ЛАРЬ 3 КЛУБОК 2

…В конце долгой и невеселой беседы Хранитель велел Светозару собираться, ибо пришло время отправиться им обоим к Морю. За Посохом Времени началась охота. Шастали по лесам да весям люди, спрашивали — не проходили ли этими землями веры? Будто они нечаянно от своих отбились. Чудно было слышать о том, что кто-то ищет целый народ, потому им не верили и с чистой совестью лгали — нет, дескать, никого не было.

Вот и накануне возле Курмы охотники случайно вышли на огонь, что жгли какие-то люди в черном. Курмичи хотели попытать, не нужна ли помощь… Чужаки сразу наутек бросились и пропали. Видно, не с добром пришли.

Вулкан снарядил в охрану уходящим в пещеры Новолоду и Светозару пятерых штурмвоев. Вышли засветло, а к большой воде подошли уж когда стемнело: зимой дни коротки. С х’Арийского моря тянуло холодом, сыпал снег. На фоне темного низкого неба возвышался белеющий мыс Лударь.

Новолод, тревожно окинув взглядом берег, заторопился, ускорил шаг и повел своих спутников вдоль воды. Они не без труда перебрались через массивный каменный горб, восточный склон которого долгие века методично подтачивали волны моря. На той стороне мыса Новолод вдруг как-то легко и по-молодецки в три прыжка соскочил вниз к каменному выступу и замер, ожидая оторопевших от его прыти веров. Они молча спустились за ним. Впереди зиял черный провал пещеры.

— Здесь, — тихо сказал потомок орейцев, и его голос причудливо заиграл в камнях, отражаемый высокой входной аркой, — во-о-он у тех камней под сосной жгли огонь черные…

Вскоре Новолод отпустил штурмоев, осенив их перуновым знамением. Те, отойдя немного, переглянулись и завели разговор:

— Вона как, — буркнул себе под нос старший из них. — Как же теперича? Обратно пойдем? Слышь, Янислав?

Тот молча подошел к своду пещеры и заглянул в кромешную тьму холодного каменного тоннеля.

— Чародеи ушли, а нам… Назад зараз не пойдем, заночуем в пещере. Токмо плохо, что тяги там нет. Чуете? Ветер-то внутрь не суется. Огня не разведешь — дыму накрутит. Ладно, не впервой по-походному на ночлег становиться…

Едва только бледный рассвет стал разделять берег и темные волны х’Арийского моря, штурмвои собрались в обратный путь. Решили обойти мыс с другой стороны, чтобы хоть на время спрятаться от бешеного ветра. И вдруг уперлись в свежий след: на мокром снегу четко отметились три пары ног, обутых в мягкую, не подбитую обувь. Отметины петляли меж камней и доходили до самого входа в пещеру.

— Что ж это? А, други? — спросил оторопевший Собеслав, брат Кратора. Янислав присел, почесал в затылке, изучая следы.

— Новости, — недовольно сказал он. — Вот и думай: свои ли, чужие, али те «черные» ночью приходили.

— Думаешь, они за Светозаром по пещерам шастают?

— Нет, — с досадой огрызнулся Янислав, — на нас с тобой приходили поглазеть…

Едва только шагнули в самую темень, Светозар остановился, а его спутник, напротив, уверенно прошел вперед. И вскоре вдали замаячил слабый синий огонек…

— Ступай за мной, — вполголоса позвал оттуда Олегсеев, — только быстрее, и гляди — Посохом меня не отметь. Ну же…

Светозар протянул руку к огоньку и тут же почувствовал, что Новолод схватил его за пальцы и поволок во мрак. Какое-то время они едва не бежали по глухой холодной пещере, ничего не видя вокруг. Но вдруг потянуло сквозняком, стены расступились, и перед глазами чародея появились россыпи камней, усыпанные мокрым снегом. Новолод отпустил его руку, шагнул вперед и стал высматривать что-то вдали. Еще через миг, приложив палец к губам, махнул Светозару — «за мной!».

Они осторожно обогнули выступающие скальные части Лударя, пока вдалеке не заметили тот самый вход, через который они проникли в пещеру. Светозар присмотрелся и от удивления задержал дыхание. Поверх мыса, стараясь заглянуть сверху в глубину мрака, беззвучно сновали какие-то темные люди.

Новолод тихо приблизился. Полумрак открыл его морщинистое лицо, расплывшееся в хитрой ухмылке.

— Видал? — шепотом спросил он. — Во-на как у нас тут многолюдно. Пошли отсель….

Они сошли вниз долгим, узким, как кишка, ходом, освещаемым голубоватым светом Вечных огней, закрепленных через каждые пять-шесть шагов на кончиках зубчатого капельника[1]. Сход упирался в стену, но Светозар уже привык к тому, что здесь, в глуби пещер, это не означало, что путь окончен. Он уже не мог вспомнить, сколько же раз за этот день ему доводилось видеть, как стены безшумно отъезжали в сторону — и так легко, будто створки из цельных каменных плит были невесомы. Однако же мелкие частички щебня в проемах «дверей» были растерты так, словно побывали в жерновах.

