Отрывок третий

Все проверяя каждый закоулок везде одинакового леса, Ваши уже в третий раз оббежал зону вокруг монастыря, где он нашел того мужчину, в существование которого никто не верил. Зё, не отставая, следовал за ним и все твердил:

— Довольно придуриваться. Просто сделай, что тебе положено, и забудем. Твоя мания все усложнять всем докучает, Ваши.

— Еще бы я вас не спрашивал, что мне делать! — через плечо возмутился Ваши и опять отвернулся.

— Ну вот опять — на «вы» обратился, — сказал Зё, заставив его вновь клацнуть себя по лбу и съязвить в ответ:

— Да шел бы ты уже своей дорогой, волосатый! Я сказал, что найду его!

Зё мгновенно взорвался:

— Замолчи!!! Они быстро отрастают! Я… — Но тут он мгновенно расслабился: — Меня совершенно не заводят твои глупые кривляния.

И Ваши, полный интереса, обратил на это внимание:

— О! Еще быстрее остываешь! Очень неплохо, брат Зё! — с искренней улыбкой подметил он. Но похваленный только недовольно цокнул.

Вдруг Зё что-то поймал глазами и остановился — это что-то лежало на земле в паре метров от него, светилось и едва заметно дымилось. Хмыкнув, он медленно подошел к источнику света (Ваши это заметил и также остановился, ожидая развязки) и поднял кем-то брошенный непотушенный окурок.

Спустя несколько секунд Зё с некоторой разочарованностью в голосе, но вместе с тем любопытно для себя заключил:

— А ты, оказывается, не врал, Ваши.

Судя по тому, что сигаретка еще не погасла, кто-то совсем недавно здесь был — на сей раз это неопровержимо оправдывало любящего врать монаха. Еще повезло, что листьев вокруг практически не было, иначе пожара бы не миновать, подумал про себя Зё и повернулся лицом к Ваши. Тот уже подошел и с опаской покосился на окурок, все еще сидящий между пальцев у Зё. Для него все выглядело зеркально иначе — «безымянный» был наг и лежал без сознания, когда он его обнаружил. О сигаретах, выходит, не может быть и речи. А значит, здесь был кто-то еще. И этот кто-то может оказаться совсем недружелюбным — ведь курят, пьют и имеют связи с женщинами только плохие люди! Вот почему нужно было как можно скорее сообщить настоятелю, подытожил в мыслях Ваши. Он схватил Зё за руку и поволок его за собой — обратно в монастырь. Тот сопротивляться не стал, и уже через добрую минуту они были у ворот. «безымянный» и Танг, чья рука до сих пор лежала на плече нежданного гостя, все еще там так и стояли.

— «безымянный»! — обнаружив пропажу, радостно воскликнул Ваши. Он живо подбежал к этим двоим. Зё с интересом принялся рассматривать незнакомца на расстоянии. «Голый мужик… Все, как он рассказывал… Как странно…» — пронеслось у него в голове.

— Ну! Я ведь говорил, что не вру! А ты… вы мне не верили, — похихикал Ваши и довольно осклабился, уперев руки в бока. — Вот, возьми, — протянул он накидку Танга «безымянному», и тот, тупо покосившись на нее, взял предложенное. — Ну, одевай, — словно маленькому, давал ему пошаговые советы Ваши, почесывая кончик носа. Помощник настоятеля убрал наконец руку с его плеча и принялся внимательно следить за всем, что делал «безымянный». То, что прошло уже около десяти минут с момента, как Ваши убежал в лес, он не знал. Ему казалось, что мальчишка вернулся сразу же, как только этот незнакомец здесь появился. Время как будто куда-то пропало. Но он того очевидно не понимал.

То, что чашка, долгое время ездившая у него на голове, сейчас отсутствовала, заметил пока только Зё, раскрывший оттого рот.

Вдруг Танг голосом таким серьезным, какого никто доселе не слышал, сказал:

— Ваши, этот человек должен покинуть монастырь, — на удивление твердо отрезал он, словно говорил о чем-то, в споре чего готов был поставить жизнь.

