Радуга - Иркуйем

— Сереж, давай на Камчатку махнем, а?

— Алька, ты с ума сошла? Какая Камчатка?

— Ну, у меня отгулы накопились… А там три дня всего. Неужели ты со своей работы улизнуть не сможешь? — голос в трубке почти умолял. — Мы ведь так давно никуда вдвоем не ездили.

— Я-то смогу, технический отдел без меня за три дня не развалится. Но при чем тут Камчатка? — недоумевал Сергей.

— У нас Воробьева от редакции недавно ездила. Впечатлений море! Что там Египет — жаришься как сосиска на гриле и все. А здесь — Долина Гейзеров и ночевка в ней, представляешь?! Заповедные места кругом: медведи на озере, нерка им в пасть сама прыгает! Ты, кстати, тоже порыбачить сможешь.

— С медведями? — все еще не веря в серьезность ее слов, отшучивался Сергей.

— Нет, конечно! — из трубки донеслись нотки обиды и нетерпения. — Там предусмотрено все: лодки, снасти, проводники… Турагент, кстати, воробьевский знакомый, VIPов всяких туда отправляет. Воробьева обещала, что скидку сделает… Сереж, ты представляешь, какие там фото? Закат и рассвет в таком месте — это же эксклюзив! — привела, видимо, последний весомый аргумент Алька и затихла.

Фотографировала она и в самом деле неплохо. Журнал публиковал кое-что, но мог бы и больше, если бы сама Алька не относилась к личному творчеству так жестоко критично и не удаляла неудачные с ее точки зрения снимки с хирургическим хладнокровием.

— Ладно, — немного помявшись, выдавил Сергей. — Подумать надо… Дома обговорим.

Но думать и обговаривать не пришлось. Алька явилась вечером с квитанцией об оплате тура и списком необходимых вещей, предоставленным ей заботливой сотрудницей Воробьевой.

Сергей взглянул на чек:

— Ничего себе уик-эндик!

— Моя премия плюс халтурка и кое-что еще… Не переживай, заработаем.

Сергей приготовился возмутиться: за два года супружеской жизни жена впервые выложила такую кругленькую сумму, не посоветовавшись с ним. А с другой стороны — умеет, значит, зарабатывать. Радоваться надо!

— Спасибо, что согласился! — не давая ему опомниться, Алька обвила за шею. — Целых три дня наслаждений видами и друг другом, представляешь?

— Пока нет. Может, расскажешь поподробней?

Сергей взял ее за талию и вплотную притянул к себе. Ладони нырнули под джинсы, нащупав тонкую полоску трусиков.

— Еще надо купальник купить. Там купание будет в термальных источниках, — не умолкала Алька.

— В термальных? Ух-ты…

Сергей уже стягивал с нее джинсы с трусиками и принимался за свои. Алька продолжала восхищенно нахваливать предстоящий тур, перемежевывая слова поцелуями. И первых становилось все меньше, а вторых все больше…

Самолетом до Петропавловска, вертолетом к месту — Алька всю дорогу пыталась делать снимки, прилепившись к окну. Одергивая со лба непослушные пряди светлых волос, она прищуривалась, приближая глаз к фотоаппарату, пыталась навести резкость, но вертолет вибрировал, не давая возможности выстроить кадр, и ее нервные пальцы попеременно жали на кнопки съемки и удаления.

Сергей улыбался, наблюдая, как солнце нахально просвечивает ее клетчатую рубаху, обрисовывая островерхие силуэты, удивительно похожие на те, что лежали внизу под ними, покрытые гладким снегом и дышащие живым вулканическим теплом.

Группа оказалась приятно малочисленной: три шумные дамы и двое разнополых молчаливых подростка с похожим на физрука отцом.

Гид по имени Игнат — седовласый, крепкий мужчина, за время общения с VIPами наработавший профессиональную улыбку и утративший отчество — разместил всех во вполне благопристойном домике визит-центра заповедника и велел любые прогулки непременно согласовывать с ним.

