Отрывок одиннадцатый

— Хм? Что там еще? — недовольно бросил охранник главного эвелингайского бейсбольного стадиона, услышав чьи-то голоса на трибунах. Ему таки пришлось оторваться от радио и сэндвича, взять фонарик и выйти из своей будки. Уже прогоняя в голове то, как он надает подзатыльников ребятне, как он считал, слоняющейся здесь в такое-то время, он поднимался на верхние ряды.

— А ну-ка свалили отсюда, пока я вас не поймал! — громко пригрозил он, направив свет от фонарика на стоявшие в метрах десяти от него два силуэта. Один из них, что был в черной майке-борцовке и кепке, недовольно повернулся и всем своим видом дал охраннику понять, что лучше бы ему свалить отсюда, пока не поздно. Тот сначала дрогнул от неуверенности в себе, но после попытался вновь стать хозяином ситуации: — Вы меня… не поняли? — с дрожью в голосе и паузами начал он. — Я сказал… испаритесь. Вам… здесь не место.

Но нарушитель и не шелохнулся. Тут дал о себе знать и второй, грязный, наряженный в лохмотья бездомного паренек:

— О? Что это за дядя? Вы чего тут делаете? Лучше бегите и как можно скорее, — гнусавым голосом проговорил он, выйдя вперед первого, что в кепке. — Дядя, опасненько здесь, знаете ли.

Эти двое производили впечатление безумно опасных психов. Их внешность, пожалуй, не столько тому потакала, сколько та аура, что вокруг них разгуливала — угнетающая и вызывающая дикую дрожь в коленях. Охранник еще какое-то время мешкал, после чего не выдержал, сорвался и стреканул обратно в будку, очевидно — вызывать полицию. Себя же он недостаточно удовлетворительно оценил.

— Молодец какой, все на лету схватывает! — через милейшую улыбку сказал грязно одетый. Тут он, вместе со вторым, вновь перевел взгляд на прошлое место наблюдения — центр поля, где прослеживались два силуэта. Это были Ахра и Рейм, стоящие в паре метров друг против друга. — Слушай, Гром, а это не опасно? Я имею в виду, это не может кончиться плачевно для этого города?

— Ты переоцениваешь эту девчонку, — не отрываясь от поля, жестко ответил парень в кепке.

— Но ведь это же Ахра Незевиль. Я даже отсюда чувствую ее силу. Это действительно может кончиться очень плохо… — все ныл грязно одетый. — И почему они не начинают?

Гром ничего не ответил. То, что прелюдия перед схваткой затянулась, напрягало и его. Хотя, только его. Второго же, судя по всему, больше бы удовлетворил мирный расход.

Ахра и Рейм все это время молча буравили друг друга глазами, небезопасную тишину нарушал только слабенький холодный ветерок, слегка развевающий их волосы. Ахра была, видимо, чуть напряжена, о чем говорила пульсирующая жилка на виске. Но вряд ли девушка была охвачена примитивным страхом, какой обычно присущ людям перед боем. То было определенно нечто другое. Но что именно — оставалось неизвестным. Рейм же напротив — всем своим видом он источал спокойствие и гармонию. В глазах его блестели уверенность и значительный интерес к чему-то.

И все вышесказанное имеет лишь одну цель — как можно жирнее подчеркнуть одно общее между ними. И это — отсутствие какого-либо сожаления. Они — некогда разлученные брат и сестра — здесь и сейчас. Ни разу не нуждающиеся друг в друге. Но зачем же тогда эта встреча?

— Ответь… — вдруг заговорил Рейм.

Но не успел он и двух слов сказать, как Ахра вдруг сорвалась с места, схватившись за алебарду, и замахнулась, собравшись нанести сверху прямой удар в голову.

Да! Ахра была сказочно быстра! Однако брат ее не менее… Атака была остановлена еще в воздухе — вытянутой левой рукой он уже держался за рукоять, прямо у лезвия, которое почти достигло своей цели. И тут же ветер волной оббежал весь стадион, распространившись от очевидного источника — этих двоих.

— Хватит трепаться, — как и всегда, тихо и легко проговорила Ахра то, что обычно в таких ситуациях выкрикивают. Сейчас она была явно расслаблена, о чем говорила и ее ничуть не напряженная поза. С виду с силой еще меньшей, чем мы прикладываем, сжимая ручку при письме, она давила на оружие так, что земля под ногами Рейма проседала. Хотя он и выглядел ровно таким же спокойным. — Тебе не нужно было со мной связываться, братец. Теперь я не остановлюсь. Все закончится здесь.

— Хм. Все получилось слишком сложно. Я не думал, что ты все же нападешь, — заговорил Рейм абсолютно легко. Так, будто сейчас находился в пустыне, в пещере, где не слышно ни звука, и царствует абсолютная гармония. — Я не собирался сражаться с тобой. И убить тебя не могу — все же ты мой единственный кровный родственник. Но у меня к тебе есть один вопрос. Ты ответишь, и я навсегда уйду. Кроме тебя мне больше не у кого об этом спрашивать…

— Что-то я не совсем понимаю, — тихо сказала Ахра. Вокруг них все трещало. — Если ты и впрямь меня испугался, то я в церковь ходить начну. Хватит отступать! Сражайся уже!