Ваши тут же возразил:

— Это еще почему?! — мгновенно спросил он, сделавшись хмурым. — Совсем уже одурел?! Бредишь, видимо… — вновь по ошибке перешел он на «ты», но на сей раз посчитал это уместным и добавил только: — Перетрудился, думаю. — В голосе его чувствовалось больше возмущение, нежели удивление такому глупому, как он думал, заявлению. Сам того, может, не понимая, он ощущал всю серьезность слов старшего брата — и именно это его не устраивало.

Танг же, себе на удивление, сам не мог понять — как и почему он пришел к такому заключению и зачем, наконец, его озвучил. Однако он твердо знал, а точнее, чувствовал, что это было бесспорно правильным.

— Ну чего молчишь? Осознали, какую глупость сказали, брат Танг? — не смирившись с безмолвием Танга, вставил Ваши. И тот ответил:

— Двери монастыря открыты для всех ищущих. Он же…

— Вы не настоятель! И не решаете — для кого открыто, а для кого нет! — громко перебил его Ваши. «безымянный» тем временем и так и эдак крутил в руках данное ему одеяние, все не находя правильного решения — что же с этим делать. Однако выглядело все это так, будто ему приказали именно перебирать накидку в руках, а не надевать ее. Уж больно уверенно и невозмутимо он это делал. И даже порви он ее на части — это показалось бы не менее нормальным.

Уже позабыв и об окурке, найденном в лесу, и о том, что надо бы помочь бедняге, неспособному одеться, Ваши вступил в ярый спор с Тангом. Держа сжатый кулак перед лицом, он громким и многим бросался в помощника настоятеля. С тем же добродушием на лице, что проглядывалось даже через хмурую завесу, помощник внимательно слушал младшего брата. Время от времени он что-то вставлял, но его тут же перебивали. Ваши вспомнил ему все: и то, как когда-то выловленная им рыба из речки была так хладнокровно конфискована и продана; и то, как однажды принятое им решение заниматься боевыми искусствами было с потрохами сдано настоятелю; и даже то, как из раза в раз его наказывали сильнее, как ему казалось, чем Зё. И чем дольше длился их спор, тем все больше это походило на то, что «безымянный» был не более чем специально подобранным поводом для того, чтобы в очередной раз разругаться с Тангом.

Хотя, может, все было вовсе и не так. Вероятно, за столь малое время Ваши и в самом деле подозрительно быстро и сильно привязался к найденному в лесу бездомному. И именно как к другу, а не как к загадочному знаку судьбы, каким он его видел поначалу! И теперь полные серьезности слова старшего брата подковырнули в нем все обиды из самых недр, почему он сейчас и защищал того бродягу так упорно. Ведь Танг совершенно ясно сказал — прогнать, хотя и менее колюче.

— Как дети малые, — пробубнил Зё, с улыбкой наблюдая за всем этим.

Как вдруг…

— Выпрыгнувший из гнезда птенец не станет грибы искать, говорю я вам, — послышался голос настоятеля. Все тут же умолкли и замотали головами в его поисках. Но вокруг абсолютно никого не было. Голос же продолжал:

— Не пейте воду, если имеете мышление и возможность пробежаться, поучаю я вас. — Даже «безымянный», раскрыв рот, откуда потекла слюна, забегал глазами. Он бросил накидку наземь.

И тут настоятель показался, внезапно появившись прямо напротив Ваши и Танга. Ничуть не удивившись такому появлению, они и Зё поприветствовали учителя, сложив ладони перед грудью и поклонившись. Седой длиннобородый старик со свисающими сосульками бровями сделал то же.

— Настоятель, — первым обратился к нему Ваши, — вот человек, — указал он на «безымянного», который вдруг сделал пару шагов в сторону и свалился с ног, чему удивился только Зё, — и ему нужна помощь. У него нет дома, а еще не было имени. Но я его ему дал — «безымянный».

— Хм-м, не срывал ли ты листья с деревьев радужных, когда Будда предлагал тебе выпить, спрашиваю я тебя? — сцепив руки за спиной, сказал настоятель.

— Никогда, настоятель! — серьезно ответил Ваши, встав смирно, прямо как солдатик, и отрицательно помахал головой.

Зё почесал затылок и со смешком проговорил:

— Это ты как бы понял, что он имел в виду? — И он выдул писклявую мелодию.