Сергею и Альке, как единственной супружеской паре, досталась комната на втором этаже с двуспальной кроватью. Вид из окна открывался сказочный: сочная зелень склонов долины усеяна была струйками белого пара, которые мягким пологом прикрывали от любопытных глаз ее стыдливую, девственную красоту.

Алька первым делом поставила фотоаппарат на подзарядку и достала ветровку для прогулки. Казалось, что дорога нисколько не утомила ее. Стоя у окна, она раскрыла руки, словно собираясь заключить в объятия все пространство вокруг:

— Красота-то какая первозданная! Я хочу туда, туда, туда! Окунуться и не вернуться!

— Окунуться можно, но только с возвратом. Вечером ужин обещали, — Сергей лениво растянулся на кровати.

— Лентяюга! — Алька игриво потянула его за брючину. — Вставай, на разведку сходим. Дома спать будешь. Давай, переодевайся, я внизу подожду.

Она ринулась к двери и через минуту вышагивала по специальной, выстланной деревянными досками дорожке для прогулок.

Погода была рваной: яркое солнце резко сменяли тучи. И сейчас Сергей видел в окно, как седое облако, опершись о склон горы словно гигантский медведь лапой, медленно наползало, разворачивалось во весь рост, раскрывало пасть и алчно вонзало клыки в беззащитное солнце, которое трепетало и цеплялось за траву, за землю, за Альку… Но лучи рвались на части, а беспощадный зверь утробно рычал, не оставляя ни единого шанса на избавление.

Картинка была настолько верной, что у Сергея похолодело внутри, и только повторный раскат грома вернул его в реальность.

Когда он спустился вниз, к нему подошел сухонький старичок с папироской в зубах. Высокие сморщенные скулы и характерный прищур говорили о том, что старичок был реликтовый и предки его (а может, и сам он, кто знает?) принадлежали к первым поселенцам этих земель.

— Фадеич, — старичок по-свойски протянул руку для приветствия.

— Сергей.

— Я — охранять, ты — не нарушать. Медведь много, турист много, вода — как огонь жжет. Я смотреть. Ходить только по дорожке. Мимо дорожки ходить нельзя, — проинструктировал он, кивая головой в такт. И добавил: — Духи не спят, все видят. Понял?

— Да понял я, понял, — улыбнулся Сергей. — С лыжни не сходить, по сторонам не зевать, духов не злить!

— Во, молодец! — обрадовался старичок. — А теперь пойди и забери свою жену. Пусть тебя слушает, и сама не ходит.

Он указал пальцем на стоявшую в отдалении Альку.

— Сей момент, дедуля!

Сергей приложил ладони ко рту и крикнул:

— Алька! А ну быстро назад, не то духов распугаешь!

Фадеич тут же не по-стариковски сильно вцепился в его рукав:

— Шуметь нельзя! Долина не любит. Смерть услышит, из-за холма придет — худо будет!

— Какая еще смерть? — услышала подскочившая Алька. — Легенда, наверное? Расскажите!

— Легенда нету, смерть есть. Там живет, за холмом, — Фадеич махнул рукой в сторону сероватой сопки и, переваливаясь на кривеньких ножках, зашагал прочь.

— О чем это он, Игнат? — спросил Сергей у гида, стоящего неподалеку.

— За сопкой ручей есть. В нем большая концентрация сероводорода. Много зверья там гибнет надышавшись. Вот и прозвали это место «Долина Смерти».

— А… — разочарованно протянула Алька, — А я думала — легенда…

— Природа здесь сама по себе сказочная. Зачем еще легенды выдумывать? — улыбнулся Игнат.

Омытая скорым дождем долина уже снова блестела под солнцем. Группа неторопливо двигалась вдоль прогулочного маршрута, без конца останавливаясь и щелкая фотоаппаратами. Алька плелась позади всех. Ее приводило в восторг буквально все: пологие склоны реки, травинки в каплях дождя, цвет воды, цвет неба, и, разумеется, каждый гейзер своей природной уникальностью.

