Глава 4

Пока я переваривал новость, мы дошли до машины, сели в неё и покатили обратно в аэропорт.

Слава богу, Сергей нас ждал, и шлагбаум был открыт. Увидев «девятку», он присвистнул:

— И как ты собираешься запихать туда сундук?

— Ща попробуем, — оптимистично ответил я, снимая заднюю полку, подголовники, выгребая всё из багажника прямо на грязный пол и трансформируя салон для перевозки грузов. Промерив веревочкой высоту и ширину сундука, я показал большой палец: — Войдет, фигня-война! У меня глаз-алмаз!

После чего вдвоем, с малосущественной помощью Аяны, которую мы усиленно старались не придавить, почти без травм (прищемленные у обоих пальцы и будущие синяки на ногах от железного угла сундука не в счет) и даже почти без мата героически запихали этого монстра в «девятку», ощутимо просевшую под его весом. Дверь багажника закрываться сначала отказывалась совсем. Только когда я сдвинул передние сиденья на максимум возможного, так что был обречен вести машину практически упираясь пузом в руль, а в освободившуюся малую толику пространства мы пропихнули сундук, безжалостно вминая им обивку потолка, дверь получилось прикрыть почти полностью.

— Всё, — с облегчением вытер я пот со лба. — На веревочке удержится. Сквозить только будет в салоне и выхлопом пованивать.

— А куда ты этого, ну, колобка посадишь? — Сергей с прежним скепсисом обошел вокруг моей «девяточки».

— Вперед. А что, есть варианты?

— Ну да, электричка ночная. Или такси вызвать.

— Не-е… У меня тут свой интерес нарисовался. Аян! А тебе сюда. Лежа. И когда вдруг будем пост ДПС проезжать, упаси тебя боже помахать им ручкой. Остановят и с удовольствием штраф выпишут за нарушение правил перевозки пассажиров.

— А если они просто остановят и посмотрят в багажник?

— А мы тебя куртками накроем. Лежи и сопи в две дырочки. Ой, блин, ещё же чемодан.

Пузатый чемодан дяди Тамира заподлицо вошел между сундуком и боковой панелью.

— Да, Аян, ноги тебе девать особо некуда. Будешь скрюченной, аки младенчик в маме. А саквояж дяде на коленки.

— Не влезет!

— Влезет, влезет. На торпеду положит краешком, ничего не видно будет, ну так ночь, смотреть не на что.

— А тебе обзор перекроет же! Давай его тоже ко мне.

— Да у тебя там и так места нет. Ладно, попробуем. Ну всё, Сергей, спасибо тебе! Держи двести пятьдесят, ты заработал, из своих отстегиваю, крут, мужик, уважаю!

— Да ладно...

Осмелевшая Аяна протиснулась мимо меня, притянула рослого парня за шею и звонко чмокнула в губы, добавляя свой бонус, как и обещала.

Судя по выражению лица, Сергей собрался было запротестовать и уже потянулся, чтобы прижать девушку к себе и повторить поцелуй «не по-детски», но поймал мой взгляд и быстренько выпрямился, улыбаясь.

— Лады, ребята, в расчете. Так что там, в сундуке-то?

— Да ничего особенного. Вампир. Графу захотелось по Москве погулять. Зря, что ли, думаешь, ночью грузим? Вдруг уроним, сундук откроется или треснет — и тю-тю, испепелит под солнцем нашего мастера.

— Чего? — Сергей, обманутый моим деловым и абсолютно серьезным тоном, изумленно поднял на меня глаза, а потом начал ржать.

Я пожал плечами, как бы не понимая, что тут смешного или удивительного, и удерживал серьезную мину, пока к смеху Сергея не присоединилась и Аянка.

Улыбаясь, я вызвал сохраненный номер дядюшки и доложил в лучших традициях диспетчера такси:

— Спускайтесь к выходу, пожалуйста, машина ждет, серая «девятка», номер ноль-три-три.

После чего мы ещё минут пятнадцать ждали, когда сытый и сонный дядюшка важно выплывет из дверей аэропорта.

— Садитесь, пожалуйста, — любезно предложил я, открыв перед ним пассажирскую дверцу.

— Эх… — закряхтел Тамир Дарханович, — что-то тесновато.

— А вы курточку снимите теплую, в машине жарко, и вам удобнее будет.

Приняв у него куртку, я ловко передал её назад вместе с саквояжем Аяне, и та там зашебуршилась, устраиваясь.

— Ну, все готовы? Можно ехать? — я деловито копался в компакт-дисках с музыкой, торчащих из кармашков на козырьке.

— Да, — донеслось сзади.

— Поехали уже, — проворчал дядюшка.

— Ага, один момент, — я вставил выбранный диск, и из динамиков хрипло и пока ещё тихо зазвучали первые такты «Владимирского централа». — Тамир Дарханович, я Аяне обещал вас до метро подбросить только, до Домодедовской, если быть точным.

Колобок удивленно повернулся ко мне:

— А...

— Да, да, метро сейчас, конечно, закрыто, но вы не переживайте, до полшестого утра уже немного осталось. Или… куда вам там надо?