— Хм-м-м-м, — протянул настоятель, рассматривая своими едва раскрытыми глазами лежащего и не шевелящегося «безымянного». Танг повесил голову и ждал, что скажет учитель. Ваши неугомонно твердил о том, что все буддисты должны помогать всем нуждающимся, а Зё тем временем исполнил очередную коротышку. — Хм-м-м-м-м.

И только когда где-то в лесу вдруг дала о себе знать какая-то птичка, настоятель, наконец, выдал:

— Мудрый павлин построил мостик над рекой дегтя и благополучно позавтракал, говорю я вам, — сказал он и, еле перебирая ноги, зашагал в сторону храма. Ваши стоял все так же смирно. С глупым выражением лица он кивнул три раза и, соглашаясь, гукнул.

— Да! Да! Так все и сделаю, настоятель! Ясно! — В эту же секунду монах сломался, что есть силы пнув лежащий поблизости камень: — ДА Я ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛ! Река дегтя — это где он такое видел, интересно?!

— А вот и истинный Ваши, — тихо проговорил Зё и, не отрывая свистульки от губ, подошел к нему, где все еще стоял и Танг.

Тут он заговорил, не поднимая головы:

— Настоятель дал согласие, — начал было он, и тут же успокоившийся Ваши заинтересовано повернулся. — Этому бродяге было разрешено остаться в монастыре. Но почему же мне показалось, что… Хотя, впрочем, это и неважно. Всем свойственно ошибаться, — это он проговорил с улыбкой, после чего поднял ладонь до груди пальцами вверх. Перед тем, как уйти работать, Танг на выдохе сказал: — Амитабха.

— Пожалуй, и я пойду, — зашагал за настоятелем и Зё. — Подходит время медитаций. А этот бродяга теперь твоя забота, Ваши. Удачи. — И он удалился.

После заключения настоятеля, авторитетного во всем, воспринимать «безымянного» всерьез уже никто не мог. Теперь это был не более чем умственно отсталый пьяница, совершенно случайно, по горести жизни, затерявшийся в их лесу. Отвести его сейчас в ближайшую деревню — не «по-будийски» это было бы. По крайней мере, сейчас. Ведь больной и нуждающийся то был человек. А со временем настоятель мог бы и вылечить его. Да и, глядишь, судьба распорядится так, что и монахом он вдобавок станет, подумал про себя Танг. Что-то схожее с этим, прокрутил у себя в голове и Зё, хотя и не придал тому особого значения.

— Ну и вали отсюда! Без тебя точно справимся! — недовольно бросил Ваши ему вдогонку, но тот уже пропал из виду. Почесав кончик носа, он повернулся и посмотрел на «безымянного» — мужчина все еще лежал на том же самом месте, не пошевелив за все то время и пальцем. Монах не удержался и рассмеялся, схватившись за живот. Было удивительно, что он находил это забавным.

Наконец кончив потешаться над ним, Ваши поднял запачканную ярко-красную накидку, потрусил ее, тем самым более менее почистив, подбежал к «безымянному» и подергал его за плечо. Как и в прошлый раз, он тут же подскочил, встав спиной к монаху, который на то только еще раз посмеялся. Полагаться на его самостоятельность юный монах не стал, а решил сам как-нибудь да надеть этот кусок ткани на его нагое тело. Он задумчиво сделал вокруг него пару кругов, все гадая, с чего бы начать — одевать взрослого мужчину для него было явно впервой. Наконец, до чего-то там додумавшись, Ваши значительно улыбнулся, кивнул сам себе и приступил к работе.

После нескольких минут кряхтения вышло у него, однако, не ахти — словно полотенце, он просто обмотал накидку вокруг его бедер. «безымянный» совсем не сопротивлялся. Закончив, монах сделал пару шагов назад, дабы оценить работу. Судя по выражению лица, он был определенно доволен.

— Хех, ну вот и сделано, — потер он себе нос и с улыбкой упер руки в бока. — Ладно уж, а теперь идем со мной — я все тебе здесь покажу. — Ваши взял его за руку и поманил в сторону храма. — Идем же.

Экскурсия началась с огромного медного Будды, подле которого они встали, задрав головы. У головы статуи, прямо из стены торчало ровно одиннадцать длинных бамбуковых палок — там, закидывая ноги, вниз головой спали монахи.

