон умер. Вот так, взял и умер. Нет, с его женой я пока не говорил на эту тему, но сомневаюсь, что она нам что-то заплатит. Ей то что до грехов ее покойного муженька. Да, да, конечно, я об этом позаботился. Уезжаю сегодня же. Хотел убедиться, что Тилптон в самом деле мертв и захоронен. Встречаемся в баре на Пикадилли-стрит завтра в три часа пополудни.

Повесив трубку, молодой человек поежился и поднял вверх воротник своего плаща. Он посмотрел на часы. Было половина десятого вечера. Его поезд на Лондон уходил через тридцать минут. Нужно было спешить. Подхватив небольшой саквояж, Саймондс бросил взгляд в сторону церковного кладбища и скрылся в сумерках.

5

— Ты уверена, что нам стоит в это ввязываться? — Фред Лонгдейл шел позади Ребекки Адамс, еле поспевая за ней. — Все-таки осквернение могилы — это дело нешуточное. Нас даже могут забрать в полицию.

— Во-первых, никто нас никуда не заберет. Сейчас ночь, и вряд ли полицейские устроят облаву возле склепа. Во-вторых, мы ничего не будем осквернять. Просто проникнем в усыпальницу, откроем гроб и осмотрим тело Тилптона.

— Только и всего! Ты сама послушай, что ты говоришь!

— Но ты же согласился идти со мной, — невозмутимо парировала миссис Адамс. — Так что теперь не пытайся меня отговорить.

— Теперь вижу, что бесполезно. Ты всерьез решила, что Тилптон был убит. Хотя, если честно, все это слишком притянуто за уши.

— Что именно?

Пара подошла к склепу совсем близко, и пожилая леди покрутила головой, дабы убедиться, что поблизости никого нет.

— Твоя идея о том, что Амалия крутила роман с управляющим. Мне кажется, это полный бред.

— А вот и нет. Я видела, как она любезничала с этим юнцом, стала модно одеваться и лучше ухаживать за собой в последнее время. А это верный признак того, что дама влюбилась.

— Ну, не знаю, — Фред остановился и перевел дух. — Ты женщина, тебе виднее. Но я считаю, что мы попусту теряем время.

— Так, пора прекращать разговоры и приниматься за дело, — скомандовала Ребекка Адамс, и ее сообщник тяжело вздохнул.

Они внимательно осмотрели вход в усыпальницу.

— Думаешь, мы сможем отодвинуть плиту? — с сомнением пробормотала пожилая леди.

— Можно попробовать просунуть какой-нибудь инструмент в щель и использовать его в качестве рычага, — предложил зеленщик, оглядываясь по сторонам. — Кажется, в той стороне у церкви есть какой-то старый сарай. Предлагаю поискать там.

Миссис Адамс кивнула, и они уже было двинулись в сторону обозначенного строения, как вдруг Фред остановился.

— Подожди. Это странно. Я, кажется, видел кого-то там, в кустах. Похож на управляющего Саймондса. Что ему делать здесь в такой час? — Фред показал рукой в сторону леса, но там только колыхались тонкие как жерди стволы деревьев, и было трудно что-либо рассмотреть.

— И мне показалась какая-то тень, — неуверенно пробормотала Ребекка. — Может мне сходить посмотреть?

— Нет! Даже не вздумай! — зашипел Фред Лонгдейл. — Пойду я, а ты жди здесь.

— Одна я тут не останусь, — захныкала миссис Адамс. — Дай мне фонарь, и я пока поищу инструмент в сарае. А ты возвращайся скорее.

Лонгдейл кивнул и рысью бросился в сторону леса, а миссис Адамс поплелась к маленькой ветхой постройке. Так и есть: тяжелый замок. Пожилая леди с надеждой подергала его, но дверь оказалась надежно заперта. Женщина растерянно повернула голову, чтобы позвать Фреда, как вдруг услышала душераздирающий крик.

Ребекку Адамс словно парализовало от страха. Она попятилась назад и уперлась спиной в холодную шершавую стенку сарая. «Это конец», — подумала она и зажмурилась. Если уж принимать смерть, то хотя бы не смотреть ей в лицо.

Прошла целая вечность, прежде чем женщина услышала знакомый голос.

— Ребекка! Ребекка! Где ты? Что с тобой?

— Фред, я здесь, здесь!

Сквозь пелену ночи прорвалась фигура мистера Лонгдейла, и миссис Адамс бросилась ему на шею.

