Отрывок шестой

Вот уже как два дня пролетели с окончания эвелингайских праздников духов. Все как и всегда — море мистики и необъяснимого и в этом году. Ночь Благословения в очередной раз получилась по-крупному загадочной — несмотря на то, что прошло пока не так уж много времени, в розыск объявлено уже сто с лишним человек! И это только пока! Во всех газетах (и не только здешних) на первых страницах лишь одно — «Эвелингай — город-призрак. Загадка до сих пор не разгадана». Весь мир гадает, что же все-таки кроется за этой злополучной завесой тайны. Но тайна и по сей день остается все той же непробиваемой тайной, не желающей раздобриться даже на самую крохотную зацепку. Поэтому всем только и остается, что довольствоваться нелепыми версиями, что выдают очкастые дядьки с длинной бородой, или же придумывать свои. А ведь и впрямь интересно, раскроется ли когда-нибудь главная тайна знаменитого Эвелингая? Или местным жителям только и останется, что жить как и прежде — в пугающем неведении?

— Интересно, долго это еще будет продолжаться? — все болтали об одном и том же расхаживающие по людным улицам эвелингайцы. — Появится ли кто-нибудь, хоть немного похожий на Дик. Хайда…

— Вряд ли. Такие, как он, дважды не рождаются. Но было бы хорошо. Как жаль, что мы не родились полтора века назад, когда он жил здесь…

— Он был талисманом Эвелингая… А без него-то что теперь стало?

— Люди пропадают сотнями, а власти ничего не могут сделать.

— Это и вправду очень странно, — перекидывались они, ничуть не сбавляя шаг.

И только один единственный среди взволнованной толпы, к чему-то прикованный вниманием, сейчас совершенно никуда не спешил.

Неизвестный медиум, пришедший неизвестно откуда и неизвестно с какой целью, стоял напротив какого-то небоскреба и рассматривал прикрепленный к его стене домовой знак с надписью «Улица Дик. Хайда, 78». Тем временем его уши беспрестанно резали прохожие разговоры о неком Дик. Хайде, которого поголовно все почему-то восхваляли. Его это заинтересовало.

— Дик. Хайд… — вслух проговорил медиум своим молодым и весьма приятным голосом. — Интересный город, интересные люди. Хм… — на секунду задумался он и после уверенно подытожил: — Мне здесь нравится. — И он улыбнулся.

Это был восемнадцати, двадцати лет высокий парень, за спиной которого пряталась голубая сумка на одной лямке через грудь. Курчавоволосый блондин, он был одет в светло-коричневую джинсовую и сейчас расстегнутую куртку, очевидно малую ему, что поверх салатовой футболки; местами дырявые, серые бриджи с серебряной цепью вместо ремня и кроссовки на толстой подошве. Из мелкого, но приметного: на правом запястье странноватые часы с семью стрелками и незнакомыми обычному человеку знаками вместо привычных цифр.

— Прости меня, сестра, — окликнул глубоко заинтересованный медиум первую попавшуюся женщину. Озадаченная от необычного обращения к ней, она остановилась. Легко улыбаясь, будто тем самым пытаясь расслабить собеседника (однако неудачно), парень продолжил: — Знаешь, все как один разговаривают об одном и том же, тебе тоже показалось это странным? — почесал он затылок. Женщина тем временем молча гадала — не обознался ли он? — и уже подумывала развернуться и исчезнуть. — К чему не прислушаешься, везде только он — Дик. Хайд. Расскажи, сестра, кто это? Я смотрю, и улицу в его честь назвали… — докончил он с улыбкой.

Женщина недовольно скривилась и резко бросила в ответ:

— Тебе что это, заняться больше нечем? — Медиум удивленно приподнял бровь. — Кто мне теперь время вернет, которое ты у меня отнял? Вроде уже не маленький, а все не наигрался! — Он хотел было что-то вставить, но зрелая дамочка в шляпке его уверенно перебила: — Дик. Хайд! — да даже младенцы знают кто это! А он, видите ли, рассказать просит. Еще и вежливый какой… — Тут она, не на шутку рассерженная, развернулась и вскоре уже смешалась с толпой.

Неизвестно откуда прибывший медиум только хмыкнул и сам себе сказал:

— Я, может, и вежливый, а вот ты, сестренка… Хм, — почесал он подбородок. — Дик. Хайд… Даже младенцы о нем знают? Теперь мне интересно еще больше! Кто же он такой? Прости меня, братец! Ты, случаем, не знаешь, кто такой Дик. Хайд? — твердо решил продолжить свои поиски медиум.

Однако к кому бы он ни подошел, все, будто сговоренные, сначала косо на него смотрели и после недовольно удалялись. Никто не хотел принимать его слова всерьез! Так же точно, как и свое имя, все должны знать, кто такой Дик. Хайд! — только и говорили они. Неизвестный медиум, неудовлетворенный и еще более разгоряченный любопытством, продолжал спрашивать. Это становилось настолько интересно, что он просто был обязан разузнать все, что только можно!

