ЛАРЬ 3 КЛУБОК 9

Незаметно вместе с серым туманным облаком подобрался к Плешке бледный утренний свет. Едва только стали различимы силуэты подходящих воинов, поселенцы, не находя себе места и не в силах больше глядеть в мутные слюдяные и «бычьи» окна, стали выходить из домов. Не было более сил переживать эту длинную ночь, зная, что отцы, мужья, братья рубятся насмерть, защищая рода свои всего-то в сотне шагов от жилищ.

Семерых не досчиталась княжья дружина после первой схватки с великанами. И хоть не место мертвым в избе, но как было ступить за тын, как снести погибших в «мертвый град»? Их путь на Кроды затягивался. Долг обязывал тризнавать, а действительность — брать оружие павших и вставать в строй.

К утру перестал идти снег. И мороз не мороз, и оттепель не оттепель. Лишь туман над вершинами сосен да поганая сырость.

Дружинники сбивали разломанные чужаками ворота с кованых железных накладок. Пока ладили новые жерди, накладки эти снесли кузнецам — тянуть да ровнять. Глядя, как слаженно работают кмети, Светозар тяжко вздохнул.

Чувство вины захватило его, как только поднялась дружина по тревоге. Сил — в достатке, а должен сидеть, будто старец, да смотреть, как друзья его бьются насмерть, охраняя его урок — трижды проклятый Посох.

Все ведают: нельзя допустить чтобы попала ветвь Древа Времени, взращенного в Чертоге самого Числобога, в лапы жадного пустынного духа Серых магов, того, что зовут непривычным, чужим именем — Тсыфир-Блатт.

Жгло сердце чародея сомнение. Вот подошла, обняла супруга. Молча посмотрела в глаза, будто говоря: «Понимаю тебя, любимый, с тобой до конца».

Вышел к отцу с матерью малый Велимудр. Видя, как горько им, подошел, обхватил ручками детскими, припал светлой головой, и, будто лебеди крылами, накрыли его родители любящими руками. Тут же откуда-то прибежал и Войтислав. Ни слова не говоря, вцепился в брата, а уж через него дотянулся до отцовской и материнской рубахи: «Отче, — в страхе прошептал он, — и ты пойдешь биться за нас с великанами?»

Добромила ощутила всю боль супруга. Ладонь Светозара на ее спине похолодела и ослабла.

— Батя, — поднял голову Велимудр, — а это правда, что, если коснешься твоего Посоха, враз обернешься стариком и помрешь?

— Правда, сынок.

— А почему тебя Посох не трогает?

— А потому, — толкнул брата в бок Войтислав, — что он чародей. Эх ты, недодума. А еще старший!

— Княже, княже… — торопился Кратор, — постой!

Вулкан, уже ступивший одной ногой на степи своего резного крыльца, недовольно остановился. Воевода шагал скоро, от чего металлические бляшки его защиты клацали по кованой кольчуге.

Асур хмурился, ждал.

— Ты так бежишь, — процедил он сквозь зубы, — будто горим.

— Светозар…

— Что такое? — сразу встревожился асур. — Говори!

— Ко мне домой пришла Добромила, говорит, что Светозар решил… уйти.

Вулкан переменился в лице:

— Как так? — не понял он. — Что он, угорел там у себя за ночь?

— Кто его знает? Я токмо домой зашел, а там Добромила. Просила меня к тебе пойти за советом, сама не решилась…

Князь глухо, по-медвежьи зарычал и зашагал в сторону дома чародея, Кратор молча пошел следом.

В доме Светозара шумели детишки, потрескивала печь.

Как только домашние приметили асура, Росана, служанка Добромилы, сгребла в дверной проем любопытных детей и, поправляя на ходу расшитый передник, поклонилась князю.

— Что ж ты, — обернувшись к Кратору, спросил с недоверием Вулкан, — беда, беда… Терем-то ходуном ходит.

— Он в светлице, наверху… — покрасневшая Росана указала гостям на уходящую под балки лестницу.

— Добро, — мягко ответил князь и нарочито шумно стал пониматься по массивным деревянным степям.

