Отрывок четвертый

Только размазанный краешек солнца показался за горизонтом, все монахи одновременно проснулись и, ничуть не медля, с кувырком спрыгнули со своих спальных палок. Кроме Ваши, который перед этим еще зевнул, потянулся и во всю прокричал:

— Постараемся сегодня, чтобы обязательно стать новыми Буддами! — И он тоже спрыгнул. Кроме Зё, внимания на него никто не обратил.

— Ты всегда по утрам орешь одно и то же, а в итоге делаешь меньше всех для этого. Может, хоть сегодня сделаешь исключение? — сказал он. Но Ваши намеренно его проигнорировал:

— С добрым утром, «безымянный», — с широкой улыбкой поприветствовал он его. Тот, по всей видимости, и шагу в сторону за всю ночь не сделал.

Обделенный вниманием Зё недовольно хмыкнул и, сложив ладони перед грудью, ловко встал на голову перед Буддой вместе с остальными. Никто пока и не заметил, что настоятеля и его помощника не было на месте — всех с головой охватила утренняя медитация. Ваши, как и обычно, участия в ней не принял. Вместо этого он о чем-то весело болтал с «безымянным», тем самым мешая остальным. Впрочем, монах и без своего нового друга каждое утро находил повод создавать неуместные помехи на фоне, и все уже давно расценивали это как тренировку самоконтроля.

Следующая медитация проходила уже на улице и сопровождалась водными процедурами. Уделив первой один час, братья поднялись и молча зашагали на выход, дабы приступить ко второй. Внезапно все дружно остановились, уставившись на что-то, и от пока неясного удивления раскрыли рты.

— О! что это такое? — перешептывались они между собой.

— Откуда это взялось? Демонов искушения?

— Кстати, а где настоятель? Это действительно странно, — озадаченно гадали они, наблюдая стоящий посреди площадки деревянный столик. На нем лежала огромная миска, с горой заполненная красными, как огонь, яблоками.

— Хм, я понял! Настоятель решил устроить нам самопроверку! Но я ни за что не сойду со своего пути! Мне не нужна еда!

— Точно! И я тоже!

— ЯБЛОЧКИ! — вдруг сорвался Ваши. Роняя по дороге слюну, он стреканул в сторону столика. Однако Зё с легкостью, будто доселе проделывал это сто раз, остановил его, схватив за ворот.

— Не давай мне повода унижать тебя. Вкусненького захотелось, слабак? — с едкой ухмылкой заметил он. — Это же очевидно — настоятель нас проверяет. Лучше сдержаться сейчас, чем потом лишний раз три дня провисеть подвешенным за большой палец на ноге. — Ваши вспомнил свои предыдущие такие три дня и вздрогнул, отпрянув от столика назад.

— Братья, — заговорил другой монах, — не будем обращать внимание на плоды. И вернемся к делу. — Как и было сказано, все вернулись к медитациям. Хотя некоторые, кто послабее, все же время от времени обмеряли голодным взглядом горку фруктов, поблескивающую на солнце.

Внутри Ваши неумолимо сражались соблазн и страх. Сглотнув слюну, он вдруг во всеуслышание проговорил:

— Эм-м, я пойду, пожалуй, за хворостом схожу. Сегодня, конечно, не моя очередь, но, видите ли, хорошее настроение у меня. Идем, «безымянный», — схватил он его за руку и нечеловечески быстро шмыгнул к выходу, а оттуда глубоко в лес. Зё на то нахмурился и пробурчал себе под нос:

— Все бы ничего, да только хворост мы не собираем. — Тут он достал из кармана свистульку и заиграл.

Ваши довольно хихикал и что-то громко приговаривал, пока весело шагал меж скрипящих деревьев, высоко закидывая ноги при ходьбе. Все такого же НИКАКОГО, он тащил «безымянного» за собой, и тот, словно и в самом деле человекоподобная кукла, беспрекословно топал за ним.

— Сейчас они закончат утренние медитации и пойдут работать, — вслух разбирал свой план Ваши. — А мы с тобой незаметно прокрадемся и стащим яблочек… таких красненьких, аппетитных… — потекла у него слюна. — И никто и не заметит! Да, так и сделаем.

Так и сделали. Прогуляв те полчаса, что старшие братья проводили близ заветного столика (завтрака в монастыре не было, только ужин), Ваши вместе со своим новым другом, которого всему приходилось учить, тихо зашагали обратно в монастырь.

