Часть 2 Глава 9

Сны становятся явью, а явь расплывается сонно. [i]

Стёрлась зыбкая грань, истончается ткань бытия.

Но судьба накатила внезапно купейным вагоном.

Диана оторвала взгляд от строчек на экране. Иногда для того, чтобы разобраться в своих эмоциях, ей нужно было уложить их в строчки. Но сегодня эмоции укладываться не хотели, а мысли разбегались во все стороны. Ха, судьба! У этой "судьбы" определённо было человеческое имя. И то, что Лео ко второй встрече уже знал её имя, только подтверждает это.

Вначале Диана грешила на Рубена, подославшего к ней своего ученика. Но после разговора с Графом, выспрашивавшим о поездке, засомневалась. Не зря Рубен намекал на второго пассажира в поезде. В показную простоту Митрича целительница давно уже не верила, зато верила, что нет такой авантюры, на которую не пошёл бы он ради Льва Евграфовича.

Так что, какие бы ни были у "судьбы" планы, надо быть осторожнее. И всё же теперь, когда можно войти в сон Лео напрямую, без посторонней помощи, она это сделает. Хотя бы для того, чтобы предупредить о необходимости "закрываться" от незваных гостей.

Размышления Дианы прервал телефонный звонок. Звонила Маринка. В её "Привет, солнышко!" звенела такая заразительная радость, что Диана рассмеялась. Какая разница с предыдущим разговором, когда в "привете" шелестела усталость. Сегодняшний звонок напомнил Диане Маринку — "покажи только пальчик", самую неуемную хохотушку, которую она только знала. Ради такого звонка стоило провести ночь во сне Полинки.

— Представляешь, — радовалась подруга, — Полина утром встала, с аппетитом позавтракала и попросилась на каток. Первый раз за всю зиму!

Диана порадовалась вместе с подругой.

— Дин, ты зайдёшь сегодня к нам? — спросила Маринка. — Полина очень хочет тебя видеть. Говорит, ты ей даже сегодня приснилась. Представляешь?

Да, зайти в гости к Маринке надо будет обязательно. И присмотреться к её дочке повнимательней тоже. Если девочка смогла разглядеть работающую целительницу, значит, у неё неплохие способности… Но и то, и другое не сегодня. На сегодняшнюю ночь у неё другая программа. "Лео, безопасность" твердила она себе, а вспоминались жадный поцелуй и изумлённо-радостный взгляд Лео, осознавшего, что в его объятиях совсем не фантом...

Так что в любимую беседку она не вошла — влетела. И, лукаво улыбнувшись собственным мыслям, потянулась к оставленной метке, проверяя спит ли он.

Лео спал, и, значит, был "дома". Диана, не откладывая более, переместилась прямо к нему на участок.

На этот раз рядом с красавцем не было ни одного фантома. Но появления гостьи он не заметил — был занят, сосредоточенно правя рисунок дальних гор. На взгляд Дианы, горы, поросшие лесом, были великолепны, но хозяина они чем-то не удовлетворяли. И он безжалостно раз за разом стирал их, и воздвигал снова и снова.

— Может быть, добавить водопад? — не удержалась Диана после четвёртой или пятой попытки. — Чтобы было как у Ли Бо: "И кажется, что Млечный путь упал с небес".

— Водопад? — задумчиво переспросил Лео. — Может быть...

Но тут же вздрогнул, обернулся, чтобы разглядеть нежданного советчика, и просиял.

— Ди! — воскликнул он. И добавил, после секундной паузы. — Ты — это ты?

— Я — это я, — с лукавой улыбкой подтвердила гостья.

— Какой приятный сюрприз, — произнес Лео, делая шаг к ней. Диана почувствовала его секундную нерешительность: как обращаться с фантомами он знал, а вот с реальными женщинами… Странно для такого красавца.

— А что, — с лёгкой ехидцей спросила девушка, чуть отступая, — Руби не учил закрывать свои сны? Сюрприз мог бы быть и менее приятным.

— Учил, — ответил Лео, не скрывая своего ученичества. — Но как бы ты попала в закрытый сон? А я надеялся, — и на лице его появилась бесшабашная мальчишеская улыбка, — что ты всё-таки придёшь.

— Приду, конечно. — С нарочито серьёзным видом подтвердила девушка. — Я-то в твой сон дорожку уже проложила-протоптала, — продолжала она. — А другим незачем. Так что закрывайся. Закрывайся немедленно, я подожду. А потом… Ты покажешь мне свои горы?!