Светозар сидел на скамье у стены, уложив поперек ног ставший ему ненавистным Посох. Смотрел прямо, знал: Вулкану ведомо о его решении. В свою очередь, и князь с Кратором не торопились, стояли молча.

— Что ж ты, — нарушил молчание князь, — так и сошел бы, не попрощавшись?

Светозар гулко вздохнул да сжал губы.

— Чего сопишь? — разгневался князь. — Сам, многомудрый, решения принимаешь?!

Кратор внутренне сжался.

— Глянь, воевода, Хранители его наставляют, Авеги[1] за ним ходят, всем миром гадов ночью отбиваем, чтобы Посох в лапы темных не попал, а он решил себе и все! Просто решил, и прямо в лапы ануннакам вместе с Посохом собрался.

— Перебьют нас всех… — хрипло пробасил Светозар.

— А то уж не твоего ума дело, — не дал ему договорить Вулкан. — В первый раз устояли и далее держаться будем.

— Всех перебьют, — будто не слыша слов князя, пребывая в каком-то странном состоянии, добавил чародей. — Утром вздремнул на лавке — да как только проснулся?

— Хорошо тебе, — попытался отшутиться асур. — Нам-то не до сна.

— Вершина приходил, — перебил кудесник, — в светлом облаке, с мечом. Сказал: «Не им, ни тебе не устоять». И еще добавил: «Ануннаки пошли водой в Зал Спящих, взяли древний топор Алани — испускающий Силу. К нему привязали рог и Раскалыватель земли. С ними в ближнем бою не устоять даже Поясам». Не устоять нам! С эдаким оружием они и днем сюда придут, возьмут, что им надо, и… никого не пощадят.

Князь опустил взгляд, а Кратор неуверенно качнулся и помертвевшими устами произнес:

— Детей и баб… надо к морю.

— Нет, — сказал Вулкан, — налетят на них, потом век себе не простим, что сами на погибель отправили. Но Светозар, я понять не могу, что может исправить твой исход?

— Ты знаешь, князь, что за хвост я несу из своего давнего прошлого. Из-за него-то я один и могу держать этот Посох в руках почти безвредно.

Ануннаки давно связаны с темными мирами, а потому и они чуют больше не Посох, а меня. Лишь Авега Новолод мог спрятать мою суть от их пронизывающих взоров, но с топором, испускающим Силу, они могут погубить и Авегу.

— Что за топор такой? — осведомился Кратор, которого не могло не интересовать оружие врага.

Асур, сторонясь Посоха, шагнул к окну и ответил:

— Я слышал о нем еще в молодости, когда был в обучении. В древних сказаниях об ануннаках говорится, что их боги использовали этот топор в битвах с асами, когда чужаки искали у нас на Мидгарде Таблицы Судеб. Как видно, и он им не помог, раз они так рьяно охотятся сейчас за Посохом. И Посох Светозара, и Таблицы Судеб — это путь богов ануннаков к господству на Мидгарде.

Наши боги держали знания Таблиц для того, чтобы спрашивать потом с потомков, как мастер спрашивает с подмастерья: все ли сделано, что было задано. А боги чужаков обманом прознали о Таблицах и решили выкрасть их, чтобы использовать в своих целях. Да Хранители не раз уж отбивали у них охоту добраться до заветного. Видать, поняли они, что напрямую не выйдет. Вот решили тихо, шаг за шагом, и первый шаг — Посох.

— А где, — тихо спросил Кратор, — Таблицы эти… Где они на Мидгарде?

— О том, где они, никому в явном мире не ведомо. Для того им и Древо Времени, чтобы с его помощью отыскать Таблицы.

Воевода неуверенно покачал буйной головой.

— С помощью Посоха, — продолжал Вулкан, — можно изменять ход времени, событий, а это заставит Таблицы «ожить», понимаешь? Так что наша смерть и даже смерть наших родов — ничто по сравнению с тем, что может произойти!

И предотвратить это — наш урок. Должны мы понять: достойны ли зваться потомками богов небесных?

Вулкан повернулся к чародею:

— Верно, Светозар, коли придут великаны с топором, рогом и раскалывателем земли, нас всех перебьют…

— Вот! — вскрикнул кудесник. — А если я уйду, то только меня!

— Но куда ты можешь пойти? Прямо в лапы ануннакам?!