— А это — «Глазницы дьявола», — рассказывал Игнат, остановившись около двух круглых впадин, окутанных паром. — Слышите?

Черные дыры огромных глазниц разделяла впалая переносица. Внутри породы ворчливо клокотала вода, а из глубины доносился такой звук, будто кто-то подбрасывал уголь в топку, и сотни невидимых обреченных трудились, поддерживая огонь под дьявольскими котлами.

Сергею отчетливо запахло сероводородом. Он поежился и обернулся. Жены позади не было, она стояла в стороне, спиной к плотным зарослям кустарника, что-то фотографировала и вдруг замерла.

Он приблизился сзади — большой, бурый, косолапый. Вытянув шею, раздувал ноздри, изучая запахи. Оцепеневшую Альку видел пока только Сергей. Остальные внимали увлеченному рассказу гида о механизме извержения воды. Ум ставил под сомнение реальность происходящего.

«Может, у них здесь так принято, чтобы мишки разгуливали рядом с людьми?» — нелепая мысль пронеслась в голове Сергея.

Медведь опустил морду вниз, принюхался и стал поедать что-то в траве. Алька защелкала фотоаппаратом и стала медленно двигаться по направлению к нему.

«Что она делает?!» — сердце Сергея резко скакнуло где-то в горле, запирая слова.

— Смотрите, смотрите… там… — послышался голос кого-то из группы, заметившего медведя.

— Фадеич! — крикнул Игнат, но выстрел раздался быстрее, чем он успел договорить.

Старичок был начеку. Он выстрелил в воздух. Медведь попятился назад и стал отходить. Алька продолжала двигаться в том же направлении, не прекращая съемку.

Тут раздался второй выстрел, и Фадеич в крепких выражениях обратился к Альке. Это подействовало лучше выстрела, и она остановилась.

Сергей наконец опомнился. Кляня себя за ступор, подбежал к жене.

— Ты… ты соображаешь, что делаешь?! — он схватил Альку за плечи и сильно тряхнул.

Она молчала. На бледном лице проявилась слабая улыбка.

— Не отходи от меня никуда, поняла?! — Сергей продолжал сильно сжимать ее за плечи.

— Пусти, мне больно…

Она вывернулась и зашагала к группе. Сергей сплюнул и поплелся за ней.

Фадеич покачал головой им вслед:

— Ой, не хорош баба…

— Никаких фото заката не будет, поняла? — Сергей нервно постукивал ладонью по деревянным перилам веранды.

— Сереж, ну не начинай… Все нормально. Игнат сказал, что всех мишек по именам знает, — Алька взяла его за руку. — Они тут смирные, не трогают никого.

— Ты что, в зоопарке? Зверь — он всегда зверь. Тем более в таких местах.

— Но с нами же инструктор. Он десятки экскурсий провел. Ты что, ему не доверяешь?

— Я тебе не доверяю. Несет тебя… Сама не знаешь, что творишь…

— Ну, ты же знаешь, я — фанатка. За хорошее фото костьми лягу! Все нормально будет, — Алька улыбнулась, чмокнула его в губы и похлопала по плечу. — Смотри, темнеет как быстро… Я слышала, что в таких местах ночью происходит единение с духом земли и можно познать суть бытия. Но это только для смелых! Ты ведь смелый у меня?

— Суть бытия…

Сергей вздохнул. Ну не спать же идти в самом деле?

Алька расчехлила фотоаппарат, и они направились за Игнатом вглубь долины. Фадеич вразвалочку побрел следом. После дневного происшествия никто из группы не захотел выходить на ночную прогулку.

Вид заката потрясал: небесный вулкан раскаленной лавой заполнял горизонт и сквозь обожженные кратеры облаков медленная, расплавленная масса уходила в землю, оставляя за собой обугленную черноту ночи.

Алька неистово снимала. Сбоку мелькнула какая-то тень. Игнат направил фонарь.