На выходе из леса перед ними встало первое препятствие — дорога к воротам. Минут этак пятнадцать Ваши, уже покрасневший от злости, пытался заставить «безымянного» пригнуться и идти точно так же, как и он, — бесшумно и с оглядками, дабы не засветиться. Своего он в итоге добился — и это было первое, чему все-таки удалось научить ему своего умственно отсталого, каким все его считали, друга. Как и было задумано — бесшумно и незаметно — они добрались до ворот и, осторожничая, прильнули к ним спиной; «безымянный» же теперь во всем подражал своему юному наставнику. Хотя то и не было на себя похоже. Все выглядело одинаково в их исполнении, но, в то же время, по-разному. Будто он не повторял за Ваши, а делал так, как он сам того хочет. Пусть все у него и делалось аналогично действиям монаха, со стороны казалось именно так — ни разу не похоже.

Тем временем впереди их ждало второе, еще более проблемное препятствие — открытый путь к манящему столику. Ваши лег на живот, и «безымянный» сделал то же. Словно солдатик по окопам, он пополз прямиком к цели. Уже через полминуты эти двое, наконец, доползли куда нужно и медленно поднялись. В глазах Ваши отражались соблазнительно блестящие яблоки. Нежнейше, словно то была чья-то душа, он взял плод, который лежал на самой верхушке; то же сделал и его друг.

Ограничившись только парочкой, дабы не вызвать подозрений, они исчезли так же быстро, как и появились.

— Отлично! Все прошло именно так, как я и задумывал, — громко радовался Ваши, когда они уже бежали по лесу; «безымянный» следовал за ним теперь самостоятельно. — А теперь сядем где-нибудь и насладимся добычей.

Местом долгожданного привала был объявлен большой валун, обросший с двух сторон мхом. На его верхушке сидела какая-то неизвестная Ваши птичка, невозмутимо смотревшая вперед и, судя по всему, не собирающаяся улетать не смотря ни на что. Она окинула двух новоявленных незнакомцев, потревоживших ее, презрительным взглядом и с отвращением поворотила клюв.

— Ух, теперь-то мы устроим настоящий пир, — довольно говорил Ваши, сев у валуна, «безымянный» последовал его примеру. — Что ж, приятного аппетита… — Он медленно поднес яблоко к губам, дрожащим в предвкушении.

…И вот, приближался тот самый момент, что является людям лишь во снах, да и то далеко не каждому. Сердце застучало с такой силой, что, казалось, даже в монастыре это было слышно. Ноги сделались ватными, по коже пробежалась приятная дрожь. Наконец-то… Даже слезы выступили на глазах.

И тут был сделан первый укус. Легкий хруст эхом пробежался по округе. Ваши взвыл от блаженства.

— Вот же вкуснотища! — загорелись его глаза. — Костьми лягу, но добуду еще одно сегодня! А? Что это с тобой? — наконец успокоился он, когда случайно посмотрел на «безымянного». Точнее, когда обратил на него внимание. Ведь до этого, пусть они и сидели рука об руку, Ваши был зачарован ароматом свежего, подчистую стирающего всякие ориентиры фрукта. «безымянный», держа в руке яблоко, смотрел вперед и не приступал к трапезе. Да и вряд ли собирался. Монах не мог спустить ему этого с рук. Ведь трофей был так сладок, что, думалось, не съесть его было равноценно тому, что взять на себя величайший грех.

Он снова взялся за поучения:

— Ну ты и в самом деле какой-то жутко глупый. Вот, смотри, — откусил он еще и снова воскликнул от наслаждения. — Ах! А теперь ты. — Но друг его даже не повернулся, а только продолжал глазеть в никуда. — Хм, ты что это, даже яблоко укусить не можешь? Проблема, — откусил он в третий раз.

Но даже за последующие семь укусов, кончивших его яблоко, Ваши ничегошеньки не добился. Снова рассерженный, он подскочил и выхватил у «безымянного» его добычу, защищать которую тот не сильно пытался. Смешно скалясь, монах грубо вздернул пальцем его верхнюю губу и принялся натирать плод на его зубах, словно на терке для овощей. Он все приговаривал, какой же тот дурак, и что всему, даже самому элементарному, нужно его учить.

Когда «безымянный» почувствовал сок на губах, он вытаращил глаза и отобрал у Ваши законно принадлежащее ему яблоко. И сделал это он невероятно быстро! Юный монах даже не сразу сообразил, что в руках у него уже ничего и нет, продолжая шинковать пустоту на зубах своего странного друга. И только когда «безымянный» поднялся и за раз откусил пол яблока, Ваши понял, что с успехом еще кое-чему его научил.

— Ну, я же говорил, что вкуснятина. Да еще какая! — с улыбкой говорил Ваши, наблюдая за тем, как его непутевый ученик с жадностью кончил фрукт за один присест. — Хочется еще? Так-так, тогда придется сделать то же еще раз.

Тут мужчина подошел к валуну, потер его ладонью, после прошагал метра три в сторону и, как он это уже делал, бесстрастно прилег.

— Прямо-таки читаешь мои мысли, — ухмыльнулся Ваши. — Тебя брать с собой в этот раз я точно не буду — хватило и одного. Нас могли легко поймать! А все из-за тебя!