Но даже когда цифра остановленных им человек стала двузначной, планка его знаний об «эвелингайском народном герое» не поднялась и на ноготок. Из раза в раз выслушивать о том, насколько он нетактичен, ему уже порядком поднадоело. И он решил отказаться от идеи расспросов случайных прохожих. Сунув руки в карманы, неизвестно с какой целью пришедший в этот город медиум решил прогуляться по той самой улице, названной в честь объекта его пылкого интереса. Звякая цепью на поясе, он заковылял вдоль рвущихся в небо многоэтажных магазинов.

То была совершенно обычная, ничем не отличающаяся от любого центрального квартала любого крупного города улица: все куда-то спешащие люди, дорогие, отчего-то неприятные глазу машины, проносящиеся мимо, и деревья. Но несмотря на свою очевидную пресловутость, в глазах неизвестного медиума огнем трепетал живой интерес ко всему этому. Он все оглядывался и приговаривал, какой это интересный город.

Добрые пять минут продолжалась его ничем не приправленная прогулка. Пока он не наткнулся глазами на незнакомых ему двоих, однозначно выделяющихся из приевшейся массы зевак, — женщину и Девочку, мать и дочь. Они, с рюкзаками за спиной, были одеты в одни только легкие, измазанные грязью платьица, и вдобавок сами были грязные с головы до ног. Так же, как и медиум совсем недавно, они подбегали к первым встречным и о чем-то их яро расспрашивали. Хотя, если быть точнее, порхала и устраивала расспросы прохожим, шарахающимся от их вида, только мамаша. Дочка же ее, чью руку она железной хваткой держала в своей, насильно плелась за матерью. Очевидно — без желания.

— Я прошу вас, помогите! — уже мог разобрать ее слова медиум. Длинноволосая женщина, обливающаяся слезами, прилипла к очередному мимоходцу. — Вы, случаем, не медиум? Вы можете видеть духов? Я знаю, что ваш город, Эвелингай, кишит медиумами! Прошу вас, не обманывайте! Вы один из них? Можете мне помочь?

Что логично — каждый первый принимал их за сумасшедших и, посмеиваясь, просто обходил стороной. Ведь в этом городе таких, помешанных на мистике, хоть пачками считай. Да и видок этих двоих был куда более отталкивающим, нежели их несусветные речи.

— Прости меня, сестра. Я — медиум, мог бы помочь, — как ни в чем не бывало, будто просили о какой-то незначительной мелочи, вроде добавить монетку на мороженное, проговорил медиум. Он поднял руку, прямо как на школьных уроках.

Первой на него обратила внимание коротковолосая, с маленьким хвостиком, дочка той убивающейся женщины. Измученная, она посмотрела на него своим умоляющим взглядом. Но умоляющим не о помощи, которой бредила ее мать, а, казалось, о том, чтобы он отвлек ее рыдающую мамашу, и та, наконец, пустила ее. Я здесь только по обязательству, спасай, — кричали ее серые глаза.

— Мама, кажется, вы нашли то, что искали, — вполголоса сказала она, и ее родительница с надеждой обернулась. — Посмотрите, вот человек.

— Прости меня, сестра, — повторился медиум, подойдя к беднягам вплотную. Он хотел еще что-то сказать, но его простительно перебили:

— Вы правда тот, за кого себя выдаете? — все не могла поверить своей удаче женщина. — Вы медиум? Вы не обманываете меня? — все хотела она удостовериться, не давая и слова ему сказать. — Молю вас, помогите мне! Больше никого нет, кроме вас… некого просить… Если вы мне откажете, я просто…

— Стоп-стоп-стоп! — не выдержал медиум и громко остановил ее, замахав руками. Она всхлипнула, потерла тыльной стороной ладони красные от слез глаза и послушно умолкла. — Сестрица (и одна, и другая), вы успокойтесь. Можете и не сомневаться — я вам обязательно помогу. Слышите? Я не говорю, что попытаюсь, а уверяю вас совершенно точно — помогу, — и он улыбнулся. На секунду женщина сомнительно отвела взгляд, но потом вернулась. Ее глаза заблестели надеждой. И вроде бы даже улыбка появилась на ее грязном лице. Дочка же тем временем посматривала куда-то в сторону. Она, казалось, была совсем не заинтересована в происходящем, а только ждала — когда же все, наконец, закончится, и вновь воцарится покой, по которому так тосковала ее детская душа. — Угу, такой уж я человек. Не могу отказать, когда меня о помощи просят, и я знаю, что точно могу помочь.