— Что случилось? Кто это кричал? Боже, я подумала, что тебя убили! — женщина дрожала всем телом и с трудом могла говорить.

— Я то же самое подумал о тебе, — тяжело выдохнул Фред. — Я пошел за той фигурой в сторону чащи, но никого не встретил и повернул обратно. Тут раздался крик, и все стихло. Но кричали где-то совсем рядом, как будто в склепе.

Сообщники переглянулись и, взявшись за руки, двинулись к усыпальнице. Тяжелый камень, закрывавший вход, был отодвинут, а на пороге лицом вниз лежал мужчина. От его головы растекались кровавые ручейки, оставляя на камне причудливые узоры.

— Кто это? — дрожащим голосом прошептала миссис Адамс, зажав рот руками, чтобы не закричать.

Фред Лонгдейл перевернул тело мужчины и в ужасе отпрянул.

На них взирало искаженное гримасой боли лицо покойного мистера Тилптона.

6

Весь следующий день миссис Адамс провела в полицейском участке, отвечая на вопросы инспектора и его помощника. Инспектор Чендлер был умудренным опытом служителем закона и в свои шестьдесят лет сохранил былую прыть и железную хватку. Его голова почти полысела и выглядела как натертый бильярдный шар, на котором неожиданно выросли две-три пряди светло-рыжих волос.

— Я уже говорила вам и повторю еще раз, — усталым голосом твердила Ребекка Адамс, — я не знала, что Тилптон до сегодняшней ночи был жив. Мы с Фредом пошли к склепу, так как хотели узнать, от чего умер Генри. Точнее, я хотела, Фред мне просто помогал. Идея была моя.

— Правдоподобное объяснение, — инспектор неприятно щурил левый глаз и смотрел на пожилую женщину как кот на добычу в мышеловке. — Особенно если учесть, что вы с вашим приятелем не врачи и не полицейские, у вас нет никакого опыта или знаний, которые могли бы вам помочь судить о причине смерти Генри Тилптона. Все это шито белыми нитками, миссис Адамс. Говорите, зачем вы прятали в склепе Тилптона, а затем убили его?

— Никого я не прятала! — возмущенно заявила Ребекка Адамс. — Вы бы лучше спросили у его жены и доктора Шервуда, как так получилось, что свидетельство о смерти было выдано на живого человека, который потом преспокойно покинул гроб и чуть было не вышел на свет Божий. Тот, кто ему помешал, явно знал, что Тилптон все еще жив, и решил это быстренько исправить.

— С миссис Тилптон я уже беседовал. Она тут же во всем призналась. Не стану скрывать, они с мужем специально инсценировали его смерть под угрозой шантажа.

— Шантажа? — Ребекка Адамс удивленно раскрыла глаза. — Но кто мог их шантажировать? И почему?

— Это был некий Трилби, скрывавшийся в Грин-лэйк под вымышленной фамилией Саймондс. И этот Саймондс имел компромат на вашего соседа. Много лет назад Генри Тилптон был учредителем благотворительного общества, собрал приличную сумму денег и решил увеличить накопления. Но его предприятие обанкротилось, и Тилптонам пришлось скрыться. Саймондс каким-то образом выследил Тилптона и пригрозил ему, что сдаст его полиции, если тот не заплатит сто тысяч фунтов. Конечно, Тилптон не захотел платить. Он понял, что его не оставят в покое до конца дней, и придумал план побега. Нужно испариться, исчезнуть, бежать куда глаза глядят. Лучше во Францию, где у жены есть родственники. Но Амалия Тилптон оказалась умнее своего мужа и предложила подкорректировать его план, добавив существенную деталь — Тилптону следует притвориться мертвым. А с покойника какой спрос? Вряд ли убитую горем вдову продолжат шантажировать, а когда они с Генри исчезнут из деревни, их уже никто не найдет.

— Но как они убедили доктора Шервуда, что мертвец настоящий? — недоумевала миссис Адамс. — Он что, не заподозрил обман?

— Конечно, заподозрил. Дешевый маскарад с бледным макияжем и хитрый прием с отсутствием пульса не убедили Шервуда. Поэтому парочке пришлось на коленях умолять доктора написать это липовое свидетельство о смерти. Они давили на жалость, и в итоге врач согласился. Теперь это поставит крест на его карьере, если, конечно, дело не закончится еще хуже для него.

— Вы думаете, что это он убил Тилптона там в склепе?