Метрах в ста от них брел очень крупный медведь. Он двигался по направлению к сопке, за которой скрывалась Долина Смерти. Шел медленно, неуклюже, то и дело припадая на уродливо изогнутые задние лапы. Похоже было, что зверь ранен или это беременная самка еле волочит свой раздутый живот.

— Кайнын-кутх! Кайнын-кутх! — благоговейным шепотом затараторил Фадеич.

Медведь остановился, повернул голову в их сторону и зарычал. Игнат вскинул ружье.

— Кайнын-кутх! — как заклинание повторил Фадеич, схватив Игната за руку. — Убить нельзя, беда будет!

— Не мешай, Фадеич. Я в воздух.

— Он старый, что ли? — спросил Сергей, разглядев необычный седой окрас зверя.

— Может и старый… а может… — Игнат неопределенно замолчал.

Медведь, двигаясь все так же неуклюже-медленно, развернулся и направился к ним. Игнат оттеснил остальных назад.

— Отходите в укрытие. Только без резких движений.

Алька быстро защелкала фотоаппаратом.

— Не провоцируй его! — Сергей грубо выдернул у жены камеру.

— Отдай! — не отпускала Алька.

Медведь зарычал, затряс головой и крупными прыжками стал приближаться. Игнат выстрелил в воздух. Но это только раззадорило зверя. Неуклюжесть исчезла, и расстояние, отделявшее его от людей, стремительно сокращалось.

Игнат и Фадеич поочередно палили в воздух. Медведь на мгновение остановился, а затем ускорил шаг. Игнат прицелился в зверя.

— Кайнын-кутх!!! — заорал Фадеич. — Не стреляй!!!

Сергей с Алькой попятились назад. Раздался выстрел. Зверь взвыл и упал на землю. Игнат выстрелил еще раз. Протяжный звериный выдох эхом разнесся по долине. Медведь не шевелился.

— Идите в укрытие, — не оборачиваясь, повторил Игнат. — Фадеич, проводи!

До здания визит-центра было минут двадцать ходьбы и строительный вагончик неподалеку, со всяким хламом и узким окном, казался вполне надежным укрытием.

Фадеич заскрипел замком. Отблеск фонаря отразил бледное лицо Альки.

— А что вы там кричали, Фадеич? — спросила она, растирая дрожащие руки и прижимаясь к Сергею.

Старик недовольно засопел.

— Кайнын-кутх. Медвежий бог, прародитель людей. Еще его Иркуйем зовут за то, что живот по земле таскает, а в нем — грехи людские… Убить — большой беде быть, — нехотя ответил Фадеич и покачал головой.

— Прародитель людей? — хмыкнула Алька. — Меня в школе учили, что человек от обезьяны произошел.

— Ну и верь в обезьяну! А тут Медвежий Бог!.. Он в Долину шел смерть искать. Там умирать надо. Здесь нельзя. Теперь смерть сюда за ним придет...

— Да ладно вам, Фадеич, сказки городить, — оборвал Сергей. — Зачем вы тогда экскурсии водите, если у вас тут медведи бал правят?

— Я не водить. Я охранять...

— То-то я гляжу, как вы охраняете, — вставила Алька. — Если б не Игнат, нас бы мишка на ужин съел!

— Я медведя охранять. А турист здесь не надо. Игнат не слушает. Говорит — деньги надо, чтоб медведь жил. А зачем медведю деньги?..

Сергей подошел к запыленному окну и направил фонарь в ночную темень.

— Что-то Игнат не идет. Может, помощь ему нужна? А, Фадеич?

Старик покряхтел.

— Смотреть пойду. Тут ждите...

Сергей закрыл за ним дверь на задвижку.

— Надеюсь, не придется здесь всю ночь просидеть?.. — он взял Альку за руку. — Чего дрожишь? А кто собирался познать суть бытия?

Он приобнял жену, но та отстранилась.

— Тише, Сережа… Слышишь?..