И были горы. И была тропинка, достаточно широкая, чтобы по ней могли пройти двое, и цветы на камнях, распускавшиеся при их приближении, и долина, зеленевшая так далеко внизу, что от одного взгляда захватывало дух. И разговор, лёгкий, порхающий с темы на тему, петляющий, словно тропинка...

— Скажи, Ди, ты когда-нибудь видела горы наяву? — неожиданно спросил Лео.

— Видела, — отозвалась Диана. — И даже стихотворение написала.

— Стихотворение? — переспросил он с любопытством. — Ты умеешь сочинять стихи? Прочитаешь?

Читать стихи своим мужчинам Диана не очень любила. Точнее не любила то, как они воспринимали стихи. Но стихи жили в ней своей самостоятельной жизнью, рождались, иногда легко, иногда мучительно трудно, и срывались с губ, иногда помимо её воли. А тут...

И, чуть собравшись с мыслями, она повернулась так, чтобы видеть его лицо, и начала:

Не легенда, не оживший миф —

Две друг друга смявшие плиты.

Белый камень, тень густых олив,

Олеандра яркие цветы.

Воздух полдня сладким зноем полн,

И лекарством от любых тревог

Гребнями окаменевших волн

Вырастают горы Трех дорог.

В серый час я стану вспоминать

Шум прибоя, тишину долин…

Белый остров ветра и вина,

Остров торжествующей любви.

Читая, она следила за выражением его лица. Сосредоточенное внимание и ни тени скуки. Но на последних словах нахмурился.

— Неплохо, — процедил Лео. — И с кем же ты там торжествовала?

Аура его полыхнула ревностью, обычно вызывавшей у неё раздражение: либо ей доверяют, либо нет. Но тут она с удивлением почувствовала, что ревность Лео ей приятна. И рассмеялась:

— Лео, ты слышал когда-нибудь о приёме художественного преувеличения?

— Да, — хмуро ответил Лео.

— Вот это он и есть. — Улыбнулась Диана. — Торжествовала Ксанка, моя подруга. А я..., — она сделала паузу и выразительно посмотрела на мужчину, — с кем попало я не сплю, и кому попало не снюсь.

— А не кому попало? — спросил он, позволив пальцам коснуться щеки девушки и медленно скользнуть вниз от скулы к уголку рта.

— А не кому попало… Другое дело, — медленно произнесла девушка, борясь с искушением поймать губами его пальцы, принявшиеся медленно обводить контуры её рта.

— И много таких… Других? — Спросил Лео чуть охрипшим голосом.

— Надо подумать, посчитать, — с трудом выравнивая дыхание, сбившееся от его прикосновений, с деланной задумчивостью ответила девушка. Она никогда не отказывала себе в удовольствии подразнить ревнивцев. За что и была немедленно наказана: рука Лео по-хозяйски легла ей на талию, притягивая к себе, а поцелуй, обрушившийся на неё, был не просто жадным — отчаянным. И попытайся Диана от него увернуться, ей вряд ли удалось бы. Вот только она и не пыталась уворачиваться, покоряясь его напору, растворяясь в нем… Мгновение спустя они стояли уже не на горной тропинке, а в полумраке спальни, центром которой была огромная кровать, застеленная алым шёлком, а одежда с них исчезла без всяких усилий с её стороны. Но Диана не заметила смену декораций — только сильное тело под её руками, только жадные поцелуи и опаляющие ласки, только два сердца, бьющихся в такт, бьющихся всё быстрее и быстрее. И на этот раз ничто не помешало их сну...

— Ну, так как, Ди? Сосчитала тех, кому снишься? — спросил Лео, пальцем выводя что-то на обнажённой груди лежащей рядом с ним девушки.

— Сосчитала, — рассмеялась она, проводя кончиками пальцев по его занятой рисованием руке. — До одного считать недолго.

[i] Сны становятся явью

Сны становятся явью, а явь расплывается сонно,

Истирается грань, до слиянья осталось чуть-чуть...

Но судьба накатила внезапно купейным вагоном...

Кто стоял за судьбой? Я не знаю. И знать не хочу.

Были нежными руки, и властными, жадными губы...

В полумраке купе засиял его ауры свет.

В мою жизнь он вошёл с грациозным бесстыдством инкуба.

Я могла отказать, но ему не сказала я "нет".

Среди снов и межсонья кружила в смятенье и в гневе,

И желая найти, и страшась, что коснусь миража...

И гадаю теперь, что же делать мне с найденным Лео.

А, гадай не гадай… Друг от друга теперь не сбежать.