ЛАРЬ 2 КЛУБОК 8

Маги тайного Ордена шли к горам Тай Шань из разных концов Аримии. Это были земли шандунов — малой народности аримов. В отличие от других своих желтолицых братьев, эти были миролюбивы и терпимы к соседям. Возможно, именно поэтому настоящих шандунов и осталось так мало в этих красивых горах.

Характер местного населения роднил их с проживающими в окрестных бамбуковых рощах белыми горными медведями «бей-шунг[1]». Шандуны знали толк в выплавке и обработке меди и железа. В их горах этих руд было достаточно. Когда-то в незапамятные времена предки местных крестьян уходили к вершинам приобщиться божественным Знаниям, а некоторым удавалось напрямую пообщаться с богами и даже обучиться у небожителей выплавлять и изготавливать из железа и меди посуду, а также дивные по своему звучанию колокола.

И как шандуны спешили на зов своих свещенных колоколов, так шестеро серых магов, услышав внутри себя призыв Верховного жреца, в урочный час должны были собраться у древней каменной лестницы, переброшенной через ущелье и состоявшей из аккуратных, тяжелых, не скрепленных меж собой плит.

Первым пришел Хагай, самый молодой из них. Он был недалеко, когда услышал зов, появился у горы накануне вечером, развел костер и устроился на ночлег.

На восходе пришли Нахшон и Амирам. Они охотно подсели к огню, поскольку одежда обоих стала сырой от долгого пути вдоль несущейся в расщелине реки. Утренняя прохлада гор заставила их ускорить шаг, и потому они пришли даже раньше Верховного мага, жреца Шахара, который появился только к завтраку. Последними были Барак и Ареэль — им всегда приходилось проделывать самый длинный путь.

Едва только все собрались, Шахар приказал затушить огонь и следовать за ним в гору. Поднимались с большим трудом: за исключением Хагая, все остальные маги были весьма почтенного возраста.

На покатой горе с крестовидным разломом, в том месте, где они обычно держали совет, был разбит походный лагерь. Верховный непривычно долго молчал, все не решаясь сказать, что же вынудило их вне положенного срока собраться в Тай Шане.

Время шло, старики терпеливо молчали, не отвлекая Жреца от его высоких мыслей. Так бы продолжалось долго, если бы не Хагай, который все это время таскал сучья и хворост для костра. Даосскому жрецу только-только исполнился шестьдесят один год, и он был чуть ли не на двадцать лет младше каждого из них и менее терпелив.

Хагай покинул родину и пришел в эти места недавно. Бежавший на запад Зоар, или, как звали его расы, Поклад, был тому виной. Зоар занимал место главного жреца Дао. После его бегства оно не могло долго пустовать: слишком много было поставлено магами на карту аримских народов. Пока только они — желтые, являли собой реальную силу в борьбе Ордена Чужаков со Славянскими и Арийскими родами на землях асов.

— Приобщенный, — запыхавшись и утираясь от ядовитого пота подолом рясы, вопросил Хагай, — позволь мне спросить!

Шахар оторвался от созерцания далеких вершин и разрешил:

— Говори.

— Тай Шань ведь светые горы?

— Светые.

— Светые — для аримов. Здесь Духи их предков. А как быть нам? Мы — жрецы и советники мудрецов при их главных храмах, однако и слепой заметит, что мы даже внешне отличаемся от них. Прости, Верховный: я прекрасно выучен науке управлять, повелевать, двигать народами, но не науке пускать пыль в глаза или общаться напрямую с их богами или духами.

Складка между бровей Приобщенного ослабла. Похоже, он ждал от новобранца других вопросов.

— Все мы, — терпеливо начал он, — шли сюда разными дорогами. Нахшон и Амирам пробирались вдоль уступа под горой, через каменный мост. Перед ними сотни аримов и других людей, несущих кровь своих богов, шли через этот мост. Но Земле нет дела до того, какая в путнике течет кровь. Так и духам желтых людей нет дела до того, кто тут собирается, — на этой горе. Таких мест на земле много: они предназначены для общения с духами или богами. Приди сюда ас, он сможет встретиться со своими небожителями, приди иудей — он встретится со своими.

Эта гора, как Земля, или как тот мост, — и ей, и богам все равно. К которым из них обращаются здесь — те и отвечают…

— А жертва? — не унимался жрец Дао. — Мы не станем ее сегодня…

— Нет надобности. Наши боги молчат, и не стоит их беспокоить. Достаточно будет и того, что мы здесь собрались и все обсудили.

— Верховный, — проговорил тихо Хагай, — так, может быть, уже время рассказать нам обо всем?