— Я рассуждаю логически, мэм, — хмыкнул Чендлер. — Убить псевдопокойника Тилптона мог только тот, кто знал, что на самом деле он жив. А в курсе были только двое: жена и доктор. Жена не могла убить мужа — слишком уж сильный был удар, от которого череп Тилптона просто раскололся. А вот доктор вполне подходит на роль убийцы.

— Но какой у него мотив?

— Да все что угодно, — отмахнулся полицейский. — Главное, что только доктор Шервуд знал, что Тилптон живой отсиживался в склепе. Этот факт не в его пользу.

— Вы забываете, что на месте преступления был еще один человек, — проговорила миссис Адамс. — Фред видел Саймондса в кустах неподалеку от склепа как раз перед убийством. Этот шантажист мог узнать о тайном плане Тилптонов и, чувствуя, что его обманули, в отместку убить Генри.

— Эта версия сейчас проверяется. Но Саймондс исчез из Грин-лэйк. Сколько продлятся его поиски — неизвестно. А доктор здесь, у меня перед носом. Поэтому, как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Миссис Адамс отпустили домой только ближе к вечеру. Она шла уставшая и разбитая, словно ее саму обвинили в убийстве. Вся эта история была какая-то неправильная с самого начала, и это ужасно расстраивало Ребекку Адамс. Почему она решила, что миссис Тилптон влюбилась в управляющего Саймондса? Потому что были явные признаки. Но оказалось, что Саймондс был обыкновенным бандитом, вымогателем и жуликом. А может, и убийцей. Но для чего ему убивать Тилптона? Имея на руках такой козырь, как живой Тилптон, Саймондс мог вить из Генри веревки и запросить куда большую сумму, чем прежде. Но почему-то управляющий этого не сделал, а наотмашь ударил беднягу Генри по голове так, что тот испустил дух. Убийцей мог, в самом деле, оказаться доктор. Но не было ни одной причины, по которой Шервуд захотел бы избавиться от Генри Тилптона. Если только…

Миссис Адамс неудачно поставила ногу и тут же вскрикнула от боли. «Надеюсь, не вывих», — с надеждой подумала она, потирая ушибленное место. О чем она думала до этого? Доктор Шервуд и миссис Тилптон. Что могло быть между ними? Дружба? Любовь? Близкие отношения? Амалия в последние месяцы выглядела молодой и свежей как никогда. Если ее любовником был не молодой Саймондс, то, возможно, доктор?

Придя домой, миссис Адамс бросилась в кресло и закрыла глаза. Недавние события вереницей тянулись в ее голове. Нужно собрать все в цепочку. Одно вытекает из другого, никакой суеты и хаоса. Строгий порядок и логика.

Немного отдохнув, пожилая леди начала выуживать из кучи мыслей то один факт, то другой, стараясь уложить их в четкую последовательность. Картинка становилась яснее и яснее, но все же мутная пелена, застилавшая главный портрет, не давала Ребекке пробиться к истине.

«Надо позвонить инспектору, — подумала она. — В конце концов, это я обнаружила труп и имею право знать, как продвигается расследование».

Женщина набрала номер полицейского участка.

— Инспектор, добрый день. Это миссис Адамс.

— Добрый день. Вы что-то еще вспомнили?

— К сожалению, нет. Просто хотела узнать, как идет следствие. Есть ли какие-то новости? Я в каком-то смысле чувствую свою вину за случившееся и сильно переживаю. Если бы мы с Фредом поспешили, Генри, вероятно, был бы еще жив.

— Этого вам никто не скажет наверняка. Но в любом случае убийца не Саймондс. Наши ребята взяли его в Лондоне, проверили документы. В его вещах нашли билет до Лондона на поезд, который отправлялся из Грин-лэйк в десять часов. А Тилптона, по вашим словам и по заключению эксперта, ударили по голове в начале двенадцатого. Саймондс никак не мог этого сделать. Остаются доктор и жена Тилптона. Буду трясти обоих, пока кто-то не сознается. В таких историях ответ обычно самый простой, нужно всего лишь взглянуть на преступление под другим углом.

— Спасибо, инспектор. Желаю вам удачи.

Миссис Адамс положила трубку и уставилась на свое отражение в зеркале. Лицо ее было бледным и заостренным. А ведь инспектор прав. Стоит взглянуть на убийство под нужным углом, и все становится на свои места. Почему она раньше не подумала об этом? Ведь это было самым логичным объяснением с самого начала. Виктория первая дала верную подсказку, а потом сама Ребекка прошляпила важнейший факт, который просто вопил о том, кто убил Генри Тилптона.