Новолод подошел к очередной стене, вставшей у них на пути, шагнул в стену и… исчез. Удивленный чародей последовал за ним. Шагнув в скалу и проходя ее насквозь, он увидел, что часть каменной преграды сдвинулась с наслоением, а слабый свет так причудливо ложился на горную породу, что открывшуюся пустоту не было видно. Никакого чуда — хитроумный обман человеческого зрения.

Вошедшие оказались на каменном крыльце вытянутого пещерного зала. Пока Светозар осматривался, Новолод протянул руку к стене, и она вновь превратилась в монолит.

Зал, как и дорога к нему, освещался Вечными Огнями, с той лишь разницей, что здесь эти огни были в виде больших матовых шаров, сделанных то ли из камня, то ли из соли. По центру и краям помещения шли три прохода, вдоль которых стояли шкапы с нишами. Светозару уже приходилось видеть такие. Из них торчали разбухшие свитки, книги, а дальше, насколько было видно, возвышались стопки дощечек с тьрагами, матерчатые и кожаные рулоны и — во множестве — темные берестяные трубки. Помещение казалось безлюдным, однако в дальней его части изредка мелькали чьи-то тени.

Они сошли на кедровый пол, и тут же глухая тишина наполнилась неимоверным скрипом. Светозар пытался шагать шире, перепрыгивать толстые половицы, но все тщетно… Стоило же ему остановиться — скрип прекращался, хотя Странник, тихо посмеиваясь в сребровласую бороду, продолжал неторопливо — и бесшумно! — шагать вперед. Сомнений не было: Новолод знал секрет этой жуткой «музыки».

Когда они подошли к крайним шкапам, сердце Светозара екнуло. Над последним из них проплыла макушка чьей-то головы. Да ведь шкапы были саженные[2]! Получается — великан, что находился за ними, ростом был в сажень с двумя аршинами[3]? Второй Мимир!?

Выйдя к освещенному Вечными Огнями углу, Светозар наконец увидел его — Светого старца Белогора. За высоким каменным постаментом стоял древний, как Рипеи, дед. Свет, исходящий от него в мирах, был сродни Свету учителя Вершины, а потому сердце заволновалась в груди княжьего чародея. Ведь говорил дїй: «Не горюй, без учителя не останешься» — неужто это он и есть?

Великан только что уложил на постамент увесистый книжный ларь. Он держал в шуйце специальный зажим для страниц, намереваясь приступить к чтению[4]. Казалось, что неважно ему: кто перед ним и с чем пришел.

Светозар почувствовал, как заколыхалась невидимая энергия, стали плавать, едва заметно искривляя реальность, какие-то образы… «Боги Светлые! Да ведь они меж собой сейчас разговаривают!»

Со стороны казалось, что ничего не происходит. Старец неспешно вскрывал замки ларца, прочел и смотал в клубок надзамочные наузы и по-прежнему не замечал гостей. Странник Новолод был погружен в себя — ему требовалось гораздо больше усилий для того, чтобы общаться подобным образом. Княжий чародей смотрел во все глаза. Он многое слышал от Дїя о праречи, но впервые видел, как это происходит.

Тем временем старец спрятал клубок в широкий рукав светлых одежд своих и молвил медным, твердым голасом:

— Коли на то воля Круга Хранителей, иди, Странник, дале моя забота…

Новолод повернулся к молодому кудеснику, попрощался и безшумно удалился…

— Много ль Посохом своим отмерил?

Светозар вздрогнул. Он медленно поднял взгляд под потолок, откуда на него пристально смотрели синие, как озера, глаза старца. Молодой чародей молчал, не зная, что отвечать. Много ли, мало… Лишений из-за Посоха было немного — он только начал свой тяжелый путь, но ведь они все-таки были!

— Верно взвешиваешь, что да как? — улыбнулся великан, и Светозар заметил густую сетку морщин, исчезающих где-то в густых белых власах его. — А я спрашиваю об ином: многих ли касался Посохом, пока он у тебя?

— Да пока только одного, и то… он по своей воле.

— Так и есть. Зрю на Посохе путь исхода в миры иные. А вот точно ли по своей воле?

— Старик сам просил меня, он умирал… — недоуменно пожал плечами Светозар и смерил взглядом Посох Времени.

Белогор снова по-отечески снисходительно улыбнулся:

— Чародеем слывешь, кудесы читаешь, образы ладно складываешь, Силу имеешь, многое видишь, чего другой не узрит, а все одно мыслишь, как дитя неразумное. Крепко привязан ты к миру яви, обеими ногами стоишь, да голова должна быть с богами. Разве не учил тебя тому Вершина?