Мерно повторяющийся звук шел из глубины долины. Он накатывался и нарастал, будто кто-то толкал перед собой огромную глыбу, что ухала о землю и сотрясала все вокруг. Оконные стекла вздрагивали и вибрировали в такт.

— Может, гейзеры так извергаются? — предположил Сергей, — Ночью звуки по-другому слышатся...

Не успел он закончить, как что-то мелькнуло в окне, и глухой удар обрушился в боковую стену их временного убежища. Алька подскочила. Последовал второй удар. Вагончик дрогнул, и за стеной послышалось сиплое рычание.

— Что будем делать, Сережа?

— Ну, стены должны выдержать. А вот окно…

Сергей выхватил из кучи хлама кусок чугунной трубы и, стараясь издавать как можно больше шума, застучал по стене. Остановился, прислушиваясь. Дыхание зверя слышалось совсем рядом. Сергей выглянул в окно.

— Что там? — дрожащим голосом спросила Алька.

— Не знаю… Не видно…

Сергей снова застучал по стене хибарки. Тишина. Похоже было, что зверь все-таки решил отступить.

Но тут раздался громкий стук, и дверь заходила на ржавых петлях. Сергей, вооруженный куском трубы, осознавал всю нелепость такой защиты. Алька, закусив губу, вжалась в стену.

Стук повторился.

— Открывай! Это я — Фадеич!

Сергей оттянул задвижку.

— Нету их там, — топтался у порога взбудораженный старик.

— Кого нету?

— Игната нету и медведя нету!

— И где они? — соображал Сергей. — Может, в темноте местом ошиблись, Фадеич?

— Место точно знаю. Глаза закрой — найду. Нет их там! Медвежий Бог пуля не берет! Ушел он!

— А Игнат? — Алька подкашливала и еле тянула голос. — Почему он к нам не пришел… Может, на него медведь напал и уволок куда-нибудь?

Фадеич посмотрел на Сергея.

— Труба зачем тебе?

— Похоже, что твой Медвежий Бог за нами приходил, — он откинул трубу в кучу хлама.

— Надо вам переходить в большой дом, — сказал Фадеич. — А там, глядишь, Игнат вернется.

— Может, до утра переждем? — тихо спросила Алька.

— Где пережидать? — Сергей обрисовал лучом фонаря утлые стены вагончика. — И присесть-то некуда. Пойдем, тут недалеко.

Он подтолкнул Альку к выходу и она, обхватив плечи и озираясь в ночную тьму, засеменила за Фадеичем. Сергей шел позади, разбрасывая вокруг лучи фонарного света.

Ночью Долина смотрела и дышала иначе. Всплески воды, выбросы пара, бульканье грязевых котлов, перешептывание листьев — все выражало недовольство, отторгало непрошеных. Нетронутая, застенчиво прикрытая туманом красота, что так приманивала днем, сейчас скинула полог, сбросила кожу и, обнаженная, буравила черными глазницами, будто вопрошая: ты все еще хочешь остаться со мной? Эхо разносило гулкие удары ее сердца, кровь пульсировала, вскипала, раскаляясь до бела, и гневными струями выплескивалась наружу.

Не успели они пройти и ста шагов, как их настиг Игнат.

— Зачем вышли из укрытия? — луч фонаря выхватил тяжелый, усталый взгляд. — Возвращайтесь назад. Медведь ушел, скрылся в темноте. Сейчас идти нельзя.

Пришлось вернуться. Перед тем, как войти в вагончик, Алька отозвала Сергея и что-то шепнула ему на ухо.

— Мы… отойдем ненадолго, — Сергей мотнул головой в сторону редкого кустарника.

— Быстро давай, — Фадеич, переминаясь с ноги на ногу, закурил.

Игнат, держа ружье наготове, стал обходить строение.

Алька не закричала, она захрипела. Сергей увидел, как за кустами метнулись ее светлые волосы, раздался хруст, и что-то ударилось о землю. Он стоял совсем близко, когда тело жены, выброшенное из кустарника, упало рядом, едва не сбив его с ног.

— Алька!..

