Глава 12

Войдя в зал судебных заседаний, я тут же увидел маму, вытирающую слезы платочком и силящуюся оставаться спокойной. Меня довели до места рядом с адвокатом, заседание началось.

Судья, немолодая женщина, очень занудным голосом стала зачитывать различные бумаги. Это продолжалось так долго, что мое сознание опять стало потихоньку уплывать, хотя сегодня никаких таблеток я не принимал.

Наконец слово взял следователь. Он начал с результатов медицинского освидетельствования Аяны. Эксперты определили, что девушка была отравлена токсинами из высушенных спор гриба с каким-то латинским названием. Судья попросила уточнить, и следователь, подняв глаза от акта, ответил, что это один из видов мухоморов. Краски на теле Аяны, как оказалось, были сделаны из мела, костной муки, какого-то органического пепла и измельченного древесного угля, размешанных в обычном вазелине.

Мой адвокат благодушно кивал, улыбнувшись при зачитывании выводов акта, в котором говорилось об «отсутствии следов сексуального насилия». Я же, покраснев, боялся повернуться и посмотреть на реакцию матери. Следователь, ещё раз подчеркнув зачем-то, что в крови Аяны были найдены следы алкоголя, закончил фразой:

— Рисунки на теле, отсутствие нижнего белья на потерпевшей и её старинная одежда, полностью сделанная из органических материалов (кожа, дерево, мех, рог), с многочисленными металлическими подвесками в виде фигурок зверей могут быть объяснены проведением ритуальных действий неизвестного значения.

Затем Долотов взял следующий лист и перешел к акту моего освидетельствования.

Покосившись на меня, адвокат громко задал вопрос судье, с какой целью сторона обвинения затягивает заседание суда, подробно зачитывая документы без объяснения, с какой целью это делается. Судья, вняв просьбе, указала следователю сократить выступление, опуская подробности и перейти к сути позиции обвинения.

Долотов, кивнул и, не меняя выражения лица, продолжил тем же монотонным голосом:

— Согласно показаниям, полученным в ходе предварительного следствия, подтвержденным при осмотре квартиры и при опросе свидетелей, подозреваемый Юраев Артем Григорьевич, с десятого до семнадцатого ноября две тысячи третьего года, проживал совместно с потерпевшей Дамбаевой Аяной Тимуровной в однокомнатной квартире по месту регистрации подозреваемого. В квартире подозреваемого при осмотре было найдено большое количество порнографических видеоматериалов, как содержащихся в памяти персонального компьютера, так и записанных на оптические диски.

Мои уши запылали. Об этом я как-то не подумал, когда разрешал следователю осматривать у меня дома всё, что он хочет.

— Среди указанных видеоматериалов некоторая их часть является рисованной мультипликацией японского происхождения, снабженная субтитрами на русском языке. Согласно показаниям экспертов, на оптическом диске, найденном непосредственно на письменном столе рядом с персональным компьютером, содержится подобный мультипликационный фильм. В сюжете присутствуют многочисленные порнографические рисованные сцены секса и насилия, в том числе над несовершеннолетними. Особое внимание эксперта привлек тот факт, что по сюжету данного анимационного фильма для проведения некоего ритуала требовалась девственница, переодеваемая в специальную одежду. Причем, — следователь сделал паузу, подчеркивая свои слова, — в ходе ритуала девушка выпивала напиток, подавляющий волю. Затем её обрядовую одежду грубо срывали и девушка подвергалась насилию.

Адвокат, посерьезнев, внимательно выслушивал речь следователя и делал себе какие-то пометки.

Я спрятал горячее от прилившей крови лицо в ладонях.

— В связи с обнаруженными в текущем предварительном следствии фактами сторона обвинения предполагает, что подозреваемый Юраев Артем Григорьевич предложил потерпевшей Дамбаевой Аяне Тимуровне принять участие в некоем обряде. При проведении ритуала потерпевшая выпила некоторое количество крепкого алкоголя из кувшина, приобщенного к делу в качестве улики, и приняла порошок из высушенных спор мухомора, сделав это самостоятельно или с помощью подозреваемого. Следует отметить, что в акте судебно-медицинской экспертизы подозреваемого также зафиксировано наркотическое опьянение, вызванное вышеупомянутым токсином, но в значительно более слабой степени, чем у потерпевшей.

Адвокат хмыкнул и что-то записал в блокнот.

— После этого подозреваемый предположительно стал предлагать девушке перейти к сексуальным действиям, а когда та отказалась, нанес ей удары по лицу и в область груди. Согласно справке от медицинского эксперта, сильный удар в область солнечного сплетения мог вызвать спазм органов дыхания, который привел к тому, что потерпевшая скорчилась и упала на снег. Из-за совместного действия алкоголя, токсинов и спазма потерпевшая потеряла сознание. Подозреваемый потащил девушку к машине, где стал насильственным образом раздевать с помощью ножа, приобщенного к материалам дела в качестве улики.