— Время, — нахмурился Приобщенный, — время наступит тогда, когда это решу я и когда ты поможешь своим товарищам запастись дровами, ибо беседа будет долгая. А ты сотрясаешь воздух своими глупыми вопросами, пока они работают…

Хагай ссутулился и моментально исчез, решив заслужить прощение трудом. От маленьких, кривых и коряжистых сосен он исхитрился быстро наломать сырых и смолистых веток и был чрезвычайно горд собой. Но собратья только тихо посмеивались над его успехами. Жрец понял свою ошибку, когда его покрытые свежей смолой ладони стали клеиться к заношенной рясе, к волосам — ко всему! Уже скоро, весь в грязи и мусоре, он корил себя за свою глупость и спешку.

После обеденной молитвы повели беседу. С момента последней встречи прошло около месяца, особых новостей не было. Задержались на разногласиях между представителями двух течений легистов[2], подопечными Ареэля и Барака.

Все были довольны: стычки и беспорядки были на руку их общему делу! Каждый крестьянин теперь знал, что главы их племен уже готовились к яростной войне, но только благодаря мудрому руководству Советников Ареэля и Барака сохранялся на их земле пусть и худой, но все же мир.

Шахар похвалил соратников за гибкость ума, собираясь еще что-то добавить, но в это время от подножия горы долетел до них крик раненой птицы, сразу отраженный эхом. Услышав его, Приобщенный встал.

— Хагай, спустись вниз. Там ждет воин Ордена Скорпионов, приведи его сюда.

Окрыленный вниманием и прощением, маг быстро поднялся и спешно отправился к спуску. Оставшиеся на Совете вопросительно переглянулись, ожидая, что Верховный сообщит им нечто важное. Они считали, что им непременно следовало скрывать что-то от неопытного Хагая…

Шахар молчал. Он не обязан был считать так, как они. Более того, он тайно уважал Хагая за то, что тот, брошенный в самое горнило оставшихся без присмотра Дао, сумел их ловко одурачить, и они, всегда крайне подозрительные, приняли как должное исход Поклада, а Хагая почитали ныне как родного. Даже мудрецы Дао или отшельники не могли похвастаться таким знанием жизненных уроков великого Учителя Лао Цзы, какие имел их новый духовный наставник.

Хагай сочинял эти изречения сам. Поди — проверь: говорил такое Лао-Цзы или нет. Как Шахару не оценить такого помощника?

Советник Круга мудрецов Дао — Хагай — появился на свет от смешанного брака арима и иудейки. Его отец был уже в почтенном возрасте, когда вскружила его седую голову сумасбродная танцовщица Рахель. Это уже в старости ее знали толстой, уродливой и неповоротливой, как колокол, а в молодости она так околдовала наместника императора, что он бросил свою жизнь к ее длинным ногам и крутым бедрам россыпями золотых монет.

Это отец выучил Хагая языку и сложной письменности аримов. Дал своему отпрыску столько знаний о Дао, сколько не имел даже император. Сам Учитель Лао Цзы был далеким предком отца Хагая. Юноша чтил его память, но даже мечтать не мог о том, чтобы попасть на родину своего великого прадеда. Сделать это ему помогла сама судьба и неведомо какие заслуги его престарелой матери.

Никто не знает, как она сумела протолкнуть в тайную школу «Ордена Нагов[3]» своего замкнутого, но дотошного в обучении сына. Да, Хагай знал Талмуд и Тору как на лашенкойдыш[4], так и на ромейском, и греческом языках. Однако сквозь сито Совета раввинов в эту школу мог попасть только потомок того, кто действительно много сделал для Ордена.

«Ох, мама моя, мама! Как же ты это заслужила?» — горько подумал Хагай, спускаясь к подножию и издали замечая силуэт Скорпиона. Воин не таился. Заметив посланника, он приблизился и, ничего не говоря, стал подниматься на гору. Одежда его была в пыли, виднелись размытые и высохшие пятна грязи: у него за спиной был долгий и трудный путь.

Войдя в круг магов, Скорпион стал напротив Шахара и поклонился ему. Верховный сомкнул тяжелые веки в ответ, после чего огладил бороду и встал.

— Хвала Элохиму, мир всем, — тяжелым, глухим голосом сказал он. — Думаю, все вы понимаете теперь: я ждал этого воина.

Дело, которое нас собрало здесь, очень важно, но и я не знаю всего. Не скрою, наилучшим было бы сначала мне поговорить со Скорпионом — наедине. Но, с другой стороны, мне интересна и ваша реакция, поэтому выслушаем его вместе. Расскажи, воин, тебе было дано задание, и… что ты видел? Говори обо всем.

