ЛАРЬ 2 КЛУБОК 4

Никого не осталось в роду Светозара, кто мог бы передать ему свадебный рушник. Все его родичи славно погибли, защищая вотчины свои. Потому вышили ему рушник в Растовом скиту, где воспитывался маленький Яр. И узор родовой, и тесьму родословную ладили жрицы, поелику ведали все о древах родов своих подопечных. Славен был тот рушник. Славен был и тот день, когда пришло время показать его гостям на свадьбе-любомире. И хоть не в чести было у веров торжество сие возносить до державного, поскольку почиталось оно больше семейным, а на свадьбу старшей дочери асура прибыло гостей в достатке.

Еще с вечера приехали братья Вулкана с женами, отец да мать, что жили со старшим братом Едынеем, асуром родов Силоваев и Хатов на юго-восточных склонах Рипеев. Были побратимы и родичи. Это все, что касаемо остепенившихся да боярых, а молодых было и вовсе во множестве. Друзей, дружек, да и тех, кто состоял на службе во дворце, собралось у терема Добромилы превелико. Старшая дочь одна пользовалась привилегией иметь собственные палаты в отцовском дворце.

Щедрое солнце разморило гостей, что собрались у порога терема в ожидании появления молодоженов. Дабы гости не скучали, Йогини из Растового скита принялись хороводить[1].

Еще накануне утром отправились Светозар и Добромила в капище Сварога, в горы, а ныне вернулись, и с первой росой повел их Вершина во дворцовое светилище — сообщать Небесам о том, что появилась новая ветвь на древе рода Медведей и в племени Силоваев, из коего ведется род царя Вулкана.

Встречали молодого мужа и жену с великим шумом, а когда провожали к порогу дома, то кто-то будто во хмелю пустился плясать. Похоже, это сайвок Водар от радости выкидывал коленца у резного крыльца.

Друзья и дрýжки проводили гостей за столы. Молодые, как водится, сидели отдельно. Родителей и посаженых определили за стол у окон, отчего катившееся к закату солнце золотило их фигуры, и казалось, будто боги Слави и Прави пришли отпраздновать свое породнение.

Еды и питья за столами было превеликое множество, приглашенная молодежь расстаралась. Как велось издревле, только стол молодых супругов пустовал. На пестрой скатерке только большой кувшин с квасом да искусно резаный ковшик в виде лебедя.

Пришло время задобрить родителей. Добромила поднялась, взяла резной ковшик, а Светозар — кувшин. Гости запели здравицы родителям, а молодожены каждому за «родительским столом» поднесли квасу.

Вместо отца Светозара угощение принял Говар. После испил Вулкан, смахнув украдкой слезинку радости, за ними приложились к ковшу посаженые отцы, царица Дзевана и приглашенная вместо матери Светозара Йогиня Растового скита Радмила. Завершали молодые сие действо, угощая в благодарность за богославление своих посаженых матерей.

Родители обменялись караваями на рушниках, а Светозар и Добромила поклонились им да вернулись за свой стол. Настало время, и гости принялись одаривать молодоженов.

Начиная с четы седовласого Едынея, всяк, кто был за столом, вставал, говорил хвалебное слово родителям, показывал или говорил, что дарит молодым на Любомир, а молодожены подымались, кланяясь в пояс говорившим, принимали дары.

К свадьбе заметно обновили, отстроили царевнин терем, ибо в древности принято было, чтобы молодожены сновá въезжали в свои хоромы. Дружки молодых разносили все дары сразу по новым горницам, да вскоре озадачились, поскольку и в хлевах на дворе, и в светлицах места почти не осталось.

Когда одаривание было закончено, Йогиня Радмила, царица Дзевана и посаженые матери отвели молодых в светлицу, где, по древнему обычаю, заперли их снаружи, подперев дверь посохом.

Где-то за дверями шумело-гремело веселье, а Светозар и Добромила стояли на пороге, держась за руки. Светлицу для них обустроили, как и положено на Любомир, честь по чести: бочка с водой, кадка, стол с разносольной снедью. Ложе светилось белизной отпаренного льняного белья, что лежало поверх аккуратно разостланной ржаной соломы. Все делалось так, как и всюду на Любомир. И неважно, царские ли тут хоромы или свежесрубленный дом где-то в глухом лесном селе.

Добромила отпустила руку любимого и шагнула к постели. В своем тереме она ныне была будто в гостях. Всегда спокойная и рассудительная, сейчас она не могла справиться с волнением, хотя тысячу раз представляла себе этот миг, и точно знала, что да как станет делать. Все напрочь вылетело из ее головы.

— Так это же отца твоего, — сказал вдруг Светозар и, обойдя супругу, подошел к подушкам. Из-под одной из них торчала рукоять боевого меча Вулкана.

Теплая волна, что затрудняла дыхание, вдруг откатила от сердца Добромилы.

— Внука первым хочет, — тихо сказала она и запнулась.

