Часть 3 Глава 5

Энди уже потянул клинок из ножен, чтобы проучить гобеленовых выскочек, однако Диана удержала его.

— Ты что! Это всего лишь фантомы, — шепнула она.

Нарушать ради поединка с фантомами строжайший запрет, введённый Белой Королевой для своих снов, было бы глупо, и Энди убрал руку от эфеса. Он с благодарностью и уважением посмотрел на спутницу. Это в межсонье он с лёгкостью отличал "своих" от "чужих", а среди последних легко чувствовал "паразитов" и "нейтралов", которые тоже порой встречались. И, хотя ритеры всегда были готовы похвастаться свежими трофеями, Энди не увлекался бездумным истреблением "чужих". Да, в межсонье он ясно видел и чувствовал, а в чужих снах дела обстояли намного хуже...

— Прекрасная дама, — начал один из братьев, обращаясь к Диане и нагло не замечая ее кавалера.

— Если вы окажете мне честь сопровождать меня на этом балу, — подхватил второй.

— Я выиграю для вас турнир, — перебил его первый.

— И объявлю вас королевой праздника, — закончила второй.

Глядя на них, Диана вспомнила "Братьев из ларца одинаковых с лица" из мультфильма про Вовку в тридесятом царстве и с трудом удержалась от смеха. Но ситуация не располагала к веселью. И Обыкновейн, и Необыкновейн были фантомами, созданными леди Исабеллой, и к ним стоило отнестись с уважением.

— Вы невежи, милостивые государи, и вас следовало бы как следует проучить, — заявил Энди. — Но, уважая запрет, наложенный хозяйкой сна, я не буду требовать от вас сатисфакции здесь и сейчас. Я готов встретиться с вами в межсонье в любое удобное для вас время.

Место Энди выбрал неслучайно. Если Диана ошибалась, и братья-забияки на самом деле были сновидцами, ритер оставлял за собой право проучить невежд. Если же они и вправду были фантомами, то хода им в межсонье нет, а тратить время на препирания с фантомами нелепо.

Братья, нарывавшиеся на скандал, опешили, и Диана поспешила вмешаться.

— Милостивые государи, — твёрдо сказала целительница, — Любой даме было бы лестно заполучить в сопровождающие ожившую легенду. Но сэр Эндрю оказал мне честь, пригласив сюда, и я не променяю его на целую армию гобеленовых ритеров. К тому же, на этом празднике есть только одна королева — Белая. И другой не бывать!

— Очень мило с Вашей стороны, леди Диана, напомнить этим юношам о правилах хорошего тона, — раздался из-за спины братьев голос хозяйки, неожиданно появившейся в галерее. — А Вы, милостивые государи, вернитесь на своё место.

Она взмахнула рукой, возвращая на гобелен легендарных спорщиков.

— Но знаете ли Вы, леди Диана, что сэр Эндрю тоже входит в армию гобеленовых ритеров? В моей галерее пополнение.

С этими словами леди Исабелла указала на один из гобеленов, который озарился ярко светом, выделившись тем самым на фоне других батальных полотен.

— Взгляните, это одно из недавних пополнений моей коллекции. "Сэр Эндрю Лонгсворт убивает кнытя". Что вы скажите об этом, сэр Эндрю — в голосе Белой Королевы прозвучала лёгкая ирония. — Кажется, именно за этот подвиг вы были удостоены серебряного браслета?

— Да что там рассказывать, — засмущался Энди. — Пришёл, увидел и убил.

— Замечательный рассказ, аргенти! — иронично усмехнулась Белая. — Красочный и многословный. Но ничего, надеюсь, к следующему визиту в галерею вы подготовитесь лучше.

Она хотела сказать ещё что-то, но тут Диана шагнула к ней и, вопреки правилам этикета, быстро вскинув руку, провела кончиками пальцев по лбу леди Исабеллы, подчищая одно из пятен на её ауре.

— До завтрашней ночи болеть не будет, — негромко сказала целительница.

— Спасибо, — чуть удивлённо ответила гельти, видимо сразу же испытавшая облегчение.

Энди удивлённо переводил взгляд с одной женщины на другую.

— Как я могу вас отблагодарить? — спросила Исабелла, привыкшая, что за любую услугу приходится платить. И предпочитавшая оговаривать цену сразу.

— Ваша искренняя улыбка будет мне самой лучшей наградой, — глядя в глаза Исабелле, ответила Диана.

Белая Королева задумчиво посмотрела на гостью, и целительница поняла, что та ищет скрытую в словах ловушку.

— Скажите, леди Исабелла, — спросила Диана, — что бы вы сделали, если бы, проходя мимо чужого сна, увидели паразита, присосавшегося к сновидцу?

— Уничтожила бы его, — непонимающе посмотрела на неё гельти, — и вызвала бы целителя.

— А для меня болезнь — та же тварь. Позвольте мне посещать ваши сны!

— Хорошо. Приходите завтра, и мы обсудим это, — чуть помедлив, согласилась Белая Королева. — А пока будьте моими гостями, — повторила она, но теперь это уже звучало не как дань вежливости, а как искреннее приглашение.