Следователь сделал паузу и посмотрев на меня, а потом на судью, продолжил:

— Затем, по мнению следствия, подозреваемый обратил внимание, что потерпевшая находится в предсмертном состоянии, испытал в этой связи угрызения совести и решил отвезти девушку в больницу, обратившись для этого к сотрудникам на посту ГИБДД.

— Отличный ход для насильника — сразу же поставить в известность о своем деянии органы внутренних дел, — с сарказмом прокомментировал адвокат, недобро улыбаясь.

— Делаю вам замечание, — сурово одернула его судья. — Защите слово будет предоставлено позже. У вас всё, Дмитрий Викторович?

— Да.

— Вы возбуждаете уголовное дело на основании вышеперечисленных фактов?

— Нет, — чуть замявшись, ответил судье следователь. — Мной запланированы дополнительные опросы свидетелей, сегодня в Москву прибывают родственники потерпевшей, которые могут дать ценные для следствия показания. Учитывая косвенность улик, указывающих на предположительную виновность подозреваемого, я не стану обращаться к суду с ходатайством о продлении срока задержания. Вместо этого я прошу суд подтвердить правомочность выбора меры пресечения в виде подписки о невыезде для подозреваемого в течение десяти дней, отсчитываемых с момента задержания.

— Понятно. Слово предоставляется защите!

Мой адвокат выпрямился, перелистнул свой блокнот на несколько страниц назад, произнес обычное обращение к суду и перешел в атаку:

— Я внимательно выслушал фантазии господина Долотова на тему виновности моего подзащитного и позволю себе тоже высказать предположение, раз уж на этом заседании суда позиция обвинения основывается на умозрительных построениях. А именно, мне кажется, что Дмитрий Викторович слишком увлекся просмотром видеофильмов, найденных в квартире подозреваемого, что и повлияло на избранный им стиль обвинительной речи.

Судья постучала молоточком и нахмурилась:

— Аарон Моисеевич, делаю вам второе замечание! Не превращайте зал суда в балаган.

— Прошу прощения. Я собираюсь всего лишь несколько дополнить речь своего оппонента опущенными им подробностями о ведении предварительного следствия. Это допустимо?

— Да. А откуда у вас эти сведения?

— Они получены путем изучения протоколов следственных действий, а также в личной беседе с экспертами, принимавшими участие в осмотре места происшествия. При необходимости можно пригласить их в качестве свидетелей, но это лучше сделать на заседании суда по поводу жалобы на непрофессиональные действия Долотова Дмитрия Викторовича, которую я от имени подзащитного собираюсь подготовить в ближайшее время.

Следователь моргнул, но выражения лица не изменил.

— Защита заявляет, что подозреваемый Юраев Артем Григорьевич с момента первого обращения к органам внутренних дел в лице инспекторов ГИБДД по настоящее время активно сотрудничал со следствием, давая согласие на любые необходимые мероприятия и выполняя все требования, даже те, что приносили лично ему физический вред и нравственные страдания. Защита трактует это как искреннюю убежденность подозреваемого в его невиновности, а также выражаемое действием полное доверие к профессионализму сотрудников органов внутренних дел. Другими словами, так называемый подозреваемый стремился оказать максимально возможную помощь официальным лицам в выяснении всех обстоятельств, имеющих отношение к произошедшей трагедии.

— Прошу вас привести конкретные примеры, — подала голос судья.

— Охотно. Мой подзащитный настолько был уверен в своей невиновности, что во время задержания отказался от услуг адвоката, и это зафиксировано в материалах дела. В ходе допросов и иных следственных действий Артем Григорьевич, невзирая на плачевное состояние собственного здоровья, неоднократно, полно, в высшей степени подробно и последовательно излагал все обстоятельства, имеющие отношение к делу, включая воспроизведение своих действий и действий потерпевшей, не запираясь и не отказываясь отвечать на дополнительные вопросы. Поскольку следователь Долотов ни разу не упомянул про обнаруженные им противоречия в показаниях моего подзащитного, я делаю вывод, что таковых не было. Это означает, что раз за разом так называемый подозреваемый излагал полную непротиворечивую картину действительно имевших место событий, подтверждаемую вещественными доказательствами.

Судья кивнула и уточнила:

— У вас есть сформулированные вопросы к стороне обвинения?

— Да, разумеется. Начну с главного, и, возможно, им и ограничусь. Защита осведомляется, как сторона обвинения объясняет факт отсутствия в материалах дела видеокамеры и видеокассеты с записью происшествия, что, несомненно, полностью прояснило бы все якобы спорные вопросы?