Светозар повернулся к ней и положил горячие ладони на плечи. Дыхание девушки дрогнуло. Она медленно подняла вверх лицо и закрыла глаза, припадая к жарким устам возлюбленного.

Ярило уж поднимался над лесом, когда молодежь шумной гурьбой подошла к светлице молодоженов. Барабанили ложками по кувшинам да мискам, что держали в руках, — так было принято. Подошли в двери, и в нее стали стучать, хотя заперта она была снаружи. Погремели вдоволь и тут же запели:

«Молодые поднимайтеся, умывайтеся.

Уж Ярило высоко, с небес в ведра молоко,

Росы по лугам разлил, вас на счастье обручил.

Поднимайтеся, умывайтеся…»

Светозар и Добромила слушали это, лежа на супружеском ложе, и, не открывая глаз, улыбались. Шумливая молодежь, среди которой были сестры молодой супруги, а также Кратор, Ратибор и все друзья царского чародея, погалдела немного у дверей и удалилась в поварню — печь блины да угощения.

Пришла пора молодоженам подниматься. Что ж дальше? Сие предками рассказано им было сызмальства. Омыли друг друга из бочки, вытерли рушниками да оделись с этого часу уж в слюбное[2] — у семейного человека одежда иная.

Как облачились, пошли к молодежи в поварню. Те, как увидели молодых супругов, заулыбались, загомонили — так хороши да ладны они были в новом одеянии. Добромила с дрýжками взялась за тесто, а Светозар с друзьями за начинку — растирать да перемешивать плоды да ягоды. Трудились в охотку, слушая рассказы о том, как ночью гостям гулялось, ведь и далеко за полуночь гусляры да скоморохи с хороводницами не давали присесть на лавки никому. Что за забавы были до утра!

За шумом да гамом молодоженам и поговорить до полудня не удалось. Пока ладили блины с пирожками, угощения, прибежали девки со двора, звать на встречу родных. Свадьба вновь собралась у крыльца.

Парни принесли столы, на них расставили гостевую трапезу, над которой сообща трудились все утро. Сегодня гостей встречали уже не молодожены, а супруги. Первыми, как водится, подошли Вулкан да Говар за Светозарова отца. За ними царица с Радмилой и посаженые.

Отцы должны были отведать пирожков с начинкой. Кто первым угадает, что внутри, в честь того и внука первого назовут. По всему было видно, что не спешит Вулкан, давая возможность Говару сказать первым. И он угадал, посему первенца на обряд имянаречения следовало назвать именем отца Светозара ‒ Велимудром. Горький ком подкатил к горлу молодого супруга. Жаль ему стало, что нет рядом родных, но почуял он, как легонько сжала его руку супруга, и отлегло от сердца.

Попотчевали молодые муж да жена гостей у крыльца и пригласили их в дом. Светозар и Добромила торжественно провели на красное место, где вчера сидели родители, церевниных деда да бабку, а родителей посадили напротив. Было заведено угощать в этот день первыми дедов, бабок да детей — стол детворы стоял рядом. Сегодня разносили угощения Светозар и Добромила, носили не торопясь, принимая выкупы за блины, отдавая подарки друзьям да дрýжкам. День пролетел как час единый, и вот уж к ночи муж да жена снова остались одни, в объятиях тихого и сладкого счастья.

Жизнь людская многорука и безлика. Безлика потому, что никто и никогда не видел ее настоящего лица. Умело меняя маски и скрываясь от любопытных глаз, она прячет свои руки за спину, поочередно протягивая людям то, что они принимают как данное.

Можно отказываться от даров, но предложат ли тебе их во второй раз? Похоже, принимать любые, даже, на первый взгляд, нелепые подарки судьбы выгоднее, чем раздумывать да сомневаться. Тем более, со временем Жизнь все равно всучит тебе то, что Судьба вкладывает ей в руки.

Ведающие образы люди говорят, что там, за спиной, ладони рук Жизни пусты и Судьба кладет в них только Божественный Свет. Каждый из нас, в силу способностей своей Души, видит в этих ладонях радость или горе, неприятности или удачи, верность или предательство, или, как в случае со Светозаром и Добромилой, — счастье.

Но, вдыхая счастье полной грудью, мы не думаем о том, что спрятанные за спиной Жизни руки уже таят множество иных сюрпризов…

Лишь три дня молодожены вдоволь тешились друг другом, а на четвертый прислал дïй за Светозаром гонца. Уж как не хотелось молодому чародею отрываться от сладкой своей лебедушки, а понимал, что не стал бы учитель без дела сейчас его безпокоить.

Собрал Вулкан своих ближайших соратников в тронной зале. Были здесь и Кратор, и Ратибор, прибыл как на пожар даже Благовест из Свентограда. Сам асур ждал на троне, а с ним рядом — Мирота, помощник Вершины, да Говар с Бородиком — царем горных сайвоков. Видать, беда пришла, коли так наскоро все собрались.