И она исчезла также внезапно, как появилась. Но гобелен с лохматым кнытем после ее исчезновения не померк.

Диана посмотрела на своего спутника.

— Энди, я всё-таки надеюсь, — вкрадчиво сказала она, — услышать рассказ про кнытя.

Но ритер все еще смотрел на гобелен.

— Эндиии...

— Это такая честь… Не каждый аргенти, не каждый гельти… Только избранные, — бормотал Энди, глядя на статного рыцаря в сверкающих доспехах, сражающегося с многолапым чудовищем. — Но ведь всё было совсем не так.

— И да, и нет, — повторила его недавнюю реплику Диана. — Про кнытя не знаю, а вот тебя я видела в деле. Поверь мне, когда ты берёшь в руки оружие, ты становишься похожим не на своё отражение в зеркале, а на этого рыцаря.

Смущённый ритер не нашёл, что ответить, и взяв Диану за руку, повёл в зал.

То ли потому, что официальная часть приёма была завершена, то ли потому, что изменилось настроение хозяйки сна, но зал, в который они вернулись, был уже совсем другим.

В сущности, огромного зала больше не было, его заменила анфилада комнат, в которых гости нашли себе занятие по душе. Энди с Дианой прошли мимо ритеров, увлечённо играющих в шахматы, мимо карточного стола, мимо уютного камелька, у которого учёные мужи неторопливо вели философскую беседу, мимо шушукающихся дам… И всюду, где бы они ни проходили, Энди узнавали, и заговаривали с ним.

Диана смотрела по сторонам с любопытством, восхищаясь фантазией и предусмотрительностью Белой Королевы. Целительница рассматривала и фантомов, и сновидцев, и ей льстили уважение, с которым ритеры приветствовали Энди, и интерес, то тщательно скрываемый, то демонстративный, с которым встречные рассматривали её саму.

— Энди, — сказала Диана, когда они переходили из одной комнаты в другую, — спасибо за приглашение. Я и не ожидала, что здесь будет так… так… — Она замялась, подбирая слова, чтобы выразить свой восторг.

— Это тебе спасибо, Ди, — ответил ритер, — ты произвела фурор не меньший, чем Золушка на балу. Я не особо люблю праздники, и ты первая дама, которую я пригласил. Теперь все шушукаются и гадают, где я нашёл такую красавицу.

Диана смущённо улыбнулась, и хотела было возразить, что не считает себя ТАКОЙ красавицей, но промолчала. Может быть, и потому, что внезапно неясное беспокойство охватило её. В первое мгновение она не сразу поняла, в чём дело, потом молнией ударила мысль "Лео!"

— Энди, — смущённо повернулась она к другу, — я боюсь, что мои часы вот-вот пробьют полночь.

— Нет, Ди, что ты, — испугался ритер. — Ты не можешь сейчас уйти! Сейчас фанты, а потом турнир и танцы ...

В этот момент они вошли в небольшой зал, где собралась весёлая компания молодых ритеров. Диана заметила, что фантомов среди них не было.

— Анна, загадывай скорее, — закричало сразу несколько голосов.

По лицу Анны, стоявшей посреди зала, было видно, что она пытается придумать задание покаверзней. Увидев Энди, она просияла.

— К нам пришёл сэр Эндрю с дамой. Пусть дама сэра Эндрю споёт нам.

Наяву Диана постеснялась бы петь перед такой большой компанией, но во сне она не боялась ничего. К тому же, ощущение беспокойства за Лео усилилось. Надо было срочно уходить, но уходить красиво, не обидев Энди и не вызвал кривотолков. Целительница на мгновение задумалась, выбирая "прощальную" песню, а потом вспомнила своё старое стихотворение.

Она протянула руки, и взяла появившуюся из ниоткуда лютню.

— Врастаю в собственную тень, — запела Диана. И тень её выросла, вытянулась через всю комнату.

Она никогда не пела эти стихи, но музыка, казалось, сама врастала в слова.

Врастаю в собственную тень,

Как ночь врастает в птичьи трели,

Как солнечный весенний день

Врастает в болтовню капели.

Голос её звучал, обволакивая и зачаровывая слушателей.

Врастаю в собственную тень,

Как дерево ветвями в небо,

Как аромат духов в сирень,

Как боль зерна в горбушку хлеба.

С каждым словом, с каждым звуком тень сокращалась, съёживалась, подползала всё ближе к поющей.

Как прорастает шаг в ступень,

А крылья прорастают в бездну…

Врастаю в собственную тень,

Я в полдень вместе с ней исчезну.

И едва отзвучали последние аккорды, как и тень, и певица исчезли. На мгновение в зале наступила мёртвая тишина, а потом раздались громкие аплодисменты.

Энди ошарашено смотрел туда, где только что стояла Диана.

— Ещё никто не покидал мой сон так эффектно, сэр Эндрю, — с улыбкой резюмировала Белая Королева, появившаяся так же неожиданно, как исчезла Диана.