— Но… как же вы можете так говорить, когда даже не знаете…

— Э-эх, — безнадежно протянул он и почесал затылок. — Знаю, сестра, что звучит не очень убедительно, но тебе придется поверить. Ведь сама же сказала, что другого выбора у тебя нет. Просто я — именно тот, кто вам нужен. И пусть даже не знаю, что у вас стряслось, однако уверен уже наперед — проблему вашу разрешить я сумею. У меня всегда так, поэтому не волнуйся.

— Но…

— Хотя, если тебя это успокоит — сделаю я это, конечно, не забесплатно, — сказал он. Женщина, помолчав, кивнула, готовая, казалось, на все. — Знаешь, у меня… — начал было он диктовать условия, но тут заметил, что все прохожие оглядываются на них и то хихикают, то что-то укорительное бормочут себе под нос. Он запнулся и, ненадолго задумавшись, сказал другое: — Знаете, сестренки, вам бы не помешало ванную принять и приодеться. Вы наверно нищие. Проблемка… Не плохо бы номерок в отеле снять, но денег у меня — ни копейки. Чего же делать…

— Ох, нет, мы не нищие, — замахала головой женщина. — Просто это не наш город, мы сюда этим утром только приехали. А деньги у нас есть. — Она достала из-за спины рюкзак и дрожащей рукой дернула за бегунок молнии. На то, что внутри только и лежали что пачки банкнот — навскидку, суммой в миллиона три, — медиум вдруг рассмеялся. Девочка на него как-то подозрительно покосилась. Но тут же со вздохом опять отвернулась, в мыслях уже сделав логичный вывод по поводу их, якобы, спасителя. «И очередной шарлатан, — подумала она. — Какая же вы, мама, глупая».

— Этот город и впрямь очень интересный! — заговорил медиум. — Ну, раз денег у нас вдоволь, можно и снять-таки номерок на троих, да там обо всем и переговорить. Ну, пошли?

— Молю вас, только не обманите меня, — вновь разрыдалась женщина. — Сейчас я очень наивна и из моего безнадежного положения готова поверить даже дворовому мальчишке, если он скажет, что способен мне помочь… но мне так плохо… Вы понимаете, мой муж не вернулся… он обещал, но так и не пришел домой… с ним точно что-то случилось… его убили, я знаю… эти Миротворцы… не обманите меня, прошу… я не смогу без него… — лепетала она, как вдруг почувствовала чью-то ладонь у себя на голове и смутилась.

— Не беспокойся, сестра, — с улыбкой проговорил медиум, поглаживая ее как маленькую. — Я ведь уже сказал, что точно помогу. Поэтому хватит реветь и пошли!

Тут женщина грубо отдернула его руку. В мгновение ее лицо сделалось суровым, и она выдала:

— Не прикасайтесь ко мне! Вы не смеете! Я замужем! Если еще раз распустите руки, я вам их тут же переломаю!

На то медиум только озадаченно нахмурился, посмотрел на свою ладонь, все еще висящую в воздухе, и сказал, опустив ее:

— Но ведь только по головке погладил… Хотя, если тебя это оскорбляет, прости меня, сестрица, — виновато склонил он голову.

— И если вы там себе надумали просить у меня взамен то, о чем я думаю, то зарубите себе на носу…

— Нет-нет! Да я и помыслить об этом не мог! — перебил он ее, замахав руками. — Я только хотел тебя попросить, чтобы ты мне рассказала о Дик. Хайде: кто он такой и почему здесь так славится. Только и всего. Но даже и без того я бы помог, просто так уж вышло, что все здешние — какие-то невежливые. А мне же так интересно…

— Дик. Хайд? — все еще сомневаясь, переспросила она. — Но как же можно не знать, кто он такой? Неужели вы обманываете меня? Я же просила вас… как же я теперь… не вынесу я, если не найду мужа… не будет мне жизни без него… — пустилась она было в плач опять. Ее раздраженная дочь уже хотела выдернуть свою руку, что было видно, но отчего-то остановилась и только насупилась. Медиум это заметил, что-то прогнал у себя в голове по этому поводу и после вернулся к ее мамаше:

— Ну вот, и снова та же песня, — клацнул он себя по лбу. — Такое ощущение, что весь мир знает, кто он такой, а я вот только-только на свет появился и потому такой глупец. Дураком себя чувствую. Совсем неприятное чувство, знаешь ли… Что же мне сделать, чтобы ты поверила, а?

— Просто… пообещайте, — тут же ответила она.

— А? Но ведь я уже… — хотел он было вновь возразить. Но видя в ее глазах ту нить надежды, что была готова оборваться в любой момент, и понимая, что она всего-то и хочет, чтобы он просто сказал это еще раз, с улыбкой отчетливо проговорил: — Обещаю.

Вот так и случилось — никому не известный медиум, никому не известно почему, решил помочь нуждающейся в том женщине и ее дочурке. Просто они попросили — и он согласился. Даже не зная, на что пошел. Так вот и началась их история, которой сулил неизвестно какой финал.