Дядя Тамир, похлопав по карманам, озабоченно ткнул мне в нос бумагу, на которой был криво нацарапан адрес. Сохраняя полное спокойствие, я зажег лампочку, выудил потрепанный атлас Москвы и нашел нужную страницу по указателю.

— Однако! — я пошевелил губами, посмотрел задумчиво в потолок и вынес вердикт. — Полторы тысячи.

Дядюшка побагровел, но я, не давая ему открыть рта, уверенно заговорил:

— Ожидание клиента — лишних четыре часа, помощь в погрузке, негабаритный груз, нарушение правил перевозки пассажиров, превышение максимально разрешенной массы автомобиля. Тамир Дарханович, можете позвонить в такси, я вам даже телефоны продиктую. Меньше чем за две тыщи от Домодедово до метро Сокол никто даже не рыпнется. Я вас, считай, по-родственному за бесценок везу, меня б мои коллеги ни разу не поняли. А, ладно! Даже ещё триста уступаю! За тыщу двести отвезу, просто потому, что вы мне понравились. Свою машину ради вас угроблю, но отвезу.

Я наблюдал за муками на его лице и в точно рассчитанный момент добил:

— А хотите, бесплатно до электрички подброшу? Она дешевая. Часа в четыре утра следующая, если память не изменяет. А там всего час до Павелецкого, и вот уже и метро скоро откроется, а?

— Поехали уже, — снова выдавил из себя осунувшийся колобок и злобно прожег меня глазками.

— Простите, деньги вперед, кодекс перевозчиков. К вам, конечно, не относится, но иногда такую, прости господи, пакость возить доводится, что иначе никак.

Я расслабленно откинулся на кресле (насколько смог, будучи прижатым к рулю) и добавил громкости, немузыкально подпевая Михаилу Кругу:

—… Ветер северный,… ля-ля-ля-а… ля-ля-ля, жизнь разменяна...

Сдавшись, дядя Тамир судорожно полез за портмоне.

Играя роль до конца, я проверил купюры на свет и поковырял у каждой грязным ногтем уголок, не фальшивая ли часом. После чего уже небрежно засунул деньги под козырек и плавно надавил на газ, очень надеясь, что веревочка, держащая пятую дверь, выдержит, стекло, в которое упирался железный угол с проложенной для мягкости тряпкой, не вылетит, а Аяну не придавит по дороге ни сундуком, ни чемоданом.

К моему удовольствию, обратная езда по почти пустой глубокой ночью Каширке и по городу обошлась без приключений. Не обращая внимания на злобно пыхтящего «колобка», я проехал сначала мимо общежития и выпустил из заточения сонную скукоженную Аяну.

— А как же? — начала было она, но я оборвал девушку на полуслове, сам изрядно устав за эту бурную ночь:

— Всё потом. Нам сегодня к первой паре, ты ещё про это помнишь? Не волнуйся, машину с сундуком загоню в гараж, а потом разберемся что куда. Окей?

— Ага, — у неё на глазах опять блеснули слезы. Или это спросонок? — Артем, я...

— Аянка, хватит, иди спать. До первой пары осталось всего ничего, мы же не можем пропустить лекцию нашего любимого препода?

Не дожидаясь ответа, я сел в машину. Но не стал трогаться, пока девушка не поднялась по ступенькам и не зашла в тускло светящуюся стеклянную дверь общаги.

— Тэ-э-эк… А теперь вас, — как можно бодрее уведомил я мрачного пассажира, начиная движение.

Дядю Тамира я выгрузил у его гостиницы, оставил чемодан на тротуаре, а в ответ на беспомощный жест «колобка» нагло заявил:

— Тут стоять нельзя, я и так нарушаю. Или я сейчас отъеду, найду, где можно припарковаться, а потом вернусь пешком и донесу. Сто рублей, и деньги вперед.

Тот аж задохнулся от злости и потащил чемодан самостоятельно, чуть не плюясь в мою сторону.

Я понаблюдал, как он медленно идет, а потом крикнул:

— Эй! Стойте! Стойте!

— Чего ещё? — выдохнул Тамир Дарханович, роняя чемодан и оборачиваясь.

— Давайте тяжесть-то облегчим, а? Вы ж там про гостинцы для Аяны говорили? Так доставайте, я ей утром передам перед лекцией, — моя улыбка была светла и безмятежна.

— Обойдетесь, — проскрипел дядя и поволок свой саквояж и чемодан дальше.

— Ну ладно, я ж только как лучше хотел, — громко и обиженно сообщил я в удаляющуюся спину и сел в машину, где наконец-то вырубил до ужаса доставший меня хрипящий шансон. Этот диск я держал исключительно для отдельной категории пассажиров и впервые поставил по собственному желанию.

Ну и ночка… А теперь ещё тачку в гараж, и… особого смысла ложиться уже не будет. Принять душ, позавтракать и пилить в универ на метро. Вот же блин… Лох я или рыцарь? Или рыцарствующий лох? А, ладно… Зато поржал всласть. И… Аянка-то… если её растормошить, вроде ничего девчонка. И к её внешности уже попривык как-то, даже нравиться стало… Может, и не только за конспекты напрягался...