Земля ухнула так, что каменная плита, лежавшая у самой вершины Плешки, с треском лопнула. Дружинники бросились от ворот. Пояса сомкнули боевое кольцо. Мерзлая земля вторично дрогнула.

Вои Кратора становились в строй, чередуясь с витязями Ордена. С севера командовал Вулкан, с ним — Ратибор с людьми. У ворот кричали что-то Кратор и Триян.

Третий удар вышиб землю из-под ног воев. Многие упали, не в силах устоять. С диким скрипом стали валиться деревья. На фоне леса появились фигуры великанов.

— Вв-а-а-а-ар-р-р!!! — вскричал Триян, бросил на снег меч и стал стягивать с себя кольчугу с рубахой. Пояса последовали его примеру, а за ними стали готовиться к смертельной схватке и дружинники.

Первым шел великан, поднимая к небу огромный, странного вида топор, из обуха которого торчал черный загнутый рог. Вокруг топорища, будто прирученные, вертелись кольцами тонкие сполохи молний. Ануннак взревел и, не доходя до ворот, со всего маху ударил топором о землю — в четвертый раз.

В нескольких местах под ногами витязей побежали быстрые трещины. Грома не было, однако в этот раз никто не сумел удержаться на ногах. Позади рухнул на один угол терем князя: стал слышен грохот падающих бревен, еще и еще!

Из-под завалов выползали дети, женщины. Видя у ворот великанов, они бежали за Плешку, а из-за холма к ним навстречу выскакивали те, кто думал, что беда идет с другой стороны. На вершине холма возникла толчея и свалка. Четвертый удар топора окончательно вышиб землю из-под людских ног.

В Плешке не осталось ни одного целого жилища. Но великаны, похоже, не спешили вступать в ворота. Видя, как эффективно действует их оружие, они, двигаясь нарочито медленно, стали расходиться в стороны, окружая войско веров.

— Слава богам!!! — вскричал Триян, и, ставшие единым целым, вои ответили ему разом: «Слава, слава, слава!!!»

— Князь! — вдруг обернулся старший Поясов и указал в сторону вершины.

Хромая и сутулясь, к ним шел Светозар.

— Беги, князь! — отчаянно прокричал Триян. — Делай что хочешь, но чтобы и духу его тут не было. Пусть наша смерть будет не напрасной. Беги, мы пока придержим этих!

Как только Вулкан развернулся в сторону Светозара, Триян скомандовал разорвать цепь и разить врага дедовским способом: «царем-горохом».

Царь-горох! Словно испугавшись соперника, войска разбегались в разные стороны, как горох, рассыпаясь меж развалинами теремов да изб. То тут, то там из-под рухнувших бревен продолжали выползать детишки, бабы. Метался в страхе скот, а полуголые вои, оставив при себе лишь мечи, бежали сломя голову кто куда.

Уследить за этой россыпью было невозможно, а потому тот ануннак, что держал Топор, так и замер на месте, ступив всего шагов пять за ворота. А «горох» разлетался до окраин — и вдруг! Будто осы на защиту гнезда, витязи бросились на великанов.

Тот, что был с Топором, не успев опомниться, потерял одну безкостую руку. Следом взревел, как взбесившийся бык, еще один из чужаков. Его тело рухнуло в лес, рядом с чудом уцелевшей сторожевой избой. С ее крыши спрыгивали вои, намереваясь добить врага.

Один из ануннаков поднял голову и вперил красные очи вдаль. С вершины Плешки к месту схватки скакал Вулкан, но взгляд чужака был направлен дальше…

Похоже, он чувствовал, что цель ускользала. Его атаковали около десятка воев, но ануннак, отбиваясь, твердо зашагал к вершине. Дорогу ему преграждал лишь один человек — не преграда для гигантского ящера… Но этот никчемный лилипут вдруг вспыхнул, словно солнце, и, ослепив на лету остолбеневшего великана, срубил ему голову.

Взревела, увидев это, дружина, но тут же… Страшный рогатый Топор однорукого чужака, которого уже считали поверженным, в одно мгновение разрубил пополам не успевшего подняться князя Вулкана.

[1] Авега — посланник Хранителей Небесных Знаний.