Часть 3 Глава 1

— Скажи, Энди, — спросила Диана, — а по какому случаю бал? День рождения принцессы?

— Ты почти угадала, — рассмеялся он, — только не принцессы, а Королевы! Белой Королевы.

— Белой Королевы? Самой леди Исабеллы?

Координатор ритеров региона, леди Исабелла, — или как звали ее за глаза Белая королева — была личностью легендарной. И о том, чтобы посетить её сон, Диана даже не мечтала.

— Да, — подтвердил Энди, с улыбкой глядя на воодушевившуюся целительницу.

— Не могу поверить, — продолжала девушка, — ты действительно приглашаешь меня на день рождения Леди!?

— Ну, если сказать правду, — произнес ритер, — это она пригласила нас. А точнее меня с дамой. Я же почту за честь, появиться у нее на балу в сопровождении такой очаровательной спутницы.

— Ты мне льстишь, — улыбнулась Диана, — это ты оказываешь мне честь...

— Прошу вас, миледи, — сказал Энди, протягивая руку девушке.

И едва тонкие пальчики коснулись его ладони, он торжественно провозгласил:

— Вёл за корону смертный бой со Львом Единорог.

Тьма межсонья, на мгновение охватившая их, сменилась тут же ослепительно ярким светом.

— Сэр Эндрю Лонгсворт с дамой, — прозвучал громкий голос, и перед ними распахнулись золотые двери, украшенные изящным рисунком переплетающихся веток.

Они вступили в огромный зал, и Диане захотелось зажмуриться, хотя закрывать глаза во сне, по меньшей мере, странно, но открывшаяся перед ней картина ошеломляла. Мрамор-гобелены-витражи, роскошь, не кричащая визгливым голосом базарной торговки, но поющая хорошо поставленным голосом оперной примадонны. Нарядная толпа (туники-блио-сюрко, шёлк-бархат-парча) расступалась перед ними, пока Энди торжественно вёл свою спутницу к возвышению в глубине зала, на котором восседала хозяйка праздника.

Диана удивилась было многолюдности собрания, ведь приглашения на балы ритеров обычно получали только избранные, но тут же поняла, что собрание было не столько многолюдным, сколько многофантомным. Девушка с удовольствием полюбовалась бы ожившим альбомом средневековой моды, но Энди уже склонился в глубоком поклоне перед женщиной, сидящей на троне:

— Леди Исабелла, позвольте засвидетельствовать моё почтение, — торжественно произнёс он.

— Сэр Эндрю, рада вас видеть, — улыбнулась женщина, похожая на ожившую снежную королеву. Рукава голубого нижнего платья, украшенные бриллиантовыми льдинками пуговиц, едва выглядывали из-под верхнего ослепительно-белого блио, расшитого серебром и бриллиантами. Грудь, шея и подбородок были скрыты белоснежным покрывалом, ниспадавшем на спину. Довершала наряд причудливая шапочка, поверх которой сверкал золотой венец.

— Позвольте представить мою спутницу, леди Диану, — продолжал Энди.

Диана, лихорадочно вспоминая, что читала о придворном этикете, скромно опустила глаза и изобразила реверанс, одновременно вглядываясь в ауру хозяйки сна. И восхитилась мужеством женщины, поддерживающей окружающее великолепие вопреки грызущей её болезни. Какую же порцию обезболивающего пришлось ей выпить, чтобы спокойно уснуть? Вслух же девушка произнесла:

— Это честь для меня, леди Исабелла, посетить Ваш сон...

И замялась, заметив мелькнувшее в ауре хозяйке недовольство. Похоже, что внимание целительницы к ауре было замечено и неодобрено.

— Добро пожаловать на бал, леди Диана, — холодно сказала Белая королева. И кивнула, давая понять, что аудиенция окончена.

Фокус сна начал стремительно удаляться. Шаг, другой, и Диана со спутником, удивлённым неожиданной немилостью леди Исабеллы, оказались в галерее, где было столь же пусто, сколь многолюдно в зале. Обе стены галереи были увешаны гобеленами, на каждом из которых отважные ритеры сражались со всевозможными тварями.