— Хочешь, расскажу тебе большой секрет? — не поворачиваясь к «безымянному», спросил Ваши. — Только ты не говори никому, иначе меня сильно накажут. Договорились? Смотри, — ткнул он пальцем в сторону Будды, — там, внутри, точно такая же статуя. Только она из чистого золота. А то, что ты видишь — всего только маскировка, скрывающая главный секрет. — И он лукаво улыбнулся.

Затем Ваши повел его на задний двор, где познакомил со всеми братьями и показал, чем занимаются они помимо медитаций. «Знакомьтесь, — говорил он, — это наш новый брат — «безымянный». И имя я ему сам придумал! Хе-хе». Те с некоторым сомнением кланялись перед гостем, как и полагается. Однако у всех, кроме самого Ваши, «безымянный» вызывал какое-то странное чувство. Он казался им, рвано говоря, каким-то неживым. С виду это более походило на то, что юный монах где-то отрыл человекоподобную куклу, созданную настоящим мастером, и теперь выдавал ее за живого человека, в очередной раз пытаясь надурить их. Но в то же время они совершенно точно чувствовали его духовное тепло, и это их сильно озадачивало. Они добрых пару минут еще пытались разобраться в себе после знакомства с «безымянным». Но так и не придя ни к чему определенному, вернулись к работе, объяснив себе все буйным воображением.

Продолжалось все в таком вязком ритме до самого вечера: Ваши успел показать «безымянному», мало заинтересованному хотя бы в чем-то, все свои секретные места — где он обычно прогуливал работу. А также те, откуда открывался сказочно завораживающий вид. Вечно пускающий слюну бродяга был рад всему этому не более, чем жук найденной на Марсе жизни. Но Ваши, однако ж, думалось, что все то, о чем он говорит и показывает, в обязательном порядке интересно. Он ловко умудрялся находить этот самый интерес в глазах своего нового друга, каким он его уже давно для себя определил.

По заходу солнца экскурсионный обход был закончен, и эти двое вернулись обратно в монастырь. Танг все еще работал, когда остальные братья молча рассыпали по чашкам рис к ужину. Настоятель тем временем медитировал на крыше храма.

— Тебе нравится рис? — спросил Ваши «безымянного». Тот тупо посмотрел на него. Монах улыбнулся и насыпал ему в чашку побольше.

Как и предполагалось, Ваши пришлось еще долгие полчаса пытаться научить своего гостя кушать, что ему так и не удалось. Даже попытка показать ему как правильно держать палочки для еды провалилась.

Так, в финале юный монах сорвался и слопал все сам, в довершение разбив чашку.

После ужина все братья, за исключением Танга и настоятеля, дружно отправились в храм. Их тамошняя медитация, сопровождаемая гудением, разводящим мурашки по коже, заняла минут двадцать. Ваши, ясное дело, в процедуре участия не принимал. Тем временем он бегал по двору в поисках чего-то, что послужило бы подушкой для «безымянного». В конечном итоге выбор юного монаха пал на мешок с песком.

— Вот, будешь спать здесь, — отчего-то недовольно бросил он мешок в углу, около Будды. Потом ловко вскарабкался на свою палку и повис на ней ногами. Лицо у него было измотанным и уставшим. Его друг же пока так и не додумался, что же ему нужно делать теперь. Он стоял на том же месте, куда его привел Ваши, и глазел в пространство перед собой.

— Ну как, развлекся? — сказал Зё, висящий с Ваши по соседству. — Снова на работу не пришел. Ну, хоть предлог теперь есть…

— Спи уже.

Он посмотрел на «безымянного».

— А чего он спать-то не ложится? Обиделся, или что?

— Да он совсем глупый! — взъерепенился Ваши. — Надоел мне уже! Издевается, точно! Пусть хоть всю ночь вот так простоит — мне все равно! Я устал уже от него. Умственно отсталый какой-то.

Зё еще раз покосился в его сторону — «безымянный», не шевелясь, продолжал твердо, словно вросший, стоять на месте. Мешок лежал у его ног.

— Умственно отсталый, точно, — вслух заключил Зё. Напоследок он припомнил спавшую чашку Танга, еще раз тому удивился и опустил веки. Ваши уже храпел.