— Тот бунтарь, напавший на Миротворцев… — резко вставил Рейм, приведя Ахру в легкое замешательство. — Где он сейчас?

С последними словами брата еще большее недоумение запрыгало в ее глазах. В общих чертах она теперь представляла истинную цель его визита, отталкиваясь от его (и, видимо, его сопровождающих) открытой ненависти к Миротворцам. Решил найти этого преступника? — подумалось ей. Тогда все встает на свои места. Но что он собрался делать, даже если добьется своего? И она решила напрямую об этом разузнать:

— Зачем тебе это? Что ты задумал?

— Полагаю, ты считаешь, что у меня есть какие-то скрытые планы, касательно него… Нет же, все гораздо проще — я всего лишь хочу убедиться в его существовании. — Ахра вопросительным взглядом посмотрела на него. — Повергнуть Миротворцев — это моя цель. И, зная о существовании подобных мне, они могли просто сложить эту байку, дабы продемонстрировать всем своим противникам, что они все же не непобедимы. И в таком случае, когда, опираясь на это, такие как я осмелятся напасть на них, Миротворцы будут иметь все законные основания подвергнуть их казни.

Ахра ехидно улыбнулась:

— Вот же потеха. Рейм, напрашивается вывод, что ты их боишься. Положим, Миротворцы и впрямь непобедимы, и история с превращением их лож в руины — дешевая выдумка. Тогда почему бы тебе не стать этим самым первопроходцем? Трусишь?

Рейм на то медленно закрыл глаза, выдув носом длинную струю воздуха.

— Я не пытаюсь достигнуть своей цели, — и он сжал алебарду Ахры сильнее, — а безоглядно достигаю ее, — договорил он, резко вскинув веки, и вдруг что-то многообещающе хрустнуло. И в это же мгновение Ахра вдруг оказалась уже в десяти метрах от него, сообразив, что хрустнуло именно ее, готовое было в ту же секунду разойтись по швам, излюбленное оружие.

— Все же у меня есть незначительная и, вероятно, малодостоверная информация по этому поводу, — все тем же спокойным голосом говорил Рейм, так и не сойдя с места. Его сестра тем временем, изумленная, в мыслях корила себя за свою опрометчивость, которая могла ей дорого обойтись в случае промаха. Братца она явно недооценила. Но ведь она совсем не чувствовала никакой мощи, источаемой его духом! Замаскировал? Интересно, с азартом подумалось ей. — Он был сброшен где-то в А-части света? Или же…

Ахра, что-то про себя решив, помотала головой и, закинув орудие за спину, сказала:

— Шичи Вейлай, самый большой по площади бамбуковый лес в мире.

— Ясно, — опустил голову Рейм. — Я знал, что мы найдем общий язык. Брат и сестра, как никак…

— Нет, — вдруг тяжело бросила девушка, повернувшись к нему боком. — Это все не то… Я сказала тебе об этом, чтобы иметь повод… снести тебе голову. Сейчас я просто уйду, так как этот бой может слишком далеко зайти… для этого городка. Ты все же не такой слабак. — Тут она отвернулась и зашагала в противоположный конец поля, продолжая говорить: — Но если тебе таки вдруг приспичит пойти против мирового порядка — тогда я уже точно не остановлюсь.

— Хм, в таком случае я просто не стану этого делать, — ответил Рейм и тоже развернулся, зашагав в другую сторону. — Ведь ты сильнее меня.

— Уж наверняка.

— Но ты же должна понимать — истина там, где массы. И когда весь мир пойдет против того, что ты зовешь мировым порядком, право будет за мной. Грядут перемены, Ахра. Миротворцам совсем немного осталось. Рад был повидаться, — договорил он и уже собирался исчезнуть. Как вдруг почувствовал резкий всплеск духовной энергии. То же сразу заметила и Ахра. — Гром, источник этой энергии, внезапно появился над ней, замахнувшись для удара. Он был быстр. Но не достаточно — оскалившись, Ахра без раздумий с такой силой кулаком заехала ему по лицу, что тот, мало того, что даже не понял, откуда и как последовал удар, улетел в другой конец стадиона, с диким грохотом разнеся кучу стульев на трибунах. Рейм укоризненно посмотрел в сторону его падения. Гром тут же подскочил и снова оказался на поле. С его рта капала кровь, кепка слетела где-то еще в полете. Дьявольски нахмуренный, он согнул правую руку в локте, и она начала источать черный густой дым. Увидев это, Ахра недовольно цокнула и снова потянулась за алебардой. Как вдруг:

— Ай-ай, Гром, плохо это — на чужих сестер вот так нападать без позволения. — За спиной у Грома стоял тот грязно одетый, положив руку ему на плечо. Скорчив мину, какую обычно надевают родители во время детских нравоучений, он, голосом тем же родительским, продолжал: — Раз Рейм не убил ее, значит так правильнее. Ты не можешь решать за него. Понимаешь ведь?

Гром, видя выражения лиц его и Рейма, понимал, что если не послушаться, то огребет от обоих. И, очевидно по его воле, черный дым, ранее подымающийся с руки, пропал. После он, крайне недовольный, дернул плечом, тем самым сбив руку грязно одетого, и в сопровождении странного звука, похожего на треск, исчез. Его примеру последовали остальные. Включая и Ахру, где-то довольную, что более не пришлось пачкать руки.