Но если это так, то она ничего не будет делать. Это было бы подлостью и предательством. Она не может вот так прийти в полицию и назвать детективу имя убийцы. Но и молчать она не в силах.

Кот Гарри прошмыгнул в дом, держа во рту мертвую мышь. Он с довольнейшим видом сжимал ее в зубах, ухмыляясь и мурлыча, предвкушая сытный ужин.

Вот так и убийца Тилптона предвкушает теперь свою добычу. Наслаждается своим триумфом и готовится нанести еще один удар. В этом миссис Адамс не сомневалась. Коту было достаточно убить мышь, чтобы достичь желаемого. Убийце же этого было мало. Было еще одно препятствие, и его требовалось устранить. Нет, времени терять нельзя.

Миссис Адамс выскочила на улицу и чуть не сбила с ног Викторию, которая шла по дороге, улыбаясь и мечтая о чем-то о своем.

— Тетя, куда ты так торопишься? Я сейчас была у мистера Лонгдейла, он поведал мне, что его сын Ронни скоро возвращается. Думаешь, будет уместным, если я встречу его на вокзале?

— Давай обсудим это позже, — спешно бросила племяннице Ребекка Адамс. — А что еще сказал тебе Фред?

— Сказал, что они с женой собрались в путешествие, и доктор Шервуд сейчас зайдет к ним, чтобы осмотреть перед отъездом миссис Лонгдейл. Ее часто беспокоят головные боли, доктор даст ей какое-то проверенное лекарство, и миссис Лонгдейл не будет страдать от приступов мигрени во время круиза. Но куда же ты, тетя?

Ребекка уже не слушала племянницу. Она летела к дому Фреда так быстро, как только могла. У самой двери женщина вдруг замерла. «Имею ли я право вмешиваться в чужие жизни? Может, они так будут счастливее? Может, судьба сама распорядилась таким образом, чтобы забрать жизнь у одного, но подарить счастье другим?»

Миссис Адамс тряхнула головой. Что за бредовые мысли? Никакие добрые побуждения не оправдывают убийства. Это тяжкий грех. И решившийся на него понесет страшное наказание перед людьми и перед Богом.

Войдя в дом Лонгдейлов, Ребекка сразу прошла в спальню Сандры Лонгдейл. Женщина лежала в кровати и как будто спала. Через минуту вошел Фред.

— Ребекка, рад тебя видеть. Сандра плохо себя чувствует, мне даже пришлось обратиться к доктору Шервуду. Он дал мне таблетки, надеюсь, они помогут.

— Фред, — миссис Адамс смотрела на него глазами, полными слез, — твоя игра проиграна. Я знаю, что ты не готовил убийство Тилптона заранее, но все же покончил с ним. Скажи, почему ты это сделал? Неужели из-за Амалии? Ты все еще любишь ее?

Фред Лонгдейл как-то нервно дернул головой, словно от мышечной судороги, и, поставив стакан с водой на тумбочку жены, подошел к Ребекке Адамс очень близко.

— Давай не будем обсуждать это здесь, — тихо проговорил он и вышел из спальни. Ребекка Адамс послушно проследовала ним.

Усевшись на диване в гостиной, миссис Адамс с горечью посмотрела на своего друга.