Сергей приподнял ей голову. Рука сразу намокла — шея от уха до ключицы была разорвана. Кровь неумолимо хлестала.

— Алька!.. Фадеич! Игнат! — заорал Сергей, подхватывая жену на руки.

— Где?! — выкрикнул подбежавший Фадеич.

— Там! Там! — Сергей на бегу указал головой на кустарник.

Уложив Альку на пол вагончика, посветил фонарем.

— Алька…

В ее глазах застыли недоумение и испуг.

— Да что же это?!.. Алька… Аличка…

Его отстранил подошедший Игнат. Осмотрел рану, прощупал пульс.

— Я помощь вызвал по рации… Но ее уже не спасти.

Лужица крови плавно разрасталась, утягивая в себя жизнь. Снаружи раздавались выстрелы. Происходящее казалось безумием. Сергей опустился на колени, обхватив руками голову, зажал уши. Перед глазами все плыло. Он вскочил и выбежал из вагончика.

— Где эта тварь?! Я сам его убью! — закричал, выхватывая ружье у Фадеича, но рука у старика была крепкая.

— Куда хватаешь?! В кого стрелять будешь? Нет его здесь, — Фадеич сплюнул на недокуренную папироску.

— Фадеич, внутрь зайдите, не светите здесь. Я в кедраче у дороги проверю, — на ходу бросил Игнат.

— Куда один? И я посмотрю… — старик пошел за ним.

Сергей присел на пороге вагончика.

Внутри на полу лежит мертвая Алька. Где-то по близости разгуливает раненый медведь-убийца. В гостинице мирно спят ни о чем не подозревающие туристы. А в небе сияют звезды — бездушно-далекие глаза бога…

Он закрыл глаза. Страха не было. Только ледяной холод сковал все внутри. Ночные звуки застыли, будто Долина затаилась, прислушиваясь и выжидая чего-то. Тишина давила, угнетала привыкший к постоянным раздражителям слух.

Сергей резко поднялся, закрыл дверь на задвижку, подпер лежащей рядом доской и быстро пошел вслед за Фадеичем. Шаги гулко вколачивались в землю, сердце било в набат.

«Что-то здесь не так… что-то здесь не так…»

Свет фонаря метался по кочкам в поисках тропинки. Сергей прошел уже достаточно, но ни Фадеича, ни Игната не встретил. Он посветил вправо-влево и решил вернуться. Вот ориентир: сломанная ветка в виде стрелы. Тупой конец указывал на вагончик. Сергей прошел пару минут в обратном направлении, но ни вагончика, ни проводников на пути не встретил. Не замедляя темпа, он двигался все дальше, подымаясь на пологий склон холма, то и дело спотыкаясь о камни, наступая на сухие хрустящие ветки, увязая в топкой грязи.

Оказавшись наверху, остановился. Тяжело дыша, осветил пространство вокруг. Серое пятно внизу слева привлекло внимание. Сергей подошел.

Между сваленными горкой сосновыми ветками виднелись просветы. Сергей приподнял одну и отпрянул: под ветками лежал медведь. Тот самый, с большим животом, необычного седого окраса.

«Живого ветками не привалишь… значит, мертвый, — выстраивал логику мозг. — Если сейчас, тогда почему он не слышал выстрелов?.. Если раньше, то почему…»

Мысль отвлеклась на звук. Шепот? Хрип? Сергей огляделся. Справа в примятой высокой траве кто-то шевелился.

— Фадеич?

Сергей подошел поближе и наклонился. Старик лежал на боку, сжимая рукой горло.

— Иркуйем… Игнат… — слабо выдавил он, поперхнулся, пустив струю крови изо рта.

— Фадеич… Это он? Медведь?.. Где Игнат?..

Старик прерывисто глотнул воздух, крякнул и затих. Его пальцы разжались, и рука безвольно опустилась вниз. Шея была разорвана.

Сергея затрясло. Ноги стали ватными, и он опустился на траву.

«Что-то здесь не так… Где же Игнат? Где вызванная им помощь?» — вопрошала мысль.