Достаточно наговорив, какой он плохой напарник, Ваши приказал ему совсем не шевелиться и ждать здесь, а сам, воодушевленный, отправился на охоту.

Точно в прошлый раз, все шло как по маслу — все заняты работой, незащищенный столик, за версту источающий блаженный аромат, прямо как на ладони.

— Хе-хе, яблочки, яблочки… Я вернулся к вам. Как вы тут, миленькие мои? — злодейски потирал ладони друг о друга Ваши, стоя уже у ворот. — Ладненько, начали, — пригнулся было он и поднял ногу в честь первого шага, как вдруг услышал разочарованный вздох у себя за спиной и тут же застыл на месте.

— Что ж. Думаю, теперь уже наказание неизбежно, — проговорил кто-то сзади. — Он неисправим.

— Глупый мышонок надел шлепанцы и, уверенный, побежал к мышеловке, заявляю я вам, — послышался второй голос.

То, что этими двумя, появившимися словно из ниоткуда, были настоятель и его помощник, Ваши понял тут же.

— Ваши! — пальнул Танг, недовольный тем, что тот до сих пор стоял к ним спиной. Юный монах на то медленно повернул голову — его глаза уже блестели от слез — и простонал:

— Пожалуйста… только не мой бедный пальчик… все что угодно… молю…

Внезапно настоятель, перебирающий четки между пальцев, дряхло захохотал. Ваши только разрыдался еще больше — этот его смех не предвещал ничего хорошего.

— Глупый мышонок испугался мышеловки, которая позарилась на его сыр, доношу я вам, — сказал настоятель.

Танг вздохнул.

— Эх, — начал он. Уже новая чашка испускала пар у него на голове. — Ты совсем ничему не учишься. Даже воздержание в пище для тебя недосягаемая вершина. А ведь ты всегда подавал надежды… Ну, будет тебе, утри слезы. Яблоки эти нам дозволено есть — сегодня ведь праздник, как же ты мог забыть? — Ваши с подозрением приподнял бровь. Тут он вспомнил, что сегодня и впрямь день яблочных пений, и клацнул себя по лбу. Выходит, братья водили его за нос, наперед зная, что он точно забыл о том, какой сегодня день. Эти проходимцы еще и предугадали то, что из-за своей несдержанности он в итоге вляпается в то, во что уже вляпался! В голове Ваши нарисовался ехидно улыбающийся Зё. Вот же сволочи! — Но даже думая, что это только проверка, ты так слабо себя показал… Хм, и что же с тобой делать?

А тем временем никому не заметно старик тяжело вздохнул и убрал руки за спину, потупив взор.

— Видя подлетающего ястреба, бескрылый соловей выбросился из гнезда и разбился, но искупаться успел же, заключаю я для вас, — неожиданно тяжелым голосом вставил настоятель. Озадаченный Танг посмотрел на него — лицо старика отчего-то сделалось хмурее ночи. Испуганный Ваши подумал было, что это на него так сильно рассердились, и ретировался за ограду, высунув только голову для наблюдений. Даже его, во всем безразличного и бесстрашного, схватил за душу этот совершенно неясный, но пугающий взгляд настоятеля.

— Что вы имеете в виду, учитель? — Даже Танг, доселе единственный, кто понимал каждое его слово, сейчас не знал, о чем он говорит. — Что это значит? — Но настоятель еще долгое время не отвечал. Его помощник терпеливо ждал, сделавшись в лице много серьезным. Развязки ждал и округливший глаза Ваши — он только и гадал, какое же наказание ему отведут. В том, что старик сейчас таков, он находил только свою вину и не рассчитывал ни на какие поблажки.

В какой-то момент юный монах отвлекся — странные звуки, доносящие из леса, померещились ему. Поначалу он не придал тому значения и обидно обделил их вниманием. Однако когда они в подозрительной форме повторились еще несколько раз, Ваши внимательно навострил уши. Секунд десять ничего, а после снова — еле различимые клац-клац. Что же это? — уже полностью отвлекся он от прежней тревоги. Бегая глазами по небу (так он сосредотачивался), он пытался поймать источник. А звуки все усиливались. Мало того, к ним прибавились еще и новые. И вот уже скоро что-то зазвучало отчетливо — какая-то музыка, вдобавок к чему чьи-то голоса и их же смех. Услышал это и Танг. Он обернулся и прислушался, в то время как настоятель сложил ладони перед грудью и медленно протянул:

— Амитабха.

Вскоре раздался еще и выстрел, за которым последовали смешки и ругань. Ваши охватила другая тревога — незваные (к тому же, похоже, совсем недобрые) гости приближались к их монастырю! Мужчины. И их было далеко не несколько. Человек семь, не меньше. Говорили они на чужом языке, и оттого юному монаху сделалось еще страшнее. Он тут же побежал на задний двор.