— Тебе удалось обмануть даже меня, Фред. Столько лет прошло, все уже и забыли, как все было на самом деле. Все, включая мою племянницу и меня, считали, что ты сам отказался от Амалии и женился на Сандре. Но в действительности Амалия тогда сама порвала с тобой, чтобы выйти замуж за Генри, в которого она влюбилась без памяти. Ты стойко перенес предательство любимой, но боль от расставания точила тебя все эти годы, съедая изнутри. Ты женился на Сандре, чтобы забыть Амалию, вычеркнуть ее из своей жизни, но не смог. А когда она вдруг снова откликнулась на твою любовь, ты потерял рассудок от нахлынувших чувств. Это случилось несколько месяцев назад. Я заметила перемену в Амалии, но неправильно истолковала предмет ее влюбленности. Возможно, она осознала, что совершила ошибку, выйдя замуж за Генри, и что все время любила только тебя. Не знаю, когда вы решили убить Генри, но этот шантажист Саймондс здорово сыграл вам на руку. Это было отличным предлогом, чтобы убедить Генри пойти на инсценировку его собственных похорон. Амалия убивала двух зайцев: избавлялась от мужа и от шантажиста одновременно. Все было разыграно мастерски. Оставалось лишь выбрать подходящий момент и убить Генри по-настоящему. Но я спутала ваши планы, когда предложила осмотреть тело Генри. Ты мог отказаться идти со мной, но ты знал, что я не остановлюсь и, чего доброго, привлеку к обыску полицию, а этого нельзя было допустить. Поэтому ты пошел на риск, согласившись отправиться со мной в склеп. Ты знал, в какое время Генри вылезет из гроба и будет ждать Амалию. Ты все тщательно рассчитал, и мы подошли к склепу в условленное время. Потом ты, конечно же, выдумал историю про фигуру в темноте и приплел Саймондса. Ты же не знал, что тот уже был далеко от Грин-лэйк в скором поезде до Лондона. Тебе только оставалось отправить меня за инструментом в сарай и сделать вид, что ты пошел на поиски таинственной фигуры. Как только я отошла от склепа, ты легко сдвинул плиту и, дождавшись, когда Генри выйдет наружу, стукнул его камнем по голове. Вот как все было, ведь верно?

— Как ты догадалась? — хрипло произнес Фред.

— Мне очень помог инспектор Чендлер. Он сказал, что нужно выбрать правильную точку обзора, и тогда все встанет на свои места. В этом деле ключевым оказалось алиби. Кто был на месте преступления в момент гибели Генри? Я, ты и фигура в лесу. Было доказано, что Саймондс не мог там находиться. Остаемся я и ты. Но я не убивала Генри, значит, это был ты. Когда я пришла к такому выводу, меня как громом поразило. Ведь это ты сказал, что видел Саймондса в лесу. Но управляющий не мог там быть, так как ехал в это время в поезде. Следовательно, ты солгал. Солгал, чтобы бросить тень подозрения на другого человека и отвести его от себя. Это было невероятное открытие. Но я решила не сдаваться и пойти до конца. Какой у тебя мог быть мотив? Тут я вспомнила историю ваших с Амалией отношений в прошлом и все поняла. Вы хотели бежать, бежать вдвоем, но оставалась последняя помеха — твоя жена. И мне бы очень хотелось верить, что ты не собирался отправлять ее на тот свет. Потому что я не могу себе представить, что всю свою жизнь я дружила с убийцей.

Фред молча перевел глаза в сторону, и Ребекка заметила пачку таблеток, лежащих на журнальном столике.

— Это просто таблетки от мигрени. Я не мог оставить Сандру, зная, что головные боли все еще мучают ее.

7

Когда вся эта шумиха вокруг убийства закончилась, миссис Адамс смогла наконец вздохнуть свободно. Жизнь продолжалась, и в ней не было места грусти.

Виктория же не знала покоя, постоянно терзаясь и ежечасно задавая тете одни и те же вопросы.

— Но как же я могу встречаться с ним?! Ведь его отец — убийца!

— Дети не отвечают за грехи своих родителей. Ронни Лонгдейл — отличный парень. Но самое главное его достоинство — он любит тебя. Уверена, вы будете счастливы, — снова и снова отвечала миссис Адамс.

И когда долгожданный день возвращения Ронни из Лондона настал, Виктория не могла найти себе места и попросила тетю прогуляться с ней до станции.

— Поезд из Лондона прибудет с минуты на минуту. Тетя, что мне делать?

— Просто поверь своему сердцу и никогда не оглядывайся назад. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на воспоминания и сожаления о прошлом.

Прибывший состав заглушил слова миссис Адамс, но Виктория и так уже не слушала, она взволнованно и с надеждой вглядывалась в перрон.

Через пару минут поезд метнулся вперед быстрой стрелой, оставив на станции единственного пассажира. Завидев его крепкую фигуру и коротко стриженные волосы, Виктория ахнула и легкой походкой побежала навстречу Ронни Лонгдейлу, который, узнав девушку, замахал руками и устремился к своей возлюбленной.

Проводив парочку грустной улыбкой, миссис Адамс вздохнула. Где они, ее юные годы, безвозвратно канувшие в небытие?

Однако, вспомнив о том, что ее кот Гарри днем ранее похитил и уничтожил двухнедельный запас бекона, пожилая леди погрозила пальцем в воздухе и двинулась домой, намереваясь устроить коту настоящую взбучку.