Сергей поискал взглядом ружье Фадеича. Видимо, старик обронил его, застигнутый врасплох. Хотя, в это трудно было поверить.

«Они не могли отойти далеко. Значит, вагончик где-то рядом и Игнат направился туда».

Сергей пошел, не задумываясь о выборе направления. Он не мог оставаться на месте. Необходимо было двигаться, что-то предпринимать: гнать медведя, спасать Альку, убегать самому… Сознание лихорадочно пыталось слепить обрывки реальности, отказываясь воспринимать последовательность.

Сергей, раздувая ноздри, шумно дышал в такт шагам. Он не знал, что движет им — банальный инстинкт самосохранения, азарт охотника или острое желание мести. Но чувства, метавшиеся сейчас внутри, не могли называться человеческими. Они не могли принадлежать среднему инженеру по ремонту электрооборудования, проводившему дни под мерное гудение кулеров компьютера.

— Эй, ты куда? — раздался голос позади.

Сергей резко обернулся. Перед ним стоял Игнат. Хмурое лицо, нависшие брови, взъерошенные волосы. Только сейчас Сергей обратил внимание, что в его покатых плечах и длинных тяжелых руках есть что-то медвежье. А взгляд… нет, не медведь — усталый, загнанный волк, ненавидящий человека.

— Ты куда собрался? — повторил Игнат. — Я тебе где ждать велел?

Сергей молчал. Пазлы реальности моментально сложились, мысль была ясной.

— Это ты сделал?

— Ты нашел медведя? — прищурился Игнат. — Я его ранил. Он поднялся и побрел в заросли. Темно было… Сейчас Фадеич на него набрел, ветками прикрыл.

— Поэтому ты Фадеича убил? — Сергей сглотнул.

Игнат неподвижно смотрел на него.

— Старик сам на меня кинулся и убить хотел. Посчитал, что в меня дух медвежий вселился и мстить людям будет. Кричал, что грехи людские в Долину Смерти с Иркуйемом не ушли, в меня воплотились, — Игнат криво усмехнулся.

— И Альку, — продолжал Сергей, — Альку ты убил. Перед тем, как она закричала, тихо ведь было. Я еще подумал: что это зверь не рычал совсем?

— Ты же сам говорил, что он к вагончику приходил, о стены терся… — растягивал слова Игнат.

— Медведь приходил, я его слышал. Медведей здесь много. Но только Альку ты убил!!!

Игнат вскинул ружье. Грудь вздымалась, а из дрожащих ноздрей вырывался пар.

— Я убил! И тебя убью! И каждого, кто посмеет прийти в эту Долину!.. Грехи, говорите? Убить себе подобного не грех… Землю убивать, на которой живешь, которая тебя породила — вот грех смертный! Топтать, губить все живое вокруг ради выгоды, ради забавы — вот грех настоящий! А человек — дрянь. Среди червей ему самое место.

— Так что же ты сам людей сюда водишь? — устало произнес Сергей.

— Я хотел медведя охранять. А получается, что убивать его должен, чтобы вы жили… Не правильно это… не правильно…

Игнат выстрелил. Несколько секунд он стоял и смотрел на лежащего на земле Сергея. Затем стал подыматься на сопку, за которой ждала его Долина Смерти.

Когда ночь отступила, пришла смерть в Долину Гейзеров. Затрепетала земля, раскатистый, ухающий звук разнесся вдоль берегов, и воздух наполнился едким запахом сероводорода. У истоков реки Гейзерной рухнула горная гряда. Устремилась вниз, унося за собой миллионы кубометров породы. В считанные минуты мощный селевой поток сошел на Долину, погребая под собой все живое, что встречалось на пути.

Скрылась навеки первозданная красота от жадных людских глаз. Затоплены и грехи людские, но немало их еще осталось. Поэтому продолжает бродить по этой земле седой медведь Иркуйем, устало переваливаясь на кривых ногах и тяжело волоча свое огромное брюхо.

_