— Как красиво! — Восхитилась Диана.

— И тихо, — добавил ритер. — Терпеть не могу толчею. Никогда не мог понять, откуда Королева набирает столько гостей.

— Набирает? — недоумённо спросила целительница. — Ты что, думаешь, что это всё приглашённые сновидцы?

— Конечно, — кивнул Энди, — не думаешь же ты, что это переодетые твари?

Он засмеялся своей шутке, но Диана даже не сделала попытки улыбнуться. Прежде она общалась с Энди или в межсонье, или на своём сноучастке, так что никогда не задумывалась о его способностях.

— Энди, ты что не отличаешь фантомов от сновидцев? — недоверчиво спросила девушка.

Настала очередь Энди удивляться.

— Каких фантомов?

— Большинство из гостей, которых мы видели в зале, — фантомы, созданные Белой Королевой! — пояснила целительница. — И я согласна, что леди Исабелла вполне заслуживает королевского титула за поддержание таких достоверно выполненных иллюзий. Да чего стоит одна только эта галерея!

— Это не просто галерея, а галерея Славы, — ответил Энди. — Здесь запечатлены подвиги самых знаменитых ритеров. На этом гобелене, — и он указал на ближайший к ним, — изображено сражение ритера Георга с траконом.

— А что такое тракон? — полюбопытствовала Диана.

— Порождение человеческой ненависти. Он паразитирует не на одном человеке, как "паучок" или знакомая тебе "пиявка", а на целых народах. Там, где появился тракон, жди войны. И нужен великий ритер, чтобы справиться с ним.

Диана с интересом посмотрела на всадника, копьём поражавшего громадную змееподобную тварь. А вот подобрать сравнение для поверженной твари на соседнем гобелене целительница затруднилась, но один вид этого существа вызывал омерзение. Диана поспешно перевела взгляд на ликующего победителя. К её удивлению, в руках у него было не копьё, не меч, а странный лирообразный инструмент.

— Кто это, Энди? — спросила Диана, указывая на гобелен.

— Это ритер Арфес со своей походной арфой. Предание гласит, что у него не было музыкального слуха, а голос был настолько отвратительным, что наяву он молчал, а пел только в своих снах — во время сражений, когда от звуков его пения твари валились замертво.

Диана улыбнулась.

— Но ведь предание может и ошибаться? — спросила она, лукаво глядя на собеседника. Целителям мало рассказывали про тварей, и то в основном про пиявок, а предания ритеров она и вовсе слышала впервые. И ей хотелось как следует разговорить Энди.

— И да, и нет, — усмехнулся ритер. — Для того, чтобы уничтожить тварь, необходимо сфокусировать на ней энергию. Способы фокусировки у каждого свои.

Они неспешно двигались по галерее, переходя от гобелена к гобелену, от истории к истории. Никогда ещё не был Энди так красноречив, и Диана только диву давалась, слушая своего обычно малоразговорчивого напарника. Неожиданно посреди истории про ритера Ивайна, в котором Диана без труда узнала Ивана-царевича, в галерее раздались голоса.

— Я — первый, первый, первый! — Твердил один.

— Нет, я — первый, — не сдавался другой.

Диана обернулась, но ничего не увидела. Обернулся и Энди.

Тем временем голоса зазвучали громче, и стало понятно, что доносятся они с соседнего гобелена. На этом гобелене, о чем свидетельствовала подпись, были изображены братья Обыкновейн и Необыкновейн, спорящие о чём-то, стоя рядом с поверженной тварью. Движимая любопытством, Диана хотела подойти поближе, но напарник удержал её.

Энди оказался прав, потому что в следующее мгновение оба знаменитых спорщика српыгнули на пол. По случаю праздника они сменили доспехи на короткие, напоминающие панцирь, колеты, делающие их широченные плечи ещё шире, и короткие бочкобразные штаны с узкими обтягивающими чулками. Братья возвышались над Энди, как ученики старших классов над первоклашкой, да и смотрели на него с таким же пренебрежительным выражением. Рука аргенти потянулась к эфесу.