Скорпион шагнул к Шахару и снял повязку, закрывающую нижнюю часть лица. Скулы, глаза и подбородок воина говорили о том, что в жилах его густо было намешано крови разных народов. Эти Ордены издревле собирали по всему миру тех, кого изгоняли из кланов, семей, племен или родов из-за греха кровосмешения, гарантированно дарующего такому человеку крайнюю жестокость и хитрость. Учителя общин Коршунов, Скорпионов, отрядов «Гюрза», «Месть Нагов» только полировали их суть, оттачивая безжалостность этих хладнокровных убийц.

Речь арима был резка, слова — коротки и отрывисты.

Со слов Скорпиона выходило, что до самой середины Каменного пояса города Великой Ассии… были пусты! Мертвым был Свентоград, Аркаим. Только на землях недалеко от Асгарда появилось и обживалось небольшое северное племя омичей.

— …мы, — беспристрастно сообщал вести черный воин, — добрались даже до замка асура Вулкана! Заходили в залы, спускались в подвалы — там никого нет. Асы и тартарийцы, бросив свои города, рассыпались по окрестным землям и лесам. Осели вокруг себерцев, разбились на малые поселения, закрылись дружинными заставами и заслонами. Отрядом незаметно пройти по их территории почти невозможно, по крайне мере до середины Каменного Змея.

Шахар вглядывался в лица советников: маги были в растерянности. Скорпион не должен был видеть подобное. Верховный отвязал от пояса кожаную мошну и отпустил воина, вручив ему щедрую плату.

Этот короткий миг пробудил магов, и они стали меж собой тихо переговариваться. Теперь Шахару было легче начать разговор.

— Вот такие вести, — неопределенно сказал он. — Что скажете, многомудрые? Что молчите? Никто не желает вселиться в замок Вулкана? Хагай? Тебе ведь до его земель рукой подать?

— Что ты накинулся на него? — неожиданно для себя вступился за младшего Амирам. — Кто знает, что у асура веров на уме? Хм, взяли и ушли. Неужели его все же достало проклятие[5] Заора? Вряд ли. Я просто ума не приложу, что там происходит.

— И я, — вступил в разговор Нахшон. — Столько мы упирались, столько джунгар с аримами на эти города поднимали воевать, а эти тартарийцы сами взяли и ушли. Может быть, Зоар что-то об этом знал, раз сбежал?

— Зоар за свою шкуру боялся, — недовольно бросил Барак. — А сбежал он от Меча Индры. О! А Древо? — оживился он. — Где теперь искать Древо Времени? Куда веры его унесли?

— А Врата Междумирья? — продолжил цепь вопросов Ареэль. — Ведь теперь мы можем и… не…

Шахар вздохнул и поднял руку, останавливая негодование Совета:

— Что — Врата? Они не оставили бы их просто так никому. Наверняка у входа уже нет ни кристаллов, ни «паутин» Звездных путей. А куда без них дотянешься? Наши кристаллы сгодятся, но паутины? Без них нечего и будить Врата Междумирья, даже если мы их и найдем. Кто-то опять идет на шаг впереди нас. Но так или иначе, мы не в силах отменить решение Раввината. Как теперь нам найти Древо Времени и отобрать у них? Что вы слышали? Что знаете?

Маги Совета покачали головами.

— Знаем только, что оно у чародея народа веров Светозара.

— Что ж, — тяжело заключил Шахар, — веры подались к себерцам, туда и мы направим стопы свои. Неразумно дожидаться, когда иструхлявеют их родовые силы. Веры упрямей римлян, и великой помощью в этом деле нам может стать Древо Времени. Есть лишь один способ найти Его. Известно, что пока им не пользуются для больших дел, оно оставляет лишь малоприметные следы. Мы должны вынудить потомков богов воспользоваться полной силой Древа и лучше всего не единожды. А уж когда мы нападем на Его след, никто и ничто не в силах будет нам противостоять.

[1] Бей шунг — панда.

[2] Легизм— философская школа, ставшая наиболее известной в эпоху Чжаньго (Воюющих царств), известная также как «Школа законников». Основной идеей школы было равенство всех перед Законом и Сыном Неба, следствием чего являлась идея раздачи титулов не по рождению, а по реальным заслугам, согласно которой любой простолюдин имел право дослужиться до первого министра. Легисты прославились тем, что когда они приходили к власти, то устанавливали крайне жестокие законы и наказания.

[3] Наги— (санскр. наг — змей) в индуизме и буддизме — змееподобные или мифические существа. Изображаются в виде змей с человеческими торсом и головой, укрытой сверху веером змеиных голов.

[4] Лашенкойдыш— древнейший язык иудеев, язык их предков, язык их тайных писаний.

[5] Проклятие— то же, что и «смерть» в иудейских текстах.