За закрытыми дверями узнал Светозар о том, о чем другие уж все ведали. Тревогу забили горные сайвоки. С того дня, как великан Мимир «вдохнул жизнь» в Посох Времени, в глубоких подземных галереях замкового светилища, что граничили с потайными ходами Горных, начало просыпаться что-то темное.

Подданные Бородика жаловались на всякие недобрые дела в глубинах земли, и особенно на то, что происходило под галереями светилища. А всем было известно, что в замок Вулкана существовали прямые проходы через горный пролом, что давал дворцу горячий воздух и подземную реку, что выходила наверх прямо под теремом новоиспеченных молодоженов, и, значит, нужно было срочно что-то делать.

Призадумались мужи светлые да боярые, молчали в бороды, ожидая Вершину. Вскоре появился и он. Едва придверный закрыл за ним дверь, учитель остановился возле Светозара и с укоризной сказал:

— К себе звал, что ж ты сюда прибился?

Чародей, растерянный, в ответ только пожал плечами.

— Нехорошо это, — добавил старик мягче. — Ведь мы не перестали с тобой слышать друг друга на одном луче. Забота о семье — великое дело, однако же и кольчугу в чулан прятать негоже, защищать семью надобно. Неужто ты не почуял, что под тобой Тьма шевелится?

Вершина медленно пошел к трону, а Светозара в этот миг будто обухом по голове ударили. Сон! Вчерашний сон! Он видел выйм в палатах Добромилы, словно и не женаты они еще. Он один стоит у воды, а по темной глади рябь идет, и слышны глухие удары. Он бросился в воду, а она вдруг помутнела. Светозар ощупал дно и понял, что удары где-то под землей. Он хотел подняться вверх, но понял, что очутился очень глубоко, хотя глубина в том месте едва ли доходит до груди, но вот во сне….

Во сне ты можешь очутиться в любом из сотен миров, что находятся в этом самом месте: где была река, может оказаться пустыня.

Во сне Светозар стал задыхаться и задохнулся бы, если бы не проснулся.

— Други мои, — обратился к собравшимся дïй, — пришел я с недобрым к светлому собранию. Чтобы поведать вам все, мне должно будет провести ваши «зыбкие одежды» в темные миры, что подползли к самому порогу замка асура. Давно нам было ведомо, что придет сей час, не знали — когда. Древо Времени поставило свою печать на сем, проявило все деяния в яви.

Светилище, а позже и замок поставлены были во времена, когда не то асы, а сами боги ходили еще по Мидгарду. Но и тогда уж было ведомо, что все двадцать и семь миров, что вокруг Ярилы Светлого вращаются, вскоре войдут на земли Тьмы.

Врата Междумирья, с помощью которых наши боги и предки могли ходить по разным мирам, нужно было сокрыть от недобрых чужаков, что обязательно захотят вторгнуться в этот мир, как и во многие другие. Близкие, Большие врата, Перун Бог, как сказано в Ведах, забросал горами, и ныне это Кавказ, а здесь, в Рипеях, сокрыты Малые врата.

Вулкан и те, кто стоял асуром в народе веров до него, глубоко чтили эту тайну и охраняли закрытый переход Междумирья, что спрятан глубоко в лабиринтах под светилищем, но что уж теперь про то молчать?

Ведаю, что никто из вас не рискнет его искать. Вам сие без надобности, да и в лабиринты галерей под светилищем из вас всех может пройти только Светозар.

Сами врата находятся за каменными стенами, рядом с протравным колодцем сайвоков. Они в тот колодец бросают всякий сор, и веками тем самым до сего часа отбивали охоту у желающих наведаться туда. Опять же, Древо Времени мы не могли спрятать в другое место! Лучше и надежнее схорона, чем ниша в светилище, просто нет.

Не пустить в «привязку» Посох тоже было нельзя. Мимир должен был обучить Посох хорошо слышать человека. Но вот беда! Едва только Древо стало чуять человеческую суть, в тонких мирах как сквозняком потянуло.

Наш человек, которому самой Макошью заповедано прятать и укрывать от недоброго Посох Времени, еще только на пути познания его «голоса». Однако Темным мирам уже ведомо, где находится Древо, и известно место, где Время может принимать самые причудливые формы. Я говорю о Вратах Междумирья.

Не мне вам говорить, что Сварожья ночь только вступает в свои права, потому боги наши и дают нам самые серьезные испытания. Темные миры почувствовали, где есть возможность проскользнуть в явный мир, и сейчас стараются нащупать брешь, разведать тропку к Вратам.

У каждого из нас своя судьба, но сейчас, в трудное время, наши пути сойдутся. Среди всего этого недоброго, — Вершина вдруг улыбнулся в бороду, — есть и светлые вести. Возрадуйтесь, вои! Царица Дзевана понесла, у асура Вулкана, наконец, будет наследник.

[1] Профессионально организовывать хороводы, хороводные забавы, петь хороводные песни, проводить таинства обрядов.

[2] От славянского «слюб», т.е. объединение в любви (слюбиться). В украинском существует «слюб» или «злюб», в белорусском «шлюб».