Судья перевела взгляд на следователя. Долотов не особенно охотно ответил:

— Обвинение предполагает, что камера была утеряна во время транспортировки пострадавшей непреднамеренно. Либо преднамеренно выброшена или спрятана подозреваемым для того, чтобы события на пленке не противоречили описываемой картине.

— Ага. То есть подозреваемый, перед тем как поехать к посту ГИБДД, взял и просто выбросил в кусты видеокамеру, причем принадлежащую не ему?! А по дороге он, будучи в опьянении от токсина, легко, прямо-таки играючи, создал в своем сознании не менее чем вторую реальность, и настолько убедительную, что она ничем не противоречила уликам и следам, которые нашли эксперты на следующие сутки. А нет ли вероятности, что камера не просто так исчезла из списка предметов, найденных в машине подозреваемого во время её осмотра сотрудниками ГИБДД?

— По этому вопросу проводится в настоящее время служебная проверка, — холодно ответил следователь.

Разогнавшийся адвокат немного осекся и перелистнул сразу две страницы блокнота.

— Хорошо. Защита искренне надеется, что найденная камера расставит все точки над i.

Долотов хмуро кивнул:

— Сторона обвинения тоже в этом заинтересована.

— Второй вопрос: установило ли обвинение доподлинно, кому именно принадлежит та загадочная старинная одежда и само зелье из мухоморов?

— Подозреваемый утверждает, что потерпевшей. Следствие ожидает, что ясность в этот вопрос внесут официальные показания родственников Дамбаевой Аяны Тимуровны.

Адвокат удовлетворенно кивнул:

— Тогда, пожалуй, защита воздержится от дальнейших вопросов, чтобы не затягивать заседание. Обращаю внимание судьи на тот факт, что, по версии защиты, которая никак не противоречит имеющимся в распоряжении суда материалам следствия, пострадавшая самостоятельно нанесла себе вред на глазах у её знакомого Юраева Артема Григорьевича, заранее не осведомленного и не подозревающего об опасности выполняемых девушкой действий. После чего молодой человек, рискуя собственным здоровьем и, что в итоге подтвердилось, своей личной свободой, предпринял все усилия для оказания первой помощи пострадавшей и для транспортировки её в медицинское учреждение. Я обращаюсь к суду с просьбой полностью очистить моего подзащитного от подозрений и позволить ему выйти на свободу, чтобы он мог наконец, согласно выраженному им желанию, поспешить в больницу — не к потерпевшей, а к трагически пострадавшей Дамбаевой Аяне Тимуровне.

— Хорошо, принимается — согласилась судья. — Дмитрий Викторович, у вас есть чем возразить на выпады защиты?

— Нет. Я подтверждаю слова защитника о добровольном сотрудничестве Юраева Артема Григорьевича в ходе предварительного следствия по указанному делу и выражаю в связи с этим благодарность. — Долотов посмотрел на меня без улыбки и подошел к судье, продолжая: — Однако хочу обратить внимание суда на потенциальную возможность связи этого происшествия с делом № 058-2003-072 согласно данной служебной записке.

— Минутку! — возмутился адвокат. — Почему я первый раз об этом слышу? В материалах, переданных мне...

— Потому что до возбуждения уголовного дела вам по закону доступны только документы о следственных действиях, связанных непосредственно с вашим подзащитным, — отрезал следователь.

Судья внимательно читала лист бумаги, поданный следователем. Затем постучала молотком и грозно объявила:

— Тишина в зале! Суд удаляется для вынесения решения.

Я сидел тихо как мышь, сгорбившись и зажавшись. Спиной я чувствовал взгляд мамы, но встречаться с ней глазами решительно не хотелось.

Судья вернулась минут через пять, после чего, снова зачитав по бумаге длинное вступление, огласила суть:

—… подтвердить правомочность решения следователя Долотова Дмитрия Викторовича о выборе меры пресечения Юраеву Артему Григорьевичу в виде подписки о невыезде с правом перемещения в пределах городов Москва и Балашиха сроком на последующие шесть дней, то есть до шестнадцати ноль-ноль пятнадцатого декабря две тысячи третьего года. Подозреваемый обязуется не покидать указанные пределы без разрешения дознавателя, следователя или суда, в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя и в суд, а также не препятствовать производству по уголовному делу или делам иным способом. Сторона обвинения обязуется до истечения времени действия указанной меры пресечения либо возбудить уголовное дело против Юраева Артема Григорьевича, либо полностью снять с него подозрения.

Адвокат поморщился и оглянулся на мою мать.

Но мне было вполне достаточно того, что, кажется, я выйду отсюда и смогу прорваться к Аяне.