— Да как же, старче? — возмутился Светозар. — Ведь от службы к службе мало того, что сам гимнами да обращениями Славу пою богам, так и других наущаю, как пути познания их силы сыскать…

— Кичишься разумом? — резко охладил молодого чародея Белогор. — Что ж, богодарю тебя за урок — пора вспомнить, как глагол пользовать. Значит, мыслишь, что я, старец дряхлый, не разумею, о чем реку, так?

Светозар вспыхнул от стыда.

— Как я смею, ас?! Просто хотел…

— Ах, ты еще и хотел, желал… — едко подхватил старик. — Тебе ли не знать:

«В желание все мирозданье одето.

Желание — недруг познанья и света,

Враг мудрости — мудрых ввергает в пыланье.

То алчное пламя в обличье желанья…»

Не уразумел ты Посоха, чародей. За то время, что он пробудет в силе, Древо Времени будто мхом обрастет клубками и узелками, один из которых ты уже завязал в Белогороде.

— Я? — в недоумении воскликнул Светозар. — Как же так? Там умирал старец!

— Его путь исхода был тяжким, знать, поднабрался нечистого за лета, проведенные в яви. Муки его — плата за все собранное. Он натворил — ему и отвечать — и там, на Мосту, и тут, перед уходом.

Демоны досыта накормили его нечистым — так, что уж и на земле не мог стоять обеими ногами, болтался меж мирами. А тут просвет — Древо! Такая возможность проскочить через часть заслуженных мучений! Да и было кому подучить его — ведь демоны не могут быть голодными, вот и измыслят, как обмануть да заставить человека дать им их темную пищу.

Наши грехи, боль и мучения суть их еда. Темные ведают, что источником великих мук может стать время, часть которого в твоем Посохе, а посему… Ведь есть и великие демоны. Они просчитали все за тебя и даже за Вершину. На что им было искать ветвь Древа, коли можно немного подождать, и ты сам найдешь её, вернее, она — тебя… Смекаешь?

А как узнать в междумирье о том, что ты нашел Посох? Ну? Правильно. Заставить показать его силу. Самое верное дело — отыскать того, кто терпит муки на меже между мирами, и подсказать, что исход есть: договорись только с владельцем Древа!

Вот и обратились к тебе люди не светлые, не ясные. Эх ты! Чародей князев! Гордыня глаза застила, а ведь был знак, не могло не быть. Был?

Светозар, опустив лицо долу, согласно кивнул.

— Вот, — заключил старец, — а ты того не понял. И что же дале? Коснулся человек Посоха, передал ему кармический узелок оставшихся мучений, и как искра пролетела между мирами: «Вот Древо!»

Многие из сведущих видели этот знак, потому и охотятся теперь прицельно — знают, где и кого искать… А еще…

Старец умолк и несколько минут оглядывал Светослава, не по-доброму качая головой.

— …А еще я чую — малодушие в тебе очнулось. Думаешь ты, что сумеешь Посох тут оставить. Дескать, Хранителей в Недре и перед ней полно, вот пусть и хранят. Так что ль? Вижу — зарделся ты. Не ждал, что мысли твои ведаю, человече? Нет уж, хранить его да хранить от него — твой урок! За Древом целые отряды, целые армии отряжены. Где он, туда и они, пока не отымут.

— Да как же отымут? Людям ведь нельзя касаться…

— Искать будут люди, рабы покорные, а вот кому взять его — найдется и без них. Может статься, что только палка в твоих руках и останется, а Время из нее уйдет в темные лапы… Так что о том, чтобы оставить Древо здесь, даже не думай. Тебе назначено!

Светозар, ошеломленный, поднял глаза на старца.

— Скажи мне, если можешь, — почему я? За что мне дано держать безвредно этот Посох?

— За что? — призадумавшись, уже другим тоном заговорил Белогор. — Пожалуй, про это надобно ответить. Всё тебе дано за твое прошлое, за то Великое добро, что ты содеял на земле в свой прошлый приход на нее.

— Вот, значит, как нас благодарят!? — попытался отшутиться чародей.

— Кого это — нас? — странным голосом уточнил великан.

— Ну, нас — людей…

— Людей, говоришь? В свой прошлый приход в этот мир ты был демоном, Великим демоном!

[1] Капельник— сталактиты.

[2] Сажень— древнеславянская мера длины, равная 213, 36 см.

[3] Сажень с двумя аршинами— (213,36+(71,12х2)) = 355,6 см.

[4] Свещенные книги и тексты древних славян делались по специальной технологии. Наши предки считали, что материал, из которого эти Писания изготовлены, тоже несет в себе информацию, а потому никто, дабы не примешать прикосновениями к глубинным Знаниям низменное и свое, не смел дотрагиваться до свещенных страниц. Их переворачивали с помощью специальных деревянных прищепок-зажимов.